Однажды в конце лета по радио в передаче «Авторадио» я услышала разговор двух ведущих мужчин, куда поехать отдыхать. Так, простенький междусобойчик. Один говорит: в Восточной Азии меня не устраивает питание, всякая земноводная экзотика, вот Турция — это да, водные горки, море, солнце, горы. Другой говорит: но только не к Фиделю, только не к Фиделю. Не обратила бы я внимания на этот пустой разговор, если бы не эта фраза о Фиделе. Она меня ударила по самолюбию, вроде как личное оскорбление.

     В конце концов по советам врачей самый здоровый отдых — дома. Потому что ничего не может быть вреднее смены климата и особенно питания. А уж если ехать, то за «песнями». Куба в этом плане — номер один. Там, конечно, нет восточной барахолки, водных горок, американских штатов, но там есть культура Латинской Америки, и не только. Там, на крошечном участке, есть и Испания, и Франция, Япония и США и, конечно, Советский Союз. Эрнест Хемингуэй — один из интеллектуальнейших писателей двадцатого века, считал Гавану самой замечательной столицей мира...

     Попала я туда в коллективе обычных производственников, все инженеры, с высшим образованием. Восемь женщин и двадцать мужчин. Время было еще советское, не то, что сейчас. Перелететь через океан было как-то страшновато, необычно.

     Программа богатейшая, приезжайте, знакомьтесь со всем, что есть: тут тебе и дворцы, и пещеры, музеи и исторические памятники, знаменитейшие курорты (Varadero) и постройки прошлых веков, гостиницы с фонтанами, садами и бассейнами, лучшие в Латинской Америке кабаре («Тропикано»). Белоснежные пляжи, чистейший океан. И дорога вдоль побережья всей Кубы. Куда хочешь — иди, чего хочешь — смотри. Сравниваю туристический маршрут в Волгограде — несколько точек проездом: мельница, дом Павлова, универмаг, Вечный огонь, Родина-мать. И ни шагу в сторону — там бурьян, колдобины, щиты, заросли неухоженной акации.

     Ну а пока самолетом — первая остановка во Франкфурте-на-Майне, заправка. Застекленный аэровокзал на втором этаже. Глазеем по сторонам, и все время приходят на ум сравнения с нашей действительностью, ведь это уже «Запад».

     Какой рационализм, экономия времени! Мне почему-то стало немножко смешно. Припомнился случай из нашей общей истории, когда немецкий канцлер решил как-то раздолбать в конце концов этих русских (кажется, в 18-м году), которых он считает и характеризует тремя глаголами: ругаться, не знать, не уметь. Для этого решает строить флотилию и объявляет общегосударственную экономику.

     И вот флот построен и отправился «долбать» этих презренных неумех. Оказывается, у русских была еще и разведка. И русская флотилия из быстроходных кораблей, скорострельных пушек с новейшей оптикой и матерщинниками-моряками уже поджидала немцев в проливе Моозунд. Через несколько часов боя от немецкой экономии не осталось и следа. И эти самокатики напомнили мне бурачную экономию.

     Но вот объявлена посадка на самолет. Недалеко от нашего Ту стоит американский «боинг». До чего ж хорош наш самолет рядом со звездно-полосатым, как изящная девушка рядом с отяжелевшим мужчиной средних лет. Расселись в салоне. Сразу подали нам обильную еду. Запомнилась только большая груша и «нога Буша». Полетели. После еды взглянула в окошко, а там ночь. Черная бездна.

     Начинаем снижаться. Внизу море огней. Промелькнули — и мы уже стоим на земле в Гаване. Только была ночь, и через несколько секунд — ослепительный день. Значит, мы летели впереди Солнца, и здесь оно нас обогнало. Выходим из самолета. Первое впечатление — аромат цветущих деревьев, как у нас в Сочи в середине лета. Это в декабре месяце. Здесь такая зима.

     Нас уже ждет специальный автобус с кондиционером, двумя шоферами-кубинцами и гидом-негром, молодым парнем, высоким, стройным, гибким, как пантера, и черным, как сажа. Отношение к нему настороженное. Но он потом стал всеобщим любимцем.

     Приехали в гостиницу в центре Гаваны, построенную когда-то французами. Номер — как наша вся хрущевская квартира. Высокая железная кровать, дорожат стариной и живут скромно. У нас, конечно, любопытство безмерное — везде суем нос. У северной стороны здания — огромный кактус, листья, как лепешки. На них нацарапаны имена, фамилии, города побывавших в этом месте. Хотелось и мне поставить свое редкое имя, но передумала.

     Вот недалеко еще одна гостиница, построенная американцами когда-то, сейчас называется «Свободная Гавана». Огромная, с фонтаном, садом и бассейном. В лифт может заехать наш танк (без пушки). В этой гостинице мы жили перед отлетом из Гаваны. Широкие коридоры, большие номера, но неуютные.

     В центре города много зданий прошлых веков, простоят еще тысячу лет, как монументы. На маленьких площадях между ними по выходным дням собирается молодежь, поют песни, читают стихи. Но вот улица из белоснежных двухэтажных особняков — один лучше другого. Сюда приезжали американцы. Дома на зеленых, ухоженных травяных коврах. Никаких пристроек, недостроек, будок — красота в чистом виде. Сейчас там живут кубинские труженики. Посредине улицы — аллея из подстриженных деревьев. Со всех концов Гаваны видно огромное современное здание, построенное Фиделем для возвращающихся эмигрантов с неизлечимыми болезнями, приехавших умирать на родину. Акт милосердия.

     В Гаване наш штат пополнился переводчицей — русская девушка, маленькая, с длинной русой косой, откуда-то из северных наших областей. Скромнейшая на вид, но какая умница. Она была и за переводчицу, и за гида.

     Пробыв два дня в Гаване, устремились автобусом вдоль побережья на юг. Каждый день остановка в каком-нибудь городе. Гостиницы преимущественно построены японцами, белоснежные, двухэтажные, пронизанные пальмами и морскими ветрами.

     При остановках и определениях в гостинице сложностей и задержек никаких. Пять минут — и мы уже под душем, в столовой и в прохладной белоснежной постели. Везде для каждого три полотенца. В каждом номере кондиционер. В каждой гостинице бассейн с морской водой, хотя океан в нескольких метрах. Чистота всюду стерильная. Зеленый покров вокруг гостиниц — ни листочка, ни веточки. И это при полном отсутствии видимого обслуживающего персонала. Когда они все это делают? Что значит культура обслуживания! Ни уборщиц с тряпками, ни дворника с метлой, ни официантки, мозолящей глаза своей физиономией и короткой юбкой. Ни запаха из кухни жареного и пареного.

     Почти у каждого города свои достопримечательности. Вот музей пиратов. Здание древнейшее, у самой воды. Было когда-то крепостью. У меня в сознании пират — это сказочный одноглазый бандит с деревянной ногой. А там портреты знаменитых пиратов, молодых испанских красавцев, утопающих в бархате, кружевах и в шляпах со страусиными перьями.

     Музеем стало старинное здание губернаторов Кубы, которому не одна сотня лет. Древняя мебель. Все имеет цену и значение, не то что у нас, церкви, памятники поваляли: целые кварталы старинных зданий снесли с лица земли. В одном из залов портреты испанских женщин, борцов за независимость Кубы. Прекрасные, вдохновенные, гордые лица, в белых открытых платьях с шикарными черными волосами.

     Сейчас сравниваю мысленно с нашими правозащитницами и борцами за личное благополучие — одна неприязнь.

     В Гаване зашла в католическую церковь. Истертые веками деревянные лавки, человеческие статуи. Представляю, какой мир видели эти стены! И в наших церквах, и у этих идолов столетия люди просили счастья и лучшей доли. А долю ту давали им не идолы, а живые люди, такие, как Фидель. Свободу, равенство и братство.

     Здание европейского стиля — музей Наполеона. Как высоко ценят государства своих героев! Французы даже на Кубу умудрились затащить своего любимца. А где музей Кутузову, который вставил перо этому императору? Нет даже на родине.

     Вот маленький ресторан, куда Хемингуэй приглашал своих знаменитых гостей закусить и расписаться на стенах. Все творческие люди тщеславны. Росписи до сих пор на месте.

     Почти в каждом городе скульптурные группы — Дон Кихот и Санча Панса, все разные и смешные.

     Над Гаваной — женская фигура с руками, распростертыми в сторону моря, ждет возвращения любимого.

     Роскошный дворец Батисты, бывшего диктатора Кубы, тоже стал музеем, белый мрамор, изразцовый, как кружево. Рядом под развесистым деревом на постаменте стоит катерок, на котором команда Фиделя высадилась на остров. Какая смелость! Вот у кого учиться бороться за свои идеалы!

     В Карибском море мы прогуливались на катере. Зеленые берега, темно-синяя вода. Матросы наловили лангустов, и тут же, на корабле, их готовили, и мы их ели. Такие же, как и наши раки, но гораздо крупнее. Вместе с лангустами в сетях оказались морские звезды, крабы и никогда нами не виданные существа. Диковинные для людей, живущих всю жизнь вдали от моря.

     Не забыли кубинцы и про коренных жителей острова — в индейской деревне мы осмотрели шалаши, подвесные плетеные мосты и отобедали в прохладной халабуде вкусно и весело. Вспомнили про индейцев, которым было отлично без кондиционера в жаркие дни в таких жилищах.

     Расстроил меня вконец национальный парк, напоминая о том, что я не взяла с собой фотоаппарат, упуская на каждом шагу такую красоту. Вообще краски природы на Кубе удивительно яркие. Небо очень синее, зелень очень зеленая, море перламутровое, розово-голубое. Мы не избалованы такой роскошью.

     В питомнике крокодилов нас поразила молниеносная реакция таких, казалось бы, громоздких животных. Какое мощное сердце! А из огромного круглого аквариума на нас смотрело рыбье царство, как в гостях у Берендея.

     Посчастливилось нам побывать на фабрике, где изготавливают знаменитые гаванские сигары. Это производство непревзойденным существует уже много лет и в первозданном виде. Люди, которые там работают, гордятся своим положением.

     Наши мужчины нашли где-то заводик или мастерские, взыграла техническая спесь. И как им рады были рабочие, долго их не отпускали. Им все было интересно: а как у вас то, а как это. Нашли общий язык. Как говорят горняки в таких случаях, в лаве — про женщин, в ресторане — про рештаки.

     Мы, приехавшие на Кубу, смотрели вокруг глазами тружеников — не таких, которые болтают у микрофона примитивную ерунду и получают доллары, поэтому пристально наблюдали за всем, что создают и как создают такие, как мы. Вот пасется стадо коров; пастухов нет; участок огорожен металлическим переносным барьерчиком. Вот дорога — ни щербинки, ни бугорка, потому что на дороге все время движется маленькая тележка с причиндалами для ремонта, и двое рабочих устраняют дефекты, не ожидая, когда дорога будет окончательно разбита.

     Делянки овощей разделены на ровные квадраты. На ночь включаются распылители, и вода равномерно поливает огороды. Ни человека, ни травинки, ни соринки. Сильнейший аромат ананасов. проезжаем мимо плантации этих знаменитых плодов. Урожай уже собран, а запах остался, не хочет уходить.

     Наблюдаем, как сервируется стол, есть на что посмотреть и с чем сравнить людям, облазившим все столичные рестораны. Как выглядит бокал со спиртным — не только выпить, но и получить удовольствие от вида бокала: ром, лед, сок, ягодка на бортике бокала, веточка мяты. На Кубе больше ста наименований различных коктейлей. Например: «одноглазый пират», «кровавая мери» и т.д.

     Нигде не видела пьяных, не принято, нет нужды, немодно. Зато музыки взахлеб. В гостиницах по радио — легкая эстрадная; во время пребывания в залах, где нас кормили, играют вживую: скрипка, рояль и т.д. Играют отлично, профессионально, два-три человека. А ужин у нас почти всегда был в кабаре. После ужина — танцы. Ну и, конечно, песни в автобусе. Шоферы не давали нам молчать. Они обожали русские и советские песни. И нам все время напоминали, что мы еще не пели ту или иную песню. Особенно любили «Катюшу». Каждый раз говорили, что «Катюшу» сегодня еще не пели, хотя пели ее уже дважды. И так искренне обижались, когда мы не соглашались петь в третий раз.

     В Гаване есть кабаре «Тропикано» — считается самым лучшим, знаменитым в Латинской Америке. Эффект — в танцующих на площадках деревьях в затемненном пространстве парка.

     Наша переводчица посоветовала нам посетить среднюю школу и больницу, построенные русскими. И вот мы стоим на широком постаменте, у входа в школу. Нас окружили детишки, зрелище удивительное, как цветы на поляне. Девочки в голубых костюмчиках, мальчики в темно-малиновых. Юбочки у девочек коротенькие и затейливые, нарядные, маленькие открытые кофточки. Элегантные костюмчики у мальчиков. В такой форме в пору идти в гости и на танцы.

     В нашей стране вечная проблема: нужна ли форма вообще и какая? Мордашки у детей веселые, смотрят с любопытством, знают русские фразы, пытаются обращаться по-русски. Сейчас сравниваю таких же детишек с нашими, которые звонят каждый день под дверью, протягивают грязные, худые ручонки и просят «хлебца кусочек». Это ни с чем не сравнимое страдание.

     В больнице не были, но нам сказали, что в эту больницу попасть жителю Латинской Америки — большая удача.

     В нашем путешествии пришлось встретиться с военными, которые учились в Советском Союзе. Они нам показались очень воспитанными, элегантными и симпатичными.

     Вообще кубинцы производят впечатление людей благополучных, гордых, знающих себе цену. Счастливых в конце концов. Женщины с отличными фигурами. Наши ребята все время провожали их взглядами. Одеты скромно, но модно.

     Фиделя кубинцы обожают, боготворят, и это не фальшь, их понять легко. Он обладает всеми достоинствами государственного деятеля и человека. Кубинцам в этом плане повезло. Большой души человек.

     У меня осталось впечатление от поездки, что побывала в гостях у дорогих родственников, веселых, хлебосольных, достойных, добрых и рачительных.

     Но сейчас мы не дружим с Кубой, а дружим с Чечней, ей строим школы, больницы, дома, снабжаем деньгами.

     Говорят, скажи, кто твой друг...