В сводках новостей различных информационных агентств на первом месте стоят сообщения о разливе рек и наступлении весеннего паводка на города и села. Они, к сожалению, малоутешительны.

Первыми попали под напор водной стихии Волгоградская и Ростовская области. Резко потеплело, и «поплыли» хутора и станицы, превращаясь в острова без связи с материком, затоплены дома, погиб домашний скот, саманные постройки расползлись и растворились в бурных водах...

Затем в зоне риска оказались Саратовская, Оренбургская, Курская и Воронежская области. В зоне затопления, по сообщениям «Интерфакса», оказалось более 10 тысяч домов, около 25 тысяч человек.

От быстрого таяния снегов вспучились реки в Курганской области. Большая вода ожидается к концу апреля в Нижегородской области, на северных реках европейской части России. Бурным разливом угрожает Кама. Сибирская красавица Лена еще два года назад предупредила МЧС и местные власти, когда, поднявшаяся выше критической отметки и запертая заторами в результате неудачных взрывных работ, она в одночасье проложила другое русло, слизнула Ленск, унесла дома вместе с домашним скарбом, оставив сотни жителей без крыши над головой. А разве забыть прошлогодний потоп в Краснодарском крае?! Специалисты утверждают, что подобные наводнения случаются один раз в тысячу лет.

Но вот случилось на наших глазах в нашем веке, и тысячи, десятки тысяч людей оказываются заложниками не только разбушевавшейся стихии, но в первую очередь безответственной государственной политики, приведшей к разрушению противопаводковой системы и комплекса упреждающих мер, безотказно действующих в прежнее советское время, и в немалой степени — несвоевременных и безграмотных действий лиц, ответственных за предупреждение чрезвычайных ситуаций.

Понятно: никто из нас не застрахован ни от природных бедствий, ни, как это ни прискорбно, от безответственных и зачастую не продуманных решений чиновников-распорядителей. Если прошлогодние стихийные бедствия мало чему научили чиновников от власти, то можно ли надеяться на нынешнее испытание водой, под которой уже оказались южные и центральные области России?

Наиболее тяжелая ситуация сложилась в нынешний паводок на Юге России. В Южном и Приволжском федеральных округах подтоплены около 6 тысяч домов. В Волгоградской области вода затопила 8 районов, похозяйничала в 66 населенных пунктах. В Оренбургской области от воды пострадали 3 района, 18 населенных пунктов, свыше 1000 домов. В Курске, как передает «Интерфакс», 39 улиц оказались в воде — чем не Венеция?!

Не Венеция, не Италия — Россия с нашими холодными зимами, промерзающей на полтора метра землей, со множеством больших и малых рек, бурными веснами, резкой сменой времен года...

Испокон веку люди селились ближе к воде. Весенние паводки пришли к нам не вместе с реформами. Россия жила с ними и при царе Горохе, и при Советской власти. Как было при Советской власти — знаем. Действовала отработанная, слаженная система предупреждения и защиты населения от неожиданных и чрезвычайных ситуаций: прогнозирование погоды и природных явлений на основе постоянного научного наблюдения и анализа, защита гидротехнических сооружений, обеспечение людей продуктами питания, водой, медикаментами на случай бездорожья, действовали строгий санэпидемиологический надзор за окружающей средой, система связи и оповещения и многое другое, необходимое для нормального жизнеобеспечения в экстремальных условиях, но отринутое перестройкой как не соответствующее образцам «демократии» и «цивилизации». Хватало материальных и финансовых ресурсов.

В каждой республике, области, в каждом регионе действовали противопаводковые комиссии, в задачи которых входили заблаговременная и повсеместная подготовка к моменту таяния снегов и обеспечение нормального ритма жизни. И обеспечивали. Без Министерства по чрезвычайным ситуациям, которого тогда не было и в помине, а ныне существующего и одновременно выполняющего функции спасательного отряда и похоронной команды — на случай разных катастроф, большей частью теперь техногенных.

С наводнениями они сражаются вместе — МЧС и Министерство природных ресурсов, причем не всегда согласованно. У них даже есть одинаковые подразделения — управления и отделы противопаводковые, водных ресурсов. Но по существу эффективного управления водными ресурсами нет ни в центре, ни в регионах. Бассейны и русла рек, особенно малых, запущены, замусорены, нуждаются в срочной расчистке.

Какой бы большой ни была вода, она уходит рано или поздно. Вместе с водой уходят спасатели, садятся в свои кресла начальники. Пострадавшие от наводнения остаются один на один в разоренных усадьбах. Кто им поможет наладить домашнее хозяйство? Будь другое время, к пострадавшим от наводнения сразу явились бы агенты государственного страхования и возместили нанесенный ущерб. А как сейчас?

Звоню в родную мне Курганскую область, где паводок захватил пока три района. Заместитель начальника управления по чрезвычайным ситуациям В.Е. Демидов (начальник и специалисты управления проводят на местах плановые проверки состояния дамб) поясняет: «Страховые кампании не заключают договора о страховании домовладений, которые находятся в потенциальной зоне затопления. Так что речь о страховке даже не идет. Пострадавшие могут рассчитывать на компенсацию за понесенный ущерб — не более 1 тысячи на человека».

Всего 1 тысяча. Такая такса установлена в России за ущерб от наводнения. Лишь 2 — 3% от понесенного ущерба составила выплата страховых компаний пострадавшим от наводнений на Лене и Юге России, случившихся в позапрошлом и прошлом годах.

Думаю, не для красного словца высказал, открывая два дня назад научно-практическую конференцию по проблемам защиты населения от чрезвычайных ситуаций, первый заместитель министра по чрезвычайным ситуациям Ю.Л. Воробьев точку зрения министерства об обязательном страховании жилья в регионах, подверженных природным бедствиям, и необходимости создания страховых пулов в регионах. Не снесло бы половодьем благие намерения: на опасной отметке находится весенний паводок.

Луиза ГЛАДЫШЕВА.