Сейчас, когда после февральского взрыва в московском метро на общественное сознание оказывается вполне очевидное давление и начинают воплощаться слова градоначальника, пообещавшего сделать правила регистрации приезжих еще более строгими, меня, гражданина другой страны, проживающего и работающего в российской столице, с особой силой мучает вопрос: «Чем я перед вами провинился?».

Я ОТНОШУСЬ к числу трудовых мигрантов, если такое определение применимо вообще к гражданину Республики Беларусь. С ней у России мало того, что нет охраняемой границы, так еще есть уже почти созданное образование, величаво именуемое Союзным государством. Союзный договор и сопутствующие ему соглашения, ратифицированные парламентами двух стран, дают белорусам ряд прав, правда, пока малоизвестных, уравнивающих меня с гражданами России в таких вопросах, как, например, приобретение собственности, право на работу.

Я уже третий год в Москве. Мое образование, предыдущий опыт работы и, видимо, определенный набор личных качеств позволяют мне работать управленцем в крепкой российской компании. Я живу по модели так называемого среднего класса, то есть самостоятельно решаю свои жилищные проблемы, содержу машину, поддерживаю близких, регулярно питаюсь, стараюсь прилично одеваться, отдыхать и выглядеть преуспевающим и довольным жизнью.

Но поскольку мое относительное благополучие основано на зыбком фундаменте изменчивого законотворчества, я постоянно ощущаю внутри себя предательский холодок, который, видимо, живет в каждом немосквиче. Да, у меня очень славянская внешность, не вызывающий подозрений внешний вид и правильная русская речь. Меня никогда не останавливают для проверки документов. При этом у меня есть регистрация. Даже не одна. По методу профессора Преображенского, и даже с запасом. Честно говоря, у меня три регистрации. На всякий случай. Каждой из них было бы достаточно, но… этот противный холодок ожидания неприятностей!

Так вот. Не рассуждая о конституционности либо неконституционности регистрации в частности и института прописки в целом, хочу указать на их декларативность. Что, например, по задумке властей должна означать регистрация? Следуя букве положения, гражданин, прибывший в столицу, в 3-дневный срок по месту своего временного пребывания должен поставить соответствующие органы в известность. Вот, мол, некто Х прибыл, жить буду там-то, такой-то срок.

Что происходит на деле, мы знаем. А может, и не знаем. Скорее всего большинство жителей столицы даже не догадываются, сколь иезуитски продуманные черты приобрела эта узаконенная схема самозаявительства на практике. Не догадываетесь? О! Это очень просто.

Есть ОВИР. Есть часы приема и некое количество номинальных работников в нем. Есть, естественно, очередь с записью номерков на руках, которая, невзирая на погоду, с 3—4 утра дежурит на крылечке ОВИРА. Для того чтобы зарегистрировать иностранца на своей территории, сумасшедший (а по-другому его не назовешь, если он не берет за это деньги) хозяин метров, на которых происходит регистрация, прется вместе со своим беспокойным жильцом в контору. Стоит в очереди, пока тот заполняет ряд различных форм, поминутно ошибаясь, сверяясь с образцом, спрашивая совета у интернациональной сплоченной единой бедой аудитории. Затем, приложив справку из ДЭЗа об оплате коммунальных услуг за «лишний рот» на разные мелочи типа вывоз мусора, вода и услуги канализации (естественно, надо вначале оплатить квитанцию в сберкассе), свое заявление, заявление хозяина, а также пару ксерокопий различных документов, удостоверяющих участвующих в регистрации личности, оплатив госпошлину (второй визит в сберкассу), вы можете попытаться сдать документы в окошко. Преодолевая сопротивление напирающей толпы, естественно. Уверяю вас, с первого раза этот номер не проходит. Со второго — редко. С третьего — вероятнее всего. Один раз я попробовал пройти всю это процедуру самостоятельно, заручившись поддержкой своей сердобольной хозяйки. Мы потратили три дня. Три роскошных рабочих дня, каждый из которых мой гуманный работодатель оценивает суммой с тремя нулями в российских рублях. Я скромно хочу умолчать о том, что подниматься во время этой «страды» мне приходилось в 4—5 часов утра, чтобы занять приемлемое место в вавилонской очереди.

Будете смеяться, но регистрацию я так и не забрал, потому что, когда в назначенное время вырвался с уже насторожившейся моими «загулами» работы на пару часов и ткнулся в уже знакомое окно, офицер довольно прямолинейно намекнул мне на мою наивность и нетерпеливость, обозначив время выдачи документов как что-то типа «завтра после 16.00». Так и пролежала моя «чистенькая» регистрация все три месяца в ОВИРе.

Да! Чуть не забыл. К комплекту документов я приложил годовой контракт между мной и моей уважаемой организацией-нанимателем. Вы думаете, это возымело действие на «оформителей»? Нет, вердикт один — временная регистрация на три месяца!

Кто придумал этот срок — три месяца? Предполагаю, тот, кто хочет чаще видеть нас, мигрантов, в сеансе прямого общения.

Кстати, цена официального оформления в части прямых издержек составила меньше 10 у.е. Причем не евро. Из них госпошлина потянула на смехотворные 20 рублей.

ТЕПЕРЬ обратимся к практике. Вы часто встречали людей с настоящей регистрацией? Я — никогда. Все мои коллеги по несчастью, такие же наивные и законопослушные в равной степени, выбрали две модели существования. Первая, для наиболее состоятельных — приобретение регистрации в множестве компаний, с удовольствием представляющих услуги по регистрации иностранцам за наличные (опускаем правовую сторону этого тонкого вопроса). Сегодня, если мне не изменяет память, это обходится в районе 2000 руб. на персону. Другие, более экономные или более блондинистые, с голубыми глазами и откровенно славянской внешностью (хоть с чем-то сябрам-белорусам повезло), предпочитают отделываться единовременными штрафами в размере от 50 до 500 рублей — в зависимости от аппетита милиционера и сложившейся конъюнктуры на рынке по отлову нелегалов.

По опыту большинства, ведущего даже гиперактивный образ жизни, связанный с типичной для них предпринимательской рознично-мелкооптовой деятельностью, число прямых контактов с проверяющей стороной не превосходит 1—2 в месяц. Арифметика экономии очевидна. Для того чтобы загреметь в милицейский «обезьянник», нужно быть либо круглым идиотом, либо попасться бдительным «стражам порядка» без копейки в кармане.

Теперь давайте подсчитаем «цену вопроса». Думаю, не сильно ошибусь, если предположу, что при общем количестве мигрантов в столице около одного миллиона, при средней цене «контакта» в 150 рублей, при частоте «попадания под колпак» не менее одного раза в месяц сумма, премило оседающая в карманах исполнителей воли городского главы, может составлять, по самым скромным подсчетам, 150 000 000 рублей в месяц. Неплохая поддержка для армии силовиков, трудящихся в «поле». Естественно, эта сумма минует государственную казну, распыляясь на подъем уровня жизни простых московских стражей порядка. Не знаю, существует ли практика вертикальных отчислений милицейскому начальству от этого оброка. И не хочу знать. Даже догадываться. Без жеманства, мне искренне жаль простых работников милиции. У них хватает и своих невыдуманных проблем и работы.

И уж совсем неприлично забавно выглядит ситуация, когда гражданин другой страны (а то и россиянин), имеющий свою недвижимость в Москве, но не имеющий прописки, вынужден сам себя (!) регистрировать в паспортном столе на свою же территорию. Он, владелец своих квадратных метров, пишет заявление с просьбой позволить ему жить на своей площади. Это что — такая специальная сатирическая трактовка конституции? Хорошенький свод законов! Но и здесь есть недоработки. Надо идти дальше. Купил булочку в киоске — пиши заявление, что готовишься ее употребить, и жди разрешения. А взять свою законную супругу. Перед выполнением того самого святого ритуала, будь так добр, заручись разрешением властей…

Скажите мне лучше, существуют ли свидетельства поимки хоть одного террориста без вожделенной регистрации в паспорте? Сомневаюсь. Как раз они, тщательно продумывая свои ангажированные акции, наверняка обеспечивают своих исполнителей всей необходимой «визовой» поддержкой. В отличие от той армии разнорабочих, строителей, водителей троллейбусов и представителей прочих профессий, на выполнение которых москвича не загонишь под дулом автомата.

НУ СКАЖИТЕ мне, пожалуйста, какой здравомыслящий столичный житель будет корячиться по 10—12 часов в сутки с одним выходным в неделю (а то и вообще без оных) за 200—300 долларов в месяц? Причем в большинстве своем работа эта идет в условиях, далеких от соблюдения норм безопасности, а зачастую — попросту вредных для жизни. Да не будет. И правильно делает. Уже одно происхождение москвича автоматически выводит его на определенную социальную позицию в нашем уже серьезно расслоенном классовом обществе, с его полярными условиями существования.

Очевидно, что трудовая миграция — единственный способ для мегаполиса обеспечить себе минимальный порядок на улицах, вывоз мусора, дешевую рабочую силу на грязных и небезопасных фронтах работ. Значит мигранты — это хорошо? Нет, говорит власть — мигранты — это плохо! — заявляет она лицемерно, беззастенчиво инкассируя добавочную стоимость с пота и слез армии трудовых мигрантов. Плохо! Нужно пожестче с ними! Серьезнее регистрировать надо!

И рыщут десятки тысяч совращенных легким заработком милиционеров по городу, набивая себе карманы за счет запуганных тысяч бедных людей, выведенных из правового поля одним решением власть имущих.

Я плачу налоги, делаю отчисления в Пенсионный фонд. Я официально и на законных основаниях тружусь в российской компании. Тружусь честно и с удовольствием. Но холодок внутри то тлеет, приглушенный мишурой бумажных артефактов моей неприкосновенности, то разгорается с новой силой после громогласных заявлений власти: «Ату их, родненькие! Жми, наяривай!».

Гордо отчитываются доблестные органы за выкорчеванных из столицы нелегалов. Пестрят цифрами рапорты милицейского начальства — работа ведется! — обыватель может спать спокойно! Может. До следующего взрыва, прости господи. До следующих жертв. Но пройдут две недели, волна паники схлынет, и рапорты перестанут пестрить колонками цифр. Показуха закончилась. Можно вздохнуть спокойно.

Кто-нибудь еще верит, из думающих и трезвых, что нынешняя система охраны правопорядка в состоянии защитить гражданина от беззакония? Та самая система, в которой каждый «винтик» должен брать взятки, в которой каждый представитель закона беззастенчиво попирает и нарушает закон каждым своим действием, начиная с нарушения банальных правил дорожного движения на машинах с синими номерами и заканчивая паразитированием на обездоленных массах уже «опущенного» строго по закону отряда нелегалов? Как могут в своей массе слабо образованные, в неудобной форме, сидящие на издевательски ничтожном государственном попечительстве выполнять Закон? Пусть простят меня те стражи порядка, которые по какой-то причине не могут или не хотят брать взятки. Среди них есть тоже люди с высокими моральными качествами, по-своему честные и справедливые. По крайней мере, многие хоть обладают чувством юмора и снисходительно относятся к своей работе, понимая, что и как на самом деле они делают. Потому что всерьез относиться к такой правоохранительной деятельности нельзя. Это понимают все.

Скажите мне, москвичи и гости столицы: взрыв заряда смертницы с регистрацией приносит меньше жертв и разрушений, чем аналогичный, но произведенный лицом «кавказской национальности» (еще одно узаконенное и замусоленное сводками и дикторами ТВ подтверждение преуспевающего в России махрового расизма) без временной регистрации? Так к чему это пафос и надувание щек?

Народ всегда удобнее держать в дураках. И ему привычнее, и всем спокойнее. Но неужели люди, которые считают деньги, идущие мимо казны и мимо карманов тех, кто ее обслуживает, не заинтересованы в экономическом подходе к решению этой проблемы? Нет? Наверное, сумма не столь значительна, чтобы перевести эту рублевую реку в нужное русло.

И ведь не надо изобретать велосипед. В странах, более продвинутых в вопросах становления народовластия, существует институт выдачи виз. Получил визу в консульстве, на границе, ее вклеили в паспорт — ты стал легитимным. Рабочая виза — можешь работать. Туристическая — только смотреть, иногда трогать руками. Не годится? У нас открытые границы? Хорошо. Вернемся к чистой модели декларативного характера пребывания. Терроризм — реальная опасность. Контроль за жильцами и приезжими должен быть — это неоспоримо. Даже в свободной стране, что уж говорить про Россию.

Как? Просто. Каждый приезжий должен иметь крышу над головой. Что мешает участковому с пачкой квитанций, украшенных гербовой печатью, обойти раз в неделю вверенную ему территорию и подписать всех временщиков на «беспроигрышную лотерею»? Заодно и проверить, зарегистрированы ли в налоговой инспекции договора по найму помещения. Вот вам и тотальный контроль, и отчисления в налоговый комитет законопослушными ответственными квартиросъемщиками! Можно вполне официально платить комиссионные участковому за «проданные» квитанции с отрывными корешками, зарегистрированные в соответствующих органах. Вот вам и официальная законная «подкормка» для бедных стражей порядка. Думаю, они были бы не против зарабатывать честно.

В ПРИЛИЧНОЙ свободной стране все работает по-другому. Каждый занят своим делом с осознанием своего вклада в общественно значимый труд. Мигранты работают, органы защиты оберегают всех законопослушных граждан, а также трудящихся гостей столицы. Кому это мешает? Мешает. Мешает тем, кто свое нежелание честно и открыто работать перекладывает на плечи несчастного большинства, делая их заложниками своего непрофессионализма и алчности.

Миром правит любовь? Да, именно так, — любовь к деньгам и к наживе. Это закон жизни. Но в нашей стране, правда, он несколько упрощен — у нас правит любовь к незаконно полученным доходам, образованным не за счет созидательного труда, а за счет рэкета на государственном уровне, тирании неимущих и незащищенных категорий, за счет организации порочной системы воспитания людей не на модели относительной справедливости, а на модели полицейского государства с антиконституционной отрыжкой.

Рыба гниет с головы. А в нашем случае рыба уже полностью разложилась, своим амбре отравляя жизнь не только рядовым жителям Москвы, но уже и самим авторам существующих правил игры. Или вы считаете, что жизнь в грязном, неупорядоченном государстве, пропитанном криминальными соками вседозволенности властной верхушки и их придворными законотворцами, приятна самим властям предержащим? Увы, и они стали заложниками общего беспредела, и вынуждены окружать свои оазисы сытого и упорядоченного кулуарного существования железными заборами не от хорошей жизни. И у них есть дети, родители, близкие. На всех Англий и Америк не хватит. Ведь деньги делаются здесь, в анклаве преступности и беззакония. Здесь им приходится жить и воспитывать своих наследников.

Годы Советской власти старательно и успешно вытравливали из homo soveticus гены предпринимательства и свободы. Они же взращивали извечный русский ген удивительно живучей внутривидовой антисолидарности. Еще до распада Союза я наблюдал в армии, как русские, украинцы, белорусы не умеют солидаризироваться перед лицом внешней угрозы. Уподобляясь энциклопедическим князькам Древней Руси, наши славяне легко отдавали «своих» на растерзание тем же чеченцам, ингушам, азербайджанцам, без обиды будь сказано в отношении этих народов. Они, к их чести, всегда стеной становились за соплеменника, что бы он ни натворил, они всегда давали бой и всегда выигрывали, наблюдая, как братские народы стыдливо или равнодушно отворачивались от земляков, попавших волей случая в тяжелую ситуацию.

То же происходит и сейчас. Это в Израиле безопасность — кровное дело каждого. А у нас — «авось пронесет» и «моя хата с краю»! И если ничего не изменится в сознании народном, терроризм каленым железом выжжет род русский с земли, которая так тяжело, пядь за пядью давалась нашим предкам (пусть простят меня великоросс ы за слово «наши» — ну не считаю я белорусов и украинцев «чужаками»). И вытравят, и уничтожат. Пока не возродится новый вид русских — внимательных друг к другу, готовых поддержать товарища, неравнодушных и добрых. Только любовь спасет мир. Любовь к своему ближнему. А пока мы не возлюбим его, над нашим родом нависнет угроза уничтожения. И здесь все равны, все народы многонациональной семьи бывшего СССР, распятого границами и разрезанного на полоски удельными князьками. Нет криминальных наций и злонамеренных лиц кавказской национальности. Есть трусость, равнодушие и паразитирование на горе своих соплеменников и коллег по большому общежитию, называемому Москвой.

Жаль, что ничего не изменится. Жаль, что будут гибнуть безвинные люди. У терроризма одно — лицо — мурло заказчика, который, размазывая по бетонным равнодушным стенам и вечно грязному асфальту столичных улиц кровь случайных жертв, решает свои чисто меркантильные задачи и цели. Но это уже — другая история. Терроризм — очень выгодная финансовая схема, которая позволяет при сравнительно небольших вложениях строить дешевые и прекрасно работающие механизмы перераспределения финансовых потоков на самом верху. Терроризм архивыгоден своему заказчику как уникальный инструмент управления волей и настроениями миллионов. Легко возбудимые отряды простых граждан словно по мановению волшебной палочки прыгают в горящий обруч, делают стойку на указанного врага, безропотно сгибают спину в своей ежедневной барщине. И терпят.

Сколько лет Руси! Столько времени утекло! Методы другие, модель управления государством и удельной вотчиной другая, а люди все те же, проблемы те же. Ну и что?! Сколь терпеть еще будем? Братья?!

А может, так надо?

И этот противный холодок внутри…

Руслан ВЛАДИМИРОВИЧ, трудовой мигрант со стажем.