Попав в Южную Африку из холодной и в пасмурные дни мрачноватой Москвы, первые дни не можешь отделаться от мысли — «вот он — рай земной». Яркие цветы и пальмы, вечно голубое небо, изумрудная зелень лужаек — все это приводит в приподнятое настроение. На тебя действует не только природа. ЮАР (как, впрочем, и вся Африка) населена улыбчивыми, очень жизнерадостными людьми. Читаешь экономические отчеты ООН, и кажется, что весь континент — сплошная зона бедствия. Но когда приезжаешь в Африку, то не обнаруживаешь там и тени уныния. Люди умеют радоваться жизни, какой она есть (но и бороться за свои права они тоже умеют!).

Помимо природной приветливости, южноафриканцы целеустремленно создают образ своей страны как чрезвычайно гостеприимной. «Приятного пребывания», «приятного пути», «приятного аппетита» постоянно слышит каждый, приезжающий в ЮАР. И это действует. За последние два-три года в ЮАР хлынул поток туристов. Количество огромных лайнеров в аэропорту Йоханнесбурга поражает воображение. Из чрева самолетов исторгаются толпы туристов. Они быстро проходят границу, таможню и дальше...львы, носороги, золотоносные шахты, танцы зулусов. Все это, конечно, интересно, и мы к этому еще вернемся. Но для нас есть там вещи не менее важные.

А именно то, как южноафриканцы, ликвидировав девять лет назад апартеид, перестраивают свое общество. Ведь еще недавно страну разрывала дикая разница между уровнем жизни черных и белых ее обитателей. Большинство белых жили в прекрасных виллах. Подавляющее большинство африканцев — в хижинах. 5 миллионов белых обладали абсолютно всей властью. Десяткам миллионов черных, чтобы только получить право участвовать в выборах парламента, пришлось 80 лет вести борьбу (в том числе 30 лет — вооруженную борьбу). С победой АНК на первых в истории ЮАР всеобщих выборах в апреле 1994 году новому правительству пришлось решать еще более сложную задачу — преодоление экономического неравенства. Оно накапливалось более трех столетий, поэтому и справиться с этой задачей оказалось труднее, чем завоевать политическую власть.

Многое у наших друзей получается. Обратим внимание, что ЮАР редко фигурирует в мировых новостях. Там нет взрывов бомб, уличных погромов, восстаний и мятежей. Это, попросту говоря, успешная страна. Таких, по нынешним временам, в мире немного. А ведь в наследие от апартеида Южная Африка получила уродливую экономику, ориентированную на 5 миллионов белых и равнодушную к потребностям 30 с лишним миллионов черных жителей. Африканцев учили писать и считать (для простейших работ). Но инженерами или даже квалифицированными рабочими могли стать очень немногие. Поэтому сложилось парадоксальное положение, когда около 35% трудоспособного населения страны — безработные и в то же время не хватает специалистов. Безработица, в свою очередь, порождает преступность.

Стремление новой власти изменить положение наткнулось на неожиданное препятствие. До начала 90-х годов ЮАР была объектом международного бойкота из-за апартеида. Однако после его отмены ЮАР попала, что называется, из огня да в полымя. Именно в это время начала бурно развиваться глобализация. Ее особенность — мгновенный переток капитала (если ему что-то не понравится) из одной страны в другую. Одновременно резко возросла роль Международного валютного фонда, который стал диктовать миру свои условия

Руководство ЮАР добивалось улучшении жизни народа, что требовало увеличения государственных расходов и вообще возрастания роли государства в экономике. А МВФ требовал «повышения эффективности» — либерализации, приватизации и прочих прелестей «свободного рынка». А по сути — ухода государства из экономики. Инструменты выкручивания рук ныне тонкие. Стране предъявляется набор неких макроэкономических требований. Хочешь — принимай, хочешь — не принимай. Но если отказаться, то на Западе объявляют о снижении кредитного рейтинга. Это сигнал западному бизнесу не вкладывать капиталы в эту страну. Для ЮАР, издавна являющейся частью западной экономики, это было бы гибельно. Приходится в чем-то уступать.

Но дальше — больше. Допустим, что страна соглашается на требования МВФ, хотя они и противоречат ее интересам. Однако МВФ тут же «сдвигает ворота» — выдвигает новый набор требований. И так до бесконечности. Пока страна не превращается в полуколонию МВФ. Это та же ловушка, в которую 12 лет назад с удовольствием залезла ельцинская «демократическая» Россия и в которой она сидит до сих пор. Это не единственная ловушка. Южной Африке активно навязывали иностранные займы. Сладкоголосые чиновники фонда утверждали, что эти займы — большое благо. Ельцегайдар эти займы нахапал. Сейчас за них приходится расплачиваться. А лидеры ЮАР от этого «счастья» отказались. Больших внешних долгов нет. Поэтому страна может позволить себе, например, проводить независимую внешнюю политику.

Сейчас там идет активная и подчас острая дискуссия о том, куда двигаться дальше. Становится все более ясно, что требования «международных институтов» о «повышении эффективности» противоречат главной цели — улучшению жизни народа. Ибо это самое «повышение эффективности» зачастую ведет к сокращению рабочих мест. То есть к росту безработицы. Поэтому так сильны дебаты вокруг вопроса о приватизации. Разумеется, приватизация по-южноафрикански не имеет ничего схожего с грабиловкой «по Чубайсу». В Южной Африке не может случиться, чтобы (как в России) целые отрасли экономики были за здорово живешь отданы кучке «новых богачей».

Государство в ЮАР по-прежнему сохраняет контроль над железнодорожным и авиационным транспортом, телефонными сетями, портами, электроэнергетикой. И работает госсектор очень неплохо. Так, например, «Южноафриканские авиалинии», выкупив у обанкротившейся швейцарской авиакомпании свои 30% акций, в прошлом году получили прибыль в 130 миллионов долларов. Это позволяет ей обновить парк самолетов. В 2003 — 2012 годах предполагается купить 42 новых лайнера, в том числе девять новейших «Аэробусов», чтобы заменить американские «боинги».

Однако споры идут жаркие. Повысит приватизация эффективность экономики или нет, будет это способствовать росту безработицы или ее сокращению. Но пока обсуждаются долгосрочные программы, правительство стремится уже сейчас улучшить жизнь самых бедных, особенно африканцев — крестьян. Прежде всего обеспечить им доступ к чистой воде. В Африке это вопрос жизни и смерти. Миллионы людей за последние годы получили очищенную воду в свои дома или рядом с ними. В сельской местности построено 480 больниц. Кстати, там, компенсируя нехватку врачей, самоотверженно (и на самых скромных условиях) работают сотни кубинских врачей.

Во времена апартеида миллионы людей были неграмотными. Теперь правительство добивается, чтобы все дети ходили в школу. 4,5 миллиона учеников получают бесплатные завтраки. Дальше — электричество. Во времена апартеида свет, особенно за пределами городов, был привилегией белых. После 1994 года электроэнергию получили 3,8 миллиона семей, которые раньше (это в конце-то ХХ века) жили при керосиновых лампах.

Все это стоит денег. Но лидеры ЮАР знают, что безработные и многие крестьяне денег на оплату воды и электричества не имеют. Что делать? Очень просто. Каждая семья получает определенные квоты на бесплатную воду (6 тыс. литров в месяц) и свет. Не очень много, но вполне достаточно, чтобы люди чувствовали себя людьми. Построены сотни тысяч жилых домов. Прежде всего для бездомных. До 1994 года телефон был недоступной мечтой для миллионов африканцев. Сегодня телефонизирована большая часть страны. Не все намеченные цели достигнуты. Да и изменения нам, выросшим при Советской власти, могут показаться незначительными. Но для миллионов африканцев, которые еще десять лет назад считались людьми третьего сорта, это очень весомые свидетельства того, что АНК, который они привели к власти, свои обещания выполняет.

Правящий Африканский национальный конгресс — самая крупная и влиятельная партия левоцентристской направленности. В АНК примерно 400 тысяч членов, и партия не стремится раздувать численность. Как это было в КПСС, в АНК тоже быстро нашлись желающие использовать правящую партию как трамплин для карьеры. Вот именно этого АНК и хочет избежать. Пока получается. АНК не зажирел и не забронзовел. Партия твердо контролирует свою парламентскую фракцию и министров от АНК. Все они обязаны четко выполнять программные установки АНК. Но это не сверхжесткий контроль партаппарата (чем грешила КПСС), а творческий процесс, когда все (подчеркиваю, все!) члены АНК могут и должны принимать участие в выработке политики партии, а затем осуществляют ее вполне сознательно.

В АНК идет активная теоретическая работа. Но это не скучная схоластика кабинетных интеллектуалов, а живое применение теории к решению практических задач. При оценке той или иной ситуации политики в ЮАР не чураются вспоминать работы Маркса и Ленина. Дело не в догматической «преданности классикам», а в том, что если марксистские методы классового анализа помогают решению задач, стоящих перед страной, то их применяют, не огладываясь на вопли Запада о крахе марксизма. И вообще левым и патриотическим силам России есть чему поучиться у наших друзей.

Лидеры партии не надувают щеки и не строят из себя вождей. В понедельник в скромной штаб-квартире правящей партии в Йоханнесбурге в коридоре встретил генерального секретаря АНК мудрого Кхалиму Мотланте (бывший лидер профсоюзов, пять лет тюрьмы на острове Роббен). Он был в простой рубашке без галстука. А еще через пять минут меня принял вице-президент АНК (он же заместитель президента ЮАР) Джекоб Зума (много лет управлял подпольными операциями АНК, включая военные операции, 10 лет тюрьмы на острове Роббен). И он был в простой рубашке. И это не дань некой демократической моде. Это стиль жизни (и соответственно мышления) людей, которые выросли как лидеры в гуще народной борьбы и которые связи с народом терять не намерены. Кстати, все без исключения лидеры АНК обладают отменным чувством юмора и не прочь громко похохотать (не забывая при этом о делах).

Президент Южной Африки Табо Мбеки принял вашего корреспондента в скромном одноэтажном особняке в Кейптауне. Небольшой уютный кабинет. Доброжелательный хозяин кабинета. Разговор шел об экономических проблемах страны (белый бизнес не торопится инвестировать, почему-то еще надеется на возврат к прошлому), об Ираке (каким будет мир после этой войны?), поговорили о России (президент добрым словом вспомнил наших военных, которые учили его обращению с оружием). Табо Мбеки от природы талантливый политик. Неотразимо обаятельный, одновременно очень собранный и волевой. Экономическое образование в Университете Сассекса (Англия) и военная подготовка в Советском Союзе. Огромный опыт успешной освободительной борьбы и многолетний опыт столь же успешного управления страной. Один из ведущих мировых политиков. Но и у него не заметно ни малейших признаков фанаберии.

Случилось так, что после этой встречи я поехал в направлении дома, где живет Т.Мбеки. Через несколько минут мою машину обогнал президентский кортеж. Было очень любопытно наблюдать, что никакого перекрытия соседних улиц и переулков, никакой остановки движения не было. Кортеж двигался в общем потоке, а охрана умело (и очень аккуратно) отсекала от президентского лимузина попутные машины. И все. Никакого воя сирен. Никакой помпы. В президентском дворце один пост охраны. На входе. Причем документы не проверяют. Сказал, кто ты. И если тебя ждут — иди дальше. И так везде — и в парламенте и в здании правительства. Это стиль. Антибюрократический.

Президент рассказал мне, как утром поехал на открытие больницы в одном из беднейших районов Кейптауна. Проблемы страны еще далеки от решения, поэтому недовольные есть. Около места торжества обнаружился небольшой пикет протеста. Думаете, их прогнали оттуда? Или просто проигнорировали? Нет, президент остановил машину, вылез и пошел потолковать с пикетчиками. Можно представить себе такое в нынешней России? Вряд ли! Дело не в охране или ее отсутствии. А в том, что первых лиц государства меньше беспокоит собственная безопасность, а больше интересует вопрос, как быстрее и лучше сделать дело.

Правда, у некоторых менее закаленных в борьбе деятелей поначалу появилось желание конвертировать власть в жизненные блага. АНК допустить такого не мог. В МВД ЮАР было создано специальное подразделение под впечатляющим названием «Скорпионы». Причем сразу было принято принципиальное решение, что «скорпионы» будет заниматься не мелкой сошкой, а крупными чиновниками, берущими взятки, и крупными бизнесмены, дающими взятки и уклоняющимися от уплаты налогов.

В число лиц, взятых «скорпионами» на прицел, попали один председатель парламентского комитета и один бывший министр, не говоря уж о менее заметных в политическом отношении фигурах. С нарушителями закона не церемонятся. Если установлено уклонение от уплаты налогов, то по решению суда «скорпионы» просто конфискуют дома и автомашины, на глазах у публики и телекамер выносят мебель и технику. Такие сцены отшибают у многих желание утаивать доходы. После начала деятельности «скорпионов» сборы налогов выросли чуть ли не на миллиард долларов в год.

АНК входит в союз с профсоюзами и с Южноафриканской компартией. У ЮАКП очень высокая репутация, завоеванная десятилетиями участия коммунистов в борьбе на самых опасных участках — в подпольных структурах АНК и боевых отрядах «Умконто ве сизве». В партии несколько десятков тысяч человек. Как и в АНК, основной принцип — каждый член партии должен быть не балластом, а активистом. Несколько членов ЮАКП занимают посты министров. Это Чарльз Нкакула — министр безопасности (бывший политзаключенный). Это Ронни Касрилс — министр водного хозяйства и лесных ресурсов (бывший начальник военной разведки АНК). Это Джефф Хадебе — министр гос. имущества (четыре года тюрьмы на острове Роббен).

Сейчас ЮАКП ищет свое новое место. Изменились условия в стране, изменилась и роль партии. После убийства признанного вождя коммунистов Криса Хани (от руки польского эмигранта-расиста) руководство партии помолодело. Это хорошо (партия энергична), хотя новым лидерам пока не хватает опыта. Генеральным секретарем ЮАКП является молодой, но очень деятельный и преданный делу Блейд Нзиманде. Партия ведет жаркие споры с лидерами АНК по экономической стратегии. Дело, на мой взгляд, полезное (в спорах рождается истина). Одновременно это создает противовес колоссальному давлению на правительство со стороны международного и южноафриканского бизнеса. (Хотя, с другой стороны, на коммунистов и на профсоюзы пытаются влиять американские и европейские леваки). Дебаты внутри альянса АНК — ЮАКП — профсоюзы не принимают ожесточенного, антагонистического характера. На личности стараются не переходить, хотя это не всегда получается. Но в любом случае полемика в ЮАР и близко не стоит с той грязью, которую вываливают друг на друга российские политики и СМИ.

Есть, разумеется, и откровенно правая оппозиция. Это Демократический альянс (смесь нашего Союза правых сил и «Яблока») — откровенно прозападная группировка, отражающая интересы западного и крупного южноафриканского бизнеса. Оппозиция ругает правительство, не особенно выбирая выражений. Но никто ей рот не затыкает. Парламентские дебаты, в том числе и выступления лидеров оппозиции, постоянно показывают по телевидению. Вот к вопросу о российской «демократия», при которой выход оппозиции на телеэкраны практически запрещен...

Но вернемся к туризму. Это не просто львы на фоне пальм. Это очень серьезная отрасль экономики. Если в России чуть ли не единственным достижением «реформ» считается свобода поездок за границу, то в Южной Африке, наоборот, стремятся привлечь к себе туристов со всего света. То есть из России инвалюту вывозят, а в ЮАР добиваются ее ввоза. В ЮАР приезжает 600 — 800 тысяч туристов в год. Например, для немцев (а они большие любители путешествовать) Южная Африка входит в семерку наиболее популярных стран. По доходам в казну ЮАР туризм — на четвертом месте после добычи золота и алмазов, сельского хозяйства и обрабатывающей промышленности. В прошлом году в ЮАР туристов приехало на 16% больше, чем в предыдущем. Это огромный скачок.

По мнению Мартина Уэйста из фирмы «Уэлком туризм сервисез», после известных терактов в США и обострения положения на Ближнем Востоке в мире произошла переоценка ценностей. Оказалось, что ЮАР — одна из самых безопасных стран. Здесь нет терактов и этнических конфликтов. Зато есть Национальный парк Крюгер, где водится знаменитая африканская «пятерка» (слоны, львы, носороги, жирафы и буффало). Здесь есть изумительный город Кейптаун и экзотические пляжи Дурбана. Хваткие южноафриканские туроператоры напридумывали кучу экзотических программ. Стало очень выгодным совмещать отдых с лечением (лазерная коррекция зрения здесь в десять раза дешевле, чем в Германии). Очень удобным для пар из Европы и Америки оказалось сочетаться браком в ЮАР. Фирма берет на себя все хлопоты, не нужно приглашать десятки гостей...и медовый месяц тут же.

Для кого туризм — отдых. А для кого это работа. Расширение туризма помогает снять остроту проблемы безработицы. Считается, что каждые семь иностранных туристов создают одно рабочее место. Это очень важно, ибо из 10 миллионов трудоспособного населения ЮАР примерно 1,2 миллиона работают в области сервиса (гостиницы, рестораны, гиды). Причем (что особенно важно для нынешней Южной Африки) это работа, не требующая для начала особо высокой квалификации (водители, официанты, горничные). Так что львы и слоны очень способствуют решению социально-экономических задач. Предпринимаются особые усилия, чтобы привлечь в сферу туризма и сервиса именно африканцев. Мой новый знакомый Энтони Хлоте, опираясь на льготы именно для мелких африканских предпринимателей, создал небольшую транспортную фирму, обслуживающую иностранных туристов.

Туризм и политика в ЮАР неразделимы. Заметив на лацкане моего пиджака маленький значок АНК, девушка из иммиграционной службы в аэропорту улыбнулась — «очень хорошо». Южноафриканскую организацию по туризму возглавляет Шерил Каролус, которая в конце 80-х годов возглавляла подпольные структуры АНК в Кейптауне. Это яркая, полная веселой энергии женщина, став послом ЮАР в Лондоне, поразила чопорных англичан неукротимым стремлением сделать рутинные приемы живыми и человечными. А после назначения в индустрию туризма ошарашила белый бизнес способностью применить для расширения туризма...принципы организации подпольного движения. Кстати, министр окружающей среды и туризма Вэлли Муса, тоже один из бывших лидеров подполья, в конце 80-х годов наделал много шума, совершив сенсационный побег из-под стражи.

Написал все это и подумал — ничего себе правительство, в котором большинство, включая президента и вице-президента, составляют люди, еще лет десять назад числившиеся на Западе как «террористы». Многие из них отсидели немало лет в тюрьме. Но все они — и это общепризнанно — достаточно уверенно справляются с управлением страной. Может, потому и справляются, что получили крепчайшую закалку в борьбе и в тюрьмах...

Привлеченные процветанием Южной Африки туда, как мотыльки, со всего света летят не только туристы, но и люди, которые не нашли места под солнцем у себя дома. В ЮАР хлынули потоки нелегальных эмигрантов. И не только из соседних стран Африки, но и из таких отделенных мест, как Китай или Россия. Нашим соотечественникам, которых заманили в ЮАР надежды на быстрый успех, приходится несладко. Подавляющее большинство занято выживанием. Кое-кто, конечно, перевел в ЮАР наворованные в России деньги и живут припеваючи за высокими стенами роскошных вилл. Этакие добровольные тюрьмы. Радости от такой «жизни», конечно, немного. Многие другие, которые приезжают, привлеченные слухами о сказочной жизни белых в ЮАР (зачастую продавая все, что у них было в России), оказываются у разбитого корыта. Мораль простая — никто, нигде не ждет нас на готовенькое. Надо свой дом приводить в порядок.

В целом же отношение к России у южноафриканцев самое доброе. Очень многие помнят о немалом вкладе Советского Союза в поддержку национально-освободительной борьбы (СССР был одной из немногих стран, поддерживавших вооруженную борьбу АНК). Очень и очень многие сожалеют о распаде Советского Союза. К новой России присматриваются.

Внешность рая — Южная Африка — скрывает вполне земные заботы. Но народ и правительство этой страны справляются с ними вполне успешно. Пожелаем им успеха.

Москва — Йоханнесбург — Кейптаун.