Объединенными силами «пятой колонны» и мировой закулисы (транснационального капитала) уничтожены в России советский строй и социалистический уклад жизни. Но живо советское сознание, объединяющее десятки миллионов людей различных наций, политических взглядов и религиозных верований, разного социального положения и возраста.

Героика труда

Сознание отражает, запечатлевает в памяти отношение человека к социальной действительности, прошлой и настоящей. Советский человек, будь то сегодня рабочий или частный предприниматель, продолжает оценивать современную жизнь через призму человека труда — создателя материальных и духовных ценностей общества.

У Ленина мы найдем такую мысль: капитализм мял и душил человека труда; при Советской власти этот человек впервые разогнулся, почувствовал себя хозяином, свободным в проявлении своих талантов, коих в народе непочатый родник.

Из всех прав человека, позволяющих ему чувствовать и выражать свое достоинство, первым является право на труд. Неизбежная при капитализме безработица, даже при достаточно высоком пособии по ней в странах «золотого миллиарда», разрушает человеческую психику, лишая возможности человека творить, проявлять свой талант. Он уподобляется породистой собаке, которую сытно кормят каждый день, в обмен на что надо рефлекторно выполнять приказы хозяина: «апорт», «фас», «к ноге».

На Западе никогда не поймут причин потрясшего весь мир социального творчества советских людей в годы первых пятилеток, Великой Отечественной войны и послевоенного возрождения страны. Главная причина массового трудового героизма заключалась в свободном труде по найму у советского государства. Свободный труд по найму (?!) — это непонятно всем, кто не проник в суть советской жизни. А суть ее можно выразить нравственной формулой великого советского педагога А.С.Макаренко: «Как можно больше требования к человеку, как можно больше уважения к нему».

Советский человек нанимался на работу у государства трудящихся и для трудящихся, зная, что государство возместит затраты его трудовой энергии не только гарантированной зарплатой, но и гарантией прав на труд, жилье, отдых, бесплатное образование и медицинское обслуживание, социальное обеспечение по старости и инвалидности.

Между декларацией этих хорошо известных советскому человеку прав и их гарантией — громадная социальная пропасть в современной России, на дне которой оказались десятки миллионов обездоленных. В Советской России человек труда получил то, чего он не имел за всю историю человечества — уверенность в завтрашнем дне. И это при необходимости чрезвычайно больших государственных затрат на укрепление обороноспособности страны — угроза постоянной внешней опасности для всех в СССР была очевидной.

Советское государство и советское общество много требовали от каждого труженика — требовали не только самоотверженности, самопожертвования, но и творчества в труде. Но и уважение к нему, труженику, было наивысшим — героев труда знала вся страна. Можно сказать, что шахтер Алексей Стаханов и трактористка Паша Ангелина могли «состязаться» в известности и с президентами Академии наук СССР, и с великими советскими артистами — Николаем Черкасовым, Сергеем Лемешевым. Всемирная история не знала такого прославления человека труда в искусстве, какое мы находим в советском искусстве, в особенности в кино, доступном многомиллионной аудитории.

Только в стране, где общественно значимый труд стал мерилом ценности человека, оказалось возможным практически свести на нет такое страшное социальное зло, как массовая уголовная преступность.

Много написано про 1937 год — год политических репрессий, увы, неизбежных в любой революции, а она в СССР продолжалась. Но сегодня мало кто знает о своеобразной кампании, что прошла в упомянутом году под названием «явка с повинной». Генеральный прокурор СССР через газету «Известия» обратился ко всем членам уголовного мира, считающим себя советскими людьми, с предложением явиться с повинной в местные правоохранительные органы. Началось это — сама явка — в Москве, а затем перекинулось и во многие другие города. Были созданы специальные комиссии, принимавшие тех, кто добровольно решил порвать свои отношения с уголовщиной. Часть из них направлялась для отбывания наказания (закон есть закон), а часть, и очень значительная, посылалась на работу на разные предприятия, на заводы и... в полярные экспедиции. Многих приходилось обучать рабочим профессиям и специальностям в зависимости от личных способностей и интересов. Большинство из явившихся с повинной сумело освободиться от своей нравственной деформации.

Почему это стало возможным? Прежде всего потому, что исчезла почва уголовной преступности — социальная нищета, безработица, беспризорничество и, что главное, ушел в прошлое подневольный, эксплуатируемый труд как следствие разделения общества на богатых и бедных. Конечно же, на сознание людей, сбившихся на путь преступности, но не утративших стыда и совести, благотворно действовало оптимистическое гражданское самочувствие трудящихся. Как пелось тогда, накануне войны: «Нам нет преград ни в море, ни на суше...» Гражданин СССР — это звучало гордо! Звучало патриотично. Пафос созидательного труда, напряженного, нелегкого, но свободного (отсюда и романтика первых пятилеток!), лег в основу советского патриотизма — любви к Советской Родине. Она, эта любовь, оказалась непреходящей ценностью не только для людей старшего поколения, но и для встретивших свою юность гражданином СССР. Недавно мне довелось прочесть такое вот признание одного из молодых, культурных и талантливых журналистов:

«Можно не быть коммунистом, но невозможно откреститься от своего прошлого. Забвение своего советского прошлого — духовная смерть для любого советского человека. Как можно позабыть веселые новогодние елки. Программу «В гостях у сказки», исторические победы советского хоккея, прекрасную Любовь Орлову, поющую «Здравствуй, страна героев, страна мечтателей, страна ученых...» В какой темный угол запрятать первомайские и октябрьские демонстрации, на которые ходили вместе с родителями, как забыть (сейчас-то особенно) ключи от квартир, что лежали под ковриком в отсутствие хозяев. А терроризм — исключительно за рубежом и в телевизоре, а великая Победа наших дедов, а бесплатные школьные учебники, а медицина, которую можно было сколько угодно ругать, но тем не менее быть уверенным, что в любом конце страны тебя не оставят без медицинской помощи и не спросят ни о каком полисе. И, кстати, долететь до этого любого конца страны мог каждый работающий человек, а безработных тогда и не было... Конечно, я не хочу все рисовать одной светлой краской, но о недостатках советского строя и так сказано предостаточно: безусловно, они были — а в какой стране их нет? А вот о преимуществах мы сейчас говорим».

Советское сознание существует! И доказательство тому — шквальный огонь, огонь на поражение этого сознания, что ведется средствами массовой информации с 1985 года, с начала пресловутой перестройки. Канонада, которую мы вот уже девятнадцатый год слышим от залповой стрельбы антисоветчины, оказалась канонадой русофобии — ненависти к русскому народу, его истории, ко всему русскому.

Нет в том никакой случайности — все закономерно.

Русское как советское

Отечественная (русская, российская) история распорядилась так, что именно из русского сознания, первоклеткой которого является коллективизм, выросло сознание советское, социалистическое. Чтобы уничтожить советское, чтобы оно никогда не возродилось, надо уничтожить все русское. Антисоветизм предполагает русофобию, равно как и наоборот. Теперь это стало ясно для многих, увы, пока еще не для всех.

СССР был страной трудовых коллективов, а что из себя представляет современная Россия? Русофобия, как противопоставление великого народа иным народам многонационального Отечества, стала политикой новой власти с «парадом суверенитетов» — с разрушения социалистической (государственной и колхозно-кооперативной) собственности и установления господства собственности олигархической. Львиная доля последней принадлежит олигархам-евреям. Отрицать это бессмысленно: достаточно назвать имена. Мы далеки от той мысли, что русские олигархи, тот же Потанин и Пугачев, лучше еврейских только потому, что они — русские. Вкупе со своими еврейскими собратьями по разграблению национального богатства России они повинны в русофобии — они ее «не замечали». Это так же верно, как и то, что еврей Войнович и русскийПриставкин одинаково усердны в пренебрежении творчества гения русской, советской литературы — Михаила Шолохова.

И все же скажем то, чего нельзя не сказать: агрессивных представителей еврейской интеллигенции (агрессивных в отношении ко всему русскому, советскому) оказалось много больше, чем интеллигенции русской. Скажем и другое — именно представителями агрессивной интеллектуальной еврейской «элиты» формируется миф о русском фашизме. Большего оскорбления национального достоинства русских до сих пор не придумано. «Мягко» ведущий на НТВ программу «Свобода слова» Савик Шустер (из тех, кто мягко стелет, да жестко спать) и упивающийся своей респектабельностью министр культуры Михаил Швыдкой, по совместительству ведущий программы «Культурная революция», насиловали телезрителей вопросом — возможен ли в России русский фашизм?

Для них ответ на вопрос был предрешен много раньше — в годы разрушительной перестройки. Тогда было утверждено: «Сталин — преступник. Сталин равен Гитлеру». С антисоветизма и антикоммунизма начиналась фашиствующая русофобия. Тогда антисоветский, антироссийский Запад спровоцировал еврейский вопрос в СССР как вопрос защиты прав человека. Тогда (было так, было!) русским, советским евреям внушалось: Запад — защитник прав евреев, СССР — последняя империя; в ней, как и в Российской империи, господствовал антисемитизм.

И мысли не допускалось, чтобы поставить еврейский вопрос как русский, советский в СССР. Россия — Советский Союз объявлялся жестокой мачехой для евреев, Запад (США в первую очередь) — охранителем их «общечеловеческих» прав-гарантий, Израиль — матерью, землей обетованной. Запад играл краплеными картами — козырным тузом в этой игре был антисоветизм как русофобия. В русофобствующей политике, с жесткой последовательностью проводимой в современной России, нельзя, конечно же, не видеть влияние еврейского финансового капитала, играющего далеко не последнюю роль в деловой и политической жизни США, всего Запада. Кто решится оспорить данный факт, пусть сделает это гласно — будет что сказать в ответ. Не без влияния названного капитала появились в нашей стране олигархи-евреи и обслуживающие их интересы информационные империи Березовского и Гусинского, из коих сегодня делают мучеников все на том же Западе.

Нет нужды доказывать известное всякому просвещенному человеку в России — о несомненном вкладе русских, советских евреев в развитие русской, советской культуры. Но не они — русские, советские евреи входят сегодня во власть — экономическую и политическую. Не о них мы речь ведем. О других, коих К.Маркс отнес к разряду торгашей. О тех, кто торгашеством упорно пытается превратить русского, советского человека в рыночного человека, у которого и душа на продажу.

Патриотам, видевшим в советском строе главное зло для России, пора уже понять, чтобы остаться патриотами: с уничтожением социалистической собственности нанесен страшный удар по коллективному образу жизни русского народа. Никакого русского капитализма, способного возродить Россию, быть не могло и не будет. Уничтожается все русское, и прежде всего великая русская культура, объединившая национальное многообразие России в границах единого Отечества, союзного государства. Иной культуры, способной на исполнение этой роли, в мировой истории нет и не было.

Уничтожается все русское как советское. Творений великого Шолохова, считайте, уже нет в школьной программе по литературе: гениальный роман изучается по выбору преподавателя: или «Тихий Дон», или «Поднятая целина». В различного рода комиссиях, что как блох на теле больного появилось вокруг Министерства образования, звучат и такие голоса: «Шолохов — региональный писатель, и пусть его изучают на Дону».

Во всем просвещенном мире роман Михаила Шолохова «Тихий Дон» сравнивают с романом-эпопеей Льва Толстого «Война и мир» и говорят: «Тихий Дон» — это «Война и мир» ХХ века».

Отчего же Шолохов оказался в такой немилости у реформаторов «народного» образования в нынешней России? Да оттого, что герои его романов — «маленькие» люди, от сознательной воли которых зависела судьба России, в результате мучительных поисков правды — справедливости, что присуще для русского человека, находят ее в Советской власти и социализме — Григорий Мелехов в «Тихом Доне» и Кондрат Майданников в «Поднятой целине». Да оттого еще, что в «Тихом Доне» не единожды упоминается зверствующий комиссар Малкин (имя, ненавистное среди казаков) и психологически емко представлен Штокман — оба напоминают Льва Троцкого с его архирусофобствующей революционной целесообразностью. Ненависть к русскому крестьянству, а значит, и к русскому народу, никогда им не скрывалась (отдадим должное): «Цивилизация сделала крестьянина вьючным ослом. Буржуазия в конце концов изменила лишь форму вьюка. Едва терпимое у порога национальной жизни, крестьянство остается, по существу, и за порогом науки. История интересуется им обычно так же мало, как театральный критик — теми серыми фигурами, которые подметают подмостки, носят на себе небо и Землю и моют уборную артистов». (История русской революции, Т. 2. Октябрьская революция, ч. II, Москва, 1997 с.5). Терпеть не мог Л.Троцкий русского крестьянства — русского народа, признавшего Октябрь 1917 года, но не желавшего его, Троцкого, перманентной (непрерывной и всемирной) революции. Именно за это, за это правнуки Троцкого мстят Шолохову.

Шельмующие его имя преследуют одну цель — предать забвению великую русскую литературу. Ее изучение необязательно в частных лицеях и колледжах — во многих из них учащиеся уже ничего не знают о поэзии Николая Некрасова. Кто-то решил, что не нужен, опасен им гениальный русский поэт, утверждающий: «Довольно рабство тяжкое одни пути лукавые открытыми, влекущими держало на Руси!» Что могут подумать юные, соотнеся эти слова с современным состоянием России?!

Все в тех же комиссиях, комитетах, образовавшихся во множестве вокруг того же Министерства образования, всерьез (не как-нибудь!) обсуждается вопрос: давать ли два или четыре часа в неделю на преподавание русской литературы в российской школе? Справка: в годы Великой Отечественной войны и послевоенные годы на преподавание курса русской и советской (в основном — русской литературы) в школе отводилось шесть часов в неделю.

Сегодня вместо Максима Горького и Николая Островского в российских (русских — по преимуществу) школах изучают прозу Набокова (чем же он велик?) и поэзию Бродского. О последнем в России почти ничего не знают, разве что: был поэтом-диссидентом, еврейским поэтом, небесталанно и профессионально слагающим стихи на русском языке: эмигрировал из СССР в США в семидесятые годы минувшего века. После эмиграции в 1987 году получил Нобелевскую премию. Родился в 1940 году, умер в 1996-м. Сказал ли он, Бродский, сокровенное слово для России, как Пушкин, Некрасов, Есенин, Твардовский, Рубцов? Очевидно, что нет — громадное большинство русских (в чем ручаемся и беремся это доказать) не знает поэта Бродского как русского поэта. Может, потому, что его не публиковали в СССР? Но Высоцкого-то все знают и знали до того, как его опубликовали? Нет, что-то тут не то: не всякий поющий поэт в России есть поэт, а только тот, кто действительно ее поэт. «Поэт в России — больше, чем поэт».

Бродский ни в чем не виноват — его уже нет в живых. Виноваты те, кто решил распорядиться его именем в угоду русофобствующим.

Еще много хуже обстоит дело с изучением курса русской истории в школе. Благодаря утвержденному праву на «инновационное» преподавание курс русской истории размывается, исчезает в курсе всемирной (преимущественно западной) истории. На практике преподавание отечественной истории происходит по более чем десятку наспех написанных учебников. В них, к примеру, в учебнике под редакцией А.А.Кредера, вышедшем в свет массовым тиражом в девяностые годы и не единожды переизданном под патронажем небезызвестного Джорджа Сороса, прямо говорится, что решающую роль во Второй мировой войне сыграл не Советский Союз, а США и Англия. Виднейший специалист по новейшей истории В.К.Фураев — профессор Ленинградского (Санкт-Петербургского) университета писал: «Кредер бросил вызов научной и педагогической общественности. Под флагом программы «Обновление гуманитарного образования в России» в угоду западным спонсорам и идейным вдохновителям открыто переписывается история Второй мировой войны, совершается надругательство над исторической памятью народов России».

Надругательство над отечественной историей для антисоветчиков-русофобов — вещь естественная. Их кредо еще в годы горбачевской перестройки выразил А.Н.Яковлев — ее прозападный идеолог. Вот что он сказал об истории России: «Парадигма тысячелетнего рабства». И это вдалбливается в сознание поколения, что перешагнуло пору детства в августе 1991 года. Но есть тому сопротивление: советские учителя литературы и истории, вне зависимости от национальной принадлежности и возраста, открывают детским и юным душам правду отечественной истории, страницу ее славы — советскую историю. Нет, не будет в России потерянного молодого поколения.

Неизбежное

Живет советское сознание, и властвующему режиму приходится с этим считаться. Приходится заигрывать с советским человеком, как бы он ни был унижен: восстановлена героическая музыка Александрова, и пусть слова гимна иные, но, как только слышим мы первые мощные аккорды, вспыхивает в памяти давно известное, гордое: «Союз нерушимый...»; оставлено в армии Красное знамя, пусть и при новых штандартах, неизменным осталось и обращение к солдату —рядовому и генералу — «товарищ»; советские кинофильмы демонстрируются по различным каналам телевидения. И что, пожалуй, главное: обнаруживается все больше и больше лиц, еще столь недавно подчеркивающих свой антисоветизм, а сегодня признающих: «Не все в СССР было плохо, было и хорошее». Обращение к советскому времени в его сравнении с временем настоящим, и не в пользу последнего, осознание бесценности утраченного (великого социального минимума) все большим числом людей, иными словами, усиление процесса возрождения советского сознания у тех, кто думал, что с ним расстался, наконец, страх перед неотвратимостью возмездия — вот что заставляет власть, подчиненные и сопутствующие ей партии (сколь громко ни кричали бы последние о своей оппозиционности) все чаще и чаще заигрывать с советским человеком. Но заигрывание есть обман, прикрывающий антисоветскую природу власти. Созданному и охраняемому ею олигархическому режиму правления нужны миллионы одиночеств — не связанных между собой. Нужны мораль и психология индивидуалистического рабства: каждый за себя, все против всех, выживает — сильнейший.

Персонифицированным выражением лицемерия — обмана выступает сегодня, и не без успеха, Путин. Президент России эквилибрирует: успевает в гонке антисоветизма заметить — кто радуется распаду Советского Союза, у того нет сердца; в истории СССР было то великое, о чем нельзя забывать; нельзя перезахоронять тело Ленина — это расколет народ, и тут же — итоги приватизации не подлежат пересмотру; у нас сорок миллионов бедных, но мы будем продолжать курс либеральных реформ; советская история — история тоталитаризма. Социально-политическая эквилибристика давно, со времен Наполеона III (не путать его с великим корсиканцем — Наполеоном Бонапартом), получила в истории название политики бонапартизма — кнута и пряника. Луи Бонапарт, избранный президентом и скоро провозгласивший себя императором Наполеоном — Бонапартом III, начинал свою политическую карьеру с объяснения в любви к народу. И народ Франции ему поверил — он жаждал порядка и справедливости. Что было потом? Потом последовал крах политики бонапартизма, приведшего Францию на грань национально-государственной катастрофы. В настоящем не бывает того, чего бы не было в минувшем — в истории.

И кажется, что прав Бернард Шоу, утверждавший в свое время: уроки истории заключаются в том, чтобы не извлекать из нее никаких уроков. Уроки истории, конечно же, извлекаются в конце концов. Но когда это происходит с опозданием, цена прозрения оказывается высокой. Бывает, чрезвычайно высокой. Как это ни парадоксально: на многодесятилетнем доверии народа к Советской власти совершен его обман, не имеющий себе равных в мировой истории. Обман продолжается, и создается впечатление, что все идет по тщательно продуманному сценарию. Как говорится, народ безмолвствует, а плетью обуха не перешибешь. Но как это? При безмолвствовании народа почти на всех теле- и радиоперекрестках, да и в печати (левопатриотической и либеральной) озвучивается мысль: олигархам надо делиться, иначе — худо будет. Ищут авторов данной мысли, и многие спешат приписать только себе право на ее авторство. Но тщетно все — автором идеи социальной справедливости был и остается народ. Многие миллионы «маленьких» людей воскрешают в своей памяти советское прошлое, свой народный опыт жизни и представляют свою редакцию мысли, перепеваемой политическими златоустами: не поделиться, а вернуть народу то, что только ему может принадлежать. Живет советское сознание, живет!

Живет и русское сознание, пробудившееся от спячки, в котором оно пребывало долгий ряд лет — задолго до космополитизированной перестройки. Возрождается русское национальное сознание и самосознание, и данный факт, никакой иной, стал причиной агрессивного формирования мифа о русском фашизме и якобы существующей угрозе антисемитизма. Россия никогда не была и не будет только для русских, ибо никогда не был и не будет русский народ народом-господином. Но он играл ведущую роль в многонациональной России. Роль защитника в отношении всех ее народов и наций. Роль объединительную, без чего не образовалось бы уникального единства национального многообразия под названием «Россия». Роль народа-вождя: русский народ выстрадал социализм, выстрадал Советскую власть, заплатил за нее дорогой ценой, и потому прежде всего эту власть приняли иные народы нашего общего Отечества.

Русский народ дает свой ответ русофобии. Теперь это уже ясно наиболее умным и самым опасным ее организаторам. Вы только посмотрите, читатель, на очевидное-невероятное: А.Чубайс заговорил о настоятельной необходимости образования либеральной Российской империи. С чего бы это?! Да оттого, что он умнее своих собратьев по русофобии — антисоветизму и спешит на опережение, предлагая идею воссоздания великой России на либерально-буржуазной основе в противовес идее возрождения державной России на советской основе. Чубайс-разрушитель становится державником? Да, конечно же, нет. Очередная афера, как с ваучерами. Все просто, по Чубайсу: вперед к олигархической империи! Вот когда уже будет не русский народ, а память о русском народе, не многонациональная Россия, а память о ней.

Чего больше всего страшатся гонители России, так это пробуждения достоинства русского человека как человека труда, человека-коллективиста. Больше всего русофобов страшит то, что с возвращением русского к своему национальному сознанию произойдет национальное дооформление его советского сознания. Тогда случится «встреча» патриотизма и Советской власти в душах обычных людей, которых, не задумываясь (а надо бы), называют унизительно — обыватели. Тогда произойдет непоправимое для власть имущих — народ потребует своей власти. Тогда путь к народному социализму, непрямой, нелегкий и неблизкий, будет открыт. Об этом уже писалось и будет написано еще больше, и мы уверены, что не зря.

Юрий БЕЛОВ.