Во вторник без малого три часа президент Российской Федерации Владимир Путин общался со своими согражданами в прямом эфире. За это время ему удалось порассуждать на темы шестидесяти заданных вопросов, выбранных из более чем миллиона поступивших по телефону, Интернету и с помощью SMS-сообщений.

Подобные президентские эфиры можно с полным правом, назвать «реалити-шоу», поскольку реальная жизнь, непосредственное общение и экспромты в такого рода постановках тщательно режиссируются. Ведь для того, чтобы узнать, какими проблемами озабочены российские граждане, вовсе не обязательно затевать сложные и дорогостоящие мероприятия с телемостами и «кол-центрами». А говорить о «прямом эфире» вообще странно, если никто и не скрывает, что все вопросы заранее тщательно отбираются. И почему-то, как было неоднократно повторено, журналистами, которым позволено судить, какие из этих вопросов самые интересные и актуальные.

Позволяют ли такие постановки понять, как живет страна, что беспокоит или радует людей, в каком состоянии находится государственная власть и способна ли она адекватно реагировать на происходящее? Судите сами.

Начал президент с того, что рассказал нам о наступивших хороших временах, поделился статистической информацией о росте доходов граждан и производства, порадовал растущими объемами Стабилизационного фонда и золотовалютного резерва, обнадежил тем, что «теперь люди могут планировать свою жизнь: расширились горизонты планирования и на уровне бизнеса, и в семье».

Все это в корне противоречило смыслу дальнейшего разговора и вопросам, из которых складывалась очень нерадостная картина жизни в стране, прежде всего в социально-экономической сфере.

«Резкое повышение цен на бензин в последнее время привело меня и всех моих знакомых и друзей просто в ужас. У нас 95-й бензин стоит 21 рубль — и это в нашем-то нефтеносном районе!» — негодует бухгалтер из Южно-Сахалинска. «В последнее время становится все больше беспризорных детей. Говорят, их больше, чем после Гражданской войны», — сетует жительница Ейска. «Почему сейчас в стране такая ситуация, что проще уехать за границу, а не остаться здесь, не реализовывать свои возможности в России? Почему разработки молодых ученых нельзя внедрить в реальную экономику России?» — интересуется молодой кандидат наук из Томска. «Ответье, как вы собираетесь бороться с вымиранием населения». «В части обеспечения льготников лекарствами ситуация остается неудовлетворительной». «В настоящее время в России наблюдается крах системы здравоохранения. Людей отказываются бесплатно лечить в больницах, пожилых не обеспечивают в полном объеме лекарствами, скоро это коснется и детей, ведь педиатрию собираются упразднять. Неужели нашей Родине не нужны здоровые граждане?»

Да, все эти замечания обычных жителей страны отнюдь не характеризуют Россию как страну со стабильной экономикой и растущим благосостоянием населения.

Однако президент демонстрирует «хорошее знание» ситуации. По поводу 122 закона об отмене льгот даже замечает, что не будет «употреблять крепких выражений», мол, права на это не имеет в прямом эфире, хотя и стоило бы. Что ж, значит, напрасно некоторые думали, что президент ничего не знает, митингов протеста пенсионеров ему не показывают чиновники— саботажники и нехорошие министры, пытающиеся подставить высшее лицо государства. В курсе президент, в курсе! И в саботажников, как выяснилось, не верит: нерадивые или коррумпированные исполнители имеются, а саботажа — нет. Так что тем сторонникам президента, которые ищут врагов в его окружении, хорошо бы прислушаться к словам своего кумира и не перекладывать ответственность с его плеч на плечи неких вредителей.

Тем более ответственность президент может переложить и самостоятельно. «Правительство сейчас рассматривает возможность поменять эту систему, с тем, чтобы вот эти изъятия в доход государства были сбалансированными», — отвечает Путин по поводу цен на бензин, так и оставляя нас в неведении: остановится все же их рост или нет. «Вы знаете, наверно, я постоянно ставил перед правительством эти вопросы», — это по поводу беспризор ников. Судя по тому, что меньше их не становится, правительство президента не слушает и поручений его не исполняет. А в отмене льготного проезда в автобусах для сельских школьников оказался виноват местный губернатор. В общем, президент обо всех важных проблемах знает, но решить их в полном объеме, как выяснилось, не может. И это крайне разочаровывает, ибо в возможности власти более низкого уровня наши граждане давно уже не верят.

Почему не может — вопрос отдельный. Кроме нерадивых чиновников и министров, которых президент почему-то не меняет, хотя и мог бы, если бы захотел, этому есть и другие объективные причины. Прежде всего это «интеграция России в мировую экономику». Вообще-то этот факт рассматривается главой государства как позитивный, но очень многие негативные моменты оказываются связаны именно с ним. Это и уже упомянутый рост цен на энергоресурсы, и даже вымирание населения страны. Путин не преминул заметить, что подобный процесс характерен для всех развитых стран, и тут мы практически не отличаемся от Европы. А потому, мол,это не так уж плохо.

Даже в «утечке мозгов» он находит положительную сторону: «У нас обеспечена свобода передвижения и право выбора. И, на мой взгляд, это само по себе неплохо для конкретных людей, в том числе и молодых специалистов», — считает Путин.

А вообще-то на все эти, пусть и заранее отобранные вопросы президенту было отвечать крайне сложно. Получались в основном не ответы, а «рассуждения на тему». Да и что скажешь, если жительница Грозного, у которой четыре года назад был похищен и бесследно пропал сын, спрашивает, когда же все это закончится, и понесет ли кто-то наказание. Не знает президент, когда закончится война на Кавказе (тем более о войне никто из официальных лиц и речи не ведет), не знает, куда деваются деньги, направляемые на компенсации за разрушенное жилье и на восстановление Грозного. И виноватых называть не спешит: а ну как получится, что ими окажутся местные всевластные руководители, ставшие таковыми исключительно благодаря протекции Кремля.

А потому приходится подробно выражать людям сочувствие и сетовать вместе с ними или, в редких случаях, осторожно возражать: мол, не все так плохо, как вам кажется. Так, на вопрос работника оборонного предприятия, почему Российская армия совсем не делает заказов, вот и их завод выживает лишь за счет иностранцев, президент пустился в рассуждения о том, как на самом деле все хорошо в этой области, чему в доказательство привел всякие статистические данные.

Но, будучи политиком поднаторевшим, Владимир Путин не злоупотреблял такими возражениями: действительно, никакие, даже самые достоверные цифры не убедят людей в благополучии, если собственный опыт свидетельствует об обратном. И вот, самым употребляемым в речи Путина, как уже подсчитали исследователи, оказалось слово «будет». Ипотека? Будет! Доступное жилье и образование? Будут! Возможность для оставшихся за границами России получить гражданство? Тоже будет! Но отвечать так односложно президент, конечно, не мог. Ведь тогда бы неизбежно возникли еще два вопроса: когда. И почему до сих пор нет?

Внимательно следившие за тем, как такие мероприятия проходили в прошлые годы, не могли не заметить: вопросы-то повторяются из раза в раз. И о жилье, и о гражданстве, и о низких зарплатах и пенсиях. А раз повторяются, значит, никакие из них до сих пор не решены. Один молодой учитель привел высказывания Путина трехлетней давности о мерах по повышению уровня заработка педагогов, а потом пожаловался, что не может приобрести даже обручального кольца для своей невесты, тоже учительницы. Президенту польстило, что его давние слова не забыты, но он как-то не понял совершенно явного намека, что вот годы прошли, а несмотря на все обещания воз и ныне там, то есть учителя нищенствуют. А может быть, и понял, потому что посоветовал молодому человеку от своих обещаний и обязательств перед избранницей все же не отказываться (видимо, пренебрежение обещаниями — прерогатива исключительно государственной власти). А потом пустился в долгие рассуждения о разнице в уровне доходов учителей в зависимости от региона. Ничего обнадеживающего для тех из них, кто живет в регионах с низкими зарплатами, не прозвучало. Десять тысяч специальных грантов вряд ли серьезно изменят положение.

То же самое касается и медицины. Среди опубликованных еще до эфира наиболее распространенных вопросов, пожалуй, самым частым был такой: «Если участковым врачам повысят зарплату на 10 тысяч, а другим категориям — нет, то не будет ли нелепостью и несправедливостью, что одни получат по 13—15 тысяч, а хирурги или, скажем, психиатры, работающие в стационарах, — по 4 тысячи?» И хотя полностью проигнорировать эту тему Путин не смог: ведь повышение зарплат медикам — одна из главных пиар-акций власти последних недель, но внятного ответа от него так и не прозвучало. Президент долго рассказывал, в каком ужасном положении находится медицина «нижнего звена», неконкретно пообещал как-то помочь и другим, а вопроса справедливости или того, что средств в нашем «дважды профицитном бюджете» вообще-то при желании могло бы хватить на всех, даже не возникло.

Тема же использования Стабилизационного фонда, столь остро сейчас обсуждаемая, была подана несколько странно. «Как бы не разворовали», — беспокоились вопрошающие. Из ответов президента следовало, что вполне могут. Может ли этому президентская власть что-либо противопоставить, тоже осталось неясным.

Из-за неконкретности большинства президентских ответов получались они излишне многословными, видимо, потому 2 из 12 регионов, где были установлены камеры, пообщаться просто не успели. А верхом неконкретности оказались президентские ответы на два вопроса. Первый из них задал студент-курильчанин: отдадут ли Курилы Японии. Президент сообщил, что «вопрос, конечно, является очень чувствительным и для Японии, и для России», а сам он «надеется, и просто уверен, что мы всегда найдем такой вариант, который устроил бы обе стороны и пошел бы на благо тем людям, которые живут на этих территориях, и на благо народов, как России, так и Японии». Вот и пойми тут: отдадут все-таки или нет!

Был и вопрос, прозвучавший как панегирик в адрес президента с просьбой остаться на своем посту на третий срок. Путин повторил только, что конституцию менять не намерен, всю жизнь сидеть в Кремле не собирается, а «свое место в рядах найдет». Каково это место, какую часть жизни он намерен провести вне зубчатых стен и когда эта часть начнется, а главное: считает ли он возможным и после 2008 года руководить страной без изменений в конституции, так и не прояснилось.

Вообще же чисто политических вопросов было крайне мало. Возможно, тут сказались и принципы их отбора, но важнее, судя по всему, другое: людей, вынужденных выживать, волнуют бытовые, конкретные беды и проблемы. А понимания, что их решение также напрямую связано с «большой политикой», пока так и не сформировалось.

Когда же «чистая» политика все-таки возникала, то виноватыми во всех сложностях оказывались уже не коррупционеры на местах и интеграция в мировую экономику, а «родимые пятна социализма». О проблемах оппозиции Путин всерьез говорить не захотел, ситуацию с монополией на власть «Единой России» считает нормальной: вот о руководящей и направляющей роли КПСС даже в Советской Конституции было написано, а сейчас ничего подобного. То есть надо полагать, монополия, в конституции не закрепленная, а самозваная, является, по мнению президента, вполне демократическим явлением.

Следствием «общего советского прошлого» почему-то посчитал Путин и то, что русскоязычным жителям Риги, пожелавшим общаться с президентом в прямом эфире, пришлось собираться на крыше русского культурного центра, так как власти города запретили организацию телемоста на площади. Однако такие запреты и притеснения русских в республике — следствие не только антироссийской, но и крайне антисоветской, антикоммунистической и даже профашистской политики нынешних латвийских властей. Впрочем, к высшей представительнице этой власти президенту Фрейберге Путин, невзирая на свои критические комментарии по поводу Латвии, как выяснилось, относится очень хорошо. Наверно, как президент к президенту. Он рассказал гражданам и негражданам Латвии, что недавно у них состоялась дружеская и конструктивная беседа. Правда, ни проблемы неграждан и уничтожаемых в Латвии русских школ, ни другие сложности в отношениях между странами преодолены не были. Но почему бы к другу Бушу и другу Шредеру не присоединить еще подругу Фрейберге?

Впрочем, одна проблема в результате общения президента с народом точно разрешится. После того, как жители ставропольского хутора Дегтяревский пожаловались на отсутствие водопровода, Путин пригрозил губернатору края, что не станет рассматривать документы на его представление на очередной губернаторский срок, пока воды не будет. В тот же день строительство водопровода было начато. Будущая судьба губернатора Черногорова еще не ясна, а вот хуторянам явно повезло.

Но не маловато ли: осчастливить один хутор водой — для президента такого огромного государства как Россия? К сожалению, почти нет сомнений, что состоявшееся «реалити-шоу» было не последним. И где-то год спустя мы вновь станем свидетелями, как в ответ на нужды народа президент произносит слово «будет», вместо того, чтобы отчитаться перед ним о том, что уже есть, и чего нет. К слову сказать, удачно получилось, что в отличие от предыдущих лет президент пообщался с нами в относительно теплое время года. По крайней мере, хотя бы от одного уже надоевшего вопроса таким образом удалось избавиться: почему не топят в домах, школах, детских садах и больницах множества городов и сел России. Только вот от зимы все равно никуда не денешься, как и от других социальных и экономических проблем , три часа рассуждения о которых ни на шаг не приблизили страну к их решению.

Екатерина ПОЛЬГУЕВА.