7 августа объявили — спасены! И вся страна вздохнула с облегчением, когда семеро человек трое суток заточенных на дне в аварийном батискафе все-таки вырвались на поверхность.

Потому что слишком свежа еще в памяти трагедия «Курска», как раз 12 августа истекают 5 лет с того дня, когда в Баренцевом море в подводном саркофаге тоже ждали спасения последние оставшиеся в живых члены экипажа. Они ждали и не дождались. И тогда стало очевидно, как беспомощен наш флот перед такой бедой.

Потом страна испытала острое чувство унижения, когда выяснилось, что наш флот не только не может спасти живых, но и бессилен поднять наверх мертвых, чтобы предать земле. И поэтому для спуска к корпусу затонувшей субмарины требуется привлекать иностранных специалистов, возможно даже из тех стран, которые прямо или косвенно несут ответственность за гибель нашей подлодки. Потому что сегодня на Западе уже открыто говорят, что наш «Курск» был потоплен американскими торпедами.

В те дни и адмиралы, и руководители государства в равной степени были щедры на проявление скорби и на обещания. Обещали учиться на ошибках и что эта трагедия послужит им уроком, и уж теперь-то они не станут жалеть денег на аварийно-спасательную службу флота.

Прошло 5 лет, и в Тихом океане запутавшийся в сетях и тросах на глубине 190 метров военный батискаф вызволяют из подводной ловушки английские специалисты. Так как же российская власть усвоила уроки «Курска», уроки, кстати сказать, оплаченные самой высокой ценой — жизнями 119 моряков?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить хронологию недавних драматических событий у берегов Камчатки.

Как следовало из официальных сообщений, батискаф АС-28 типа «Приз» выполнял учебное погружение и на глубине 190 метров запутался в обрывках рыболовецких сетей и тросах антенны глубоководного гидроакустического комплекса. Находящиеся на борту 7 человек экипажа оказались в ловушке. Срок их жизни с этой минуты жестко отсчитывался двумя факторами: запасами воздуха на борту и ледяным холодом глубины. Самые оптимистичные прогнозы отмеряли им не более 2—3 суток.

Казалось, все повторяется и стране снова предстоит в режиме реального времени присутствовать при агонии подводников. Потому что, как и 5 лет назад, спасательные силы российского флота снова оказались не в состоянии оторвать батискаф от подводного препятствия.

Складывалось впечатление, что российское руководство и не ожидало иного, потому что уже в самом начале спасательной операции оно запросило помощи у Соединенных Штатов, Англии и Японии.

Английский необитаемый подводный аппарат «Скорпион» смог перерезать сети и тросы, и освобожденный батискаф всплыл на поверхность.

Казалось бы, остается только радоваться. Так, кстати, и поступают официальные лица, которые все происшедшее уже поспешили окрестить «блестяще проведенной международной спасательной операцией». А российские прозападные телеканалы, такие как НТВ, уже, захлебываясь от восторга, делают особый упор на прилагательное «международная». Тем самым в подтекст закладывается мысль: российский флот к самостоятельному плаванию не готов, раз у собственных берегов в трех тросах заблудился и без посторонней помощи выпутаться не может.

А вот мнение специалистов.

Капитан 1 ранга запаса, бывший командир атомной подводной лодки, председатель Санкт-Петербургского клуба подводников И.КУДРИН: «Телевидение показало, как министр обороны С.Иванов докладывает президенту о результатах спасательной операции. Но мало кто обратил внимание на концовку этого разговора: президент распорядился провести тщательное и всестороннее расследование всего происшедшего.

Видимо, потому, что спасательная служба нашего флота вообще-то призвана выполнять такие задачи без привлечения иностранной помощи. Потому что, извините, в военное время нам враги помогать не будут.

Профессионалам понятно, что наша спасательная служба в этом случае оказалась не на высоте. При таких операциях, связанных с глубоководным погружением, рядом должны находиться суда обеспечения, это непременное условие. Например, когда я в должности командира АПЛ выходил в море, то имел документы, в которых было указано, кто меня будет спасать в случае аварии и где эти спасательные суда находятся. Если мы, например, выполняли задачу в Атлантическом океане, то спасательный отряд развертывался на Кубе.

Точно так же погружение батискафа должно было страховать находившееся судно. Даже если бы не оказалось этой злосчастной сети, у батискафа могла оказаться какая-то неисправность — он мог лечь просто на грунт и оказаться не в состоянии всплыть самостоятельно.

И вот те суда, спасательные службы, которые, будем надеяться, в тот момент находились рядом, свою задачу не выполнили».

В самом деле, исход спасательной операции вызывает двойственные чувства: к радости от спасения людей в очередной раз примешивается острое чувство горечи и недоумения.

Сперва нам сообщают об «учебно-тренировочном погружении». Но потом выясняется, что на борту помимо экипажа еще и старшие офицеры, и заместитель главного конструктора КБ «Лазурит». Да и место для «учебы» выбрано странное.

Капитан 1 ранга в отставке, бывший командир атомной подводной лодки А.ЛЕСКОВ: «Если это и в самом деле был тренировочный выход батискафа, то у меня сразу возникает вопрос — как можно было «тренироваться» в районе расположения антенного поля глубоководной гидроакустической станции? Ведь места таких антенн обозначены на наших картах. Тогда следует строго спросить с начальства за такое головотяпство. Но обратите внимание, вместо грома и молний уже вовсю гремят фанфары и адмиралы на мундирах сверлят дырки для новых орденов».

Тогда остается предположение, о котором сейчас уже открыто говорят специалисты — этот батискаф в бухте «Березовая» выполнял вовсе не учебную задачу, а нырял как раз к антенному полю стационарной глубоководной станции, которая предназначена для разведывательных функций слежения за иностранными подводными лодками. И в этой ситуации наш военный корабль вытаскивают из сетей как раз те моряки иностранных флотов, за коварными замыслами которых и следила эта злосчастная антенна. Стыд и позорище!

А кому надо сказать за это «спасибо»? Где тот, кто после «Курска» сулил стране возрождение своей собственной аварийно-спасательной службы?

Ведь в советском флоте постоянно совершенствовалась аварийно-спасательная служба, создавались все новые средства для спасения подводников.

На Тихоокеанском флоте были мощные океанские буксиры-спасатели. Где они сейчас? Проданы в Грецию.

Были у нас построены 2 специальные атомные спасательные подлодки типа «Линок», предназначенные для эвакуации экипажа аварийных субмарин. Каждая из этих подлодок была снабжена четырьмя батискафами (кстати, запутавшийся в сетях батискаф «АС-28» как раз с такой подлодки) и штатом водолазов-глубоководников, способных работать на очень больших глубинах. По мнению специалистов, освободить батискаф от обрывков рыболовных сетей и тросов для такой подлодки — обычная штатная задача, которая многократно отрабатывалась на учениях. Одна такая подлодка несла службу на Северном флоте, а другая на Тихоокеанском.

Но где сейчас эти подлодки? Их нет на флоте. А куда они подевались? Проданы за бесценок зарубежным государствам? Пущены на металлолом? На эти вопросы официальные лица тоже не дают ответа.

Значит, ответ надо искать в другом месте. У тех, кто сам тонул и тех, кто сам спасал. Сегодня по просьбе нашей газеты ситуацию со спасением судов комментирует капитан 1 ранга в отставке, бывший начальник аварийно-спасательной службы Балтийского флота Л.МЕЛОДИНСКИЙ.

— Леонид Иванович, все-таки наши при помощи буксиров пытались сами поднять батискаф. Могли эти попытки увенчаться успехом?

— Когда командующий Тихоокеанским флотом говорил, что они «зацепили объект тросами», то у меня сразу возникал вопрос — извините, а кто зацеплял? Ведь водолазов на дно не посылали.

Понятно, что наши корабли попытались затралить объект. Но эта система затраливания все равно не смогла бы обеспечить подъем на поверхность аварийного батискафа. Ну зацепили, ну протащили некоторое расстояние по грунту. А дальше что? Поэтому на месте аварии должен был работать водолаз.

И в свое время у нас были созданы группы спасателей водолазов-глубоководников, которые регулярно тренировались и поддерживали физиологическую способность предпринять погружение на большую глубину. В систему подготовки входило ежемесячное погружение на 120 и 160 метров. А после аварии на подлодке «С-80» было дано указание, чтобы проходили подготовку и на 180 метрах. Но по физиологии, если человек подготовлен на 180 метров, он может спускаться на 200.

Но, к сожалению, в 90-е годы под предлогом «экономии» на наших флотах ликвидировали эту систему подготовки водолазов-глубоководников. Потому что решили сэкономить на зарплате водолазов, на тех жалких грошах, которые они получали за каждый спуск. А теперь за эту «экономию» нам, возможно, придется расплачиваться человеческими жизнями.

— Это означает, что у нас в настоящее время уже не осталось спасателей, которые могут работать на таких глубинах?

— Водолазы, способные работать на глубинах до 200 метров, в России сейчас все же есть. Я располагаю сведениями, что по крайней мере одна такая специальная группа существует. И снаряжение, позволяющее работать на таких глубинах, вроде бы для них тоже уже закуплено, если верить официальным сообщениям. Командующий заявил, что закуплены даже нормобарические костюмы (это жесткий скафандр для работы на больших глубинах).

Но проблема в другом. Водолаз-глубоководник это не аквалангист, который просто ныряет в воду с борта. Для того чтобы спуститься и длительное время работать на 200-метровой глубине, необходима система спуска, работающая по принципу «длительного пребывания под давлением». Или еще на Западе она называется «метод насыщенных погружений».

Такая система была на том же спасателе «Алагез», который работал в бухте Березовая — я сам принимал водолазный комплекс на этом судне. Но в каком сейчас состоянии эта система — об этом можно только гадать. Понятно, раз ликвидировали систему подготовки водолазов, то осталось бесхозным и водолазное оборудование. Ведь если не проводить тренировок, то оборудование не только ржавеет, но в какой-то момент оказывается, что нет людей, которые знают, как с ним обращаться.

Есть и другие косвенные признаки, которые позволяют делать неутешительные выводы. Например, когда командующий говорил, что терпящий бедствие батискаф нужно приподнять с глубины 190 метров до 60 метров для того, чтобы на нем смогли работать водолазы, то что это означает? А до 60 метров можно для дыхания подавать водолазу просто воздух. Значит, находящееся на спасательном судне оборудование уже не позволяет подавать дыхательную смесь (самая известная — кислородно-гелевая) для спуска на большие глубины.

Еще недавно мы выходили из положения, привлекая для этих целей специально оборудованные суда Министерства газовой промышленности. Но когда терпела бедствие подлодка «Курск», нам сказали, что такое судно Мингазпрома привлечь нельзя, поскольку оно арендовано заграничной компанией и работает там по контракту.

— Сети перерезал английский подводный аппарат «Скорпион». А в нашем флоте было что-то подобное?

— Были, может быть более упрощенные, но наши аппараты тоже позволяли проводить определенную работу на подводных объектах. Например, при подъеме подлодки «429» мы использовали аппарат, который не только передавал наверх изображение, но и был снабжен манипуляторами, и с его помощью мы открывали и закрывали устройства на лежащей на грунте подлодке.

Мне самому приходилось спускаться на глубину 120 метров, была у нас в свое время рабочая камера РК-680. С ее помощью мы на Севере поднимали с глубины 120 метров затонувший торпедный катер. И у этой камеры тоже были манипуляторы. Мы спустились туда, посмотрели и при помощи манипуляторов поправили крепления заведенных на катер тросов.

Я предвижу ваш вопрос: «А где все это сейчас?» Мне трудно сказать, ведь я уже в отставке. Спрашивать надо с тех, кто сейчас несет ответственность за судьбу флота.

Ну и в заключение снова предоставляем слово бывшему командиру атомной подводной лодки А.Лескову, который сам пережил одну из самых страшных в нашем атомном флоте аварию на подлодке К-3. Так почему с такой зловещей регулярностью происходят катастрофы с нашими военными кораблями?

Капитан 1 ранга А.ЛЕСКОВ: «Недавно мы, ветераны-подводники, побывали в Западной Лице на нашей бывшей базе атомных подводных лодок Северного флота. То, что мы там увидели, повергло нас в ужас. Из базы сделали маленький коммерческий центр, а у причала, где в наше время было до 40 атомных субмарин, сегодня уныло стояла только одна.

Сейчас атомный российский флот просто уничтожен. Поэтому, когда у нас в Питере с огромной помпой спускается на воду подводная лодка с громким названием «Санкт-Петербург», то мне гром праздничных литавров кажется похоронным звоном по ракетно-ядерной мощи нашей страны. Поскольку эта дизельная лодка по своим тактико-техническим данным является даже не шагом назад, а прыжком в прошлое нашего флота.

Все сказанное имеет самое прямое отношение к тому, что произошло с нашим батискафом на Камчатке. Общее впечатление от всего происшедшего — чувство глубокого национального унижения. «Президент озабочен, начальник главного штаба флота дает комментарии в прессу, командующий флотом руководит, министр обороны полетел координировать работу», а выпутывают наш батискаф из обрывков рыболовных сетей и тросов англичане в чине, наверное, сержанта.

У нас флот из боевой единицы все больше превращается в единицу парадную. По количеству адмиралов, приходящихся на один боеспособный корабль, мы наверняка давно уже обогнали все морские державы мира.

Но даже и на парадах наши корабли могут пойти ко дну. В этом году в День Военно-морского флота в Петербурге сами же чуть не утопили «Неукротимый» прямо в парадном строю. Устраивали показательное шоу, имитационный заряд взорвался близко у борта, швы разошлись, и парад плавно перешел в очередную спасательную операцию.

А пока наши корабли тонут, не отходя от причала, спасательная техника арендована Голливудом как съемочный реквизит. Где наши знаменитые глубоководные батискафы типа «Мир»? Арендованы иностранными кинокомпаниями и работают на съемках очередного сериала про «Титаник». А ведь эти «Миры» снабжены манипуляторами и способны не только наблюдать, но и производить под водой работу. В частности, они также выпускают из себя управляемую телекамеру, которая забиралась внутрь корпуса «Титаника» и там производила съемки.

И пока будет продолжаться такая политика, при которой наша глубоководная военная техника работает на Голливуд, для спасения своих судов нам по-прежнему придется просить помощи у Пентагона».

Сергей ИВАНОВ,

наш соб. Корр.

Санкт-Петербург.

Счастливый исход глубоководной драмы c экипажем батискафа «Приз» невольно вернул мысль к известной драме на кубанском политическом мелководье.

Радуясь за «ПРИЗ», вспомним и о Призе

Прочь тревога и тоска!

Не случилось горя —

Появился батискаф

Из пучины моря.

«Приз» камчатский поднят из

Глубины гнетущей!

Жаль, что краснодарский Приз

До сих пор «опущен»…

Прислал О.ДЖИГИЛЬ (Краснодар).