13.04.2002 23:34 | Правда | Администратор
СТРАТЕГИЯ МГЛЫ
Этот шаг. получивший название новой экономической политика, вызвал известное оживление экономики, но положение страны в целом оставалось настолько серьезным. а перспективы столь неопределенными, что Уэллс назвал свой очерк «Россия во мгле». Возможно, это была первая попытка взглянуть на Россию в терминах того, что впоследствии получило название футурологии.
В последующие 70 лет существования советского режима не было недостатка в прогнозах, отказывавших ему в исторической перспективе, однако даже самые смелые футурологи, включая аналитиков американского разведсообщества, не могли предсказать полный крах советского режима и ликвидацию СССР.
Вопрос о том, можно ли было реально спрогнозировать гибель Советского Союза (куда смотрела наша разведка и т.п.), — тема отдельного разговора. Но, как известно. погиб СССР не в результате внешнего нападения. чего постоянно опасалось советское руководство. И не от бремени гонки вооружений или неэффективности советской экономики, как это предсказывали западные советологи.
Просто на определенном историческом этапе переродившаяся советская партийно-государственная элита окончательно перестала понимать, что происходит в ее же собственной стране. Верхи больше не могли, низы не хотели... В 1991 году власть в России, как и в 1917 году, по выражению Ленина, «валялась на улице».
Теперь 1991 год, год краха советского режима и ликвидации СССР, год появления новой России, уже принадлежит истории, но десятилетний «юбилей» дает повод задуматься над будущим и оценить исторические перспективы той России, которая когда-то называлась Советским Союзом. Чтобы избежать обвинений в патриотической предвзятости (если такое возможно) и стремлении выдать желаемое за действительное, можно попытаться сделать это на базе зарубежных исследований.
В декабре 2000 года Национальный разведывательный совет США (National Intelligence Council), являющийся высшим аналитическим органом американского разведывательного сообщества, опубликовал солидное исследование, озаглавленное: «Глобальные тенденции 2015: диалог с неправительственными экспертами».
В работе над этим любопытным документом, подготовленным под эгидой ЦРУ, принимали участие, помимо профессиональных аналитиков разведки, сотни неправительственных экспертов из десятков американских научно-исследовательских учреждений и крупных корпораций. Можно считать, что он отражает достаточно широкий консенсус американской политической элиты относительно перспектив мирового развития на ближайшие пятнадцать лет.
Публикация прогноза была явно приурочена к смене администрации в Вашингтоне и имела своей целью дать некие глобальные ориентиры новому президенту США Джорджу Бушу. Судя по тому, что организатор этого исследования, директор ЦРУ Джордж Теннет, до сих пор занимает свой пост, можно предположить, что оно пришлось по вкусу новой администрации.
Рамки статьи не позволяют дать всесторонний анализ прогноза «2015», да это и не по силам одному человеку. Однако с учетом некоторых новых моментов в американо-российских отношениях, связанных с участием России в возглавляемой США антитеррористической коалиции, стоит привлечь внимание к одному аспекту этого прогноза, а именно к оценке будущей роли в мире США и России.
КОАЛИЦИЯ
Трагические события 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне, повлекшие гибель нескольких тысяч человек, имели одно последствие, которого, пожалуй, никто не мог предвидеть. Спустя полвека после окончания Второй мировой войны Россия и Америка снова стали членами одной военно-политической коалиции.
Наиболее оптимистически настроенные обозреватели говорят даже о возникновении некоего военно-стратегического союза России и Америки, цели которого идут гораздо дальше уничтожения террористической организации Усамы бен Ладена и ее метастазов в различных регионах мира, в том числе на Кавказе.
Во времена холодной войны подобный оптимизм позволяли себе только писатели-фантасты, последователи Герберта Уэллса. По их сценариям, перед лицом планетарной угрозы, исходящей от космических пришельцев, либо другой космической катастрофы лидеры Америки и России могли забыть идеологические разногласия и объединить усилия в борьбе с общим врагом.
После августа 1991 года тоже не было недостатка в оптимистических прогнозах. Многие в России ожидали, что Америка предложит что-то вроде нового плана Маршалла и окажет нашей стране крупномасштабную экономическую помощь в строительстве нового демократического общества.
В тот период я исполнял обязанности руководителя американского отдела политического направления советской (российской) внешней разведки, и мне приходилось на очень высоких оперативных совещаниях разъяснять иллюзорность этих надежд. Оптимисты просто не знали истории и не понимали подлинной сути плана Маршалла. Это была отнюдь не гуманитарная акция, направленная на восстановление опустошенной войной Европы. Это был хорошо задуманный и блестяще выполненный стратегический план. Его целью было восстановление жизнеспособности экономических и политических структур западноевропейских стран, а итогом — возникновение мощного барьера на пути продвижения советского коммунизма в Западную Европу.
Приходилось говорить и о том, что национальные интересы США и России отнюдь не тождественны, что Запад смотрит на Россию, прежде всего, как на огромный кусок земли, неожиданно выставленный на продажу со всем, что есть на этой земле и в ее недрах.
Но судьба экспертов незавидна в том плане, что к ним прислушиваются только эксперты, от которых мало что зависит, а те, кто делает политику, чаще всего идут «своим путем».
Похмельный президент Ельцин во время визита в США в сентябре 1994 года, нелепо гримасничая и жестикулируя перед телекамерами, разглагольствовал о стратегическом партнерстве России и США «на века, на тысячелетия», а президент США Клинтон в ответ вежливо улыбался, как улыбается деликатный хозяин, глядя на выкрутасы подвыпившего гостя. В тот момент Ель-цин, несмотря на внешнее несходство, удивительно напоминал другого «партнера», которого звали Леня Голубков. Во всяком случае, установление тысячелетнего стратегического партнерства так «утомило» Ельцина, что на обратном пути во время остановки в Шенноне он уже не мог вылезти из самолета для встречи с премьер-министром Ирландии.
Вообще трудно представить себе что-нибудь, автором чего является Ельцин и что будет длиться века и тысячелетия. Сам-то он едва дотянул до середины своего второго президентского срока. Правящая элита России поняла, что с таким «гарантом» она скоро может потерять все завоевания последних лет, и Ельцина просто вняли, как в свое время сняли Хрущева. Театрально смахнув кулаком слезу и прошептав на ухо В.В. Путину:
«Берегите Россию» — он послушно отправился на покой. Интересно, что думали американские стратеги, наблюдая, как в результате закулисных махинаций лидера второй мировой ядерной державы выкинули за борт, как пустую пивную бутылку?
А как же стратегическое партнерство? Есть ли вообще для этого объективные предпосылки? Обратимся к документу Национального разведывательного совета.
АМЕРИКА
По прогнозам американских экспертов, Соединенные Штаты Америки будут продолжать оставаться ведущей силой в мировом сообществе. В 2015 году американское глобальное влияние в сфере экономики, технологии, а также в военной и дипломатической сферах не будет иметь себе равных как среди наций, так и среди международных организаций. Эта мощь не только обеспечит США превосходство, но и сделает Америку одним из ключевых факторов мирового развития.
Во всем мире США будут восприниматься как главный организатор глобализации и страна, получающая наибольшие выгоды от этого процесса. К 2015 году действия США в области экономики, даже направленные на решение внутренних задач, таких, например, как регулирование процентной ставки, будут оказывать мощное глобальное воздействие в силу высокой степени интеграции мировых рынков.
Соединенные Штаты будут оставаться в авангарде технологической революции по всему спектру научно-технического прогресса — от информатики до биотехнологии.
Как союзники, так и противники США будут учитывать фактор американской военной мощи во всех своих расчетах и планах, касающихся национальной безопасности и устремлений на международной арене.
Некоторые государства, как союзники, так и противники Соединенных Штатов, время от времени будут пытаться ограничить то, что они считают американской «гегемонией». Тем не менее эти попытки никогда не приведут к созданию широкой долгосрочной стратегической коалиции, противостоящей Соединенным Штатам.
По мнению американских экспертов, США сохранят свое превосходство в области информационных технологий и вооружений и будут оставаться на протяжении предстоящих 15 лет доминирующей военной силой. Все это будет подкрепляться экономической мощью, не имеющей себе равных, первоклассной системой университетского образования и инвестициями в развитие науки и технологии, составляющими половину того, что тратят на эти цели все индустриально развитые страны.
Экстраполируя до 2015 года существующие в мире тенденции развития, американские эксперты в целом считают, что они благоприятны для США. Отсюда выше-приведенный вполне оптимистический прогноз, который содержится в докладе Национального разведывательного совета США.
Вместе с тем эксперты не исключают, что в силу каких-то причин вектор этих тенденций может измениться, и результаты будут иными. Например, Китай, Индия и Россия могут образовать некий геостратегический союз как противовес влиянию США и Западной Европы.
Пожалуй, наихудший для США сценарий развития, по терминологии авторов исследования, «постполярного» мира выглядит следующим образом. Это тот случай, когда все, что может пойти плохо, действительно так пойдет.
Американский экономический рост замедляется, наступает стагнация, заставляющая США сосредоточить внимание на своих внутренних проблемах. Экономическая и политическая напряженность в отношениях со странами Европы возрастает и приводит к резкому ухудшению межгосударственных отношений. США выводят свои войска из Европы, и она обращается вовнутрь, полагаясь на свои региональные институты. Одновременно развивается кризис национального управления в странах Латинской Америки, особенно в Колумбии, на Кубе, в Мексике и в Панаме, заставляющий США сконцентрировать свое внимание на этом регионе.
На другом конце мира Индонезия оказывается перед лицом внутреннего кризиса и распада, что позволяет Китаю явочным порядком направить туда миротворческие силы. Однако в целом Азия будет оставаться стабильным и процветающим регионом, что позволит США сконцентрировать свое внимание на других направлениях. Произойдет нормализация обстановки на Корейском полуострове и фактическое объединение Кореи. Основная внешняя финансовая поддержка процесса объединения будет исходить от Китая и Японии. Соединенные Штаты начнут выводить свои войска из Кореи и Японии.
Со временем эти геостратегические сдвиги возродят давнее национальное соперничество среди стран азиатского региона, провоцируя активизацию военных приготовлений и программ создания оружия массового поражения. Перед лицом развивающейся в Азии конфликтной ситуации региональные институты окажутся бессильными. Китай предъявит Японии ультиматум с требованием свертывания ее ядерной программы, в ответ Япония, ссылаясь на двусторонний договор, призовет США возобновить свое присутствие в регионе, но уже в гораздо более неблагоприятной обстановке, накануне большой войны.
На фоне приоритетности азиатского, американского и европейского регионов страны за их пределами лишаются источников политической и финансовой поддержки, оказываясь в положении маргиналов.
Как видим, в этом сценарии «страшного сна» России вообще не отводится никакой роли — ни положительной, ни отрицательной. Видимо, предполагается, что она станет одним из маргиналов.
РОССИЯ
Россия, по мнению американских экспертов, все же будет оставаться главным действующим лицом на постсоветском пространстве. Хотя будущая внутренняя конфигурация евразийского региона, его геополитическая динамика и степень турбулентности как внутри, так и между бывшими советскими республиками представляются достаточно неопределенными. Относительное уменьшение мощи России по отношению к соседям и в региональном масштабе, а также общий недостаток ресурсов будут ограничивать ее способность диктовать свою волю.
Экономические проблемы новых независимых государств будут оставаться весьма серьезными: неэффективность структурных реформ, низкая по сравнению с западными стандартами продуктивность сельского хозяйства, распад хозяйственной инфраструктуры и деградация окружающей среды. Будет сохраняться высокий уровень коррупции и организованной преступности, подпитываемой торговлей наркотиками, отмыванием денег и другими преступными промыслами, которые в ряде случаев будут пользоваться покровительством коррумпированных политиков на государственном уровне.
Даже те страны, которые могли бы достичь прогресса за счет доходов от экспорта нефти, скорее всего потерпят фиаско из-за коррупции и отсутствия структурных экономических реформ. Быстрые темпы научно-технического прогресса и дальнейшее развитие процессов глобализации будут еще больше увеличивать дистанцию между этими государствами и Западом и между ними и формирующимися основными рынками.
Россия будет терять свое значение ведущей державы в данном регионе, и к 2015 году Евразия станет географическим понятием, лишенным каких-либо объединяющих политических, экономических или культурных реалий. Россия и западные страны Евразии, продолжая ориентироваться на Европу, будут фактически оставаться вне ее. Благодаря географической близости и культурному родству Кавказ в политическом плане станет ближе к своим соседям на юге и западе, а Средняя Азия — ближе к Южной Азии и Китаю.
Бремя советской экономики будет тяжким грузом довлеть над Россией. В числе других факторов, усугубляющих положение, следует отметить разрушение инфраструктуры. Длительное пренебрежение проблемами защиты окружающей среды и падение уровня здравоохранения будут в сочетании с такими социальными издержками переходного периода, как алкоголизм, наркомания и сердечно-сосудистые заболевания, способствовать сокращению численности населения. По прогнозам российских экспертов, к 2015 году численность населения России снизится с нынешнего уровня 146 миллионов до 130—135 миллионов человек. Население России не только сокращается, но и становится менее здоровым и в силу этого все менее пригодным для решения задач экономического возрождения.
В макроэкономических терминах тенденция снижения валового национального продукта (ВНП) России, вероятно, прекратилась. Тем не менее России, скорее всего не удастся к 2105 году интегрироваться в мировую финансовую и торговую систему. Даже по самым оптимистическим сценариям, при 5% годового экономического роста Россия будет иметь экономический потенциал, равный всего лишь 20% американского.
Возможно много российских сценариев: от демократического возрождения до полного распада. Общая тенденция, однако, идет в направлении авторитаризма, хотя и не в таком экстремальном виде, как это было характерно для советского периода.
В пользу такого пути развития говорят собственные предпочтения президента Путина в отношении иерархической системы управления из Москвы; поддержка населением этого курса как альтернативы дезорганизации общества, существовавшей в период перехода от советской системы; способность правящей элиты бесконтрольно удерживать власть в силу отсутствия сколько-нибудь эффективной оппозиции и продолжающийся процесс перераспределения налоговых ресурсов из регионов в центр.
Эта тенденция централизации власти будет отрицательно сказываться на эффективности управления. В стране таких размеров и такого разнообразия условий, какие существуют в России, централизованное управление просто невозможно. В то же время централизация будет сдерживаться глобальной информационной революцией и медленным формированием гражданского общества.
В области внешней политики Россия будет стремиться к восстановлению утраченного влияния в бывших советских республиках на юге, налаживанию связей в Европе и Азии и обретению роли серьезного международного партнера в отношениях с Соединенными Штатами. Вместе с тем внутренние проблемы не позволят России добиться восстановления прежнего статуса великой державы. В качестве последнего признака этого статуса у России останется лишь второй по величине в мире ядерный арсенал.
Россия не станет членом Европейского союза, хотя европейцы будут стараться вести диалог с Россией и поощрять ее стабильное развитие. Несмотря на то, что значение России в глазах правительств европейских стран будет падать, они тем не менее будут следить за политикой США в отношении России как барометром, который будет индикатором способности Вашингтона осуществлять глобальное лидерство и защищать интересы европейцев.
В период до 2015 года перед Москвой все более остро будет вставать вызов: как примирить ее претензии на мировое лидерство с драматически сократившимися возможностями. Для большинства экспертов остается открытым и критически важным вопрос, сумеет ли Россия совместить свои цели с имеющимися возможностями их достижения, равно как и вопрос об экономической политике и проблемах управления в России. Наиболее вероятный исход будет в том, что Россия будет оставаться внутренне слабой страной, ее влияние на мировое развитие будет определяться лишь ее ролью постоянного члена Совета Безопасности ООН. Остается неопределенным вопрос и о том, сумеет ли Россия приспособиться к уменьшению своей роли, не нарушая региональной стабильности. Западная Европа и Соединенные Штаты будут внимательно следить за развитием обстановки в России, хотя ни та, ни другая сторона не смогут повлиять на то, с чем Россия придет к 2015 году. Критическим фактором в этом плане будет способность России управлять , процессами внутри собственной страны.
Вот такие контуры будущего России видятся экспертам американского разведывательного и политического истэблишмента.
В отличие от Америки, где эксперты дали альтернативный, хотя и кошмарный сценарий, они не стали утруждать себя исследованием альтернативных вариан-тов развития России. Они ограничились лишь одним меланхолическим замечанием о том, что в России все возможно — от возрождения до полного распада. Самое главное, с американской точки зрения, заключается в том, что Россия никогда уже не сможет бросить вызов Америке. Даже в наихудшем американском сценарии Россия упоминается лишь один раз, да и то мимоходом в гипотетической ситуации, когда «Китай, Индия и Россия создают некий геостратегический союз как противовес растущему влиянию Западной Европы и Соединенных Штатов». Отметим, что в этом со-юзе Россия поставлена на третье место.
Некоторые читатели могут не согласиться с линией моих рассуждений и с тем, как я использовал выводы доклада «2015» для противопоставления исторических перспектив Америки и России. К тому же прогноз — это ведь еще не внешнеполитическая док-трина и не стратегический план. Сам по себе прогноз не имеет какого-либо положительного или отрицательного знака по отношению к России. Это всего лишь исследование, но к нему надо отнестись серьезно.
Как разведчик-профессионал, я привык исходить из того, что для понимания индивидуума надо исследовать все сведения, которые можно собрать о нем; даже сны, которые ему снятся, могут раскрыть кое-что из его прошлого и в какой-то мере предугадать его будущее поведение. Такой подход до известной степени может быть применен к группам лиц и даже к нациям. В этом плане то видение будущего, которое предлагают нам американские эксперты, заслуживает внимания, поскольку оно не может не оказывать влияния на американских политических лидеров и выработку их политического курса в отношении России.
СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПАРТНЕРСТВО?
Создание стратегических союзов вообще дело непростое. Об этом свидетельствует хотя бы опыт России и Белоруссии. Даже при наличии общих исторических корней, объективной экономической базы и достаточно явно выраженной политической воли дело движется очень медленно. Тем более создание союза против чего-то или против кого-то. Такие союзы оказываются, как правило, временными и недолговечными. По мере достижения целей, ради которых был создан такой союз, исчезает его основа. Это в полной мере относится к нынешней неформальной антитер-рористической коалиции.
Крах коммунистической системы — событие, несомненно, исторического значения — не вызвал каких-то тектонических сдвигов в американо-российских отношениях и не привел к сближению России и США. Террористическое нападение на США, несмотря на весь его драматизм и жертвы, по своему историческому значению не идет ни в какое сравнение с этим событием. Оно тем более не может привести к каким-то последствиям стратегического масштаба.
Рано или поздно Усама бен Ладен и его организация будут уничтожены, и международный терроризм снова примет спорадический и очаговый характер, каким он был на протяжении последних десятилетий. Соединенным Штатам вряд ли удастся неопределенно долго подводить под рубрику терроризма любое выступление с оружием в руках, в том числе против политического или национального гнета, и таким образом продлевать жизнь нынешней коалиции. Во всяком случае, России не стоит особо уповать на это как на долгосрочный и продуктивный фактор в российско-американских отношениях.
К тому же после разгрома талибов и уничтожения бен Ладена и его организации в повестке дня возглавляемой США коалиции, вполне вероятно, могут оказаться силовые акции против Ирака, Сирии, Ирана,Ливии, Судана, Северной Кореи, Кубы и других стран, которые, по американской классификации, относятся к спонсорам терроризма. Мировое общественное мнение к этому уже практически подготовлено. Россия помогала некоторым из этих стран строить социализм. Результаты известны. Так стоит ли ей еще раз пытаться подталкивать историю, но уже в другом на-правлении?
Во время недавнего визита в США российского министра иностранных дел Игоря Иванова госсекретарь США Колин Пауэлл констатировал, что окончилась не только холодная война (это бесспорно), но и, как он выразился, «послевоенный период» (post cold war period). В переводе на общедоступный язык этот тезис означает, что окончился период, когда нельзя было исключать возможности реставрации советской системы и восстановления Советского Союза. Теперь американцев это уже больше не беспокоит.
Двусторонние отношения между США и Россией, несомненно, будут развиваться, и, может быть, даже вполне конструктивно. Кроме того, обе страны могут принимать участие в важных международных акциях на многосторонней основе. Однако серьезной базы для стратегического партнерства России и США, то есть для установления таких отношений, которые способствовали бы достижению жизненно важных целей двух стран и оказывали бы влияние на судьбы мира, в обозримом будущем не просматривается.
Сегодня в Америке многие политологи и журналисты, взбудораженные российской поддержкой американской карательной акции в Афганистане, как потревоженные гуси, гогочут о «стратегическом» союзнике в лице России, о стратегическом партнерстве. Ведущий обозреватель «Нью-Йорк тайме» Билл Келлер даже выразил беспокойство по поводу того, что после вступления Эстонии в НАТО танки этого военно-политического блока будут находиться на расстоянии ча-сового марша от Санкт-Петербурга, второй столицы дружественной России («Нью-Йорк тайме», 1.12.01).
Чуть раньше и более глубоко на эту же тему высказался другой известный обозреватель той же газеты — Томас Фридман. Он считает, что реальными угрозами национальной безопасности США являются: распространение ядерного и ракетного оружия, терроризм, организованная преступность, отвергающие систему международного контроля государства и «финансовые эпидемии». По мнению американского обозревателя, США не смогут эффективно противостоять этим угрозам без конструктивного сотрудничества с Россией. Отсюда, как считает г-н Фридман, задача выстраивания стратегических отношений с Москвой должна быть важнейшим приоритетом администрации, перед которым должны отступить такие амбициозные, но недальновидные планы, как развертывание противоракетной обороны, не говоря уже о расшире-нии НАТО («Нью-Йорк тайме», 30.11.01).
Недавно в Интернете читатели газеты «Известия» интервьюировали американского профессора Ричарда Пайпса, бывшего советника по вопросам национальной безопасности президентов Рональда Рейгана и Джорджа Буша-старшего. Пользуясь этой возможностью, я задал профессору Пайпсу следующий вопрос:
«В России и в США сейчас много говорится о стратегическом партнерстве между двумя странами. В чем, на ваш взгляд, может заключаться такое партнерство? Какие элементы может включать такая стратегия?»
Как и следовало ожидать, этот вопрос не вызвал особого энтузиазма у американского стратега. Вот его ответ.
«Соединенные Штаты и Россия могут действовать сообща в различных сферах: например, в области борьбы с терроризмом, в экологии, здравоохранении и т.д. Мне кажется, что не следует ограничивать стратегическое партнерство сугубо военной областью».
Еще более скептически относятся к идее стратегического партнерства авторы недавно опубликованной книги «Стратегия стабильного мира» американский дипломат Джеймс Гудби, голландский дипломат Петрус Бувальда и заместитель директора Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин. Они пришли к выводу, что «стратегическое партнерство», чрезмерно разрекламированное и лишенное какого-либо практического воплощения, стало бессмысленной фразой».
Это мнения журналистов и ученых, а теперь предоставим слово политикам.
У Ельцина все было очень просто, он считал, что достаточно лишь скорчить загадочную мину и зарычать «стр-р-р-р-атегическое», как все станет ясно. Но для большинства это оказывалось пустым звуком, пусть даже очень громким.
Джордж Буш 13 декабря 2001 года объявил о своем решении выйти в одностороннем порядке из Договора по протиоворакетной обороне, который на протяжении трех десятилетий был основой системы контроля стратегических вооружений. Желая подсластить пилюлю, он добавил, что этот шаг не создаст угрозу международной безопасности, поскольку ему вместе с «другом» Путиным уже удалось «выработать общий подход к стратегическому партнерству». Президент Путин, в свою очередь, назвал это решение США «ошибкой», но тут же призвал к «выработке новых рамок стратегического сотрудничества».
Российские политики более мелкого калибра также решили воспользоваться фактом поддержки Россией антитеррористической операции в Афганистане для того, чтобы высказаться в пользу стратегического сотрудничества с Соединенными Штатами. Борис Немцов увидел в этом исторический шанс для России войти в мировую цивилизацию. Но, как всегда, всех переплюнул Владимир Жириновский, который высказался о возможности создания через 30-40 лет государственного объединения России и Америки.
Как насчет «Соединенных Штатов Америки и России»? Представьте себе, что вы слышите следующее, и почувствуйте, как у вас по коже бегают мурашки.
«Мои сограждане американцы! Сегодня я с гордостью объявляю, что наша великая страна стала еще более могущественной за счет вступления в наш Союз всех 89 субъектов Российской Федерации».
Или еще:
«Дорогие россияне! Мировая революция, о неизбежности которой говорили большевики, свершилась! Все 50 американских штатов, включая Аляску, добровольно вступили во Всемирный Союз Советских Социалистических Республик».
Боюсь, что люди, которые так легко употребляют прилагательное «стратегический», просто используют его, чтобы дать понять, что у них на уме есть что-то очень крупное. А простые люди не решаются задавать уточняющие вопросы. Вообще политики могут смело обещать что-то стратегическое, поскольку процесс реализации этих обещаний может растянуться настолько, что результаты могут лежать где-то за горизонтом, за пределами полномочий обещающего или за пределами жизни того, кому обещают. Классическая схема Ходжи Насреддина, взявшегося обучить ишака чтению Корана.
Думаю, что лидерам России и Америки нужно еще не один пуд соли съесть, прежде чем стратегические перспективы и общие интересы двух стран настолько определятся, чтобы можно было говорить о возможности стратегического партнерства. Но во всяком случае, как это видится из Москвы, они никогда не совпадут настолько, чтобы обе стороны объединили свои усилия в реализации целей и перспектив, которые видятся авторам прогноза «2015»: Америке становиться все более могущественной, а России все дальше погружаться во мглу на пути к полному распаду.
Ю.Н. КОБЯКОВ,
генерал-майор СВР
в отставке.
blog comments powered by Disqus
