Почти все мероприятия американского командования и временной администрации Ирака не имеют успеха, и дело здесь не только в активности партизанского движения, но и в нежелании самих США навести порядок.

Американская стратегия в Ираке изначально строилась как многоходовая комбинация, в которой США добиваются результата при практически любом развитии событий. Иракская кампания, как и дальнейшая судьба страны, планировалась американскими стратегами, преследовавшими отнюдь не благие цели «восстановления демократии и свержения диктатора, угрожавшего всему человечеству». Ключевая роль Ирака, конечно, объясняется теми нефтяными сокровищами, которыми обладает страна — по неполным данным, около 10% всех мировых запасов. Широко распространенное мнение при объяснении причин войны исходит из того, что цель американцев заключалась в получении контроля над нефтяными запасами Ирака и организации крупномасштабного экспорта этого ценного сырья, снижении цен на него, что позволило бы американской экономике преодолеть кризисные тенденции. Все кажется правильным, если не учитывать факт наличия у США соперников на мировой арене.

Курс на войну был взят Америкой после того, как в ноябре 2000 года Саддам Хусейн стал продавать нефть за евро вместо долларов. Налет американо-европейского противоборства с этого момента покрыл весь спектр отношений на Ближнем Востоке. Судьбу Ирака окончательно определило то обстоятельство, что Ирак и район Персидского залива обеспечивают нефтью Западную Европу и Японию, обрыв этих связей по любым причинам грозит им катастрофическими последствиями. К тому же, по расчетам экономистов, с ростом потребностей Юго-Восточной Азии и Китая они также вынуждены будут устремить свои взоры на Ближний Восток. Зависимость самих США от ближневосточной нефти сравнительно невелика: при общем уровне потребления в 1 млрд. т и собственной добыче 350 млн. т нефти США импортируют из стран Ближнего Востока только 150 млн. т, остальное ввозится из Мексики, Венесуэлы и Канады, поэтому Америка вполне оправданно чувствует себя относительно независимой. Европейские страны при производстве около 150 млн. т импортируют более 300 млн. т, Япония — свыше 200 млн. т.

Видимо, заранее американское руководство рассчитывало не столько наладить экспорт из Ирака (что и не удалось даже при быстром окончании войны), сколько делало ставку на иную тактику, сулившую много больше. Главное в ней — свести к минимуму поставки нефти на мировой рынок. Абсурдным это утверждение кажется лишь на первый взгляд. Начиная войну, США имели действительной целью затруднение конкурентам доступа к иракской нефти и соответственно сделать условием экономического развития последних свою благосклонность.

Это подтверждают расчеты US Energy Information Administration, согласно которым приемлемая цена барреля нефти для Европы составляет 15—18 долл., для США — 20—22 долл. Однако решающее влияние на динамику цен будут оказывать нефтяные запасы и способность продержаться дольше других при высоких ценах на нефть. Если стратегический запас США рассчитан на 6 месяцев, то в Европе нефти хватит максимум на 90 дней. Естественно, что прекращение поставок иракской нефти вызвало повышение цен (на сегодняшний день до уровня 28—31 долл. за баррель), которое тяжелее всего отразится на европейской экономике. Хотя американская экономика также оказывается в сложном положении, но США располагают бoльшими компенсаторными механизмами, которые могут смягчить последствия (речь идет об американских нефтяных компаниях, получающих в сложившихся условиях сверхприбыли, и финансовом секторе). При таком раскладе жизнь главного конкурента неимоверно осложняется, а возможно, приведет Европу к кризису. Аналогичный расчет делается по отношению к Китаю, Индии и юго-восточным «тиграм», по которым также ударит повышение цен (особенно в будущем). Таким образом, плюсы от этой стратегии намного перекрывают минусы, обеспечивая глобальное доминирование США. Контролируя иракский экспорт, американская администрация может в любой момент «приоткрывать кран», получая от своих «партнеров» какие-либо преференции. США могут так влиять на мировое соотношение сил и фактически его определять, поскольку нити нефтезависимости от Ближнего Востока опутывают всю планету. Ирак превращается в ключи от мирового господства, а ради желанной цели не жалко никаких жертв. Война в Ираке была войной не за нефть, а за ее цену.

Реализация этого плана для США не представляет больших сложностей, им необходимо лишь создавать видимость борьбы с партизанами, при этом на деле избегать настоящих действий. Факты вполне подтверждают это. Несколько взрывов в августе прервали работу нефтепровода Киркук — Джейхан, восстановительные же работы до сих пор не завершены; поджоги скважин и уничтожение оборудования в итоге резко снизили совокупный иракский экспорт. Можно все списать на неспособность американской администрации... или ее нежелание.

Если бы Америка действительно хотела наладить экспорт нефти, то, вероятно, к этому были приложены все усилия, прежде всего финансовые — в фонде же по восстановлению Ирака на весь нефтяной сектор правительство США ассигновало лишь 10% средств (даже меньше, чем на общественные службы). И это при том, что еще необходимо обеспечить мирное население топливом и прочими нефтепродуктами.

Усиление сопротивления играет на руку американцам. Не секрет, что финансирование иракских партизан идет из заграницы — преимущественно из Саудовской Аравии. Понять саудитов можно: как только Ирак замирится окончательно, тогда в повестку дня будет поставлен вопрос о «демократизации» режима абсолютной монархии. Известно недовольство Белого дома поведением аравийской монархии. Поддерживая иракское сопротивление, правящий дом Саудовской Аравии решает две задачи: отодвигает угрозу своему режиму, получает сверхприбыли от высоких цен на нефть. Все это вполне вписывается в общую стратегию США, а конфронтация между США и Саудовской Аравией объективно делает их союзниками поневоле.

Жертвы среди личного состава войск коалиции пугают командование, поскольку тяжело отзывается в общественном мнении США. Отсюда и готовность передать контроль над оккупированными территориями союзникам: тогда гибнуть будут чужие солдаты, а положение с экспортом все равно — устраивать стратегов из Вашингтона. Трудно представить, что жизненная необходимость в иракской нефти — если бы она реально существовала — могла пробудить в сознании американского командования такое благоволение к союзникам.

Центром критики действий «заокеанского партнера» стала Европа. Правительства Франции и Германии не медлят. В Мадриде 24—25 октября на донорской конференции под нажимом европейских стран было принято решение о создании отдельного от американцев фонда для восстановления Ирака в размере 13 млрд. долл. под руководством ООН и Всемирного банка. Примечательно, что часть «помощи» выделил Китай. Более половины средств предоставляется в виде займов. А, как показала история, нет более эффективного способа втянуть «открытую экономику» в зависимость, чем внешняя задолженность. Нетрудно предположить, что в будущем кредиторы станут требовать поставок нефти в счет погашения кредита. Логичный ответ объединенной Европы. Однако на фоне роста в мире сопротивления планам США позиция российского руководства остается неясной.

Дмитрий ШУТОВ.