— Валентин Степанович! После Х съезда КПРФ прошел уже месяц. Но события, происходившие вокруг съезда, продолжают интересовать наших читателей. Одновременно многое из того, что было тайным тогда, стало явным. Стал, например, известен долго хранившийся в тайне состав неких руководящих органов, которые избрала на своем «мокром съезде» раскольническая группировка. К всеобщему изумлению, там обнаружились фамилии людей, принимавших самое деятельное участие в борьбе с антипартийной группой. Вы в числе других первых секретарей обкомов оказались в этом списке. Какие были ощущения, когда вы узнали об этом?

     — Сначала засмеялся. Затем возмутился. Получается, что «без меня меня женили». Потом начал размышлять. Организаторы этой провокации прекрасно знают мою позицию. Невелик же у них «кадровый резерв», если они вынуждены пойти на жалкую попытку записать меня, В.Ф.Рашкина и ряд других товарищей, известных своими твердыми позициями, в число своих сторонников.

     Вообще, оглядываясь на те события, создается впечатление, что их инициаторы насмотрелись голливудских политических боевиков: место проведения «съезда» засекречено, отколотую часть делегатов сажают в автобусы и везут неведомо куда, прячут их от журналистов, скрывают списки участников их «съезда». В общем, накрутили секретности...

     Но если они до сих пор держат в тайне список участников псевдосъезда, то мы вправе предположить, что три-четыре «делегата» избрали «руководящие органы» в составе полутора сотен человек. Это же пародия на деятельность партии. Значит, ничего за душой у них нет. Что касается меня, то, учитывая возможность использования моего имени в интересах раскольников, хочу ясно заявить, что считаю формирование «мокрого ЦК» политической провокацией. Я и мои товарищи, попавшие в эти списки аналогичным образом (то есть без нашего ведома), были и остаемся твердыми приверженцами линии подлинного Центрального Комитета во главе с Председателем ЦК КПРФ Г.А.Зюгановым.

     — Вы упомянули, что часть делегатов вывезли на «мокрый съезд» обманным путем. Это из рассказов других товарищей или вы имели возможность убедиться в этом лично?

     — В 12 часов ночи накануне Х съезда я узнал, что готовится операция по вывозу делегатов съезда из гостиницы в неизвестном направлении. Как потом выяснилось, часть делегатов из Амурской, Хабаровской областей, Башкирии, Татарии и ряда других мест организаторы «лжесъезда» поселили компактно, отдельно от «твердых большевиков». В 7 часов утра 3 июля мы с членом Президиума ЦК Б.С.Кашиным были возле этого корпуса гостиницы.

     И действительно, там стояли автобусы. Начали выходить делегаты. Мы стали разговаривать с ними, спрашивать, куда и зачем они едут. Вид у них был смущенный и растерянный. Мы стали объяснять, что их обманывают. Некоторые заколебались. Но тут подошел О.Корякин, бывший член ЦК. Он меня хорошо знает, поэтому поначалу и у него вид был слегка растерянный. Но потом появился Г.Костин. Тут О.Корякин приободрился и начал вести себя увереннее. Они с Костиным начали покрикивать на делегатов, которые остановились, чтобы поговорить с нами, мол, «проходите, не задерживайтесь».

     К этому времени набрался один автобус почти полный. Подхожу туда. В двери автобуса стоит секретарь Хабаровского обкома (теперь уже бывший) Кныш. Я давно знаком с ним. Всегда отношения были корректные. И тут вдруг он кричит мне: «Куда ты лезешь!» Но я тем не менее в автобус вошел и спросил делегатов, куда их везут. Оказалось, что никто не знает. После этого я заявил им, что они нарушают решения своих областных и республиканских партконференций.

     Когда вышел из автобуса, то за мной вышли два делегата. Выяснилось, что они искренне верили, что едут на настоящий съезд. Один из товарищей был из Татарии. Спрашиваем, есть ли у других делегатов сотовые телефоны. Он говорит, есть. Просим его позвонить и разъяснить им ситуацию. Он набрал номер и говорит, что его товарищ передал: им всем велено выключить сотовые телефоны и читать «Родную газету». Вот такие «демократические» методы применяли организаторы лжесъезда. И все равно часть товарищей разобрались в происходящем и потом приехали к нам на съезд в Измайлово.

     — Может создаться впечатление, что конфликт имел сугубо личностный характер. Согласны ли вы с такой точкой зрения?

     — Конечно, личностные моменты имели место. Я бы выделил три группы людей, которые участвовали в попытке перехвата власти в партии. Первая — это люди, которые известны левыми взглядами, но в результате чужих политических манипуляций и собственных заблуждений оказавшиеся на правом фланге. Это, например, В.Никитин, М.Титов. Вторая группа — люди, которые не могут избавиться от комплекса «обиженных». Это, например, В.Зоркальцев и А.Шабанов. Они многие годы входили в состав партийного руководства и претензий к Г.А.Зюганову у них не было. Но вот стало ясно, что им пора уходить. И вдруг они обнаружили у Председателя ЦК КПРФ массу недостатков... Третья группа — это те, кто совершенно осознанно тянули партию вправо. Это С.Потапов, Г.Семигин.

     Но в целом это был, конечно, прежде всего мировоззренческий конфликт между теми, кто намерен продолжать бескомпромиссную борьбу с правящей группировкой, и теми, кто пытался увести партию в сторону сотрудничества с нынешним режимом. Разумеется, соглашательство маскируется пышными словами, но за словами — полная пустота. Достаточно сказать, что наши оппоненты так и не смогли предъявить партии сколько-нибудь убедительную программу. Вместо этого шел вал грязи, повторение штампов антикоммунистической пропаганды.

     До начала событий, то есть до 1 июля, когда состоялся «лжепленум ЦК», вообще никаких программных документов группировка Семигина — Потапова не публиковала. То есть о ее «идейной платформе» до самого начала попытки переворота в партии не было известно. Но они понимали, что на одной «чернухе» далеко не уедешь. Поэтому незадолго до Х съезда появилось некое письмо С.Потапова — В.Никитина, которое имело как бы программный характер. Оно было сформулировано в преднамеренно округлых фразах. Но мне сразу бросилось в глаза одно обстоятельство. Наши оппоненты «смело» предложили создать новую программу партии. Однако делать это они предлагали странным образом. Сначала, как было написано в их письме, «немедленно» подготовить и опубликовать проект новой редакции программы. Потом в течение полугода обсудить его во всех парторганизациях. А принять эту программу наши оппоненты предлагали только на очередном съезде, то есть через три с половиной года. Что это была бы за партия, у которой три с половиной года не было бы полноценной программы?

     На самом деле за всеми этими словесными вывертами стоял самый примитивный правый оппортунизм. На недавней пресс-конференции лидер раскольнической группировки В.И.Тихонов открыто заявил: «Можно быть непримиримой оппозицией, а можно быть конструктивной. Если какие-то вопросы можно решать, то надо искать компромиссы». Или еще: «Ситуация такая, что действует иное правовое поле. И нам надо работать в этом правовом поле». То есть приспосабливаться к политике правящей группировки. Вот вам — соглашательская философия в чистом виде.

     Есть и еще одно принципиальное обстоятельство. Выступая на Х съезде, Г.А.Зюганов основательно высказался по русскому вопросу. Считаю, что съезд сделал крупный шаг вперед, обозначив русский вопрос как одну из ключевых проблем. А это не всем нравится. Нас пытаются увести от признания того, что русские в России оказались в тяжелейшем положении. Нас пытаются заставить закрыть глаза на ужасающие темпы вымирания русских, на попытки растоптать нашу историю и культуру. Разумеется, мы были и остаемся интернационалистами. Но ведь если беда постигнет русский народ, то несдобровать и всем народам, населяющим нашу многонациональную страну.

     — Почему все-таки замысел правящей группировки не сработал?

     — Причин тому несколько. Хотел бы выделить, однако, две. В 1991 году против нас была применена стратегия создания двоецентрия и постепенного перелива власти из горбачевского центра в ельцинский. Но КПСС не была готова реагировать на такой «ползучий» захват власти. Партия пассивно ждала указаний сверху, а их так и не поступило.

     И на этот раз нам вновь начали навязывать двоецентрие. Но реакция партийных масс была совершенно иной — быстрой и жесткой. Раскольники потерпели поражение задолго до Х съезда. Еще на собраниях первичных организаций, которые выдвигали делегатов на районные и областные партконференции. Партия в лице сотен тысяч рядовых коммунистов мгновенно разобралась в нависшей опасности и предприняла решительные шаги. Делегаты ехали на съезд не просто с собственным мнением, а с совершенно четким поручением поддержать Президиум ЦК и Председателя ЦК Г.А.Зюганова.

     Второе обстоятельство, тесно связанное с первым, заключается в том, что организаторы операции по разрушению партии остались в плену прошлого. Они думали, что можно повторить модель развала КПСС, когда за счет смены руководства партии удалось сначала парализовать ее, а затем и вообще разгромить. Они думали, что достаточно подкупить несколько руководителей партии, и партийная масса послушно пойдет за ними. Ан нет. КПРФ показала, что она является не бюрократической системой, а живым, творческим организмом, возникшим и укрепившимся в совершенно новых исторических условиях.

     — Какие уроки может и должна вынести партия из этого кризиса?

     — Мы должны понять, что подрывные операции против оппозиции вышли на новый уровень. На попытку подорвать партию изнутри израсходованы десятки миллионов долларов. Правящая группировка сумела тайно перетянуть на свою сторону целый ряд людей, которых мы считали нашими товарищами. Еще год-два назад нам и в голову не могло прийти, что с ними получится такое. И тем не менее это произошло. Надо понять, почему это случилось. Одна из причин заключается в том, что несложно быть в оппозиции на неком коротком отрезке времени — год-два. А на стайерской дистанции на первое место выходят другие качества: готовность к длительной борьбе, стойкость и упорство. Эти качества наша партия в кризисной ситуации проявила в полной мере. И это один из важнейших уроков прошедших событий.

  Беседовал
В.ТЕТЕКИН.