Видимо, что-то не так я усвоил из школьных и институтских уроков... Или учили не тому... Или не так... Иначе почему я все меньше и меньше понимаю происходящее? Количество непонятных вопросов возрастает уже в геометрической прогрессии. И некого спросить, что, собственно, происходит.

     Я не понимаю, что же это за рынок такой построили, если любое влияние любого фактора приводит только к росту цен? Если мировые цены на нефть растут, то растут и цены на бензин. Объяснение простое — они же во всем мире растут! Если снижаются в мире — у нас все равно растут. Другое объяснение: надо же нам (олигархам) возместить убытки от экспорта! А при чем здесь покупатель и ваши убытки? Это ваш предпринимательский риск (см. статью 2 ГК РФ), и только вы за него отвечаете.

     Что же это за рынок такой, когда прекрасный урожай зерна в 2002 году никак на цене на хлеб не отразился, а относительный недород (да и то во многом искусственный — организованный экспортерами зерна) мгновенно привел к скачку цен, несопоставимому с размером недорода?

     Я не понимаю, почему статистики уверенно объявили о том, что инфляция за прошлый год составила 12 процентов? Точнее, понимаю, почему ровно 12 (если бы было 12,1 или даже 12,01, то пенсии пришлось бы повышать уже с 1 февраля, а это слишком далеко до выборов). Не понимаю другого. Цены-то на хлеб выросли от 30 до 100 процентов, на коммунальные услуги, транспорт и т.п. — тоже в этих пределах. А это — то, что покупается всеми и каждый день. И оправдания насчет того, что снизились цены на дорогие товары, тоже не проходят — например, цены на иномарки стали определяться в евро и к концу года выросли на 20—25 процентов. Правда, говорят, несколько снизились цены на бриллианты. Но ведь инфляция должна считаться средневзвешенно — цена каждой позиции на объем продаж...

     Я не понимаю, почему жизнь москвича или представителя другого региона, погибшего в теракте, оценивается втрое дешевле, чем компенсация за разрушенную чеченскую саклю (100 и 300 тыс. руб.), и лишь вдвое дороже, чем потерянное барахло? Почему по суммам компенсаций жертвам терактов ответственны городские и региональные власти, а по компенсациям чеченцам — федеральный бюджет? При этом, по сообщениям «Российской газеты», четверть из всех выплаченных компенсаций получена незаконно (подчеркну — речь не о количестве поданных заявлений, а уже об оплаченных). И ущерб исчисляется миллиардами рублей (для сравнения — 1 млрд. руб. хватит, чтобы оплатить компенсации 10.000 жертв терактов).

     Я не понимаю, какое право имеют власти предержащие всех уровней нанимать себе штат бритоголовых бездельников, бронировать иностранные «тачки», в общем, защищаться за народные деньги по полной программе (даже, как говорят, в здании Госдумы), в то время как все (все!) их избиратели остаются полностью беззащитными не только перед террористами, но и обычными наркоманистыми оболтусами, «сшибающими» рубли на очередную дозу?

     Я не понимаю, почему дочка премьера имеет право на личную иномарку стоимостью несколько десятков тысяч любимых либералами у.е. и личную охрану («МК», 12.02.04), а подавляющее большинство призывников приходит в военкоматы с дефицитом мышечной массы, характерной для дистрофии!

     Я не понимаю, почему «самая народная» («ЕР»-ская) Госдума при принятии бюджета лишает себя (депутатов) очень серьезной (но единственной!) льготы по проезду в городском и пригородном общественном транспорте (хотя в автобусе или электричке депутата можно встретить реже, чем плачущего большевика) и одновременно лишая студентов практически всех льгот на проезд? Кстати, тех самых льгот, которыми сами депутаты (конечно, те из них, кто имеет образование выше среднего) вволю попользовались во времена бесчеловечного правления коммунистов.

     Я вообще не понимаю логики предоставления льгот. Например, почему предусмотрен целый ряд льгот для детей так называемых жертв политических репрессий (которые, кстати, во многом и посодействовали развалу Союза), но никто даже не заикается о льготах детям павших в великой войне (не говорю уже о детях ветеранов). Не надо обвинять автора в цинизме и глумлении над памятью цвета интеллигенции образца конца 30-х прошлого столетия. Они фактически отсиделись в лагерях, в то время как другие (не имевшие ничего против существующей власти и умеющие работать, а не трепаться) клали свои головы на полях сражений. Кто бы и что бы ни говорил, но тяготы и лишения солдата на переднем крае все-таки несопоставимы с тяготами и лишениями заключенного.

     В связи с этим вспоминается один примечательный диалог между мной и знакомым (представителем среднего бизнеса). Он, зная о моих убеждениях, как-то попытался вызвать меня на дискуссию по поводу именно этих довоенных репрессий и начал жаловаться на то, как тяжело жилось в годы войны его раскулаченному деду. Дважды я уклонялся от разговора, на третий не выдержал: «Но твои-то выжили!». На что он испуганно уточнил: «А твои?». «А у меня дед погиб 19 января 44-го. Под Пулковом...». Дискуссия прекратилась, не начавшись. К чести оппонента, он знал историю и понял бестактность своих обвинений. Он что-то понял. А я не понимаю, почему льготы — детям выживших и практически не участвовавших в победе.

     Я не понимаю, почему президент столь усердно лоббирует ипотеку. В последнем своем «диалоге с народом» он к этой теме возвращался трижды, расписывая все преимущества и перспективы подобного пути решения жилищных проблем. Попутно он настаивал на необходимости внесения в законодательство поправок, позволяющих выселять из квартир тех, кто несвоевременно оплачивает взносы. На первый взгляд все логично, да только здравый смысл и знание четырех правил арифметики подсказывают, что здесь что-то не так. Дело в том, что покупатель должен сразу внести 30 процентов рыночной стоимости (а не себестоимости) приобретаемого жилья. Например, для Москвы это будет более 10 тыс. руб. за метр. Но именно эта сумма по данным экспертов и является себестоимостью строительства одного метра. А за все время выплат счастливый обладатель должен будет оплатить от 2 до 2,5 тыс. у.е (или 60—80 тыс. руб.), тем самым обеспечивая прибыль инвестора в 600—800 процентов (на уровне прибылей наркобаронов и сутенеров). То есть человека предлагается выселять не за то, что он вовремя не погасил издержки инвестора (это он делает сразу), а за то, что не смог регулярно и в полном объеме оплачивать сверхприбыли нового баскака. И за это ратует президент?

     Я не понимаю, зачем все эти разговоры о природной ренте. Неужели непонятно, что это всего-навсего очередной клапан для бурлящего котла народного гнева? Ведь практически вся часть выручки, поступающая в бюджет, последовательно «стерилизуется», направляется в стабилизационный фонд (созданный, кстати, как можно предположить, исключительно для того, чтобы в случае чего иностранные кредиторы не пострадали). Вообще здесь получается исключительная по своей бездарности ситуация. Сначала мы продаем нефть за зеленые фантики, реальная стоимость которых немного превышает стоимость бумаги, на которой они напечатаны. То есть нефть и другие энергоресурсы мы отдаем практически даром, при этом еще и позволяем «им» включать печатный станок, кредитуя (точнее, ссужая — так как беспроцентно и безвозвратно) американскую экономику дважды. Так мало того, полученную выручку вкладываем в американские же ценные бумаги, показатель убыточности которых может быть сопоставим (в числовом выражении) с объявленной «нашим немецким экономистом» инфляцией. И еще раз — третий — кредитуем американскую экономику. Да не сверхприбыли надо отнимать, а неправомерно присвоенную собственность! Но об этом все почему-то молчат. Почему?

     Я не понимаю политики общероссийских телеканалов. Речь не об американских блокбастерах второй свежести или странных (в своей наивности, лживости и непрофессионализме исполнения) новых отечественных сериалах. Речь о новостных выпусках. Почему утренние выпуски самого «общенародного» Первого канала больше половины времени отводят «новостям метрополии»? Понятно, что в США рабочий день закончился. Но и у нас на Камчатке и во Владивостоке уже вечер, а в Новосибирске или Красноярске — разгар рабочего дня, да и на Урале уже что-то происходит. Неужели эти события для утренних зрителей менее интересны, чем голливудские сплетни и невнятные картинки из жизни жиреющих (между прочим, за счет наших энергоносителей) американских обывателей?

     Наконец, я не понимаю, почему каждый «выход в массы» 70-процентного народного любимца сопровождается таким верноподданническим восторгом, криками «вау» и «йес». Что хотят сказать «случайно оказавшиеся на площади», бросая в воздух предметы полуистлевшей одежды, приобретенной еще в те годы, когда предмет обожания заведовал клубом в ГСВГ? А может быть, все правильно? Может быть, народ всегда прав, а президент если и ошибается, то только вместе с народом? Может быть, народу лучше знать, что ему нужно...

  В.Р.