Мы вернулись в Арктику! Мы вернулись — наша страна, Россия. И это подвиг мужества и патриотизма не меньший, чем подвиг полярных первопроходцев. Наш уход из Арктики двенадцать лет назад был равнозначен затоплению станции «Мир». И вот Россия вернулась — создана и открыта новая годичная дрейфующая станция «Северный полюс 1-32»! По международным законам площадь дрейфующей льдины есть территория страны, открывшей на ней свою станцию. Россия приросла новой территорией впервые за лихие годы. Ура!

История повторилась на новом витке — все те же трудности чиновного равнодушия и близорукости, что и в начале ХХ века, все та же политика предательства государственных интересов в роскошных кабинетах и — все то же созидательное, самоотверженное стремление служить Отечеству в сердцах лучших его сынов.

Лучшие всегда побеждают, это закон. Поэтому трагическая экспедиция Седова продолжилась в подвигах советских полярников победой.

К счастью, век спустя наши полярники вооружены этим бесценным опытом, они все помнят и могут, они богаты современным знанием, и у них в руках совсем иная техника, приборы, оборудование, чем те, что были у Георгия Седова или на папанинской, первой в мире дрейфующей станции СП-1.

Но — уверяю вас! — это люди такого же склада, такой же закалки. Настоящим счастьем, редким подарком судьбы было встретиться с ними вновь в Арктике, спустя ровно год, когда подготовка к открытию станции шла полным ходом. Здесь за год многое изменилось. Нет, конечно, льды и торосы остались, но это были уже новые льды, и другие снега заметали коварные трещины. Все то же незакатное солнце ходило по кругу над горизонтом, освещая красные палатки «Борнео», как и год назад. Но изменился лагерь — теперь он назывался ледовой подбазой, где концентрировалось оборудование для будущей дрейфующей станции. Ни туристов, ни гостей в ледовом лагере не было. Здесь шла напряженная ежечасная работа, и начальник СП Владимир Кошелев, и начальник подбазы Леонид Богданов, несмотря на трудно скрываемую усталость, были как-то сосредоточенно веселы. Знаете, так бывает, когда работа радостна и хороша, как уборка хлеба или переезд в новый дом: все устали до чертиков, но все равно хочется улыбаться. Так и здесь.

В кают-компании теперь не пели под гитару, не толклись круглые сутки туристы, и от этого здесь было еще уютней. Особенно для тех, кому завтра в полет. Ледовая разведка — Сергей Аркадьевич Кессель и Василий Иванович Шильников — вылетала на следующий день на поиск льдины, которая на год должна была стать территорией России в Арктике. Вы понимаете, какой надежной, крепкой и обширной она должна была быть! В Арктике, тем более на зимовке, нет второстепенных профессий и дел, каждое должно делаться с максимальным профессионализмом. Но разведка все-таки — дело особое, опасное, ответственное, необходимое. Без нее — никуда.

Когда говоришь с этими людьми, все кажется таким простым и понятным, как и сами они: обычные вроде люди. Вот, скажем, судьба Василия Ивановича Шильникова. Сын добровольца, ушедшего на фронт Великой Отечественной, несмотря на бронь железнодорожника, он был воспитан на романтике тех героических лет. И поступил после войны в высшее летное училище. Потом его прикомандировали к Арктическому институту. В те годы романтика подразумевала высочайшее знание, овладение профессией в совершенстве. И ведь какие примеры были перед глазами молодых — герои! Сам ставший уже живой арктической легендой, Василий Иванович, как мальчишка, восхищается своими учителями, с кем приходилось осваивать труднейшее дело ледовой разведки: Ильей Павловичем Мазуруком, Вадимом Петровичем Падалко… Ну и временем, конечно, которое не могло не воспитать героев.

— Представьте: только что кончилась война, год 52-й так или 53-й… Страна строится, восстанавливается. В стране нехватка олова. А тут из Певека идет транспорт с оловянной рудой. Ледовая обстановка сложнейшая, судно начало выносить на берег, ледоколы справиться не могут. Прилетел контр-адмирал Бурханов Василий Федорович — феноменальный человек! — и говорит: «Ставлю задачу двум экипажам МИ-2: спасти судно! На нем руда, которая необходима Родине»! И сделали невозможное — спасли судно, барражированием вывели на чистую воду. Конечно, можно было списать на арктические условия — кто ж не знает, что здесь не Сочи? Но в головах даже такого понятия не было, чтобы не выполнить приказ! Проявляли чудеса мастерства, изобретательности, и это двигало прогресс.

— Василий Иванович, но вам-то, заслуженному полярнику, участнику шести антарктических экспедиций, что теперь дома не сидится?

— Эх, — машет он рукой, — «демократы» всю летную пенсию отобрали, зарабатывали же мы немало. У меня 10 сберкнижек было — все Гайдар за одну ночь языком слизал! За эту работу мне, конечно, заплатят, но дело не в деньгах. Знаете, для нас деньги никогда не были самоцелью. Жадность с нашим делом несовместима. Это уже порченый характер, если жадный, а Арктика этого не прощает. Тут коммунизм должен быть, чтобы от каждого по способностям, с полной отдачей — в этом смысле коммунизм. Я лекции читал в Высшей мореходке, книги писал, но надо же и в деле себя показать, чтобы иметь моральное право учить молодежь. Только вот где ей сейчас наше дело осваивать, как опыт приобретать, если с 1992 года, считай, на ледовой разведке поставили крест?

Уже вернувшись домой и осваивая, как учебник, подаренную Василием Ивановичем книгу «История ледовой авиационной разведки», написанную им в соавторстве с коллегой В.Е.Бородачевым и под редакцией известного географа Ю.А.Горбунова, поняла, какой уникальный сплав интеллекта и отваги есть эта самая ледовая разведка, наука о земле и небе, о воде и тверди, которая видит, как сходятся на полюсах меридианы, как искривляется пространство, выражает это в наставлениях, инструкциях, формулах: летайте! И этот пласт знаний, добытый десятилетиями и многими жизнями отважных и благородных людей, будет отброшен за ненадобностью, уйдет в небытие? Ледовая разведка — это чисто советское достижение, она развилась и выросла в Советском Союзе, и равных ей не было в мире. Да и нет. Почему — это отдельный разговор, и мы к нему еще вернемся. Так вот, неужели это великое знание должно быть уничтожено, коль оно — советское, как красный флаг, как станция «Мир», как Севморпуть?

Но вот лежит передо мной книга о ледовой разведке, эпиграфом к которой взяты слова Н.И.Пирогова: «Мы не должны дозволять никому переделывать историческую истину». Что значит это пироговское «не должны дозволять»? Как это сделать, что совершить? Здесь, знаете, и геройства особого не требуется. Вот, скажем, знакомый еще по прошлому году самый молодой летчик Хатангского авиаотряда Тимур Бедошвили считает, вероятно, что уж он-то вовсе ничего такого не совершил. Его фамилия, прямо скажем, для Хатанги не характерная. А оказался Тимур в этом северном краю 11 лет назад, когда его еще подростком родители вывезли из Абхазии, где в 92-м разразилась одна из многих подожженных «общечеловеками» на территории Советского Союза националистических войн. Год назад он сказал, что очень скучает по своей далекой родине, но теперь не променяет Арктику ни на что, ведь только здесь работают настоящие люди — его товарищи по авиаотряду. Грузин Тимур Бедошвили попросил передать в абхазскую школу необычный сувенир — свою летческую шапку и рассказать ребятам, как дружно жили раньше все люди нашей страны, пока ее не подожгли всякие там шеварднадзе. Его поручение было выполнено минувшей осенью. Шапка настоящего полярного летчика, учившегося в местной школе, посланная им с Северного полюса вместе с фотографиями и пожеланиями мира, произвела потрясающий эффект. Ее передавали из рук в руки, примеряли, только что на зуб не пробовали, а потом поместили в школьный музей как редкую реликвию. И десятки детей уже на всю жизнь усвоили: люди разных национальностей должны жить в мире и гордиться своей родиной, и именно так было в СССР!

Право же, мне очень не хотелось в этом праздничном репортаже касаться больных и темных сторон нашей жизни — политических. Но что поделать, если на полюсе меридианы сходятся в одной точке! Вот сошлись: слова Пирогова, выбранные эпиграфом к книге, сама книга об истории ледовой разведки, а значит, и освоении Арктики, и… телеграмма президента. Да, Путин тоже рад, что у России появилась дрейфующая станция. Не будем даже говорить о том, что власть здесь ни при чем, — это ясно, как полярный день. Но вот что пишет президент: «Очень важно, что после двенадцатилетнего перерыва российские ученые вернулись на Северный полюс, продолжая замечательные традиции, заложенные несколькими поколениями легендарных полярников»… Это какие же полярники заложили традицию зимовок? Папанин, Кренкель, Федоров, Ширшов? Да, именно они в 1937 году впервые в истории человечества провели зимовку на льдине, положили начало такому присутствию в Арктике, которое позволило решать и научные задачи, и оборонные, и хозяйственные нужды страны на совершенно новом уровне. Они, без сомнения, легендарные. Но такими их сделало Советское государство, поэтому в первую очередь они — советские! У Артура Чилингарова, одного из главных вдохновителей создания СП-32, президента Ассоциации полярников России, на груди разве не звезда Героя Советского Союза? Однако на это ключевое слово в истории освоения Северного полюса у президента — табу. Очень жаль.

А в жизни все получается так: тот, кто бережет и помнит прошлое, тот движется вперед и у него есть будущее. Полярники — вот настоящая элита нашего общества. Они все помнят, они ничего не предают. Только поэтому есть надежда, что Россия не лишится своего Севера. В нынешнем обществе они идут нехоженым путем, не менее трудным, чем путь первых исследователей Арктики. И — совершают прорыв!

Не менее удивительную, чем президент, телеграмму прислал Касьянов. «Усилиями России, — пишет премьер, — Арктика стала зоной мира. И это дает возможность проведения широких научных исследований в интересах всего человечества». Разумеется, полярники признательны за сам факт такого внимания.

Но если рассудить по уму, то с какой стати им стараться ради всего человечества, если оно не приложило к созданию станции никаких усилий? Более того: именно в угоду этому «человечеству» и были закрыты все наши полярные станции 12 лет назад. Да и зачем «человечеству» наша СП? Это что — в Канаде или Норвегии есть замерзающий Крайний Север, замерший Севморпуть? Это Америке, проводящей испытания своих ракет на Аляске, надо, чтобы Арктика была зоной мира? Наконец, почему станция, созданная фактически на деньги добровольных российских жертвователей, спонсоров, должна работать на весь мир, а не для блага России?

Великое дело возвращения России в Арктику, создания станции реально принадлежит Ассоциации полярников России, председателю совета директоров «Внуково-Терминал» Александру Орлову, председателю совета попечителей фонда «Участие» Сергею Михайлову, директору научного центра Арктики и Антарктики «Полюс» Владимиру Кошелеву и еще десяткам людей, для которых Арктика была и осталась делом жизни. Конечно, справедливость требует сказать: была поддержка и в правительстве, например, со стороны замминистра Минэкономразвития М.М.Цуканова. Всю научную часть взяли на себя Росгидромет и Арктический и Антарктический НИИ. Большое, деятельное участие принимали в этом патриотическом деле директор ААНИИ И.Е.Фролов и коллектив ученых института: известный полярник Герой Социалистического Труда Н.А.Корнилов, лауреат Нобелевской премии Ж.И.Алферов, коллектив Красноярского авиационного управления…

Многих из этих людей связывает полярное братство, возникшее еще в советские годы, совместная работа на Севере, крепкая дружба.

Владимир Кошелев носит с собой стихи полярника В.М.Пигунова, написанные еще в прошлом году, к 65-летию первой советской станции СП-1: «…Но с перестройкой бестолковой — все в прах, что делалось вчера. Уж не нужны России новой Родные наши Севера! Увы, давно уже не рдеет У Полюса наш флаг во льдах, И круг полярников редеет, С кем дрейфовали в те года. Зимовок мертвые глазницы По берегам, нам дорогим. И мягко стелит заграница: Мол, не пора ли потесниться, Не можешь сам — отдай другим! Но хочется и надо верить — Придут иные времена. Откроет в будущее двери, Поднимет голову страна… Маршруты вспомнят капитаны Севморпути забытых трасс, Вновь, провожая караваны, Качнет крылом полярный ас. Я не пророк и не мессия. Но вспрянет Север ото сна. Да возвеличится Россия! Да сгинут наши имена!». Володю особенно трогает, что позаимствованные у классика две последние строки так точно согласуются и с «родными Северами», и с «нам дорогими берегами». Так чувствовать может только беззаветный патриот.

— Сколько настоящих людей, полярников чувствуют точно так же, — говорит Владимир Семенович. — Для них открытие станции — праздник, надежда! Ведь Шильников Василий Иванович не зря говорил, что в Арктике — коммунистичные отношения между людьми и такое же сознание. Тут общественное и личное не просто связаны, а воспринимаются только в единстве. Вы спросите любого: принимает он эти «рыночные реформы» или ему больше по душе Советская власть?

— Да и спрашивать не надо — ответ ясен. Но почему так происходит именно с полярниками?

Володя убежден: рынок с Севером несовместим. Почетный полярник СССР, врач по специальности, он и говорит так, словно диагноз ставит:

— Россия ведь по большей части и есть Север. Здесь особые отношения, продиктованные самой природой. Недаром существует «болезнь Севера» — это прекрасный недуг, от которого невозможно вылечиться, да и не надо. Здесь выживают и приживаются только смелые, великодушные, самоотверженные, готовые за товарища жизнь отдать. Природа такая. «Купи-продай» здесь не приживается. Поэтому больнее всего ударили «реформы» именно по Северам. Сейчас Север болен. Его надо лечить: дать покой, вливать все, что необходимо для лечения, и не требовать сиюминутной отдачи. Государство должно чем-то пожертвовать, чтобы излечить больной организм. Гибель Севера — это неминуемая гибель России. Дело и в неисчерпанных и неосвоенных еще природных богатствах, и в людском потенциале, потерять который все равно что из всей России душу вытряхнуть…

Мы вспоминаем историю. Почему только русским, советским людям удалось освоить и обжить Арктику, как свой дом? 5 мая исполняется 126 лет со дня рождения Георгия Седова. Уже вернувшись в Москву, перечитала воспоминания его жены, Веры Валериановны. Вот как ответил на наш вопрос великий патриот России:

«Георгий Яковлевич видел несколько лет назад в Архангельске судно «Америка», снаряженное на Северный полюс миллионером Циглером, — пишет В.В.Седова.

— Представляешь, — вспоминал он, — великолепное трехмачтовое судно, отличное снаряжение. Все рассчитано, все предусмотрено, одних ездовых собак более четырехсот, два десятка лучших маньчжурских пони. В миллион рублей экспедиция обошлась, а полюса не достигла. Почему? Потому, что у американцев подход не тот. Они все на деньги меряют. Начальник экспедиции Антони Фиала так и заявил мистеру Циглеру: «Дайте мне достаточно долларов, и я завоюю полюс, сделаю бессмертным ваше имя». А разве только деньги решают? Мужества, высокого мужества, рожденного любовью к отчизне, у них не хватало, а это главное...

В 1909 году с самой северной точки полярного бассейна — мыса Колумбия — вышла в поход к Северному полюсу экспедиция Пири. Предприимчивый американский путешественник, ранее потерпевший неудачу, на этот раз решил применить метод выдающегося русского полярного исследователя Ф.П.Врангеля. Пири поделил свою экспедицию на шесть партий: пять вспомогательных и одну главную. Вспомогательные партии содействовали продвижению главной и на определенных этапах возвращались, оставляя продовольственную базу. В последний переход Пири, этот типичный представитель американских расистов, взял с собой негра и четырех эскимосов. Он не хотел делить с кем-либо из белых славу завоевателя полюса, а его спутники, по его мнению, были «не в счет».

Весьма сомнительно, что Пири достиг полюса. К тому же неожиданно у него появился соперник, некий доктор Кук, претендовавший на звание «первого завоевателя Северного полюса». Оба путешественника обвиняли друг друга во лжи и жульничестве. Газеты раздували скандал. В конце концов, Кук был изобличен в явном мошенничестве, но и Пири не удалось подтвердить свое пребывание на полюсе. Как бы то ни было, Северный полюс по-прежнему оставался загадочным белым пятном, загадочным и неведомым, манившим путешественников своими тайнами»...

Георгий Седов погиб именно потому, что до Советской власти освоение Арктики считалось уделом героев-одиночек и государство не видело никакого державного интереса в этом деле — в силу объективных причин, а не только по косности чиновников. Развитие науки, техники, само время было не то.

А как организована нынешняя СП 1-32? Это современная полярная база. В эти дни, когда уже над льдиной поднят российский флаг и отгремели салюты в честь многих гостей, прилетевших на ее открытие, и самих полярников, здесь идет напряженная работа. Сооружаются жилые модули, лаборатория, санитарный и пищевой блоки. Станция располагает трактором Д-75, снегоходами. Распорядок дня строгий и выверенный прошлыми десятилетиями: все должно быть по расписанию, работа чередоваться с отдыхом, полярник обязан быть всегда подтянут, не расслабляться. Иначе не пережить без психологических травм годичного дрейфа. Поэтому и научные задачи стоят перед экипажем станции огромные — ведь за 12 лет в Арктике многое изменилось, как и в мире вообще. Надо изучить и исследовать состояние океана, атмосферы, льдов… Нужно выяснить, к каким последствиям приведет изменение биосистемы океана и самого снежного купола земли.

Кто же они, эти 12 наших полярников? Давайте назовем их имена: Владмир Кошелов — начальник СП, врач-хирург, за плечами — несколько арктических зимовок и экспедиций в Антарктику; Алексей Висневский — океанолог, опытный полярник; Валерий Семенов, зам. начальника СП; Сергей Кузьмин, океанолог; Андрей Арутюнов, метеоролог; Роман Гузенко, гидролог-ледоисследователь, это его первая зимовка, ему 28 лет; Максим Астахов, гидролог-ледоисследователь, 24 года, первая зимовка; Владимир Тышкевич — эколог; Виктор Карасев, радист; Юрий Катраев, начальник ДЭС; Анатолий Можаев, инженер-механик; Михаил Казунин, техник-технолог.

Как видите, станция решает еще одну задачу: приобщение к делу молодежи. На льдине собрались люди разных возрастов, от 60 до 24 лет, разного опыта. А это, говорит Владимир Кошелев, очень важно для нормального психологического климата на станции, потому что преемственность поколений и традиций — естественная основа нормальной жизни и маленького коллектива, и всего общества.

Через год мы будем их встречать. Уверена — как героев! Мы будем рассказывать об их делах нашим читателям — связь со станцией нормальная. Владимир Семенович Кошелев уже звонил нам как раз в канун праздника и передал поздравления всем читателям нашей газеты, которую он любит сам и большинство участников дрейфа. Володя сказал: передайте, что к концу зимовки все, как один, станут подписчиками «Советской России»!

Будем ждать наших героев и следить за их делами с гордостью и надеждой. И — с наступающим Первомаем, дорогие полярники и все труженики Арктики!

Жанна КАСЬЯНЕНКО.