Сейчас уж как-то подзабылось, что еще 40 лет назад этот континент представлял собой сплошное поле колоний — английских, французских и португальских. Ветер свободы начал веять после Великой Победы СССР над фашизмом. Колониализм долго крепился. Но в 1961 году сразу 17 стран Африки получили независимость. А окончательно колониализм был ликвидирован лишь недавно: в 1990 году с победой освободительной борьбы народа Намибии и в 1994 году с ликвидацией режима апартеида в ЮАР.

Много воды утекло за эти годы в крупнейших африканских реках: Нил, Конго, Замбези и Лимпопо. И вот в очередной раз подошел День Африки. Если для нас 9 Мая — святой день, то и для народов континента День освобождения — самый важный праздник. Африканцы подготовились основательно. В этом году помимо традиционного дипломатического приема африканские послы совместно с Институтом Африки Российской академии наук решили провести семинар на тему «НЕПАД: призыв к новому сотрудничеству между Африкой и Россией».

Аббревиатура НЕПАД в переводе с английского означает «Новое партнерство для развития Африки». Это фактически экономическая философия недавно созданного Африканского союза. Она была выработана главами пяти ведущих стран континента — Алжира, Египта, Нигерии, Сенегала и Южной Африки. Цель — вывести, наконец, Африку из состояния ужасающей нищеты. Причем вывести в сотрудничестве с внешним миром, но с опорой прежде всего на собственные силы. На так называемое «мировое сообщество» особых надежд нет. В выступлении представителя Алжира при НЕПАД посла Хамеда Ашаш отмечалось, что население Африки составляет 14% жителей планеты. Но на ее долю приходится только 2% мировой торговли и 1% мировых капиталовложений.

Западные страны, по сути дела, продолжают грабить этот богатейший континент. Только методы грабежа изменились. Раньше вывоз природных ресурсов шел под прикрытием прямого колониального насилия. А теперь тот же грабеж осуществляется «тонко», через механизмы углубляющегося неэквивалентного обмена. Например, если раньше, лет 20 назад, за один трактор африканская страна должна была заплатить пятью тоннами меди, то теперь она должна заплатить за тот же трактор — 15 тонн. Цифры эти весьма условны, но они дают представление о механизмах грабежа.

Африка энергично ищет пути выхода из этого заколдованного круга. Отсюда решение о более тесной интеграции в Африканский союз. (Это для верхушки России СНГ — лишь «инструмент цивилизованного развода». А в Африке, как, собственно, и в остальном мире, ищут пути объединения.) Отсюда стремление к координации экономической деятельности. Не случайно в этой связи и обращение к России. Наша страна по-прежнему воспринимается в Африке как великая держава и традиционный союзник «третьего мира».

Африканцы, разумеется, прекрасно осведомлены о наших нынешних экономических трудностях. Но они убеждены, что такая страна, как Россия, которая с честью справлялась с более сложными задачами, способна выйти из кризиса и на этот раз. Нам предлагают перспективный план сотрудничества. То есть предлагают подниматься вместе. Никакого иждивенчества тут нет. Речь идет о взаимовыгодном сотрудничестве на емком африканском рынке и не менее емком рынке России. Собственно говоря, это сотрудничество идет полным ходом. Но оно идет сплошь и рядом через европейских посредников, немало зарабатывающих на этом.

Опыт прямого сотрудничества есть. До 1991 года самолеты Аэрофлота летали практически во все столицы Африки (сейчас — только в Анголу). А ведь и тогда Аэрофлот был коммерческой организацией, нацеленной на прибыль. Значит, прибыль была. А получалась она от широких экономических отношений.

Вопреки утверждениям о «бесплатной помощи», которая якобы разорила Советский Союз, Государственный комитет СССР по внешнеэкономическим связям (знаменитый ГКЭС) осуществлял в десятках стран Африки сотни проектов на совершенно коммерческой основе. Я, например, впервые попал в Африку по контракту ГКЭС в учебный центр механизации сельского хозяйства в Уганде. Помимо 6 тракторов МТЗ, кузнечной и сварочной мастерской, а также десятка станков, ничего из СССР туда не ввозили. То есть из народного хозяйства мы фактически ничего не забирали. Мы экспортировали прежде всего наш уникальный опыт профессионально-технического образования. Мы приносили огромную пользу Уганде (ибо наше скромное ПТУ готовила трактористов, сварщиков, электриков, механиков, ремонтников чуть ли не для всей страны). И при этом очень прилично зарабатывали: и наши специалисты, и государство. Даже наш небольшой контракт был, если мне не изменяет память, на 30 миллионов фунтов стерлингов.

Вопреки злобно-неграмотным утверждениям, что мы «всех кормили», ЦК КПСС внимательно следил за отдачей от наших внешнеэкономических связей. То есть за получением прибыли. И у стран Африки было чем заплатить. В те годы бокситы, ценную древесину, чай, какао и многое другое получали в уплату за работу наших специалистов. Африка была прекрасным рынком для нашей машиностроительной продукции, которую не пускали на западные рынки, но которая в силу простоты, высокой надежности и невысокой цены пользовалась немалым спросом на этом континенте.

После 1991 года у нас Африку закрыли. То есть закрыть ее невозможно. Но в сугубо евро— и америкоцентристской модели российской внешней политики она исчезла как самостоятельный фактор, оставшись разве что в проспектах турфирм, рекламирующих особо экзотический отдых. Показательным в этом смысле был и семинар по НЕПАД. Африканцы очень хорошо к нему подготовились: сняли в складчину зал в гостинице «Президент», пригласили высокопоставленных докладчиков из Алжира, Египта, Мавритании, Нигерии и ЮАР, разослали десятки приглашений в государственные и частные структуры.

Некоторое количество бизнесменов пришло. Но к концу семинара остались единицы. Ибо на нем говорили прежде всего об экономической и политической стратегии континента, о долгосрочных целях и методах достижения этих целей. А незамысловатому российскому бизнесу нужна немедленная прибыль. Причем по возможности процентов 150—200. Кстати, серьезный западный бизнес значение политических и общеэкономических условий понимает прекрасно. И с правительствами африканских стран сотрудничает очень плотно. А вот наши «джентльмены» заинтересованы в «быстрых деньгах». Поскольку их не обещают — значит, и интереса нет.

Роль локомотива в долгосрочных проектах должно играть правительство. Если не прямыми капиталовложениями (они-то и в собственную экономику вкладывать отказываются), то по крайней мере в виде госгарантий. Но об уровне внимания верхушки РФ к сотрудничеству с Африкой (вернее, об отсутствии оного) говорит тот факт, что обозначенный в программе зам.министра иностранных дел РФ г-н Салтанов так и не появился. А в кулуарах семинара африканские дипломаты с горечью отмечали, что представитель Департамента Африки МИД РФ, отчитав свой доклад, тут же потихоньку удалился. Скучно им! И в этом вся российская внешняя политика. Не интересен им мир за пределами Европы, Северной Америки и Японии.

Но жизнь заставит нас возвращаться на континент, где о нашем широчайшем сотрудничестве в 60—80-х годах сохранили самые теплые воспоминания. Африка стремится к восстановлению взаимовыгодного экономического, политического, военно-технического, культурного и многих других видов сотрудничества. И мы рано или поздно по этому пути войдем. Это в интересах России!

Вячеслав ТЕТЕКИН.