«Российская газета», главный печатный орган правительства Российской Федерации, опубликовала интервью А. Яковлева «Есть только правда между прошлым и будущим», которое он дал газете в канун своего 80-летия на пороге десятой годовщины конституции РФ.

     «Отец гласности» и «архитектор перестройки» не выдал «на-гора» ничего нового. В своей «правде между прошлым и будущим» юбиляр продолжает поливать грязью прошлое нашей Великой Родины, описывая его так, будто уже нет живых свидетелей событий тех лет. Вспоминая далекий 1947 год, «летописец» Яковлев «забывает» сказать о том, что именно в том, далеком году, несмотря на неимоверные трудности восстановительного периода, Совмин СССР и ЦК ВКП(б) принимают постановление «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары». «Забывает» сказать о том, что СССР — первая страна, отменившая карточную систему после Второй мировой войны. Вместо этого он говорит: «Да ведь у нас в то время из-за свирепствующего голода сотни детей в детских домах умерли!» Запамятовал он о том, что во все времена главной заботой Советского государства были дети. Вспомнить бы «историку» о том, что даже в тяжелейшем январе 1942 года в Ленинграде было открыто 23 новых детских дома. Вспомнить бы ему, что эвакуация детей началась в первые дни войны, и за первый месяц из Ленинграда вывезли 300 тысяч детей, а из Москвы и ее пригородов 500 тысяч. Запамятовал, видимо, интервьюируемый, что эвакуация детских домов блокадного Ленинграда началась в марте 1942 года и за весну и лето «дорогой жизни» было эвакуировано 38.080 детей. Необходимо напомнить А. Яковлеву о том, что 21 августа 1943 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) издали постановление по устройству и воспитанию детей воинов Красной Армии, погибших на фронтах Великой Отечественной войны. С этой целью в стране создается сеть суворовских (17), нахимовских (3) и два суворовских училища войск НКВД. Вместо этих реалий А. Яковлев «вспоминает»: а до какого цинизма надо дойти, чтобы детские концлагеря строгого режима (?!) обклеить плакатами «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Впору спросить — что же с памятью твоей стало? Ну хоть бы один адресок «детского концлагеря» назвал. Нет! Правда у «бесстрашного историка», как навеличивает А. Яковлева корреспондент «Российской газеты» Дмитрий Владимиров, безадресная, анонимная. Скажем, сообщает о том, что «с 1940 года по 1953 год по статьям «Опоздание на работу» и «Невыработка трудодней» осуждены свыше шести миллионов человек!», а ему не скажешь: мели Емеля — проверить-то невозможно. Мог бы и больше загнуть, никто ведь не остановит. А поверить могут — как же, ученый, историк!

     Направление своих поисков А. Яковлев сам ограничил временными рамками: «Я занимаюсь изучением истории XX века, потому что для меня это самый интересный период. Тем более что ко многим событиям я и сам имел отношение. В официальной советской истории нет ни слова правды».

     Если то, что он говорит, верно, то скорее всего потому, что историю нашей страны пишут и переписывают такие люди, как юбиляр, и поэтому она все дальше уходит от истины. В подтверждение своих слов приведу пример, характеризующий объективность исторических «исследований» А. Яковлева: «Я уже не говорю о таких страницах нашей истории, как октябрьский переворот 1917 года. Ведь даже Ленин, и тот постеснялся его революцией назвать...». Что тут сказать? Ври, да знай же меру! На кого рассчитано? На совершенно дремучую публику? Любой интересующийся может взять в библиотеке томик В.И. Ленина и прочитать то, что он сказал в 10 часов утра 25 октября 1917 года на заседании Петроградского совета: «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, свершилась. Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!»

     На вопрос корреспондента о причинах живучести советского менталитета, тоски по сильной руке, по Сталину в сознании миллионов людей Яковлев говорит: «Я недавно поймал себя на мысли, что мне лично стало мерзко писать о Сталине... Но еще более мерзко думать о тех, кто ходит с его портретами. ...Сказать, что они сумасшедшие, слишком легко... Неужели у нас у всех такая короткая память? Или это просто в людях говорит злоба на то, что многие лишились привилегий, постов, дармового полунищенского пайка?»

     Трудно поверить, что это слова академика, бывшего члена Политбюро ЦК КПСС, да просто пожилого человека, к своим 80 обязанного вроде бы набраться жизненного опыта и с высоты своих лет оценивать все происходящее более взвешенно. Видимо, досадует пигмей на то, что та грязь, которой он мажет, не пристает к великому человеку. Досадует, что у миллионов советских людей на поверку оказалась не такая короткая память, на что рассчитывали все эти яковлевы и волкогоновы. И не по «сильной руке» тоскуют люди на всем пространстве Советского Союза (СНГ), а по утраченным справедливом общественном устройстве, уверенном будущем своих потомков и своего Отечества. Когда Яковлев говорит о том, что движет этими миллионами людей злоба за утерянные привилегии, он лжет даже самому себе. Он прекрасно знает, что те, кто имел привилегии, не выходят с портретами Сталина на митинги. Нет их в рядах демократов. Они обличают советское прошлое Родины, старательно ищут «пятна на солнце». В рядах демонстрантов с портретами Сталина те, кто связал свою жизнь с коммунистами не из шкурных соображений, а по убеждению, и те, кто разделяет взгляды коммунистов.

     А. Яковлев называет люмпенами всех несогласных, всех протестующих против «демократуры», пришедшей в камуфляже из слов: перестройка, демократия, общечеловеческие ценности. Не может академик не знать, что люмпен — это деклассированные, опустившиеся люди, пассивный продукт гниения самых низших слоев общества. Разве можно назвать «пассивным продуктом» тех, кто не смирился и протестует? В рядах протестующих — инженер, врач, учитель, рабочий. Вместе с ними и творческая интеллигенция, не разменявшая своих идеалов на благосклонный взгляд власть имущих — писатели, ученые, артисты (Проханов, Розов, Лимонов, Алферов, Губенко, Доронина...). Что, это низшие слои общества? Кого же тогда отнести к элите? Может быть, тех, кто, ратуя за общечеловеческие ценности, прибрал к рукам ценности общенародные? Или элита — это те «братки», что охраняют новых собственников? И хватит уже сказок о том, что разбогатели те, кто работал не покладая рук, а те, кто отлежал бока на печке, собрались делить ими заработанное. Предвыборные дебаты и итоги выборов депутатов в Государственную думу наглядно показали, что популярностью в народе пользуются именно те, кто внятно говорит — вор должен сидеть в тюрьме. Скажи это Зюганов, количество голосов за Компартию возросло бы как минимум вдвое.

     На вопрос корреспондента, существовал ли какой-то план реформирования страны, архитектор перестройки говорит: «...перестройка началась как попытка выйти из тупика, в котором государство оказалось по объективным и субъективным причинам. Но вскоре процесс глобального переустройства общества стал сильно спотыкаться». Вот так. Процесс начал спотыкаться. А план-то был? Нет, конечно! Работа начиналась по принципу «куда кривая вывезет». Вот и вывели страну — из тупика в пропасть. Ввергли народ в пучину страданий и крови, а теперь — «Да, неудач действительно было много. И та же приватизация не принесла большинству людей ожидаемого благоденствия. Но ведь эти же самые люди узнали, что существует частная собственность...» Дороговато обошлось народу это познание.

     Оглядываясь в прошлое, А. Яковлев рассуждает: «Меня часто называли «перевертышем». Я никак не пойму, а 18 миллионов членов партии ушли из нее — они тоже перевертыши?» Нет, конечно! Делается попытка присоединить к себе в сообщники 18 миллионов членов партии. Цель-то понятна — разделить вину (а следовательно, и ответственность Яковлева, Горбачева и Ельцина на всех членов КПСС). Нет, среди этих 18 миллионов лишь немного ваших подельников. Большинство же не поменяло своих убеждений, а отошло от активной деятельности, увидев неприглядное мурло своих поводырей. Конечно, невелика доблесть, но не перевертыши, не расстриги, не иуды.

     Непросто складываются отношения «отца гласности» с теми, кого он этой гласностью осчастливил. Можно только посочувствовать — и дверь-то в его квартиру поджигали, и венки кладбищенские к этой двери укладывали, и все потому, считает страдалец, что «перестраивать свое сознание всегда очень трудно». С этим его утверждением нельзя не согласиться.

     Только от кого он узнал это? Сам он свое сознание не ломал, не перестраивал. Вот как он говорит об этом: «На самом деле я еще в молодости начал понимать, что с этой системой что-то не так. Хорошо помню, как в 1947 году...» Вон когда! Уже через год после окончания института. Сорок лет назад понял, но таился. Да не просто таился, славословил систему, и, должно быть, успешно, потому что был замечен, и уже в 1957 году учился в США, в Колумбийском университете. Вероятно, там таился меньше, чем дома. Здесь-то только в середине 80-х КГБ распознал в нем агента влияния (к сожалению, было поздно, уже «рулил» Горбачев, также отмеченный знаком Иуды). Надо сказать, трудная жизнь была, не позавидуешь сорок лет думать — одно, говорить — другое. А в награду кладбищенские венки от тех, кого приобщил к демократическим «ценностям».

     Более всего удивляет его способность пакостить все то, к чему прикоснулся, на что бросил даже мимолетный взгляд. Уж на что святое — Великая Отечественная. Те самые фронтовые сто грамм.... В его воспоминаниях: «А эти пьянки перед боем... Видимо, Ворошилов со Сталиным не верили, что трезвые могут хорошо воевать, обязательно надо было дать перед боем всем выпить. Кстати, насчет фронтовых ста граммов — тоже обман. Никогда сто граммов не пили. Минимум 200. Почему? Да потому, что старшины ушлые были. Они вчерашние потери не указывали и получали спирт на всех». Или вот еще: «Я в какой-то газете прочитал, что только в том районе, где был Волховский фронт, находится как минимум 300 тысяч неизвлеченных тел красноармейцев».

     Назови же газету, надо ведь поинтересоваться у редактора, как он пересчитал неизвлеченные трупы?! Или, может, никакой газетной публикации не было, а это «творчество» члена-корреспондента АН СССР, заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС А.Н. Яковлева?

     Много еще признаний и измышлений в этом интервью. Хоть ничего нового он не сказал. Личность его, как и дела, достаточно известны. Добрым словом его мало кто помянет, и через 50 лет после смерти его портреты на демонстрации не вынесут ни Чубайс с Немцовым, ни потомки Гайдара с Новодворской. И это естественно, они и сейчас-то его нечасто вспоминают. Удивило то, что газета, издаваемая правительством РФ, для чего-то откопала эту фигуру и опубликовала это интервью. Для чего? Может быть, возвеличивание отступников — его новая форма воспитания патриотизма? Или просто возможность лишний раз унизить вместе с прошлым страны тех, кто эту страну отстоял в боях и отстроил?!

     Этот ответ на интервью А.Яковлева, опубликованное в «Российской газете» 2 декабря, обсужден на президиуме Совета ветеранов войны, труда и правоохранительных органов Железнодорожного района г.Барнаула. Принят единогласно.