С того самого январского дня, когда пятидесятилетний саратовец Владимир Лапшин узнал о заочном решении Ленинского районного суда о переселении его за 17314 рублей коммунальных долгов % из трехкомнатной квартиры в двухкомнатную «хру-щевку», он, ведущий в последнее время довольно замкнутый образ жизни, вообще перестал высовываться из пока еще своей «крепости» на девятом этаже панельного дома.

В квартиру теперь не дозвониться вовсе не потому, что вместо привычной кнопки торчит дыра, и не достучаться, даже если изо всех сил барабанить в темно-синюю фанерную филенку, — просто хозяин все равно притворится отсутствующим. Он не выходит на улицу, не появляется на соседнем базаре, где случайной торговлей прирабатывал крохи на жизнь, боясь, как бы, не дай Бог, не нагрянули судебные приставы и не вышвырнули из квартиры, полученной еще в годы Советской власти, и в которой, было время, был вполне счастлив.

Живет он здесь, поговаривают, с каким-то дальним родственником. Он у него вместо компаньона и собеседника, с тех пор как фактически распалась когда-то крепкая семья. Все разлетелись, хотя по-прежнему прописаны тут. Дочь, старшая из двоих взрослых детей, давно замужем за милиционером и живет отдельно, сын отсиживает тюремный срок, жена неизвестно где пьет горькую. Словом, типичная опустившаяся на дно современной демократической жизни некогда вполне благополучная семья, потерявшая все нравственные ориентиры и ценности. После того как государство и общество лишили ее смысла настоящей жизни, она обособилась и замкнулась. Их мирок сузился до базарных рядов-кормильцев и бутылочного горлышка.

Последней ценностью была эта квартира — сейчас на законном вроде основании и ее отнимают под благовидным предлогом покрыть долги за электричество, газ, водопровод, отопление и саму «площадь», накопившиеся за пять лет. Правда, на улицу не выбрасывают-таки, предлагают двухкомнатную, меньшей площадью, — муниципалку, но когда из мест не столь отдаленных вернется сын, то может потребовать вернуть незаконно отнятую часть его жилплощади или заставить «разъезжаться». И в этой живущей отнюдь не мирно семье могут разгореться острые скандалы. Породит их самоуправство властей. Устав ждать от подобных Лапшиным должников 138 миллионов рублей коммунального долга, городская администрация через свой комитет по взаимодействию с право-окрани,тельньшж органами к районными администрациями инициировала серию судебных процессов по переселению особо злостных неплательщиков с большей площади на меньшую. Подготовила оперативные сводки задолженности, оформила иски, а суды для соблюдения всех формальностей сначала, как и Лапшиных, просят погасить долги, хотя прекрасно знают, что это требование не будет выполнено, а потом выносят решение о переселении. Приличия соблюдены — в дело вступают приставы. Не надо обладать большой фантазией, чтобы представить, какие страшные драмы будут разыгрываться в выселяемых семьях при участии обычно не церемонящихся в отношении простых людей приставов. Сколько будет окончательно разбито и без того разбитых и полностью исковерканных современными «реформами» судеб.

Этот зловещий эксперимент по внешне законному «отжатию квартир» в Саратове начали с внешне подходящих для публичного наказания, чтоб другим неповадно было, Лапшиных. Скоро суды беспристрастно пройдутся еще по десяти подобным семьям из других районов города. И, по заверению руководителя этого комитета Ивана Бонда-ренко, запушенный механизм уже не остановить. Пройдутся безжалостно и по вполне благополучным и добропорядочным, но неплательщикам, кого такими сделала кошмарная жизнь. Аяцковский «бастион благополучия» по уровню заработной платы и постоянно растущих многомиллионных долгов по ней - один из передовых в Приволжском федеральном округе. Тут месяцами не получают зарплату, а когда, как Энгельсские коммунальщики, приносят домой первое с прошлогоднего февраля скромное, куда ниже прожиточного минимума жалованье, долгожданные крохи уходят на сносное питание, а на оплату жилья не хватает. Таков механизм порождения властью должников, которых она же за собственную неспособность платить и управлять экономикой жестоко и высекает.

- Прецедент с Лапшиными может вырасти в целую систему принудительного переселения, от которых пострадают и безвинные, -- считает уполномоченный по правам человека в Саратовской области Александр Ландо. — Однажды ко мне на прием пришли две пострадавшие от таких мер женщины. У одной за коммунальные долги описали телевизор — единственный в семье источник информации. Фамилию другой вывесили в черном списке самых злостных неплательщиц, хотя она задолжала всего за два месяца из-за невыплаты зарплаты, получив которую обещала, как всегда, отдать ЖКХ.

Безусловно, коммунальщики должны бороться с неплательщиками и отстаивать свои интересы. Но борьбу за пополнение бюджета саратовские власти повели не с того конца. Начать бы надо с самой власти, с тех же чиновников и руководителей предприятий и организаций, нагло попирающих самые элементарные права граждан, закрепленные в Международной Конвенции по правам человека, — любой труд должен быть оплачен.

А почему бы вместо современного «дела неплательщиков за квартиру» не организовать несколько дел по выселению из руководящих кресел на тюремные нары руководителей, способных так издеваться над людьми? Как, например, на бывшего хозяина Саратовского завода резиновых изделий. Неизвестно, как и за какие заслуги, приватизировав оборонное предприятие, этот делец устроил из него для ближайших родственников сытную кормушку, а рабочим перестал платить зарплату. Верхом цинизма стало, как писали рабочие в судебном иске, нежелание выдавать ее всему заводу за те дни, которые сам господин директор был на больничном и лично не видел, кто и как трудился в его отсутствие.

Серия задуманных властями «показательных жилищных порок» -- несомненный социальный заказ: за счет неплательщиков хоть* как-то уменьшить безмерно разросшиеся при нынешних «демократических» районных администрациях очереди на жилье. В том же Ленинском, когда-то самом застраиваемом районе Саратова, сейчас таких ожидающих — около пяти тысяч человек. Теперь, когда жилья для простого человека практически не строят, а возводят в основном дома для буржуев, очередники, не имеющие возможности платить по 16 тысяч рублей за один квадратный метр «голой», без отделки, новой квартиры, не дождутся новоселья до скончания века. Они-то, конечно, будут рады въехать в квартиры Лапшиных и других бедолаг, однако такая возможность находится под вопросом. Дело в том, что эти квартиры под особым прицелом держат расплодившиеся при попустительстве государства фирмачи из разного рода контор недвижимости, которые делают свои умопомрачительные накрутки и перемещают жилье постоянно уменьшающегося государственного фонда в частные владения. Такая же трехкомнатная квартира в доме Лапшиных летом была продана за 450 тысяч рублей. Сейчас она стоит намного дороже. Какой простой человек сможет ее купить? И как будут возмещать вынужденному переселенцу Лапшину разницу стоимости двух квартир?

Александр ГАЛИНСКИЙ.

Саратов.