В Бирюсинске, где с конца ноября до середины декабря голодали около двухсот работников местного гидролизного завода, вроде бы все успокоилось. Часть требований рабочих выполнена — сменено руководство завода, выплачены долги по зарплате. Однако отзвуки тех событий будут звучать еще долго. Их непосредственным участникам понадобятся месяцы, чтобы восстановиться после длительной голодовки. Ведь люди, давно не получавшие зарплаты, фактически голодали и до этого. И получив долги, они пустят деньги не на лечебное питание, а опять будут экономить. Ибо непонятно, что ждет их дальше.

Аукнется эта голодовка и за пределами города и области. Событие ведь было немаловажное. Посмотрел в Интернете: Бирюсинску и конфликту в нем посвящено около 180 материалов. И это о городе с населением чуть больше 10 тысяч человек. Напомним вкратце суть событий. Рабочим гидролизного завода задолжали зарплату аж за семь месяцев. На сумму 18 миллионов рублей. Отдавать долги людям явно никто не собирался. Это и послужило детонатором взрыва. 25 ноября началась голодовка. Заявление на участие в ней подписали 182 человека. Они требовали, чтобы с должности был снят директор, выплачена просроченная зарплата.

Однако дело было не только в этом. Долг завода по налогам составлял 350 млн. рублей. В этой связи вполне в духе рыночной экономики где-то в недрах власти было принято решение о его закрытии. О людях, разумеется, никто думать и не собирался. Завод по любым меркам небольшой — около 650 работающих. Но таких предприятий в городе больше нет. То есть нет работы, нет зарплаты.

30 ноября было остановлено основное производство и работали лишь котельная, водоканализационный цех и очистные сооружения, на которые завязано все жизнеобеспечение Бирюсинска. Но ясно было, что и они долго не протянут. И это в установившиеся там 20—25-градусные морозы. Поэтому рабочие требовали еще и восстановления производства.

Власти поначалу отреагировали вполне в духе нынешнего времени — то есть начали искать «зачинщиков» и «смутьянов». Жители города горько шутили, мол, «больше трех не собираться». Рассказывали, что возле одного из крупных магазинов схватили девушку, которая распространяла рекламные листовки: а вдруг это злокозненная коммунистическая пропаганда. Допуск на завод был резко ограничен, дабы журналисты не смогли узнать, что происходит.

Но к голодовке начали присоединяться дети рабочих. Голодала беременная женщина. Изможденные работники начали падать в голодные обмороки. А сами рабочие решили перекрыть федеральную трассу «Байкал». Удерживать конфликт в рамках города не получалось. О нем начала писать столичная пресса, появились репортажи на телевидении. Все это происходило на фоне восхваления «национальных проектов» Путина и громких заявлений Кремля об отсутствии в стране задолженностей по зарплате. Получалось как-то нескладно. В Москве назначили вице-премьера по социальным программам, в Бирюсинске по этой же «социалке» голодали женщины и дети. Запахло крупным скандалом. Власть зашевелилась.

Тут же нашлись деньги на выплату долгов по зарплате. Выяснилось, что главные виновники кризиса — не смутьяны-коммунисты, а руководители завода, которые довели его до банкротства. Против них было начато расследование. Прибывший в Иркутск зам.генерального прокурора РФ (!) Валентин Симученков сообщил, что вскорости будет выдана лицензия на продолжение производства. При этом он сослался на итоги совещания у министра экономразвития и торговли Г.Грефа. «Соответствующие поручения даны Росимуществу, налоговой службе и другим ведомствам», — сказал заместитель генпрокурора.

Для рабочих все вроде бы закончилось благополучно (надолго ли?). Но нас интересуют уроки этого эпизода классовой борьбы. Именно классовой борьбы, ибо хотя предприятие находится в ведении государства, но это уже не рабоче-крестьянское государство, которое было создано трудящимися и действовало в их интересах. Это уже совершенно иное государство — бюрократическо-олигархическое. Оно действует на рыночных принципах, предусматривающих получение максимальной прибыли, но никак не предусматривающих заботу о рабочих. Что такое рабочие для «рыночников»? Это переменный капитал. То есть нечто неодушевленное.

Разумеется, никто из участников конфликта не признает, что это был значимый эпизод классовой борьбы. Голодавшие не признают этого по незнанию, а также из боязни «втянуться в политику». И местные власти, как огня боящиеся «политики», заявят, что это был «производственный конфликт». Однако не получается «производственного конфликта». Голодали-то люди не потому, что не сошлись во мнениях по поводу технологических процессов. Голодали потому, что «рыночная» система обрекает их на вымирание. А они не согласились умирать в угоду законам капитализма. И поднялись на борьбу. Хотя бы и в такой «страдательной» форме.

На Западе считают, что население России избыточно. На доходы от нефти (при разрушенной остальной экономике) прокормить 148 млн. граждан России невозможно. Поэтому, мол, нужно сбросить «излишнее население» миллионов этак до 50. Эта идея кажется настолько бесчеловечной, что никто ее не воспринимает всерьез. Обыватель надеется, что сия чаша его минет (на выборах в Бирюсинске «Единая Россия» наверняка получает 30-35%). И вдруг эти идея начинает осуществляться в твоем конкретном городе. Сначала ужас, затем, все-таки сопротивление.

Напомним, что предреволюционная вспышка 1912 года началась в России с Ленского расстрела во все той же Иркутской губернии (220 рабочих было убито, 250 ранено). Причины, побудившие ленских рабочих пойти на стачку в 1912 году, и побудившие рабочих Бирюсинска пойти на голодовку в 2005 году, вполне сходные. Так что и последствия могут быть сходными. До стрельбы дело пока не дошло. Но в Интернете проскользнуло сообщение, что когда рабочие собрались перекрывать дорогу, кто-то пригрозил «бунтовщикам», что против них используют водометы. При температуре воздуха минус 25. Собирались так делать или нет, сказать трудно. Но для устрашения такое могло прозвучать.

Вспышку классовой борьбы спровоцировала сама власть абсолютным равнодушием к судьбе тысяч людей. Как выясняется, нынешняя акция протеста на заводе была не первая. И еще в середине года зам.генпрокурора РФ направил министру экономразвития и торговли Грефу требование принять меры для преодоления кризиса. Генпрокурор РФ Устинов в августе направил информацию по заводу главе правительства Фрадкову. Правительство отмахнулось, подтолкнув народ на радикальные действия. А областные власти предложили заводу... сбросить неприбыльные объекты (типа детсада) и прекратить «ненужные» выплаты (типа пособий на рождение ребенка).

И это не просто чиновничье равнодушие. Это философия нынешней власти. Это же ведь стандартный случай. То и дело закрываются градообразующие предприятия. Что делать с его работниками? Да ничего! Пусть сами выкарабкиваются. Вот это и есть либерализм в наиболее отвратительной форме. За концепцией «ухода государства из экономики» на деле стоит отказ власти от каких-либо обязательств перед людьми. Мол, сильный выкарабкается, а слабый пусть погибает. По воле, мол, «рыночных сил».

Нет, власть вовсе не желает признать себя людоедской. Наоборот, подчеркивается, что Россия, мол, будет защищать своих граждан. С большим удовольствием показывали, как извлекали из нигерийской тюрьмы 12 моряков (правда, извлекать начали, опять-таки, после голодовки их жен). Очень любят наши власти спасать жертв стихийных бедствий где-то за границей: на экранах озабоченные спасатели возле готовых к взлету самолетов, врачи в мобильных госпиталях.

Но тут, не за границей, в Иркутской области на грани голодной гибели находятся сотни людей. Но самолеты МЧС никуда не мчатся, мобильные госпитали не разворачиваются. А это разве не бедствие? Конечно, бедствие, но рукотворное. То есть производное от вполне сознательной политики правительства. Значит голодающие — не жертвы стихии, а «бунтовщики», не желающие умирать по «рыночным» принципам. Так чего их спасать?

Да рабочие не просто за завод борются. Они борются за право на жизнь. Не какую-то там особенную, «достойную» или «лучшую», а вообще за жизнь. Если остановятся завод и его котельная, то при 20—25-градусных морозах город немедленно замерзнет. А если нет работы, то нет зарплаты, нет еды. Опять-таки гибель. Но тем, кто принимал решение о банкротстве завода, и в голову не приходило, что тысячи людей могут элементарно погибнуть без средств к существованию в домах, лишенных тепла. Люди перестали приносить доходы — от них нужно освободиться. Это мышление не каких-то экстремистов гайдаров-чубайсов, давно ставших символами людоедского подхода к экономике. Эта философия уже захватывает массы чиновников и «бизнесменов».

Дело не в либерализме. Министры-экономисты еще и в принципе неспособны заниматься вопросами рационального развития производительных сил. Они просто не понимают, что это такое. Это при советской власти все твердо знали, что если строить где-то текстильный комбинат, то рядом надо строить машиностроительный завод. Чтобы у девушек были женихи. А затем строить детсады, школы, клубы, больницы. Вот так, без лишнего шума и участия «правозащитников» чисто экономическими средствами решались демографические и социальные проблемы. Ну, а уж если что-то собирались закрывать, то крепко думали, как и чем занять высвобождающихся работников.

Ныне в верхушке «демократической» РФ просто нет людей, способных мыслить такими категориями. Ведь в чем удобна для нынешней власти концепция либерализма (отстранения государства от оперативного управления экономикой). В полной безответственности. То есть если погибает завод, а за ним целый город, то так угодно рынку и делать что-то не только невозможно, но и не нужно.

Какие итоги? Стоило ли рабочим идти на такие жертвы? Несомненно, стоило. Ведь решимость рабочих заставила равнодушного Грефа рассматривать их требования. Казалось бы, всего 200 человек. А ведь сумели придать своему делу характер общенациональной проблемы. И победили.

То есть рабочий класс может заставить власть прислушаться к себе. И это была лишь пассивная форма сопротивления. А что можно было бы сделать в случае активных действий? Пример — забастовка работников общественного транспорта Нью-Йорка. Всего-то в стачке участвовало около 35 тысяч человек. А результат огромный. Заставив семь миллионов горожан ходить пешком, транспортники добились возобновления переговоров по зарплате и пенсиям.

Внешняя стабильность в России держится на том, что классовое сознание народа пока только зарождается. Но этот процесс идет быстро. И вырабатывают классовое сознание у народа прежде всего гг. Греф, Кудрин, Зурабов и их предводитель г-н Путин. Именно они показывают трудовому люду полную противоположность интересов правящего класса и трудящихся.

Власти сами порождают то, что они называют «экстремизмом», ибо самым экстремистским способом отбирают у людей работу, образование, здравоохранение — то есть право на жизнь. В стране идет накопление критической взрывной массы. В какой-то момент количество неизбежно перейдет в иное качество. Извержение вулкана ведь не происходит сразу. Сначала вулкан «закуривает» — появляются легкие дымки над кратером. Потом начинается подземное гудение. Так вот в России и дымки уже давно появились, и гудение идет вовсю. Пока в основном на кухнях да в курилках. Но события, подобные схватке в Бирюсинске — это уже вполне ощутимый толчок почвы.

Вячеслав ТЕТЕКИН