— Виктор Васильевич, напомним нашим читателям суть дела: что заставило вас обратиться в суд?

— Накануне суда не хотелось бы давать политические и нравственные оценки руководству РАО «ЕЭС России», чтобы это не было превратно истолковано как давление на суд. Впрочем, эти оценки делает сам народ, они для всех очевидны, и едва ли стоит повторять, что Волга впадает в Каспийское море. Поэтому я буду придерживаться чисто юридической фабулы — так, как я вижу ее.

Многолетние систематические нарушения устава общества и решения общего собрания акционеров стали причиной моего иска. Дело в том, что председатель правления — лицо с большими полномочиями и правами — был назначен на эту должность решением совета директоров в 1998 году. Это соответствовало уставу, который в то время действовал. Однако в 1999 году устав был изменен — с этого года председатель общества должен был избираться общим собранием акционеров. То есть высшим органом управления компании. Поскольку выборы на общем собрании акционеров предполагают общее доверие к председателю правления компании, то и полномочия его в новом уставе были значительно расширены, укрупнены права.

После принятия этих положений в уставе прошло четыре года. Но Анатолий Борисович Чубайс так и не был избран общим собранием акционеров. Однако расширенными полномочиями, которые утверждены в уставе, пользуется так же, как и все правление. Все четыре года они живут по новому уставу в части расширения своих прав, но никак не хотят выполнять устав в той его части, которая делает их права легитимными.

Конкретный повод для подачи иска был такой: 30 апреля истекал пятилетний срок Чубайса как главы компании.

У меня сложилось четкое представление о том, что правовая деятельность РАО «ЕЭС России» на этом кончилась, и я вынужден был обратиться в суд, чтобы вернуть крупнейшую компанию страны и мира в правовое поле.

— Получается, что ни Чубайс, ни правление не вправе осуществлять руководство, что любые их приказы и решения могут быть признаны незаконными — стоит только кому-то задаться такой целью?

— Получается так. Но давайте посмотрим, о каких масштабах вообще идет речь! С принятием закона об акционерных обществах начинаются преобразования и сделки, которые будут заключаться правлением — а оно является в ряде случаев высшим органом управления для всех стопроцентных дочерних компаний. Это далеко не маленькие компании, например «Тюменьэнерго» — стопроцентная «дочка» РАО «ЕЭС». Она снабжает энергией почти всю газовую промышленность региона и большую часть нефтяной. Что будет, если эти сделки окажутся опротестованными, признаны недействительными? За сделками — от образования региональных компаний и до контрактов с иностранцами на продажу электроэнергии — стоят сотни миллионов и даже миллиардов долларов. Поэтому недопустимо иметь на посту председателя, который нелегитимен, не имеет юридических прав. Всегда любой партнер может оспорить подпись такого лица и возглавляемой им компании. Предположим, в результате преобразований наносится крупный ущерб компании. С кого спрос? Не с кого и спросить будет. «Я ни при чем, меня должны были переизбрать в 1999 году, но не переизбрали», — вот что скажет глава. Таким образом создаются условия для нарушения закона. И председатель, и все правление, которое назначает он сам, будут в стороне — и председатель нелегитимен, и назначенное им правление.

Мне приходят на память слова покойного Лебедя, который говорил, что Березовскому надо не просто воровать — в России многие воруют. Ему надо воровать в огромных размерах и на виду у всех, чтобы показать, кто управляет страной. Вот здесь аналогичная картина: Чубайсу надо не просто нарушать закон, но делать это на виду у всех, с огромным размахом.

В 1996 году был изменен закон об акционерных обществах, он запретил совмещать посты председателя правления и председателя совета директоров. Сразу 600 тысяч акционерных обществ России провели собрания, и, как бы ни хотели этого люди, занимающие одновременно два поста, им пришлось подчиниться закону.

— Вы уверены, что суд примет правовое решение и будет объективен?

— Очень надеюсь. Иск был подан в Московский арбитражный суд. В течение двух месяцев там внимательно рассматривались и изучались документы, что предусмотрено процедурой. После этого судья заслушал стороны, попробовал провести примирительную процедуру, предложенную руководством РАО «ЕЭС», но я отказался от примирения. Судебное заседание назначено на 2 июля.

— Вы и ваш адвокат в ходе подготовки к этому судебному заседанию, вероятно, рассматривали все аспекты дела, в том числе и прецеденты...

— В том-то и дело, что прецедентов нет! Ведь идет речь не об акционерном обществе, где работают пять человек. РАО «ЕЭС» — крупнейшая федеральная и мировая компания, в ее органах управления находятся чуть не половина членов правительства, много федеральных министров, государственных отставников высочайшего уровня, начиная от самого Чубайса до Уринсона, Дубинина и т.д. И вот это общество может себе позволить не выполнять собственного решения, принятого общим собранием акционеров! Орган управления компании не исполняет свой же устав. Это слишком серьезные нарушения, чтобы оставить их без внимания и не увидеть за этим тревожной тенденции правового нигилизма.

Если с этим согласиться, можно выбросить вон закон об акционерных обществах...

— Вы знаете, все это очень легко проецируется и на политическую жизнь. У нас есть ряд законов, которые регламентируют выборы, например. Но для одних их исполнение обязательно, для других — нет. Или, скажем, такое преступление, как разжигание национальной розни. Когда русских изображают свиньями или поголовными пьяницами, говорят об этом открыто с телеэкранов, никого привлечь к ответственности невозможно, но стоит патриотическим изданиям выступить в их защиту, так тут же: национализм, экстремизм! Впрочем, все это хорошо известно. И все-таки будем надеяться, что в вашем случае закон окажется превыше «политической целесообразности». Слишком многое поставлено на карту, да и карта велика — энергетика России.