Не успел состояться сеанс общения народа с президентом, как главу государства в очередной раз «посчитали». Процесс этот уже стал привычным и даже обязательным: сразу после всех президентских обращений к депутатам, пресс-конференций для журналистов или всех граждан страны социологи подводят итоги и регистрируют вновь установленные нашим лидером рекорды. Ведь, если официально не зарегистрировать и не обнародовать, рекорд могут не признать. А это, что ни говори, обидно.

На этот раз рекорды тоже были установлены. Целых два! Президент-шоу с ответами на вопросы продолжалось 2 часа 55 минут. Так долго еще ни разу не было. Впрочем, это всего на 5 минут дольше, чем год назад. Зато беспрецедентный рекорд установили граждане России, задавшие Владимиру Путину 2334043 вопроса, из которых 2236312 — по телефону и 97731 — по Интернету. По крайней мере именно такую статистику приводит специально организованный для успешного проведения суперконференции сайт.

Но на самом деле это еще далеко не все и не совсем так! Если уж быть точными, то эти два с лишним миллиона вопросов надо было бы назвать безответными. Ну, или почти все. Потому что отвечал Владимир Путин в основном на другие вопросы, которые ему задавали из 10 специально выбранных населенных пунктов. Таких вопросов было около 40 (и по недосмотру именно они оказались не учтены в статистике, так что их смело можно прибавить к 2334043). А так как всего, по утверждениям тех же социологов, президент ответил на 56 вопросов, то на всех российских и зарубежных граждан, которые обрывали в течение пяти дней провода телефонов и компьютеров, пытаясь достучаться и докричаться до российского лидера, нашлось только 16 счастливчиков, получивших высочайшие ответы.

Остальные оказались статистами. Впрочем, как и те граждане, которые долгие часы простаивали на улице в ожидании телемостов. Надо полагать, каждый из присутствовавших там людей пришел со своей важной и животрепещущей проблемой, ведь с иными к президенту не ходят. Более того, получается, что в нашей стране с ними вообще больше не к кому пойти. Потому что власть слабая и ничего не может, как сказала одна женщина. А президент с ней тут же и согласился, так как сильный у нас в государстве только он. Но и он, как оказалось, не в силах ответить на все эти миллионы человеческих терзаний даже в двух словах.

Более того, выяснилось, что в двух словах президент вообще отвечать не может. Кстати, наверное, из-за развернутости своих ответов, которые с каждым годом все длиннее и длиннее, Владимиру Путину не удается побить рекорд по количеству вопросов, на которые им дан ответ. Наоборот, таких становится все меньше. И процесс этот предопределен.

Ну, скажите, можно ли кратко объяснить, как того пожелала одна из вопрошающих, почему в России минимальная оплата труда до сих пор меньше прожиточного минимума, хотя закон об их соответствии был принят еще в 2001 году? Конечно, каждый из нас без особого труда такой короткий ответ даст, и выглядеть он будет примерно так: «Потому что это соответствует политике нашего государства и правительства, которые народные средства расходуют отнюдь не на улучшение благосостояния граждан, а на свои корыстные цели. Поэтому и законы в нашей стране работают лишь те, которые выгодны богатым или власть имущим. А которые не выгодны — не работают. Закон о повышении МРОТ не выгоден».

Но никто, я думаю, не будет спорить, что президент так ответить не может. А если и ответит, то в каком свете выставит и себя самого, и свой политический курс, и свое правительство? Понятно же, что для нас и курс этот, и правительство — чужие. А для президента — свои. Вот и приходится Владимиру Путину долго и пространно рассуждать примерно в таком роде: «Когда правительство начинает подводить, считать общие расходы в экономике, получается, что оно не в состоянии выполнить это обязательство. Тем не менее минимальный размер оплаты труда будет расти, он будет приближаться к минимальному прожиточному уровню, но самое главное (и сейчас этот вопрос изучается в особом порядке) — мы в целом должны переходить к отраслевой оплате труда, с тем чтобы, конечно, не нанести ущерба решению социальных вопросов». Нетрудно, в общем-то, заметить, что смысл ответа все тот же: правительство «не в состоянии и не будет», а минимальная оплата прожиточного минимума не достигнет. Зато с помощью многих сказанных слов тон этого ответа совершенно другой — успокоительный, благостный даже. Тут и про рост, и про «без ущерба». Хочешь не хочешь, а поверишь в уже воцарившееся процветание, даже если сам до этого пресловутого прожиточного минимума не дотягиваешь.

Или другой пример, когда пожилая женщина спросила про закон о «дачной амнистии»: устраивает ли он президента, а если не устраивает, то в чем. И коротко сама же на этот вопрос ответила: «Нас не устраивает, потому что дорого платить и месяцами по чиновникам за справками ходить надо». Владимир Владимирович мог бы вообще одним словом ответить: «Да». В том смысле, что его закон устраивает. Ну, или хотя бы ограничиться первой из сказанных им по этому поводу четырех десятков фраз: «Дачная амнистия» была необходима». Но тогда люди подумали бы, что президенту наплевать на бедных людей, для которых несчастные

8 тысяч рублей и впрямь большие деньги, а хождение по чиновникам мучительно. А это, безусловно, не так: за простых людей президент как бы переживает, хотя и поддерживает многие антинародные законы, скажем, эту «амнистию». Чтобы выразить свою неизбывную любовь к обездоленным, потребовалось еще 39 предложений в ответе. Понятно, что на другие вопросы из-за этого времени не хватило.

Некоторые удивляются, что среди безответных остались как раз самые популярные вопросы граждан, касавшиеся жилищной проблемы, медицинского обслуживания, доступности и качества образования. Но в конце концов, что важнее — бесплатная медицина, и так уже практически доживающая свой век, или правильный и позитивный образ главы государства? Разговоры же на такие болезненные темы все равно ничем не помогут и ничего не решат, а светлый образ российского лидера может оказаться запятнанным. Так что небольшое количество вопросов, по которым президент дал свои разъяснения, — это вовсе даже не издержка, так оно и было задумано.

К тому же каждый хочет, чтобы главой его страны был человек образованный. А долгие и пространные ответы нашего лидера как раз демонстрируют высокую степень его эрудиции. Президент не только постоянно употребляет такие умные слова, как «диверсификация», «венчур», «фьючер», «тренд», значение которых известно мало кому из рядовых россиян, но и имеет вполне реальное представление о повседневной жизни этих непродвинутых граждан. Летом, когда с Путиным общались интернет-пользователи, президент не стал отвечать на вопрос, смог бы он прожить на 3 тысячи в месяц. Тогда отдельные злопыхатели обвинили главу страны в том, что он просто не знает, как живут простые россияне. Теперь эти критики посрамлены. Обо всем Владимир Владимирович прекрасно осведомлен. И уж если не он сам, то мать с малолетним ребенком, убежден президент, на 3 тысячи в месяц прожить могут очень неплохо! Пусть на этот раз президента никто и не спрашивал о таких темах, но он сам обрисовал ситуацию вполне внятно: «Согласитесь, что это, в общем и целом, особенно для периферии, неплохие деньги, если иметь в виду, что у нас средняя пенсия по старости сейчас — 3100. А так только по уходу за ребенком — 3 тысячи».

Издержки пространных и сложных ответов на простые вопросы совсем в другом. Запутавшись в таком объеме слов, можно случайно оговориться. Точнее, проговориться. Уж насколько наш президент в силу своей прошлой профессии умеет хранить государственные тайны, но и у него накладочки получаются. Вот, скажем, рассказывает нам Владимир Владимирович о чересчур большом разрыве между доходами богатых и бедных в России и уточняет: «Мы будем этот разрыв сохранять». И тут же поправляется: «сокращать». Досадно, конечно, что тайное случайно стало явным. Но есть и утешительный для президента момент: ничего особенно тайного на этот раз он не поведал. Практически всем россиянам и так давно очевидно, что этот разрыв не только сохраняется, но, пожалуй, и увеличивается. Или вот говорил президент о внешних долгах, с которыми Россия-де расплатилась, хотел объяснить, что теперь мы никому «не должны», а язык подвернулся и выговорил «не нужны». Не волнуйтесь, Владимир Владимирович, и здесь секрет Полишинеля. Ясное дело, мы, россияне, никому не нужны, а только наши нефть, газ и территории.

Ну а теперь снова вернемся к рекордам, установленным и неустановленным. Сложно сказать, удовлетворены ли те 56 человек, которых глава государства, цензоры и счастливый случай сделали удачливыми избранниками президент-шоу. Но большинство из двух с лишним миллионов проигнорированных граждан наверняка испытывают некоторое разочарование. Все-таки именно они, безответные статисты, установили своей активностью рекорд для президента. А получилось, что их беды, горести и проблемы второстепенны или попросту не интересны власти. Вот и остается или ждать целый год до нового президент-шоу (вдруг да выпадет миллионный шанс!), или переставать быть статистами и начинать действовать. Это, конечно, сложнее, чем обращаться с нижайшими просьбами к высоким чиновникам, зато шансы на решение многих проблем значительно увеличатся.

Е. ЮРЬЕВА.