12.07.2001 00:25 | Совраска | Администратор
НЕИЗВЕСТНЫЙ ХРУЩЕВ
Один из авторов этого портала следит за выходом в свет мемуаров политиков, и в частности, людей лично хорошо знавших горе-лидера СССР. Факты которые приводятся в этих книгах как правило расходятся с общепринятой точкой зрения и естественно "не замечаются" отечественными СМИ. Поэтому у меня появилась идея хотя бы для читателей нашего всеб-сайты развеять миф о "дорогом Никите Сергеевиче".
Ниже приводится отрывок из беседы известного историка Г.А. Куманева с бывшим членом Президиума ЦК КПСС Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко.
В ноябре 1948 г. в конце заседания Политбюро, на котором был и я недавно назначенный секретарем ЦК партии, Сталин, обращаясь к присутвующим, сказал:
3 декабре исполняется 50 лет заместителю министра Вооруженных Сил маршалу артиллерии товарищу Яковлеву. Его следует наградить. Но каким орденом? Все молчали. Поскольку молчание затянулось, я решил проявить инициативу и предложил наградить Николая Дмитриевича орденом Ленина. Сталин посмотрел в мою сторону и спросил мнение членов политбюро. Снова молчание. "Ну, что ж,- сказал он с недовольной ноткой - орденом Ленина, так орденом Ленина". Закрывая заседание, попросил меня задержаться. Подошел ко мне и, пристально глядя в глаза, произнёс: "Вы что, товарищ Пономаренко, полагаете, что мы, ставя такие вопросы, заранее их не продумываем? Ошибаетесь, товарищ Пономаренко. К Вашему сведению, в этом году к 30-летию Советской Армии товарищ Яковлев очередной орден Ленина уже получил. Будьте повнимательнее"
Совсем иной была оценка Пантелеймоном Кондратьевичем Хрущева. К Никите Сергеевичу он относился отрицательно, считая малообразованным, хотя и не лишенным способностей, инициативы, деятелем; называл его "поспешником", "старым троцкистом", который лишь волею случая был вознесен на высшие посты в Советском государстве. По словам Пономаренко, Хрущев позволял себе грубости к товарищам по партии, совершенно недопустимые со стороны человека, находящегося на вершине партийно-государственного Олимпа. За его внешней простотой скрывались такие черты, как хитрость и коварство, злопамятность и мстительность. Он очень угодничал перед Сталиным, а позднее, когда стал первым секретарем ЦК партии - не пресекал лесть и славословие в свой адрес.
"Наши натянутые отношения, - свидетельствовал П.К.Пономаренко, - начались где-то год спустя после моего избрания первым секретарем ЦК КП(б)Б, когда во время одной встречи в приемной Сталина он допустил Грубость, на что я тут же в жесткой форме обратил его внимание.
В период Великой Отечественной войны наши отношения даже ухудшились, особенно после моего назначения по решению ГКО от 30 мая 1942 г. начальником Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования. Хрущев , будучи первым секретарем ЦК КП(б) Украины, расценил это как "унижение Украины" или "белорусский подкоп" под неё и даже санкционировал тогда некоторые сумасбродные и рискованные противодействия:
Вскоре после смерти Сталина Хрущев, как известно, был избран секретарем ЦК КПСС, а на сентябрьском Пленуме ЦК 1953 г. - первым секретарем ЦК КПСС. Можно было безошибочно предположить, что и меня ожидают новые назначения. И действительно после ухода Сталина с политической сцены и выдвижения Хрущева я был освобожден от должности секретаря ЦК КПСС, из членов Президиума ЦК переведен в кандидаты, несколько месяцев работал министром культуры СССР, а в феврале 1954 г. вместе с Л.И.Брежневым (тот тогда являлся заместителем начальника Главного политуправления нашей армии и флота) был направлен на руководящую партийную работу в Казахстан:
:. Первым секретарем ЦК Компартии Казахстана я проработал полтора года. Летом 1955 г. был приглашен на беседу с Хрущевым. На ней при-сутствовал только что избранный в июле 1955 г. членом Президиума ЦК А.И.Кириченко. Поблагодарив за работу в Казахстане, Хрущев сказал "Центральный Комитет решил рекомендовать тебя послом Советского Союза в Польше. Как ты на это смотришь?" Я поблагодарил за оказанную мне высокую честь. "А я то думал, что ты сильно обидишься" ,-удивился Хрущев. "Что же мне обижаться,- отвечаю,- когда назначаюсь представителем великого государства в такой крупной братской славянской стране?"
В августе мое новое назначение состоялось, и многим, конечно, было ясно почему это произошло".
-А были у Вас еще встречи с Хрущевым? - спрашиваю Пантелеймона Кондратьевича.
Разумеется, были. Ведь до февраля 1956 г. я еще оставался кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС и иногда приглашался на его заседания Кроме того, встречался с ним на партийных съездах, пленумах ЦК заседаниях Президиума Верховного Совета СССР, членом которого я был до 1958 г. Для более полной характеристики Хрущева расскажу вам еще два случая.
Осенью 1956 г. я ненадолго приехал в Ялту на отдых. И вот в один из дней прогуливаемся мы с Верой Георгиевной, моей женой, на набережной. Вдруг недалеко останавливается правительственный "ЗИС" и из него выходит генерал КГБ Иван Серов. Улыбаясь, здоровается и спрашивает , какими судьбами я оказался здесь.
- Да, вот приехали ненадолго отдохнуть, - отвечаю.
- А где устроились? Я назвал пансионат.
- Сегодня будете на приеме у Никиты Сергеевича?
- Видимо, нет, - отвечаю- Тем более об этом впервые слышу.
- Как же так? Ведь приехал Владислав Гомулка и нашему послу надо там быть. Ну, ничего,- продолжает Серов,- все поправимо. Прошу Вас, Пантелеймон Кондратьевич, и Вашу супругу через два часа быть у себя в номере. Пришлю приглашения и автомашину.
И действительно, в указанное время нам вручают приглашения, садимся в машину и едем в резиденцию Хрущева на прием. Там уже почти все в сборе. По лицу "дорогого Никиты Сергеевича" видно, что он уже принял солидную дозу "прохладительных".
Первый тост провозглашает Громыко: предлагает осушить бокалы за здоровье большого друга Советского Союза, пламенного революционера товарища Гомулку. Сразу послышались одобрительные восклицания, но тут Хрущев поднимается со своего места с бокалом и переспрашивает "За кого, за кого?" Громыко почти повторяет свой тост. "Я за этого предателя пить не буду!" - восклицает Никита Сергеевич и со всего размаха бросает свой фужер на пол. Коньячные брызги и осколки хрусталя разлетелись во все стороны...
Тут сразу поднялся Гомулка и говорит: "Товарищ Хрущев, я всего этого не заслужил. По-видимому Ваш посол в искаженном виде информирует Вас обо мне".
Назревал инцидент. Настала и моя очередь встать. Я сказал: товарищ Гомулка, если бы Вы ознакомились с содержанием моих шифровок, то легко бы убедились в обратном. Ваши действия и позиции оцениваюся там весьма высоко".
"Ну, ладно,- несколько примирительно заявляет Хрущев,- прекратим споры. Тост произнесен и надо выпить", что он и делает, не поднимаясь со своего места, и наклоняется к тарелке. Лицо его еще более покраснело. Чувствовалось, что настроение почти не изменилось.
Тосты продолжались. И вот слово берёт Михаил Суслов и торжественно говорит: "Я поднимаю свой бокал и прошу всех выпить за здоровье, счастье и успехи верного спутника и помощника Никиты Сергеевича- дорогой Нины Петровны". Начинавший уже "клевать" Хрущев поднимает голову и медленно спрашивает: "За кого?" Получив ответ, восклицает: "Я за эту дуру пить не буду!" И снова хрустальный бокал летит на паркет...
Теперь назревал уже семейный скандал. Мне стало тошно от атмосферы. Повернулся к жене и предложил ей покинуть "уважаемое собрание".
Только мы дошли до ворот правительственной дачи, слышим со "Пантелеймон Кондратьевич, Пантелеймон Кондратьевич! " Оглядываемся - к нам спешит Нина Петровна Хрущева. "Спасибо вам за сочуствие,- говорит.- Ну, что с ним сделаешь? Явно перебрал и плохо собой владеет. Но я очень прошу вас вернуться. Он и так плохо к Вам, Пантелеймон Кондратьевич, относится. А тут доложат, что вы ушли и могут быть разные нехорошие последствия".
Мы вняли её словам и вернулись на прием...
Утром только поднялось солнце, звонок в дверь. Один из помощников Хрущева просит спуститься вниз: там на скамейке ждет Никита Сергеевич, Я быстро умылся, оделся, подхожу к "Первому". Протянув руку, Хрущев говорит: "Слушай, вчера я перебрал и наговорил Гомулке лишнего. Очень неудобно. Тебе задание - поезжай сейчас к нему и постарайся все уладить. Только не говори, что я тебя послал. Машина уже ждет.
Подъезжаю к даче, где остановился "товарищ Веслав", вижу открытые ворота и идущего навстречу высокого польского гостя. На лице улыбка.
- "Что, товарищ Пономаренко, получили ответственное задание?"
- Я развожу руками.
- Ничего, в подпитии все бывает,- говорит Гомулка.- Главное, чтобы это не было всерьёз и надолго".
И ещё эпизод - к вопросу о коварстве "дорогого Никиты Сергеевича. Однажды мне довелось быть на одном заседании Президиума ЦК партии на котором после обсуждения основных пунктов повестки дня 1{ев неожиданно для всех предложил рассмотреть вопрос об освобождении его от должности или первого секретаря ЦК КПСС, или председателя СОвета Министров СССР. Свое предложение он мотивировал тем, за его плечами уже солидный возраст, а оба поста требуют слишком большой затраты сил и времени. Попросил высказать мнения по этому росу. Но дружных мнений не последовало, т.к. его опытные, поднаторевшие соратники сразу смекнули, что это ни что иное, как хрущевская проверка лояльности к нему ближайшего партийного окружения. Молчание затянулось, хотя первый секретарь повторил свой вопрос: "Какие будут мнения?".
И тут просит слово Иван Спиридонов, сравнительно недавно назначенный секретарем ЦК КПСС, он же первый секретарь Ленинградского обкома партии. "Товарищи, говорит, надо поддержать желание Никиты Сергеевича. Груз, который он несет на себе, действительно, колоссальный, У нас один такой лидер, и мы должны его беречь" и т.д. и т.п.
Хрущев изменился в лице, побледнел и поспешил заявить, что вопрос не готов для обсуждения и к нему следует вернуться позднее... Искренняя поддержка "инициативы" "дорогого Никиты Сергеевича" обошлась Спиридонову незамедлительной потерей сразу трех должностей секретаря ЦК КПСС, первого секретаря Ленинградского обкома.
партии и члена Президиума Верховного Совета СССР. Иван Васильевич был "задвинут" на пост председателя Совета Союза Верховного Сон
СССР".
- "А как Вы узнали об освобождении самого Хрущева"? - спрашиваю Пантелеймона Кондратьевича.
- "Я тогда в течение уже двух лет находился на пенсии",- отвечал Пономаренко.- Причем, не без личного "внимания" Хрущева мне был установлен её минимальный размер. Отклонена была даже просьба об установлении генеральской пенсии: ведь я имею воинское звание генерал-лейтенанта. Чтобы как-то существовать, пришлось заняться продажей книг из моей домашней библиотеки. Каких бесценных изданий я тогда лишился...
В тот день, когда состоялся октябрьский (1964 г.) Пленум ЦК КПСС у меня сгорела дача. Факт прискорбный. Поздно вечером весь прокопченный, в спортивном костюме, я приехал в Москву и у своего дома внезапно встретился с Леонидом Ильичем Брежневым. Ведь мы живем одном подъезде. Он выглядел каким-то взволнованным, возбужденным. Мы поздоровались. "Что у тебя за вид?" - спрашивает. Узнав о моей беде, сказал, чтобы я особенно не переживал: "Необходимую помощь окажем и с пенсией дело поправим". Первое, что он сообщил: "Сегодня мы твоего антипода Хрущева скинули!"
"Не может быть!" - выражаю свое изумление и добавляю, что история это событие оценит очень высоко: "Ведь сколько наш "поспешник" напортачил за последние годы". Брежнев предложил пройтись по Шевченковской набережной.
- "А кого же избрали Первым, - спрашиваю его.
- "Представь, - меня,- ответил со смехом Брежнев, а потом серьезно добавил. - Все прошло довольно гладко. Неожиданное сопротивление оказал только Микоян: он возражал, чтобы Хрущева освободили сразу с двух постов".
Леонид Ильич далее рассказал, как удалось уговорить Хрущева прервать отпуск в Пицунде и вернуться в Москву, как он пытался завернуть в Киев, как был фактически блокирован, как шло обсуждение вопроса его смещении на Президиуме, а потом и на Пленуме ЦК.
Перечисляя далее тех, кто активно поддержал "инициативу" о смене власти, Брежнев с большой похвалой отозвался о Суслове, Шелесте, Подгорном, Кириленко, Шелепине, других членах Президиума ЦК.
"Очень полезен был в этом деле Николай Григорьевич Игнатов, постарался на совесть. Я немало переволновался. Ведь чуть что, все могло сорваться", - подчеркнул Брежнев".
Как заметил наш постоянный читатель мы периодически публикуем отрывки из интересных исторических книг и воспоминаний. Если вам интересна наша традиция, то дайте нам знать об этом. Ни одно ваше письмо не остается без внимания, порой мы не всегда отвечаем на ваши письма, но ,поверьте, нам очень важна "обратная связь" с вами.
blog comments powered by Disqus
