В.В. Устинов. Если о духовном и физическом здоровье нации судить по подросткам и молодежи, то не будет большим преувеличением сказать:

здоровье нашей нации в опасности. Приведу только несколько цифр. Число подростков, доставленных в милицию за различные правонарушения в 2001 году, превысило 1 миллион 140 тысяч. Для сведения: 10 лет назад их было ровно в два раза меньше.

Среди доставленных 301 тысяча — это подростки, едва достигшие 13 лет. 295 тысяч нигде не работали и не учились, а 45 тысяч оказались вообще неграмотными. Около 300 тысяч детей, требующих помощи со стороны государства, органами внутренних дел были изъяты с чердаков и подвальных помещений, территорий вокзалов и аэропортов и других общественных мест.

В стране только учтенных значится около 700 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Почему я говорю: только учтенных? Да потому, что государственный статистический учет количество беспризорных и безнадзорных детей не ведется. Единой системы учета, как и многого другого, в России нет.

Одни эксперты считают, что их насчитывается два, а другие эксперты считают, что три миллиона. Но есть и официальные данные. В прошлом году 96 700 несовершеннолетних стали жертвами преступных посягательств. Почти четыре тысячи подростков погибли от рук преступников, 600 тысяч получили тяжкие увечья. Около 24 тысяч несовершеннолетних пропали без вести, из них 8600 мало-летних детей малодятйя в розыске.

Все большее распространение получают факты жестокого обращения с детьми, их экономическая и сексуальная эксплуатация, случаи торговли несовершеннолетними. В Камышевском районе Владимирской области мать продала свою 12-летнюю дочь мужчине для совершения действий сексуального характера. Дикий факт. И продавец, и покупатель в настоящее время осуждены. Однако такие факты не единичны. За пять последних лет их зарегистрировано 190.

Депутатам, полагаю, известна история усыновления гражданами Италии, а по сути продажа детей из детских домов города Волгограда и Волгоградской области. С 1993 по 2001 год таким способом было «усыновлено» более 300 детей. На скамью подсудимых прокуратурой отправлены и организатор преступления (это переводчица итальянской ассоциации), и еще четверо директоров Дома ребенка и специалистов местной администрации.

Нельзя не видеть, что идет активнейший процесс вовлечения подростков в криминальный бизнес, в вымогательство, в проституцию. В течение прошлого года выявлено 16 с половиной тысяч случаев вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность.

Специфическая проблема несовершеннолетних — токсикомания и наркомания. Подростки злоупотребляют наркотиками в семь с половиной раз, а одурманивающими средствами — в 12 раз чаще, чем взрослые. На подростков приходится почти десятая часть уголовных преступлений. В структуре их преступности преобладают тяжкие и особо тяжкие преступления. Из 185 тысяч совершенных ими преступлений в прошлом году 1600 составили убийства, почти три тысячи случаев причинения тяжкого вреда здоровью, шесть тысяч разбоев, 14 тысяч 800 грабежей. Подростки в настоящее время — не только одна из самых криминально актив-ных частей населения, но и самая агрессивная часть ее.

Особенно тревожит высокий уровень преступлений, совершенных подростками, которые не достигли возраста уголовной ответственности. Их на учете в подразделениях органов внутренних дел состоит более 93 тысяч и каждый год становится все больше...

За весьма непродолжительный период в стране оказалось растраченным многое из того, что раньше составляло систему социальной профилактики.

Сегодня профилактическая работа структур исполнительной власти носит в большой степени не предупреждающий, а посткриминальный характер. Ситуацию усугубляют устаревшее законодательство и ведомственная разобщенность органов, призванных заниматься подростками. Что нужно сделать, на наш взгляд?

Первое. Нужна на всех уровнях координация действий. В соответствии с федеральным законом координация работы всех субъектов профилактики возложена на Комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав. Однако правительство не обеспечило разработку нормативного акта, регламентирующего правовое положение и основы деятельности комиссий. Они вынуждены руководствоваться положением, принятым еще в 1967 году.

Усугубляют ситуацию многочисленные нарушения законов в деятельности самих комиссий. Достаточно сказать, что только в прошлом году по протестам прокуроров было отменено 4300 незаконных постановлений комиссий. Для устранения нарушений потребовалось вынести 2,5 тысячи прокурорских представлений и наказать в дисциплинарном порядке 1200 должностных лиц.

В такой обстановке логично было ожидать эффективной работы Комиссии по делам несовершеннолетних при правительстве России. Однако этим ожиданиям не суждено пока сбыться.

Второе. Несовершеннолетние оказались в очень сложном положении. Утратив прежние социальные связи, ценности и институты, многие из них не приспособились к новым условиям жизни. Они не коснулись основных сфер жизнедеятельности несовершеннолетних — семьи и школы, досуга, средств массовой информации. Значит, необходимы, скажем так, нейтрализаторы, меры по противодействию растущей безнадзорности... Нейтрализаторы хрестоматийно известны: это занятость подростков учебой, работой; это их общий образовательный уровень и досуг.

А что происходит в действительности? Мы длительное время и не без оснований гордились тем, что наша страна самая читающая. А сейчас тысячи детей не посещают образовательных учреждений. По уголовным делам сплошь и рядом приходится сталкиваться с тем, что уровень образования подростков не соответствует их возрасту, а нередко такие подростки вообще не умеют читать.

Законом Российской Федерации «Об образовании» предусмотрено обязательное получение основного общего образования. Однако органы управления образования, органы местного самоуправления не обеспечивают возложенных на них функций. Государственный учет несовершеннолетних, не посещающих или систематически пропускающих по неуважительным причинам занятия, не ведется.

Министерство образования в 1999 году провело разовый обсчет неучащихся детей в возрасте от 7 до 15 лет и подростков, не имеющих постоянного места жительства. Выяснилась удручающая картина. Свыше 68 тысяч детей на тот период не учились. Из них 2,5 тысячи не имели даже начального образования, а более 3 тысяч никогда не ходили в школу. Подчеркну, обсчет был разовый, проведен два года назад, а главное — на нем работа вся и закончилась.

Напомню, с 1959 года действовала учрежденная Совмином РСФСР Инструкция по учету детей, подлежащих всеобщему обязательному 8-летнему обучению. Ежегодно повсеместно проводился списочный учет детей 6—7 лет и необучающихся подростков в возрасте от 7 до 16 лет, велись проверки приема и явки в школы, была четкая ответственность органов образования и исполнительной власти. Разве это сейчас не нужно нашему государству?

Есть еще один аспект занятости — это работа. Закон Российской Федерации «О занятости населения в России» предусматривает квотирование рабочих мест для лиц, нуждающихся в социальной защите. Квоты, а также налоговые льготы работодателям, создающим места для несовершеннолетних, устанавливаются органами исполнительной власти субъектов Федерации и органами местного самоуправления. Прокурорские проверки свидетельствуют, что случаи предоставления таких льгот единичны, работодатели не заинтересованы в приеме подростков на работу.

Было бы правильнее и на федеральном уровне установить порядок квотирования рабочих мест для несовершеннолетних, особо нуждающихся в трудоустройстве, четко определить налоговые льготы и источники их предоставления работодателем, а также предусмотреть ответственность последних за невыполнение обязанностей по трудоустройству молодежи.

Полагаясь в основном на уголовно-правовые методы борьбы с наркоманией, мы забываем о главном — о лечении потребителей наркотиков. На сегодня в России отсутствуют правовые механизмы оказания наркологической помощи. По Закону «О психиатрической помощи», наркомания, токсикомания и алкоголизм отнесены к психиатрическим расстройствам. Для лечения подростков по этому закону требуется согласие родителей или, если подростку 15 лет, самого несовершеннолетнего. Полагаю, что депутаты прекрасно понимают, как трудно, а порой невозможно получить такое согласие. Значит, нужен принудительный порядок лечения. Нужен, если мы не хотим каждый год иметь по 30 и более тысяч преступлений, совершенных подростками в состоянии алкогольного, наркотического и токсического опьянения.

Нужны в стране и лечебно-воспитательные учреждения. Они предусмотрены статьей 92 Уголовного кодекса России, который, как известно, принят еще 5 лет назад. Но пять лет подряд мы только констатируем ухудшение нарко— и алкогольной ситуации и ничего не делаем, чтобы ее разрешить.

И еще одно. Вряд ли кто сейчас может охарактеризовать ситуацию организации работы с подростками по месту жительства. Тем не менее до сих пор не отменено, а значит, и действует постановление Совнаркома РСФСР № 338, в соответствии с которым один-два процента от всех доходов, поступающих в жилищно-коммунальные органы, — это квартплата, оплата аренды нежилых помещений и тому подобное — должны отчисляться на культурно-массовую работу. Это содержание спортивных и детских площадок, закупка инвентаря для игр и многое другое. Никому сегодня не известно, почему эти средства не отчисляются, а если где по инерции и отчисляются, то на что они расходуются.

Хочу затронуть еще один щекотливый аспект сегодняшней проблемы. Речь идет о влиянии средств массовой информации на нравственное здоровье детей и подростков. Не стану бранить наши отечественные каналы, сошлюсь на опыт западных демократий. Сейчас это, кстати, модно.

Вот законодательство Великобритании устанавливает водораздел в течение вечернего телевидения на 21 час. С его наступлением все программы, кроме выходящих при особых обстоятельствах, должны отвечать требованиям общей аудитории, включая детей. Французский закон 1986 года требует, чтобы государственный орган лицензирования и контроля с завещанием в высший аудиовизуальный совет Франции следил за обеспечением защиты нужд детей и подростков в транслируемых программах. Директива этого совета обязательная для вещателей телевидения. Возьмем закон ФРГ: средства массовой информации, дезориентирующие в сексуально-этическом плане, относятся к вредным для молодежи с вытекающими последствиями. Не думаю, что нам нельзя было бы взять это на вооружение.

Надзор за исполнением закона о профилактике детской безнадзорности, правонарушений несовершеннолетних и защите их прав — особый приоритет в деятельности прокуратуры... Могу вам сообщить, что только в прошлом году прокурорский корпус России выявил 12,5 тысяч незаконных нормативных актов, ущемляющих права и интересы несовершеннолетних. В целях устранения нарушения закона принесено 11 тысяч 400 протестов, 20 тысяч 700 представлений. Почти 12 тысяч должностных лиц, проявивших черствость, бездеятельность, разгильдяйство, привлечены прокурорами к дисциплинарной административной ответственности. По итогам прокурорских проверок возбуждено 536 уголовных дел. Характер и, если можно так сказать, фигуранты этих дел различны. Среди них уголовные дела по пищевым отравлениям детей в Брянской области, о продаже безнадзорных детей иностранным гражданам в Москве. (Детей продавали заведующий юридической консультацией и заведующая детским домом. О расхищении денежных средств, выделенных на питание детям-сиротам в Пермской области (деньги присвоил директор профессионально-технического училища), и немало других дел. По результатам прокурорского надзора о проблемах, связанных с пресечением и предупреждением безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, неоднократно информировались президент России, правительство и Государственная дума.

Конечно, не все безупречно в нашей работе. Нормы закона, в том числе уголовного, должны работать более эффективно. Поэтому на состоявшейся неделю назад расширенной коллегии генпрокуратуры мы дали принципиальную оценку состоянию прокурорского надзора, определили перечень необходимых действий, для того чтобы кпд прокурорского вмешательства отвечало сложившейся ситуации. Полагаю, что наши меры в совокупности с сегодняшним обсуждением проблем Государственной думой дадут дополнительный импульс согласованной работе.

Депутат В.А.Лекарева спросила В.В. Устинова о том, какие механизмы государственной защиты конкретного ребенка существуют и почему они у нас не срабатывают.

«Я считаю, что эта проблема лежит в основе политического и социально-экономического развития нашего государства, — ответил Генеральный прокурор. — После 1990 года у нас очень многое изменилось... А без решения социально-экономических и политических проблем мы и эту не решим»...

Вице-спикер Госдумы Л.К.Слиска высказала обеспокоенность тем, что средства массовой информации осуществляют экспансию в общество, и оно пожинает горькие плоды этой экспансии. Она спросила Генпрокурора, как реагирует на это прокуратура, есть ли хоть один протест в регионах по поводу тлетворного влияния телевидения? Л.К Списка также высказала замечание Генеральной прокуратуре в связи с тем, что она пользуется правом законодательной инициативы.

«Как раз прокуратура лишена права законодательной инициативы. Как ни смешно, но это факти-чески так», — ответил В.В.Устинов. Поэтому эти «камни» брошены не в тот «огород».

Что же касается телевидения и радио, то В.В. Устинов согласился с Л.К. Слиской в оценке их влияния на общество и молодежь. Однако сказал, что не располагает в настоящее время данными, свидетельствующей о реагировании прокуратуры на подобную деятельность СМИ. «Но вы ведь сами смотрите телевизор, — сказал он. — Вот недавно в передаче Савика Шустера один писатель читал монолог — это же ужас какой-то! Но все это проходит...»

Депутата З.И.Воронцову особенно волновала проблема распространения наркотиков, борьба с наркобизнесом.

Генеральный прокурор привел убийственный пример: в крупных городах наркотики значительно дороже, чем в провинции, в селе. Это специально делается... Наше консервативное, в хорошем смысле, село превратилось в рассадник наркомании. Больной вопрос — привлечение лиц, занимающихся сбытом, перевозкой, распространением наркотиков. Над этим бьются МВД, ФСБ, другие спецслужбы. Но наркобизнес — самый прибыльный, и он дает возможность подкупа госчиновников и должностных лиц. Если бы этого не было, особенно на границе, разве пришло бы к нам столько наркотиков? — задался горьким вопросом В.В.Устинов.

Он обратил внимание на другую сторону медали: как отвлечь несовершеннолетних от этого зла. А отвлечь малолетку можно только учебой, спортом, занятиями по интересам, работой. Здесь, к сожалению, у нас похвастаться нечем, и это создает питательную среду для наркомании в России.

Депутат В.В.Жириновский был возмущен попыткой введения альтернативной службы в Нижнем Новгороде, на что В.В.Устинов ответил, что прокурор области за недосмотр уже снят с должности.

Вместе с тем, он озабочен той атмосферой в обществе, которая создается СМИ в отношении армии. «То, что происходит в средствах массовой информации, — сказал он, — оскорбляет тех, кто служил срочную службу, меня лично оскорбляет. Ни одного положительного сюжета об армии нет, ни одного. Один негатив: сбежали, стреляли, убили...

Я служил 30 лет назад. И у нас убегали, стреляли. Да, не в тех масштабах, конечно, что сейчас. Но и время было ведь другое. Зато показывали, как мы служили, как мы проводили учения, как, рискуя жизнью, спасали товарищей, как создавалось братство человеческое... А сегодня этого нет. Я уверен, что это делается умышленно, чтобы даже ту армию, которая сегодня есть, и пло-хо ли, хорошо ли, но воюет в Чечне, дискредитиро-вать... Вот тут бы нам сказать средствам массовой информации: развернитесь на 180 градусов и по-смотрите. Ради кого эта нелюбовь к армии нагне-тается? Какой будет армия в будущем? Это решать всей стране, в том числе и законодателям».

О вреде и недопустимости передачи в коммер-ческие руки детских и подростковых клубов, ста-дионов, библиотек, детских садов поставил воп-рос депутат В.В.Володин. Но ответ на саму поста-новку такого вопроса, как говорится, — см. выше.

Депутат Б.Б.Надеждин говорил о создании так называемых ювенальных судов, Дума, мол, приня-ла такой Закон о судах, которые будут рассматри-вать дела с участием несовершеннолетних. Нет ли планов создать и ювенальную прокуратуру? В.В.Устинов ответил, что не видит необходимости создавать специализированную прокуратуру, по-тому что есть подразделения, которые занимаются вопросами правосудия по отношению к несовершеннолетним.

Депутат С.В.Иваненко спросил, как видит Генеральный прокурор функцию прокуратуры в создаваемом при президенте органе по борьбе с детской безнадзорностью?

В.В.Устинов еще раз подчеркнул, что главная проблема — это социально-экономическая и политическая ситуация. От нее зависит все. Что же касается органов прокуратуры, то они примут участие в работе создаваемого при президенте подразделения, но не прямое, а в тех рамках, которые предписаны законом.

Принципиальный вопрос поставила депутат Госдумы Н.А. Останина. Она спросила, почему в статистических данных по беспризорности разных ведомств фигурируют разные цифры: от 198 тысяч у министра образования до 1 миллиона, 3 миллионов? Есть ли общая методика подсчета. И второе: не пора ли создать единый орган по работе с беспризорниками, наделить его полномочиями, направить туда кадры, прописать все это в бюджете на следующий год?

«Я-то готов, — сказал Генеральный прокурор, — но у меня нет права законодательной инициативы. Это можете сделать вы, депутаты». Что же касается статистики, то прокуратуре они предоставляются органами милиции. В вопросах и замечаниях других депутатов предлагалось ужесточить законодательство в отношении растления малолетних, предпринять более действенные меры в поиске ушедших за рубеж денег и ценностей с тем, чтобы вернуть их детям России. Была названа реальная цифра: за последние 10 лет детское население страны сократилось на 4 миллиона человек. Даже депутаты либеральных фракций не могли не признать: молодая Советская республика сумела покончить с детской беспризорностью и воспитать настоящими людьми бывших бродяг в считанные годы.

Вопрос в том, сможет ли нынешнее государство сделать то, что сделала для детей Советская власть? Но это — чисто политический вопрос, и он не к прокурору И даже не к президенту. Тут-то как раз все нам ясно. Этот вопрос — к народу