Ильф и Петров писали в «Золотом теленке», что евреи в СССР есть, а еврейского вопроса нет. Они ошибались. И евреи есть, и вопрос есть. Он существует хотя бы уже потому, что у евреев значительно больше альтернатив национального и гражданского самоопределения, чем у их русских соседей. Можно эмигрировать в Израиль. Можно ассимилироваться, не вспоминая ни о своем происхождении, ни об исторической родине. Можно осознавать себя евреем, вести еврейский образ жизни и при этом видеть в России единственную родину, остваться органичной частью многонационального российского народа. И можно глядеть на Россию, как на «эту страну», случайное место жительства. Естественно, что в силу многообразия выбора у евреев возникает на этой почве больше проблем, чем у русских, украинцев, татар и т.д. И ничего здесь «такого» нет.

Однако беда в том, что эти проблемы с их реальной стороны практически никем не обсуждаются спокойно и деловым образом. Еврейский вопрос превращен в инструмент по-литтехнологии и манипуляции общественным сознанием в сферах, никакого отношения к подлинным еврейским проблемам не имеющих. Смотря по обстоятельствам, он выступает то в виде дымовой завесы, то в виде идеологической дубинки, то в виде устава благочиния. Как и в каких целях это делается, можно проследить по современной отечественной истории на примерах нескольких особенно высоких волн скандалов и истерик вокруг еврейского вопроса.

Возникали и возникают эти волны всегда в переломных, критических общественных ситуациях, когда решается, куда и каким ; пойдет дальше страна. Вспомним.

Конец 80-х годов прошлого века. Пресловутые «прорабы перестройки» еще болтают о социализме, еще только готовятся выступить с открыто антисоветских и антикоммунистических позиций, а в «демократических» СМИ уже развернута широкомасштабная кампания по превентивной дискредитации и демонизации всех их потенциальных оппонентов как законченных антисемитов. Пускается по рукам частная переписка Астафьева и Эйлельмана, надувается и всплывает на поверхность общество «Память». Журналы и газеты полны истерических прогнозов о грядущих со дня на день еврейских погромах. Всякий же. кто говорит о полной абсурдности этой истерики на пустом месте, немедленно зачисляется в дети Шарикова», «русские фашисты», «красно-коричневые» и т.п. Патриотизм объявляется «последним прибежищем негодяев». Понятно, что подавляющему большинству евреев пользы от этого не было никакой, а вред большой. Но дело сделано — «враги перестройки» замазаны грязью с ног до головы. Любой отпор «прорабам» воспринимается, как антисемитская выходка. Последствия известны.

Второй пример — 1998 год. Пирамида ГКО близка к закономерному краху, и правительство готовится объявить дефолт. Но для этой грязной операции требуются новые люди, соответствующим образом преподнесенные. Поэтому в конце марта не кто-либо, а самый влиятельный на тот день еврей и олигарх Березовский доверительно сообщает в интервью «Итогам», что скоро в руководстве появятся совершенно новые, никому еше неизвестные лидеры. И действительно, наследующей же неделе правительство Черномырдина увольняется в отставку, а исполняющим обязанности премьера назначается никому не известный Кириенко. Последний спешит сообщить гражданам детали своей биографии и, хотя за язык его никто не тянет, особо отмечает, что его фамилия по отцу — Израитель.

Зачем-то было надо? Думается, затем, чтобы иметь про запас возможность представить неизбежное возмущение дефолтом в виде антисемитских выходок против премьера, а заодно и министра финансов (Лившица). Да и в стратегическом плане, с точки зрения режима, пусть уж лучше люди верят, что в дефолте виноваты евреи, чем задумываются о грабительской сущности социально-экономического курса. Таким образом, убиваются сразу два зайца. С одной стороны, евреями можно прикрыться от критики, а с другой — можно все в итоге на евреев же и свалить. Ну, скажем, олигархи плохи не тем, что они олигархи, а тем, что они в большинстве своем евреи. А будь они, мол, все как на подбор русскими, тогда было бы другое дело... Для внушения обывателю подобных мыслей нужна соответствующая атмосфера. И вопли про антисемитизм и «коммуно-фашизм», несколько приглушенные после 1993 года, вновь зазвучали в 1998 году во всю Ивановскую.

Были в нашей недавней истории и более локальные спецоперации такого же сорта. Но и двух приведенных примеров достаточно, чтобы понять: это как барометр — раз закричали об антисемитизме и «русском фашизме», значит, готовится какое-то крупное «мероприятие», в котором еврейский вопрос не более чем прикрытие.

Сегодня тема «антисемитизма» оппозиции вовсю педалируется государственными и либеральными СМИ. Но первый звоночек прозвенел гораздо раньше — в момент, когда премьером неожиданно был назначен никому не известный Фрадков. Уже тогда закралось подозрение, что его готовят на роль второго Кириенко. Но дальше — больше. В развитии событий появились новые факторы. Вышел в свет доклад госдепартамента США о состоянии антисемитизма в мире, в котором большое внимание уделено положению дел в России. И, судя по тому, как резко отреагировал на этот доклад наш МИД, там сразу поняли, что это камень в огород не столько российской оппозиции, сколько лично Путина и части его питерской команды, занимающейся делом «ЮКОСа». Наряду с хьюстонским судом это составная часть американского плана действий в защит}` Ходорковского. Поэтому Путин заметно занервничал, свидетельством чему — оговорка на предновогодней пресс-конференции, когда он спутал антисемитизм с сионизмом.

Единственная для Кремля возможность отмыться от обвинений в антисемитизме и преследовании олигархов по национальному признаку заключалась в том, чтобы перевести стрелки на оппозицию. Что и делается на наших глазах. Отсюда и такой вой по поводу, на который в другой момент обратили бы гораздо меньше внимания. Зато Путин поехал в Освенцим и с легким сердцем извинился там, но уже не за себя, а... за оппозицию. Заодно и все акции протеста против монетизации можно теперь представить юдофобскими выходками. Но и это, кажется, еще не конец. Внутренний кризис правящего режима налицо, и на какую еще замазку сгодится еврейский вопрос, покажет ближайшее будущее.

Ну а реальные вопросы, реальные еврейские проблемы так и останутся в подвешенном состоянии. Неужели самим евреям это не надоело — быть пешками и разменными монетами в грязных политических играх? Так что слово — за еврейской общественностью.

Александр ФРОЛОВ.