На фоне прошедшей предвыборной кампании почти незамеченным осталось опубликованное в «Российской газете» (24.09.2003 г.) сообщение о том, что В. Путин распорядился создать рабочую группу, которая до 10 октября 2003 г. должна была представить ему предложения «...о подготовке и проведении празднования 10-летия принятия конституции Российской Федерации».

     Симптоматично, что это распоряжение было подписано накануне другого десятилетия трагических событий — 3—4 октября 1993 года, когда предшественники нынешнего правящего режима на улицах первопрестольной обильно «умыли» Россию кровью.

     По официальным данным, в те дни погибло 147—149 человек, хотя действительное число жертв, согласно заключению Общественного комитета по расследованию обстоятельств заговора и государственного переворота 21 сентября — 4 октября 1993 года и их политической и правовой оценке, только убитыми составило около 300 человек («Подмосковная правда», № 38, 2.10.2003 г.).

     Видимо, случайностью является то, что свое распоряжение «...о подготовке и проведении празднования...» В. Путин подписал 24.09.2003 г., но участники событий десятилетней давности не забыли, что к этому дню Б. Ельцин перестал быть президентом РФ, поскольку последняя точка в его отрешении от должности на основании соответствующего заключения Конституционного суда РФ уже была поставлена десятым Съездом народных депутатов РФ.

     Все его последующее правление — вплоть до августовского вступления в должность по результатам «выборов» 3 июля 1996 года — это правление главаря военно-полицейской хунты.

     С общих позиций законности правотворчество этого периода, в том числе конституционное, абсолютно нелегитимно.

     То, что нынешняя конституция РФ не была принята в действительном значении этого слова, — это исторический факт, который ныне скрывается, затушевывается или обходится молчанием. Однако в свое время его признавал даже Г. Бурбулис, ходивший долгое время у Бориса Николаевича в непонятной должности «государственного министра», а ныне представляющий в Совете Федерации администрацию Новгородской области в театрализованной роли «сенатора».

     Вскоре после «референдума» он в порыве неосторожной откровенности цинично заявил, что «они эту конституцию протащили...» через некое место... Уходящее десятилетие не выветрило из «протащенной» конституции дурной запах...

     История ее «принятия» изобилует глумливым пренебрежением к элементарным нормам правовой этики и человеческому достоинству.

     Провал ползучего путча, связанного с попыткой введения 20 марта 1993 года «особого порядка управления» (ОПУса), породил у Б. Ельцина и его приспешников-реформаторов настоящую панику. Она еще более усилилась после того, как при рейтинговом голосовании 29 апреля 1993 года в Верховном Совете РФ по нескольким проектам конституции наибольшую поддержку у законодателей получил проект конституции РСФСР, разработанный группой общественных деятелей под руководством автора этих заметок.

     К середине мая 1993 г. в поддержку требования о проведении всенародного голосования (референдума) по проекту советской социалистической Конституции было собрано более 1 миллиона 200 тысяч подписей избирателей, что в соответствии с действовавшим на тот период законодательством делало проведение референдума неизбежным.

     В недрах ельцинской администрации был срочно разработан план по организации так называемого конституционного совещания, под вывеской которого правящая клика хотела объявить о выработке «общего проекта конституции».

     Отбор участников совещания численностью 700 человек проводила администрация Б. Ельцина, которую тогда возглавлял С. Филатов.

     Основную его массу составляли тщательно отфильтрованные лица, не являвшиеся ни народными депутатами, ни руководителями Советов на уровне субъектов Федерации.

     Среди отфильтрованных значительный удельный вес составляли «представители юридической общественности», доказавшие к тому времени свою лояльность и личную преданность Б. Ельцину.

     Некоторые из них до настоящего времени мельтешат на высоких должностях в судейском сообществе, других юридических ведомствах, системе юридического образования и управленческих структурах, составляя «цвет российской юридической мысли».

     Приглашение принять участие в работе «конституционного совещания» получила также группа народных депутатов РСФСР (РФ), преимущественно из числа тех, кто активно работал в Конституционной комиссии съезда.

     Было оно прислано и мне.

     За столом президиума совещания 5 июня 1993 года по-хозяйски уселись Б. Ельцин и В. Черномырдин.

     На проходах и в закоулках Мраморного зала Кремля, где проходило это действо, застыли ребята в черных пиджачных парах, которыми командовал А. Коржаков.

     Распорядок совещания был жестко расписан и, казалось бы, исключал любые неожиданности. Но они возникли с самого начала.

     После вступительного слова Б. Ельцина, распинавшегося о «неконституционности» Конституции РСФСР 1978 года, соблюдать и защищать которую он поклялся 10 июля 1991 года при произнесении президентской присяги на торжественном заседании Съезда народных депутатов РСФСР в присутствии Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, слова попросил Р. Хасбулатов.

     Хотя последний и был избран председателем Верховного Совета РСФСР со второго захода (в октябре 1991 года) под мощным давлением на депутатский корпус со стороны самого Б. Ельцина, к 1993 году между двумя бывшими «соратниками» и «единомышленниками» сложились натянутые отношения. Это, в частности, было обусловлено тем, что Р. Хасбулатов последовательно выступал за то, чтобы на референдум были вынесены основные положения трех проектов конституции РФ, включая проект конституции РСФСР.

     Ельцинисты люто возненавидели его за это, так как хорошо сознавали, что их проект будет отвергнут подавляющим большинством избирателей.

     Не потому ли сейчас «сильный человек» Чеченской Республики А. Кадыров заговорил вдруг о намерении добиться уголовного преследования Р. Хасбулатова за разгон Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР, к чему сам как бывший сподвижник генерала Д. Дудаева приложил руку?

     Однако вернемся к «конституционному совещанию», которое было созвано в обход Съезда народных депутатов и по своему юридическому статусу представляло собой, как говорил В.И. Ленин, не более чем «франкфуртскую говорильню».

     Услышав просьбу Р. Хасбулатова, Б. Ельцин на какое-то время оторопел, а затем объявил, что дает ему для выступления не более 7 минут.

     В зале стоял невероятный шум: ельцинское «демократическое» большинство кричало, визжало и топало ногами, требуя не пускать председателя Верховного Совета на трибуну и не давать ему слова. Когда Р. Хасбулатов, несмотря на это, приблизился к трибуне, дорогу ему преградил черно-пиджачный охранник и заломил руки. Эта дикая и невероятная сцена не была показана ни по одному каналу телевидения и не воспроизводилась ни в одном печатном издании, кроме «Советской России».

     По команде Б. Ельцина охранник отступил от Р. Хасбулатова, и он сумел взойти на трибуну. Несколько раз он пытался заговорить, но говорить ему не позволили: записные защитники свободы слова и гласности орали, как заправские извозчики.

     Р. Хасбулатов вынужден был покинуть трибуну и само «конституционное совещание». В знак солидарности с ним из зала по центральному проходу стали выходить и многие народные депутаты. Мне оставалось сделать всего два шага до него, как вдруг ельцинско-коржаковская охрана потребовала, чтобы я шел к боковому выходу. Естественно, я отказался и попросил освободить дорогу.

     Тогда дюжие ребята-охранники схватили меня и поволокли вдоль кресел к дальним боковым дверям.

     На следующий день одна молодежная газетенка, сильно подурневшая от холопского рвения перед глашатаями «демократии», со злорадством писала, что «вынос тела состоялся...».

     Итогом всего, что произошло 5 июня 1993 года в Мраморном зале, явилось то, что затея с «конституционным совещанием» провалилась с оглушительным треском: о выработке «общего проекта конституции» и речи быть не могло.

     Прикормленные паркетные юристы, утратив честь и совесть, на протяжении десяти лет лопочут нечто невразумительное и постыдное по поводу ельцинско-черномырдинского фарса с этим «совещанием» и преступным захватом власти криминально-компрадорской кликой в сентябре — октябре 1993 года.

     Во всех официальных и неофициальных изданиях нынешней конституции РФ мелким шрифтом делается скромная приписка: «Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.».

     Слезы умиления и восторга навертываются на глаза от этой маленькой, но столь емкой приписки. Видимо, до сих пор умиление и восторг не покидают одну нашу бледнолицую даму, которая 12 лет состояла в судьях Конституционного суда РФ и которая авторам телепасквиля «Мятеж» с обезоруживающей детской наивностью заявила, что 1993 год ей памятен только одним событием: «принятием» новой конституции РФ. Что ж, человеческая память избирательна и у некоторых способна предать забвению даже такое обстоятельство, что в результате событий 1993 года Конституционный суд РФ пребывал почти год в состоянии «простоя» по высочайшему повелению диктатора.

     Первой великой ложью, которая тиражируется в официальных текстах конституции РФ, в многочисленных работах и учебниках по конституционному праву, является ложь о том, что она была «принята всенародным голосованием».

     Из более чем 106 миллионов граждан, имевших право участвовать в референдуме, участие в нем приняло менее пятидесяти процентов.

     Но центральная избирательная комиссия, которую сформировал на основе «указного права» Б. Ельцин, назначив ее председателем депутата-перебежчика Н. Рябова, 20 декабря 1993 года объявила, что сосчитала, «как было нужно»: на референдум якобы пришло чуть больше пятидесяти процентов граждан, внесенных в списки для голосования, а «всенародность» поданных за нее голосов аж превысила цифру в 28 миллионов.

     При этом рябовская ЦИК при подведении итогов референдума и их обнародовании и Б. Ельцин во время выступления 22 декабря 1993 года скрыли даже свои подправленные данные о том, что в 13 республиках из 21, в 19 из 55 областей, краев и автономных округов проект конституции был отклонен.

     Поскольку сразу же после объявления результатов «референдума» в отечественных и зарубежных средствах массовой информации стали появляться убедительные свидетельства фальсификации данных «всенародного голосования», в котором фактически участвовало около 48% граждан, бюллетени референдума были уничтожены, а славно потрудившийся на поприще манипулирования цифрами Н. Рябов получил должность посла в Чехии (ныне он возглавляет посольство РФ в Азербайджане).

     По поручению ЦК Российской Коммунистической рабочей партии ее первый секретарь Тюлькин В.А. обжаловал действия Б. Ельцина и постановление Центризбиркома в Верховный суд РФ, который, разумеется, «не нашел» оснований для удовлетворения жалобы.

     Таким образом, политический, экономический, социальный строй нашей страны на протяжении последнего десятилетия определяется документом, навязанным гражданам ничтожным, по сравнению с общим числом избирателей, меньшинством, во главе которого стояло криминально-компрадорское сообщество.

     Подобную, с позволения сказать, «демократическую процедуру» принятия конституции сочла недопустимой для себя даже военная хунта Уругвая, правившая в этом латиноамериканском государстве в течение нескольких лет.

     Решив в 1980 году уступить власть гражданскому правительству, она вынесла разработанный при широком участии разных общественно-политических сил проект конституции на референдум, предусмотрев при этом, что конституция будет считаться принятой, если за нее будет подано более половины голосов от общего числа граждан, имеющих право на участие в референдуме.

     Но в 1993 году для нас оказалась абсолютно недоступной и демократия латиноамериканскогообразца в ее хунтистско-генеральском варианте.

     Само содержание документа, именуемого конституцией РФ, не оставляет сомнения в том, что его авторы во всю потешались над своими согражданами, когда включали в ее текст дефиниции типа: «Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ... Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы... Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону» (Статья 3 конституции РФ).

     Весь прожитый нами десятилетний период — это очевидное и непрерывное свидетельство насилия над демократическими процедурами конституционного правотворчества, свидетельство циничных и наглых действий по захвату и удержанию власти, надругательство политических дикарей над волеизъявлением народа.

     Начало этому процессу было положено беспрецедентной преступной акцией «Бори, Лени и Стаса» (Ельцина, Кравчука и Шушкевича) 8 декабря 1991 года по «денонсации Договора об образовании Союза ССР» в Вискулях, под Минском, когда совсем не святая троица со своими подручными перечеркнула волю советского народа на сохранение Союза ССР, выраженную на референдуме 17 марта 1991 года.

     С тех пор он не прекращается, приобретая то кровавые формы насаждения «конституционного строя», то глумливо-«правовые», направленные на его увековечение.

     Поэтому первый основополагающий вывод состоит в том, что мы живем не по «принятой всенародным голосованием» конституции, а по конституции, «пожалованной» нам криминально-компрадорским слоем нашего общества, опирающимся на мощный репрессивный аппарат.

     Нынешняя конституция РФ — это эклектичное и совершенно несамостоятельное «творение», представляющее собой сплошные заимствования из Основного Закона ФРГ, конституций Франции, Испании, США и других стран, причем не только европейских.

     Бросается в глаза ее антирусский дух и внеисторический характер.

     Например, бывший редактор «Независимой газеты» В. Третьяков, которого при всем желании невозможно заподозрить в оппозиционности к существующему строю, вынужден признать, что «...наша конституция — предельно денационализированный, какой-то уж слишком правильно абстрактный текст. Может быть конституцией России, а может — и какой-нибудь совсем другой страны» («Российская газета», 26.12.2002 г.).

     А сверхлояльный к В. Путину и его правительству Г. Райков, фракция которого в Государственной думе под популистским названием «Народный депутат» поддерживает все президентские и правительственные законопроекты, ущемляющие социальные, экономические и политические права граждан, в преддверии выборной кампании высказался еще более категорично: действующую конституцию РФ он охарактеризовал, как «антигосударственный акт» и как «явление антиобщественное» («Российская газета», 22.07.2003 г.).

     Конечно, столь уничижительная оценка дарованного народу Б. Ельциным и его присными в 1993 году «Основного закона» не помешает Г. Райкову с благоговением и трепетом принять президентское приглашение на торжественный прием по случаю 10-летнего юбилея «антигосударственного акта», хотя кто знает: быть может, он окажется в этот день больным...

     Для нас в данном случае важно то, что и В. Третьяков, и Г. Райков, пусть и с позиций буржуазного объективизма, пусть и с десятилетним «опозданием», оценивают нынешнюю конституцию РФ так же, как мы оценивали ее с самого начала.

     Другой весьма неутешительный вывод заключается в том, что сама «пожалованная» конституция представляет собой целое кладбище фиктивных положений, призванных обосновать наличие у нас так называемого «конституционного строя».

     Вот некоторые из них.

     Статья 7 конституции РФ горделиво провозглашает: «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека».

     Но благодаря этой политике «социального государства» более 40 миллионов человек в нашей стране не просто бедствуют, а живут в нищете; число убийств в республике по сравнению с советским периодом выросло в три раза; «социальное государство» породило условия, когда женщины лишаются права на материнство и становятся товаром, когда по стране бродит два миллиона беспризорных и неграмотных детей, когда Российская Федерация заняла «почетное» второе место в мире по числу самоубийств.

     Перечисление негативных последствий «человеколюбивой» социальной политики правящего режима, основанной на нынешней конституции, можно продолжать и продолжать. К тому же готовятся новые решения, призванные обеспечить «достойную жизнь и свободное развитие человека». Так, в октябре нынешнего года министр труда и социального развития А. Починок озвучил проговариваемую в правительстве РФ «новую модель социального страхования, которая, в частности, предусматривает уменьшение выплат по больничным листам, уменьшение размера пенсий для тех, кто оформляет ее досрочно, оставление по выбору только одной пенсии лицам, которые по действующему законодательству имеют право на две пенсии по разным основаниям. Говорил А. Починок и о других «благодеяниях» власти, которые она намерена осуществить в недалекой перспективе в отношении наименее защищенных слоев населения по принципу: «урезать так урезать» («Российская газета», 24.10.2003 г.).

     Как это у нас часто бывает, возмущение «электората» будет сфокусировано на «плохом» министре Починке, а надежды обращены на «хорошее в целом» правительство и на «хорошего» президента.

     Слепую и наивную веру в хорошего и доброго «папу-президента», которая свойственна обывателю, режим использует без каких-либо угрызений совести, невзирая на мудрое предостережение Конфуция: «Глупость — дар божий, но ею нельзя злоупотреблять»... В связи с заменой паспортов советского образца на «российские» миллионы наших граждан обнаружили, что верховная исполнительная власть лишила их естественного и неотчуждаемого права «определять и указывать свою национальную принадлежность», хотя оно и закреплено в статье 26 конституции РФ.

     Оказывается, в Российской Федерации нет такого народа, как русские, но есть башкиры, татары, удмурты и т.д., поскольку республики в составе РФ сумели добиться (и хвала им за это), чтобы в паспорта их граждан вклеивался вкладыш на родном языке с указанием национальности их владельца.

     Отсутствует графа о национальной принадлежности ребенка в актовых записях и свидетельствах о рождении: в бланках этих документов предусмотрено лишь, что по желанию родителей может быть указана их национальная принадлежность.

     Это, возможно, правильно, ибо определить и указать свою национальную принадлежность можно только по достижении определенного возраста и при получении основного документа, удостоверяющего личность, а таким документом у нас является только паспорт, но в нем графа «национальность» злонамеренно русофобами исключена. И это при всем при том, что сформулированные в статье 26 конституции РФ положения относятся к «правам и свободам человека и гражданина», составляющим «основы конституционного строя», а их признание, соблюдение и защита являются обязанностью государства.

     Однако господствующий слой плутократов и вся система его политических институтов, именуемых государством, свои обязанности, видимо, усматривает в том, чтобы всячески третировать государственнообразующую нацию страны — русский народ. И, как видно, делает это весьма успешно, превращая нас в космополитов, не имеющих ни роду, ни племени.

     Фиктивными положениями и положениями, которые извращены обычными федеральными законами, федеральными конституционными законами и подзаконными актами, нынешняя конституция РФ, и прежде всего те ее разделы, которые напыщенно трактуются как «основы конституционного строя», «права и свободы человека и гражданина», просто переполнена.

     Притчей во языцех стало то, что до настоящего времени у нас так и не реализована конституционная норма, касающаяся принятия федерального конституционного закона о Конституционном собрании, которое только и правомочно решать вопросы о пересмотре положений глав 1, 2 и 9 конституции РФ (статья 135), то есть либо подтверждать неизменность действующего Основного Закона, либо разрабатывать его новый вариант и принимать на Конституционном собрании или референдуме. Судя по всему, и в отдаленной перспективе закон о Конституционном собрании принимать не собираются.

     А какому насилию и издевательству подверглась статья 36 конституции РФ, устанавливающая в своей первой части, что «Граждане и их объединения вправе иметь в частной собственности землю»... Интересно, что судья Конституционного суда РФ М. Баглай еще до принятия «земельных законов» в своем учебнике по Конституционному праву Российской Федерации (М., 1997, с. 159) и «Малой энциклопедии конституционного права» (М., 1998, с. 335), написанной в соавторстве с В. Тумановым, на наш взгляд совершенно обоснованно, утверждал: «Некоторые права предоставляются исключительно гражданам по соображениям общенародных интересов... Отдельно закреплено в конституции РФ право частной собственности на землю (ст. 36). Оно может принадлежать только лицам, имеющим гражданство РФ, а также их объединениям».

     Спустя несколько лет по инициативе В. Путина были приняты три федеральных закона: Земельный кодекс РФ, Закон о введении в действие Земельного кодекса РФ и Закон «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» (2002 г.), которые буквально растоптали статью 36 конституции РФ, установив, чтоземлю в частную собственность у нас могут приобретать иностранцы и лица без гражданства.

     Когда группа граждан в апреле — июне нынешнего года попыталась оспорить эти законы, ссылаясь на нарушение их гражданских прав, закрепленных в злополучной 36-й статье конституции РФ, наш Конституционный суд дал им отлуп, указав, что они с подобными жалобами обращаться к нему не могут...

     А что же судья М. Баглай? Да ничего: как ни в чем не бывало он в многословном интервью «Российской газете» (3.10.2003 г.) под названием «Конституция — рубашка на вырост» заявляет без тени смущения, что «...те разделы конституции, которые закрепляют основы конституционного строя и права человека и гражданина, никто, собственно, не критикует».

     Но именно эти разделы наиболее уязвимы, так как насквозь пронизаны фальшью, напичканы лозунговыми дефинициями и являют собой вопиющее несоответствие между тем, что провозглашается, и тем, что имеет место быть.

     Приняты абсолютно неконституционные земельные законы, в которых выражено полнейшее пренебрежение и к вашей, судья М. Баглай, позиции как ученого, а вы поете дифирамбы нынешней конституции и системе нынешнего законотворчества, намекаете на скрытые и никому пока не видимые достоинства «рубашонки на вырост». Хотя я и не верующий, но не могу удержаться, чтобы не сказать: грех-то какой...

     Вы явно лукавите и тогда, когда заявляете, что на «конституционном совещании» в июне 1993 года имело место «столкновение двух проектов» — проекта Верховного Совета и президентского, ибо главная линия противостояния проходила между буржуазным «проектом» и проектом советской социалистической Конституции, что и явилось одной из главных причин сентябрьско-октябрьского расстрела тех, кто верил в возрождение Советской власти.

     Не знаю, гражданин Баглай, по своей ли инициативе или с вашего согласия редакция «Российской газеты» поместила под вашей хвалебной одой конституции РФ 1993 года фотоснимок Б. Ельцина, который на фоне Государственного флага РСФСР произносит клятву неукоснительно соблюдать и защищать конституцию РСФСР 1978 года.

     Происходило это 10 июля 1991 года на первом этапе V Съезда народных депутатов РСФСР. Убежден, что редакции «Российской газеты» это достоверно известно, и предпринятый ею трюк свидетельствует лишь о том, что сделать черное белым невозможно и в том случае, если славословия по адресу конституции РФ 1993 года исходят от судьи Конституционного суда.

     Мы живем в атмосфере конституционных иллюзий, поскольку мелкобуржуазной психологией заражены значительные слои населения.

     Классово-политическую сущность и назначение конституционных иллюзий блестяще раскрыл В.И. Ленин, который указывал на две их разновидности: 1) иллюзии, связанные с будущим, не существующим в данных условиях правовым («конституционным») порядком; 2) иллюзии, касающиеся уже существующего правового («конституционного») порядка (подробный анализ ленинских взглядов по этим проблемам содержится в работе видного ученого-юриста Ковачева Д.А. «В.И. Ленин о конституционных иллюзиях»).

     В уже упоминавшемся интервью М. Баглая чудесным образом переплетаются и вытекают друг из друга две названные разновидности конституционных иллюзий.

     Не думаю, что сам он находится в их плену: они адресованы тем, кто по простоте душевной склонен бездумно верить, что принимаемые законы всегда или почти всегда хороши, а страдает только их практическое воплощение в жизнь. Эти люди никогда не задают себе вопросов о том, чью волю выражают эти законы, чьи интересы они призваны обслуживать.

     Особая роль в культивировании конституционных иллюзий в общественном сознании отводится Конституционному суду РФ. Эту ветвь судебной власти у нас практически не принято критиковать: Конституционный суд всегда прав, его решения окончательны и не подлежат обжалованию. При этом внушается мысль, что Конституционный суд — это кладезь юридической мудрости, беспристрастности и полной неподвластности какому-либо политическому давлению.

     Конечно, это иллюзия, касающаяся уже существующего правового («конституционного») порядка. У нас крайне редко вспоминают примечательные и разрушительные для всей системы юрисдикционных органов слова, высеченные на стеле, установленной в Вашингтоне перед зданием Верховного суда США: «Верховный суд прав не потому, что он прав, а потому что он — Верховный суд».

     Перефразируя это ценное и мудрое признание к условиям нашей действительности, можно сказать: «Конституционный суд прав не потому, что он прав, а потому, что он — Конституционный суд».

     Этот орган конституционного контроля уже не единожды демонстрировал свою политическую ангажированность. Она особенно ярко проявилась, например, по делу о толковании положений части 4 статьи 111 конституции РФ, которая гласит: «После трехкратного отклонения представленных кандидатур председателя правительства РФ Государственной думой президент Российской Федерации назначает председателя правительства Российской Федерации, распускает Государственную думу и назначает новые выборы».

     Как известно, в 1998 году депутаты Государственной думы, убоявшись досрочного роспуска, дали согласие Б. Ельцину на назначение С. Кириенко председателем правительства РФ после того, как дважды перед этим отвергнутая его кандидатура была представлена им в третий раз.

     Конституционно-правовая норма, сформулированная в части 4 статьи 111 конституции РФ, обязывала Ельцина после отклонения очередной кандидатуры представлять новую, но он, выказывая полнейшее пренебрежение к думцам и с недостойным занимаемой должности упрямством раз за разом предлагал все того же Кириенко.

     На третий раз Государственная дума «прогнулась», но не только она: «прогнулся» и Конституционный суд РФ, который в своем Постановлении от 11 декабря 1998 года записал, что «...Президент Российской Федерации при внесении в Государственную думу предложений о кандидатурах на должность председателя правительства РФ вправе представлять каждый раз одного и того же кандидата дважды или трижды либо представлять каждый раз нового кандидата» («Российская газета», 29.12.1998 г.). Спрашивается, а зачем тогда весь этот камуфляж относительно «согласия Государственной думы», которая, как оказывается, не имеет даже права и на фронду перед президентом?

     Лишь двое судей Конституционного суда РФ — Н. Витрук и В. Лучин выступили с «Особым мнением», не согласившись с позицией своих коллег и своеволием «харизматика».

     Почти восемь месяцев потребовалось Конституционному суду, чтобы изобрести невнятную и невразумительную формулу об «одном и том же или новых» кандидатах и исказить до неузнаваемости часть 4 статьи 111 конституции РФ.

     Теперь Постановление Конституционного суда РФ по этому вопросу стало не только прецедентом, но и курьезом, который отнюдь не прибавляет ему авторитета.

     Точно так же 11 июня 2003 года Конституционный суд РФ подавляющим большинством голосов своего состава счел «конституционным» ФКЗ «О внесении изменения и дополнения в федеральный конституционный закон «О референдуме Российской Федерации», который резко ограничил временные рамки в пределах четырехлетнего цикла на референдум, считающийся «высшим непосредственным выражением власти народа» (часть 3 статьи 3 конституции РФ). Тем самым было сорвано инициированное КПРФ проведение референдума по самым животрепещущим вопросам, а именно: согласны ли граждане РФ с тем, чтобы зарплаты и пенсии были не ниже прожиточного минимума; чтобы оплата жилья, электроэнергии и других коммунальных услуг не превышала десяти процентов совокупного дохода семьи; чтобы земля, леса, недра и другие природные богатства страны принадлежали всему российскому народу, а земля, кроме приусадебных, садово-огородных, дачных и гаражных участков, не была предметом купли-продажи, чтобы топливно-энергетические и оборонные предприятия, железные дороги находились в государственной собственности как обеспечивающие национальную безопасность страны и достойную жизнь людей.

     Приведенные примеры свидетельствуют о том, что никакой независимой судебной власти в РФ, в том числе на уровне Конституционного суда, как, впрочем, и во всех других странах, имеющих «конституционный строй», не существует; что законодательная власть является продолжением и придатком власти исполнительной; что принцип разделения властей — всего лишь лукавство и фикция; что конституция РФ носит чисто классовый характер и служит классическим подтверждением того, что власть ныне в нашей стране принадлежит самой худшей части буржуазии — ее криминально-компрадорскому слою.

     Забавным выглядит то, что, установив «жесткую» процедуру пересмотра положений, включенных в главы 1, 2, 9 конституции РФ, ее авторы, помимо своей воли, сами загнали себя в тупик, например, по вопросу об отмене смертной казни за наиболее опасные преступления против жизни.

     Все либералы, к числу которых относит себя и В. Путин, выступают за то, чтобы смертная казнь как вид наказания была в Российской Федерации отменена, ибо на этом настаивает сообщество европейских государств в лице Совета Европы.

     Казалось бы, чего проще: вноси проект соответствующего уголовного закона в Государственную думу об упразднении смертной казни, которая предусмотрена в качестве альтернативной меры наказания только в пяти статьяхУК РФ, и получишь поддержку проправительственного депутатского большинства.

     Но ни президент, ни правительство, ни либеральные депутаты в Государственной думе с такой инициативой не выступают.

     Почему? Да потому, что это неминуемо повлечет за собой «конституционный обвал» и необходимость пересмотра действующей конституции РФ, а точнее — принятия новой, чего власти предержащие не то чтобы не хотят, а боятся.

     Все дело в статье 20 конституции РФ, которая гласит: «1. Каждый имеет право на жизнь. 2. Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей».

     Если отменять смертную казнь, что возможно посредством обычного федерального закона, то вслед за этим обязательно придется пересматривать и статью 20 конституции РФ, указывая в ее второй части, что «смертная казнь в качестве меры наказания в Российской Федерации не допускается».

     Но статья 20 конституции РФ включена в главу 2, которая наряду с главой 1 образует понятие «конституционного строя», что требует при самом незначительном изменении норм, составляющих содержание этих глав, пересмотра конституции, а это равнозначно принятию новой. Принимать же новую конституцию из-за одной статьи, положения которой в свое время не догадались втиснуть в главу седьмую, крайне рискованно:может рухнуть все здание нынешнего «конституционного строя».

     Пока наши радетели прав и свобод человека и гражданина, прав и свобод, которые почему-то не признаются за жертвами и близкими жертв отъявленных убийц и негодяев, оправдывают неприменение смертной казни ссылками на Постановление Конституционного суда РФ пятилетней давности.

     Но с 1 января 2004 года эта громоздкая форма судопроизводства, которую во Франции презрительно именуют «судом улицы» или «уличным судом», должна начать функционировать на всей территории Российской Федерации.

     Что тогда? Возможны только два варианта выхода из щекотливой ситуации: либо будет дано негласное указание судам не применять смертную казнь, либо президент должен будет штамповать указы о помиловании и замену смертной казни пожизненным лишением свободы, чтобы не разгневать Совет Европы, который за соблюдением своих стандартов в нашей стране следит зорко и с завидным постоянством.

     Блестящий глянец, наводимый на конституцию РФ сподвижниками и наследниками Б. Ельцина, не в состоянии скрыть ее генетической ущербности, ее нелегитимности, фиктивности ее важнейших положений, относящихся прежде всего к пресловутым «основам конституционного строя».

     12 декабря 1993 года — печальная веха в истории нашей страны и нашего народа.

     Так что же вы собираетесь праздновать, горемычные?