В конце 2005 года Кремль опять охватила похоронная лихорадка: наиболее приближенные царедворцы как по команде заговорили, что, дескать, пора «вынести тело

Ленина из Мавзолея и похоронить по православному обряду». Можно подумать, что талант гробокопателей у них заложен с детства. Обращает внимание, что эти приступы у кремлевской идеологической челяди происходят с какой-то таинственной периодичностью — загадка, которая до сих пор не имеет ответа.

О причинах этого редкого психологического феномена мы сегодня беседуем с известным петербургским ученым, доктором философских наук, профессором кафедры общей психологии Санкт-Петербургского государственного университета, профессором кафедры всеобщей истории Российского государственного педагогического Университета им. А.И.Герцена А.Л.ВАССОЕВИЧЕМ.

— Андрей Леонидович, а на этот раз по какой причине в правящей элите возник похоронный зуд?

— Для правильного понимания причин очередного обострения необходимо рассматривать проблему в исторической ретроспективе. И тут мы видим, что ушедший ХХ век полон примеров неистовой борьбы с историческим прошлым русского народа и всевозможных попыток уничтожения нашей исторической памяти.

Передо мной «Вестник народного просвещения союза коммун северной области» за август 1918 года. Еще только первый год советской власти, а известный в будущем искусствовед, кстати сказать, ставший третьим мужем Анны Ахматовой Николай Пунин пишет: «Школа должна быть освобождена от истории, так как она не устремлена в будущее. А трудовой молодежи следует чаще и больше думать о будущем».

Пройдет совсем немного времени, и в 1924 году, в год смерти Ленина, будущий тесть Бухарина Михаил Залманович Лурье (более известный под своим революционным псевдонимом Ю.Ларин) в брошюре «Интеллигенция и Советы» напишет: «Нам пора перейти к ознакомлению с историей человека большим мазком: докаменный человек, человек каменной техники, век металла и современность. За пределами обязательного изучения останутся Юлий Цезарь, крестовые походы, Наполеон и тому подобное».

То есть по существу Лурье-Ларин, как до него Н.Пунин, предлагал поскорее лишить народ исторической памяти. Эта линия тесно связана с тем, что в советской истории получило название «троцкизм», а, пользуясь современной политологической терминологией, может быть обозначено как «коммуно-глобализм». Целенаправленно пытаясь вытравить у русского народа память не только о Цезаре и Наполеоне, но и (в первую очередь) о таких русских князьях, как Александр Невский и Дмитрий Донской, Александр Суворов и Михаил Кутузов, троцкисты вынашивали идеи создания денационализированного человечества. Именно эти люди составили впоследствии костяк троцкистско-бухаринской оппозиции. Они с самых первых шагов советской власти стремились обратить трудящихся советской республики в манкур-

тов — людей, лишенных исторической памяти.

Это небольшое историческое отступление совершенно необходимо, чтобы понять, какие мотивы движут теми, кто призывает вынести Ленина из Мавзолея. На мой взгляд, это продолжение все той же линии — на ампутацию исторической памяти, на этот раз в хронологических рамках ХХ века. Это стремление привести весь народ в состояние дезориентации в своем самом ближайшем прошлом.

— Но я хотел бы заметить, что этот погром русской культуры начался у нас как раз в 20-е годы. То есть тогда, когда у власти был Ленин. Так что вряд ли его тело может служить символом сохранения русской истории.

— Вы совершаете очень распространенную ошибку. Суд потомков обычно бывает настолько же безжалостным, насколько и несправедливым. Большинство людей судит об историческом деятеле с высоты прошедших десятилетий или столетий. Поэтому их оценка несет на себе груз уже накопившихся исторических предрассудков.

Ученый-исследователь же обязан понимать ту историческую реальность, в которой действует великий политик прошлого. А вождь победившей революции подобен путешественнику-первопроходцу. Потому что тоже идет в сумерках и на ощупь по абсолютно непроторенной дороге. И ни одно его решение не может быть наилучшим, потому что всякий его шаг — это компромисс. Компромисс между рутинной государственной работой и еще не остывшим революционным задором, компромисс между явными врагами из его окружения и друзьями, которые, однако, завтра могут тоже стать врагами.

С первых лет советской власти в руководстве нашей страны боролись две группировки: с одной стороны — те, кого позднее окрестили «троцкистами», а с другой — сталинская группировка. Для троцкистов Россия была вязанкой хвороста, которую они готовы были подбросить в пожар мировой революции. Сталин же и его единомышленники (а в сталинскую группировку тогда входили непосредственные участники Гражданской войны — Ворошилов, Буденный, Молотов, Калинин) исходили из возможности победы революции в отдельно взятой стране. Поэтому Советская Россия была для них не вязанкой дров, а «социалистическим отечеством». И Советский Союз для них был ценен сам по себе.

Что же касается Ленина, то он был той компромиссной фигурой во главе нашего государства, которая до поры до времени примиряла обе группировки. Но чем дальше, тем больше фигура Ленина становилась «не нужной» будущим деятелям троцкистско-зиновьевской оппозиции. Именно Зиновьев и Каменев, как только здоровье Ленина ухудшилось, постарались изолировать его от партии и государства.

Любой политик является заложником своего окружения. И Ленин и Сталин в первые годы революции вынуждены были считаться с настроениями в партийных верхах, а сторонников Троцкого там было предостаточно. Поэтому бессмысленно с высот ХХI века предъявлять претензии Ленину за то, что первым же декретом в ноябре 1917 года он не наложил запрета на погром русской культуры и не проявлял должного почтения к историческим памятникам имперского прошлого. Это было абсолютно немыслимо в тех условиях.

— Но «троцкисты» ведь тоже порождение революции? Так сказать, ее законные дети. Изначит, они доводятся родными братьями «большевикам».

— У «троцкизма» совсем другая родословная. Образно выражаясь, по «отцовской линии» она связана с транснациональными финансовыми структурами, которые давали Льву Давидовичу и его сподвижникам деньги. По «материнской» же «линии» коммуно-глобализм опирался на давние традиции тех, кто, живя в России, одновременно ненавидел Россию, ее веру, культуру и историю. Это явление, уходящее корнями в ХVIII и ХIХ век. Достаточно вспомнить строки одаренного русского поэта Печерина (не путать с Печориным — героем Лермонтова), который в 1837 году написал:

Как сладостно Отчизну ненавидеть

И жадно ждать ее уничтоженья.

И в гибели Отчизны видеть

Всемирную денницу возрожденья.

Таким образом, у Льва Троцкого, желавшего спалить Россию в костре мировой революции, были идейные предшественники еще в ХIХ веке. Но это противостояние «безродных космополитов» (как написали бы в СССР в первые послевоенные годы) и патриотов-государственников не прекращалось и позднее. Собственно говоря, его можно прослеживать на протяжении всей советской и даже постсоветской истории. То затухая, то набирая силу, эта борьба шла в недрах советского общества и в высшем партийном руководстве. Борьба этих двух противоположных начал — постоянно действующий фактор российской истории. Известна фраза Сталина о том, что «троцкисты у нас в каждой керосиновой лавочке». Ее принято было выдавать за проявление параноидальной подозрительности вождя. На самом же деле Сталин, как трезвый политик, прекрасно понимал, что троцкизм в советской России — явление куда более глубокое и широкое, чем просто кучка фигур в руководстве ЦК ВКП(б).

— Что же это за явление такое — троцкизм? И какое название он носил, например, в ХIХ веке?

— Троцкизм в широком политологическом понимании, как я уже говорил, — это проявление «коммуно-глобализма». Ошибочно полагать, что такое явление, как глобализация, возникло только в конце ХХ века. На самом деле идеи создания единого денационализированного человечества, управляемого из единого центра, вынашивались еще в ХVIII веке различными масонскими ложами. Поэтому сторонники Льва Давыдовича — это отнюдь не «дети революции», а скорее «дети вдовы», как называли себя братья-масоны. А разница между тем далеким временем и нашим в данном аспекте состоит лишь в том, что в ХVIII веке о мировом правительстве размышляли братья иллюминаты, а в конце ХХ века о своих правах на руководство миром из единого центра заявили транснациональные корпорации.

Лев Троцкий с его пожаром мировой революции был лишь промежуточной ступенью на этом пути от глобализма масонского через «коммуно-глобализм» Троцкого и гитлеровский «национал-глобализм» к современному «транснациональному глобализму». Вождь национал-социалистической Германии, к примеру, тоже настаивал на необходимости руководить миром из единого центра и даже указывал, где этот центр должен располагаться — в Берлине. Именно немецкий народ, по мнению фюрера, должен был встать во главе объединенного человечества.

В дополнение к сказанному замечу лишь, что национал-глобализм, о котором оповестил мир Адольф Гитлер, успел, между прочим, в 1941 году создать саперное подразделение для взрыва Мавзолея и некрополя на Красной площади. Но, по счастью, битва за Москву окончилась нашей победой.

Как мы видим, глобалистическая идея прошла непростой исторический путь.

И, к сожалению, наш век, век информационных технологий, открывает большие возможности для управления человечеством. Современные психолого-политические методы информационного воздействия уже приобрели глобальный характер. Они позволяют лишать исторической памяти, унифицировать культуру, мысли, поступки целые страны и народы. Таким образом, все, о чем прежде грезили Троцкий и Лурье-Ларин, Адольф Гитлер и Генрих Гиммлер сейчас находит свое воплощение в виде всем знакомой электронной пушки — телевизионного ящика.

— Однако мы с вами опять отклонились в сторону от проблемы Мавзолея.

— Ничуть. Потому что в данном случае речь идет не только о сохранении в Мавзолее тела Ленина, но и о судьбе самого Мавзолея, всего мемориального комплекса на Красной площади, которые для всего человечества стали символами победы советского народа в Великой Отечественной войне. Ведь именно к подножью Мавзолея бросали во время парада победы трофейные нацистские штандарты. Ведь инициаторы выноса тела не скрывают, что намерены ликвидировать все это «кладбище на Красной площади».

В этой связи мне вспоминается еще одна аналогия времен Второй мировой войны. Одним из руководителей созданного в Великобритании Управления планирования стратегических бомбардировок был назначен Курт Левин. Но был он отнюдь не маршал авиации и вообще не военный, а известнейший психолог.

И вот по планам Курта Левина на исходе Второй мировой войны английские и американские тяжелые бомбардировщики буквально стерли с лица земли древние германские города с их неповторимой средневековой архитектурой. Самый яркий пример — яростная бомбардировка Дрездена, которая по своему варварству и жестокости является преступлением против человечности. Обращаю внимание: удары целенаправленно наносились не по военным объектам, а по местам исторической застройки. Вам это ничего не напоминает? В 20—30-е годы духовные последователи Троцкого с такой же яростью уничтожали памятники древнерусской архитектуры — бесценные православные церкви и дворянские особняки.

И в том, и в другом случае преследовалась одна цель — психологическое подавление народа, лишение его исторической памяти. Уничтожение культурных ценностей деморализует народ куда больше, чем удары по военным объектам. Потому что в момент уничтожения культурно-исторических памятников прерывается связь времен.

Если народ забывает свою историю, он теряет исторические ориентиры. И тогда его участь предопределена. Такой народ можно сравнить с мореплавателем, у которого в открытом океане во время шторма вдруг размагнитился компас. Такой народ лишен социальных ориентиров.

Замечу, что чувство патриотизма, любовь к своей большой Родине начинается с малой Родины. Человек переносит свою привязанность к маленькому дворику, родному городу на всю страну, на то общее, о чем можно сказать: это мы, русские люди. А если среда обитания человека превращена в некие безликие, стандартные унифицированные коробки для жилья? Представляете себе: повсюду хрущовские пятиэтажки — в Венеции, Риме, нашей златоглавой Москве? Тогда это делает из человека законченного космополита. Нет уже у человека малой Родины — везде, по всему миру, во всех дворах натыканы однотипные коробки.

Вот эту психологическую закономерность прекрасно понимали духовные наследники троцкизма. И я должен сказать, что хрущевское постановление «О борьбе с архитектурными излишествами» по своим разрушительным воздействиям на сознание советских людей сыграло в истории нашей страны самую зловещую роль. Ее вполне можно сравнить с закрытым хрущевским докладом «О культе личности Сталина» на ХХ съезде КПСС.

Поздняя сталинская архитектура была, по существу, преемницей русских классических традиций, она ориентировалась на замечательные творения русского ампира. А ведь обратите внимание, что ампир — это имперский стиль, в нем воплощены мощь и величие империи.

— Но какое отношение все это имеет к Мавзолею?

— А самое прямое. Тезис сталинского архитектурного стиля был: «Дома — дворцы, дворцы — заводы». И одним из самых замечательных произведений раннесталинской архитектуры был Мавзолей, воздвигнутый архитектором Щусевым на Красной площади.

Мавзолей был, кстати, великолепно вписан в ансамбль Красной площади, это поистине совершенное художественное решение. И в каком-то смысле это здание стало символом советской России — той страны, которая по крайней мере на протяжении полувека была величайшей мировой державой. Никогда прежде Российская империя не достигала такого могущества, как Советский Союз после ІІ Мировой войны.

Таким образом, Мавзолей — это символ, пожалуй, наивысшего имперского могущества нашей страны. И уничтожить его — значит истребить в людях память о великой державе.

— В таком случае, почему же опять в Кремле возник острый приступ гробокопательства? Ведь нынешний хозяин Кремля как раз выступает как патриот и государственник.

— А вы разве забыли, кто сейчас строит демократию? Кто курирует эту стройку века, конца и края которой не видно?

Специалистов по строительным конструкциям такого рода когда-то называли «вольными каменщиками», потом — «прорабами перестройки», а теперь для простоты — «архитекторами реформ».

Чтобы было понятнее, чем мертвый Ленин так страшно их стал раздражать, приведу лишь один отрывок из его выступления в 1918 году. Тогда Ленин сказал: «Если фабрики, заводы, банки, все богатства страны принадлежат капиталистам, а рядом с демократической республикой мы видим крепостное рабство миллионов трудящихся и беспросветную нищету, то спрашивается: где тут ваше хваленое равенство и братство? Нет, где господствуют «демократы», там неприкрашенный, подлинный грабеж. Мы знаем истинную природу так называемых демократий». Оцените, какую жуткую актуальность эти слова приобретают сегодня. Напомню, однако, что эти слова были произнесены Лениным 30 августа на митинге, на заводе Михельсона, после чего и грянули выстрелы Фанни Каплан.

У современных «демократов» такие слова, естественно, тоже вызывают агрессивные чувства, но в полемике с тенью Ленина они полагаются уже не на револьвер, а на заступ могильщика. А, кстати, вы знаете, кто впервые высказал идею переноса останков Ленина из Мавзолея? Лаврентий Павлович Берия. Главный мастер «заплечных» и шпионских дел в нашей стране был, ведь, в душе сторонником либеральных реформ, можно сказать, предтечей Хрущева и Горбачева.

Сразу же после смерти Сталина, Берия озвучил программу либеральных преобразований, среди которых он назвал широкую амнистию, приостановление «дела кремлевских врачей», ликвидацию ГДР, и в числе прочих подобных мер — вынос Ленина из Мавзолея. Как видите, программу Берии по частям впоследствии осуществляли все реформаторы в нашей стране — от Хрущева до Горбачева и Ельцина.

7 марта 1953 года было опубликовано постановление, в соответствии с которым в Москве должно быть сооружено монументальное здание — пантеон — памятник вечной славы великих людей советской страны. И в этом документе указывалось, что по окончании сооружения пантеона в него надлежит перенести саркофаг с телом Ленина, саркофаг с телом Сталина, а также останки выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных у Кремлевской стены.

Таким образом, получается, что нынешние борцы с архитектурным обликом Красной площади являются духовными наследниками не только Троцкого, но и самого Лаврентия Павловича Берии.

— Но тогда получается, что вынос Ленина из Мавзолея объективно работает во вред нынешнему хозяину Кремля?

— Без сомнения. И он это понимает. Для доказательства я воспользуюсь газетой «Санкт-Петербургские ведомости» от 19 июля 2001 года. В ней опубликован отчет о пресс-конференции Путина: «Президент выступает против перезахоронения тела В.Ленина. Мотивируя свою позицию, он напомнил, что в течение 70 лет Россия жила в условиях монопольной власти КПСС, и что имя Ленина очень дорого целому поколению граждан страны. Перезахоронение Ленина будет означать для этих людей, что они поклонялись ложным ценностям, ставили перед собой ложные задачи, и жизнь прожита зря. Президент заявил, что не будет делать ничего, что нарушало бы состояние известного гражданского спокойствия и консолидации общества». В общем-то, здесь Путин демонстрирует правильное понимание опасности столь резкого взрыва общественного сознания.

Но, как я уже говорил, в российской политике с ХVIII века присутствуют два течения, две группировки. Условно назовем их «патриотами» своей Отчизны и теми, кто «жадно ждет ее уничтоженья». И я думаю, что наше время не составляет исключение. Можно предположить, что и Путин сегодня — компромиссная фигура, которая до поры до времени устраивает и «патриотов» и «либералов-космополитов» в руководстве страны. А вот последние как раз сейчас очень заинтересованы в социальных потрясениях. На мой взгляд, сегодня именно они — представители либерального крыла в руководстве страны — принялись снова тревожить прах Ленина, надеясь спровоцировать социальный взрыв.

Но сами того не подозревая, организаторы «оранжевой» революции затеяли смертельно опасную для себя игру. Многие помнят, как яковлевский агитпроп всячески поносил Сталина. И вот к чему это привело. Еще в горбачевский период начало формироваться поколение молодых людей, которое вдруг стало почитать Сталина (по принципу — раз поносят, значит хороший). А сегодня количество этих людей среди молодежи множится не по дням, а по часам. Обратите внимание: на полках магазина сегодня плесневеют опусы правозащитников об «ужасах ГУЛАГа», а откровенно апологетические книги о Сталине идут на расхват.

Для организаторов любых политических провокаций весьма опасно как непомерно воспевать ушедших из жизни (Сахаров, Окуджава), так и глумиться над памятью тех, кто стоял во главе нашей державы. Историческая память, еще живущая в сердцах людей, распорядится этим пропагандистским продуктом по-своему: гонимый исторический деятель, тот, чье имя пытаются втоптать в грязь, в народном сознании очень быстро становится мучеником, страдальцем и национальным героем.

И если Бог окончательно лишит разума некоторых кремлевских политических игроков, и они все-таки вынесут Ленина из Мавзолея, то в народном сознании начнет складываться не казенный, а подлинно народный культ личности Ильича. И вот уже с этим культом, с этой народной легендой не сможет ничего поделать самая изощренная пропаганда. И тогда, боюсь, не далек тот день, когда «человек с ружьем» властно постучит прикладом в ворота Спасской башни, а «оранжевая» революция с одного бока начнет «краснеть», а с другого — «коричневеть».

— Это что же получается, «либералы» задумали такой сложный способ коллективного самоубийства?

— Нет, организаторы «оранжевой» революции рассчитывают оседлать стихию народного гнева и направить ее в выгодное для себя русло. Но, во всяком случае, ясно, что высшие чиновники — те, кто сейчас изображает «инициативу с мест» и просят освободить Мавзолей якобы по требованию широких народных масс, просто подставляют президента и готовят как раз такой взрыв общественного сознания, который вполне может стать предтечей «оранжевой» революции в нашей стране. Когда экономическое положение наших людей ухудшается с каждым месяцем, да все это наслаивается на последствия монетизации, сбои в системе отопления, реформу ЖКХ, такой исход вполне возможен.

Вот какая получается картина. Чиновники и олигархи, по существу, роют яму не Ленину, а Путину. И ведь обратите внимание, какая прослеживается генетическая связь. Троцкий был тесно связан с мировой финансовой элитой, в частности, с Яковом Шифом. Но и сегодня российские «либералы» и «оранжисты» тесно связаны не только с отечественными олигархами, но и с мировой финансовой элитой. И эта теплая компания сегодня стремится окончательно лишить Россию суверенитета и ввести в нашей стране внешнее управление. Для этого требуется прежде всего насадить в России колониальное самосознание, в том числе и среди правящего класса. Вот здесь необходимую помощь оказывают социальные потрясения и «революционные выступления масс», финансируемые из-за рубежа, как мы это видим на примере «оранжевых», «бархатных» и прочих цветных революций.

Таким образом, набирающая сейчас силу кампания по разгрому мемориала на Красной площади — это попытка взорвать общественное сознание, дестабилизировать ситуацию и еще на несколько шагов приблизить нас к «оранжевой» революции.

Беседу вел

Сергей ИВАНОВ, наш соб. корр.

Санкт-Петербург