Несколько дней назад президент Республики Беларусь дал большую пресс-конференцию журналистам российских региональных средств массовой информации. Они приехали в республику по его приглашению из всех уголков России — от Сибири до Калининграда и от Карелии до Северного Кавказа. Это был настоящий журналистский десант. Перед встречей с главой государства получили возможность побывать в разных районах Беларуси, составить собственное впечатление о жизни простых людей. В ходе конференции выяснилось, что для многих это было открытием — в силу одиозной подачи белорусской темы на федеральных российских телеканалах и в печатных изданиях. Пресс-конференция длилась несколько часов. Не имея возможности представить в газете вопросы и ответы в полном объеме, мы публикуем ее стенографическую запись с сокращениями.

     Открывая конференцию, А.Г. Лукашенко поблагодарил журналистов за визит в Беларусь. Он подчеркнул, что наши народы связаны историческими и родовыми узами и в равной мере заинтересованы в создании единого Союзного государства, чему должна способствовать правдивая информация друг о друге. Александр Григорьевич сделал особый акцент на том, почему именно региональные СМИ были приглашены в республику. Инициатива сближения всегда исходила от регионов России, необходимость экономических, политических, культурных контактов между нашими двумя государствами наиболее остро чувствуют жители российской глубинки. И Белоруссия идет на это сближение с регионами. Президент призвал журналистов ничего не приукрашивать и объективно рассказать своим читателям о том, что они увидели.

     А.Г. Лукашенко обратил внимание на то, что еще несколько лет назад, при Шушкевиче, в стране культивировались националистические настроения, изначально чуждые белорусам. Сегодня в республику ежегодно приезжают 32—35 тысяч русских людей, которые оказались изгнанными из других республик бывшего СССР. Они все находят здесь крышу над головой и кусок хлеба. И те проблемы, которые складываются сегодня в российско-белорусских отношениях, кроются не в Белоруссии. Белорусы очень интернациональный народ, сказал президент. И главный факт в пользу этого — три миллиона человек в годы Великой Отечественной войны положила Беларусь на алтарь общей Победы, отстояв вместе с другими народами свою некогда великую страну. «Мы будем все делать, чтобы вы, русские люди, знали, что здесь лучше для русского, чем в России», — сказал А.Г.Лукашенко. Он попросил журналистов задавать любые, самые острые вопросы.

     Телекомпания «Волга» (г. Нижний Новгород): Александр Григорьевич, как вы оцениваете работу российских федеральных и региональных средств массовой информации в вопросе освещения российско-белорусских отношений и непосредственно вашей персоны. И, если можно, то как-то конкретизируйте — если я правильно поняла вас, то вы отмечаете некоторую необъективность со стороны российских средств массовой информации — пожалуйста, объясните, с чем это, на ваш взгляд, связано. И разрешите мне задать еще один вопрос, потому что я не уверена, что появится еще такая возможность. Я бы хотела спросить о вашем отношении к религии. Дело в том, что в Нижнем Новгороде в эти дни отмечается великий православный праздник — 100-летие канонизации Серафима Саровского. Очень активное участие принимают в празднике не только церковь, не только верующие люди — паломники всех союзных республик бывших, но и федеральный центр, в том числе президент Путин приехал в Нижний Новгород вчера, как вы знаете. Хотелось бы узнать, как вы строите отношения с церковью и какое участие вы принимаете вот в таких значимых для наших стран праздниках?

     Александр Лукашенко. Что касается освещения событий федеральными средствами массовой информации в Российской Федерации. Вы знаете, Ирина, мне хорошо известно, откуда все это. У нас очень много друзей, в том числе среди журналистов, которые очень прямо и откровенно говорят: что вы от нас хотите, нам поставлена задача, определен вектор, как они говорят. ОРТ и РТР замалчивают события, ну где-то, что-то такое жареное подают, но в основном замалчивают. Вы же видите, на этих каналах практически отсутствует Беларусь. Это выбор этих каналов. О других. Когда я президенту России говорю об НТВ и других независимых каналах, но больше все-таки об НТВ, он говорит, мол, разберемся, посмотрим. А потом помощники уже моим помощникам, глава администрации главе администрации: ну, вы же понимаете, это частный канал, мы же им не управляем, поэтому повлиять на них не можем. Но в то же время я вижу, как влияют по другим вопросам. Наверное, это выгодная позиция. Это вам для сведения. Мы хорошо понимаем, что происходит в российских средствах массовой информации и почему они так освещают события в нашей стране. Если о причинах говорить, то их очень много. Может, и мы в чем-то виноваты. Но как бы мы ни были виноваты, обижать народ нельзя...

     Или, допустим, я вам приведу свежий пример. Вы знаете, что мы выдворили группу журналистов НТВ. Правильно мы поступили или неправильно? Я считаю, что правильно, потому что мы это сделали не сразу, что была не одна причина — их было много. И когда была спланированная акция, когда она готовилась заранее на деньги не только богатых людей России, но и Запада, при поддержке отдельных людей Беларуси, которые на дух россиян не переносят, мы вынуждены были принять соответствующие меры. И что вы думаете? После моего участия в передаче «Личный вклад» вроде бы какие-то нормальные подвижки пошли. Но буквально через три дня съемочная группа НТВ во главе с этим же журналистом совершает объезд Беларуси по периметру, а это же больше тысячи километров, и снимает всякую грязь — где-то помойку, где-то пьяного водителя или комбайнера, где-то на Нарочи, Браславских озерах какой-то неприглядный вид... Все это за четыре-пять дней тайно снимается... Сняли для чего? Для того, чтобы эту грязь всю скомпоновать, сделать видеоряд, написать текст и показать, что вот так вот плохо в Беларуси. Вот поведение российских средств массовой информации. Разнузданное, без всяких тормозов. Мы себе никогда такого не можем позволить не только в отношении России, но и в отношении других государств.

     Что касается освещения моей деятельности, то я, конечно, человек, наверно, уязвимый, ранимый — как хотите понимайте это. Реагирую и привык реагировать на все и не скрываю этого, я человек искренний, и, может быть, это плохо. Мне часто даже российские журналисты говорят: Александр Григорьевич, да меньше вы на это смотрите и так болезненно реагируйте. Ну, потерплю месяц-два, а потом опять начинаю на это в свойственной мне манере реагировать. Наверно, я все-таки не прав в этом отношении. С другой стороны, я всегда искренен, и этим, конечно, пользуются многие журналисты, ну Бог с ними. Дело не во мне, конечно, хотелось бы, чтобы объективно об этом было сказано...

     Что касается религии и празднования 100-летия канонизации Серафима Саровского. Наш Митрополит участвует там, вы знаете, что он награжден вчера российским орденом за заслуги перед Отечеством. Я направил туда свое послание. Вы можете спросить, почему я туда не поехал? Думаю, вы меня поймете, почему не поехал. А что касается отношения к церкви, то могу многих из вас разочаровать: я не отношусь к тем, которые вчера были мракобесами, перехватывали людей в святой день Радуницы, когда они шли на могилы предков, а сегодня со свечкой в руках стоят или лбом стучат об пол в церкви. Меня воспитывали атеистом, как и многих из вас. Но я глубоко уважаю нашу церковь за ее подвижническую роль, за возрождение духовности и за то, что она сегодня сближает людей, «склеивает» общество в эту трудную минуту. И особенно православная церковь — больше 85 процентов населения в стране православные. Но у нас отличные отношения с конфессиями католиков, мусульман.

     «Калининградская правда» затрагивает вопрос о перспективах развития белорусско-калининградских отношений, а также пилотного проекта интеграции региона в Европейское сообщество.

     Александр Лукашенко: Я не совсем хорошо, видимо, знаком с вашими предложениями по пилотному проекту, связанному с ЕС... Я против крайних мер — шараханья в ЕС и еще куда-то.

     Пусть на меня литовцы не обидятся, они умеют использовать все свои рычаги, давление в том числе, чтобы продвинуть те или иные интересы. Вот я и сказал тогда, разговаривая с вашим послом, а что вы кланяетесь, пожалуйста, давайте задействуем Гродно, давайте задействуем Минск, если вы не можете, то мы своей компанией «Белавиа» перевезем всех желающих из Калининграда на территорию нашей страны. Аэропорт у нас — километр от железнодорожного вокзала. Поезда Минск — Москва ходят регулярно. За короткое время можно быть в любой точке нашего Отечества, нашего Союзного государства. Это нормальные варианты, не надо кланяться и просить какие-то там бумажки, визы и унижать русских людей. Почему мы не можем использовать массу вариантов. И пусть литовцы на нас не обижаются. Зависимость Литвы от нас колоссальная. 30 процентов бюджета литовского государства формируется за счет перевалки, перекачки наших товаров и грузов в их портах. Около 5 миллионов тонн только калийных удобрений мы там переваливаем. Это огромные деньги , которые Литва получает. Литва должна уважать и ценить за это и нас, а тем более Российскую Федерацию. Ведь Литва зависит по энергоносителям больше, чем Беларусь от России. Я не говорю, что надо брать за горло и давить, но там, где гуманитарные общечеловеческие вопросы возникают, надо просто по-людски, по-человечески к этому относиться. И я предлагал руководству России: давайте мы используем все факторы не давления, а поиска интересов, и для калининградцев сделаем абсолютно свободный проезд туда и обратно, используя в том числе и Беларусь...

     И еще для вашего сведения. О позиции руководства России. Когда калининградские вопросы начали урегулировать, с белорусами вообще никто не разговаривал, как будто такого государства не существует. Но, с одной стороны, это для нас факт, чтобы сказать: ну вот видите, мы не чиним препятствий и ничего не выгадываем для себя. Рогозин и прочие, вы же видели, с экрана всегда говорили: Литва, Литва... как будто через Беларусь россияне не ездили. Это говорит о том, что мы не создаем никаких проблем в решении калининградского вопроса. Но с нами надо было бы вести диалог, потому что мы лучше знаем, что происходит в Калининграде, и очень многое можем сделать для России в плане обеспечения этих людей и создания нормальных условий и для передвижения калининградцев, и для жизни, подчеркиваю, и для жизни. Мы бы могли потенциалы Калининградской области и Беларуси увязать, и вам не надо было бы строить пилотные проекты по внедрению в ЕС или продвижению в ЕС. Мы в состоянии этот миллионный анклав обеспечить всем необходимым. И когда я был в Калининградской области несколько лет назад, об этом не говорилось широко, но все-таки речь шла, но почему-то все эти предложения тоже оказались невостребованными. Поэтому давайте все-таки мы попробуем осуществить пилотный проект восточного направления для Калининградской области, а не западного.

     «Кубанские новости» (г. Краснодар). Господин президент, существует ли в республике программа оздоровления жителей, в том числе и летнего, и если да, то какое место в ней занимают курорты Кубани?

     Александр Лукашенко. Из пяти или шести санаториев, они очень крупные, половина находится в вашем крае. Я очень хорошо знаю наши санатории, где отдыхают тысячи и тысячи людей. В Туапсе санаторий «Белая Русь», это фактически больница, где мы оздоравливаем детишек и людей из чернобыльских районов, лечим их там. Это уникальнейшая больница, там оборудование, которого нет и в Беларуси. Вы понимаете, мы в основном лечим и оздоравливаем людей, которые живут на загрязненных территориях. Конечно, радиация в виде той, которая от солнца в вашем солнечном крае, лишняя. И поэтому сегодня мы взяли крен на то, чтобы оздоравливать людей не за границей, а на территории Беларуси — в центральных, северных регионах. Я только что вернулся с Браславщины, это северо-запад нашей страны, так вот: проехав всю Россию, я не везде видел такие уникальные места. В России, конечно, все есть. Про Европу не говорю, там уже вообще озер нет, а если есть, то страшно ногу туда опустить, потому как Европа загажена. Европейцы все больше сюда едут — в Россию, Беларусь. Мы приняли решение строить небольшие базы на 30, 40, 50 человек, то есть будем оздоравливать на месте своих людей. Вообще отдыхать люди, а тем более оздоравливаться должны все-таки в том районе, к которому они привыкли. Они должны питаться теми продуктами, какими привыкли. Так и отдыхать люди должны в тех широтах, в тех районах, где они родились.

     Более того, это очень важно, сегодня ведь не каждый человек даже в Сочи может улететь, потому что это стоит не одну тысячу долларов, даже самая дешевая путевочка с дорогой это около тысячи долларов. Простые люди в Беларуси не могут себе позволить такой отдых. А я хотел бы, чтобы люди имели возможность отдыхать. Поэтому интенсивнейшим образом развиваем свои базы отдыха, будем ориентироваться на отдых внутри нашей страны.

     ГТРК «Тула». Мой вопрос относительно войны... Ощущается желание поклониться фронтовикам, защищавшим нашу Родину от фашизма. Как, по-вашему, Александр Григорьевич, чтобы сохранить память об их подвиге для будущих поколений, достаточно ли одних монументов и торжественных мероприятий в честь Великой Победы? И второй вопрос. Как вы оцениваете перспективы, в частности, в отношении Тульской области?

     Александр Лукашенко. Как сохранить память? К нашему счастью, трудно что-то придумать больше, чем сделали предыдущие поколения да и наше поколение по сохранению, увековечению этой памяти. Это не только монументы и обелиски. Прежде всего это уклад жизни. Я считаю, что это должно быть одним из фундаментов нашей идеологии. Я понимаю, что кому-то из вас может быть уже непривычно это слышать, у нас в Беларуси возродили это понятие, реанимировали идеологию. Ну что тут говорить, если американцы, Запад взяли на вооружение этот термин, то чего же нам отбрасывать то, что когда-то хорошо работало. Поэтому в основе идеологии у нас тоже лежит Великая Отечественная война и подвиг. Мы так это трактуем. Одно из достоинств нашего народа, советского народа, в том числе белорусского, — то, что мы спасли цивилизацию от уничтожения. Коричневая чума и нацизм — это полный крах цивилизации. Это величайшее наше достояние, которое у нас пытаются в последнее время отнять. И в Беларуси есть тоже такие поползновения и такие люди, которые сегодня пишут и говорят о том, что немцы были лучше, чем советские воины. У нас тоже иногда проскальзывают в оппозиционной прессе такие пассажи. Поэтому это должно стать укладом жизни, это должно быть «забито» навсегда в учебники школьные, вузовские, в средствах массовой информации, мы этому должны уделять большое внимание.

     Я уже не говорю о том, что мы должны как можно дольше сохранить всех фронтовиков, создав все необходимые условия. Кстати, от льгот, которые были когда-то в Беларуси в советские времена, мы отказались. Оставили их только для участников Великой Отечественной войны. Для ветеранов мы сохранили все льготы и даже увеличили их. Я могу привести такой пример. Мы сейчас готовимся к 60-летию освобождения Беларуси и 60-летию победы в Великой Отечественной войне. И мы провели, как у нас принято говорить, инвентаризацию всего, что связано с Великой Отечественной войной — от людей до монументов. У нас нет человека, участника Великой Отечественной войны, которого бы мы не обеспечили жильем. Мы решили для них вопросы телефонов, 50-процентная оплата коммунальных услуг, бесплатный проезд в транспорте, один раз или два раза в год — в любую точку Советского Союза, бывшего Союза. Сохранение этих льгот — это тоже сохранение памяти. Но это должно стать нормой нашей жизни, и мы должны это беречь как самое великое наше качество и достояние нашего народа — русских, белорусов, украинцев и всех, кто воевал и спас человечество от нацизма.

     И второй вопрос — перспективы сотрудничества. Дважды или трижды руководитель Тульской области был в Беларуси, мы с ним встречались. С Тульской областью подписано соглашение. Потенциал этого региона колоссальный, мы бы хотели большего сотрудничества с предприятием военно-промышленного комплекса. Но пока очень много в России посредников, мы не можем выйти напрямую в работе с вашим ВПК. Очень много проблем. Приведу пример. Прошу — дайте несколько комплексов С-300, которые под забором в России валяются, снятые с дежурства, у нас сложились проблемы на западном направлении по контролю за воздушным пространством. Это пространство не только защищает Беларусь, у нас единая группировка, мы здесь защищаем Россию, потому что западнее Москвы у вас ничего нет, западнее Москвы у вас нет ни одного солдата, кроме белорусского. От Риги до Киева мы полностью контролируем воздушное пространство, нам надо усиливать его контроль. Договорились на уровне президентов. Министр обороны подтвердил — все поставляем. Два года поставляют эти С-300. Они, наверное, сгнили под забором, но никак не могут довезти. Но разве это нормальные отношения? Вот такие проблемы существуют и в отношениях наших предприятий с ВПК прежде всего Тульской области, надо снимать эти проблемы, надо дать возможность людям, капиталу, предприятиям напрямую общаться и торговать друг с другом. Это самое главное, я за любое сотрудничество, потому что у нас экономика открыта.

     ГТРК «Брянск». Господин президент, вы уже затронули чернобыльскую проблему. Для Брянской области, как и для Беларуси, это очень большая проблема. И вот сейчас у нас получается ситуация, что федеральные власти как бы стараются снять эту проблему и молчанием, и изменением каких-то законов. Как обстоят дела с этим в Беларуси? Это один вопрос и, если позволите, второй. Вы уже сказали, что у вас разные отношения к региональным средствам массовой информации и федеральным в России, то есть вы больше доверяете региональным средствам массовой информации, поскольку на них, я так понимаю, не оказывается давления. В Беларуси эта проблема существует или нет?

     Александр Лукашенко. Давайте с чернобыльских проблем начнем. Я не хочу широко об этом говорить, потому что мы тут все — псковская, смоленская, брянская, черниговская земля — за одно живем. Даже если б я захотел, то не в состоянии чему-то помешать, поскольку там руководители приграничных районов, предприятий напрямую сотрудничают. Я был инициатором этого. Вот это уже не разорвешь. Что ни говори, на брянской земле люди уже никогда не скажут, что белорусы плохие. Надо будет Брянщине помочь хлеб убрать, едут, помогают, тем самым и зарабатывают себе хлеб, как когда-то в советские времена мы на Целине зарабатывали хлеб. Мы в зоне критического земледелия, хлеба не можем столько произвести, и дефицит приходится покрывать, зарабатывая хлеб, в том числе в Украине, Брянской области, на Кубани, в Ставрополье...

     Как мы относимся к чернобыльским вопросам. Чтобы сказать, что у нас нет никаких проблем, это будет неправильно, но та советская законодательная база, которая когда-то была создана, она у нас сохранилась. Правда, мы перестали раздавать так называемую помощь по доллару, по два доллара, которую когда-то людям давали, и все были успокоены тем, что вот мы, дескать, помогаем людям. Мы эти средства с согласия людей аккумулировали. Для чего? У нас в тех регионах большое содержание железа в воде, значит, нужны очистительные станции. Мы приняли целую программу и строим эти очистительные станции, приводим в порядок города и села. Это тоже очень важно. То есть деньги мы аккумулируем и направляем на более важные объекты, не распыляя их. При этом тратим средств на преодоление последствий чернобыльской катастрофы в размере четверти нашего бюджета.

     Вот пример. Вы знаете, что в Гомеле еще в советские времена начали строить огромный медицинский центр, который должен был обслуживать всю чернобыльскую зону Украины, Беларуси, России. Развалился Советский Союз, и будущий центр нам оставили в виде фундамента и двух стен, и никому это оказалось не нужным. Я боролся, чтобы помогли. Увы, никто не помог, но в прошлом году мы его сдали. Я прямо говорил: этот центр белорусы воздвигли не только для лечения, восстановления здоровья белорусов, ведения научно-исследовательских работ, но для всех, кто пострадал от чернобыльской аварии. Из Брянской, Тульской, Черниговской, Киевской областей и туда приезжают и могут там лечиться.

     Сейчас прошу — вы нам немного помогите средствами, потому что мы бесплатно лечим, за счет бюджета Беларуси. Нам нагрузку эту очень сложно нести. А ведь это люди, их же нельзя не пустить, человек-то страдает.

     Что касается давления на средства массовой информации. Сказать вам, что мы никаким образом не влияем на средства массовой информации Беларуси, будет неправда. СМИ делят на государственные и негосударственные. Я против такого деления. Считаю, есть государственные и есть частные или какие-то другие средства массовой информации, но все они государственные, поскольку они в государстве зарегистрированы и действуют на территории государства. Так вот частные средства массовой информации что только не пишут... Вы их прочитайте и увидите, даже в России в федеральном средстве массовой информации не снилось, чтобы они написали такое о президенте или руководстве страны. Если кого-то и долбают московские и прочие средства массовой информации, то соседа Лукашенко. Вот точно так же ведут себя наши оппозиционные средства массовой информации. Конечно, мы иногда отмахиваемся, если уже идет перебор в плане оскорбления личных качеств человека, президента и других людей. Вранье тоже нетерпимо. Что касается средств массовой информации государственной формы собственности, там где учредителями являются администрация, государство, то, конечно, эти средства массовой информации мы больше ориентируем, но это, наверное, и естественно...

     Агентство «Руна» (Республика Татарстан). Александр Григорьевич, позвольте еще добавить. Мне кажется, проблемы Беларуси и отношение к вам как лидеру связаны с тем, что у большинства населения России все-таки есть ностальгия по СССР, и это нормально. Поэтому доброе отношение к Союзному государству. А в вашем лице видят лидера, отсюда и нападки. То есть я имела в виду, как лидера...

     Александр Лукашенко. К сожалению, вы правы. Я очень часто уже начинаю оправдываться, даже перед высокопоставленными чиновниками России. Я им так говорю: дорогие мои, родные, я наелся власти, мне шапка Мономаха не нужна, я не приезжаю в Кремль, чтобы схватить какую-то стену и увезти в Беларусь, я не претендую ни на какие-то там властные полномочия на территории России. Но через запятую я им говорю следующее: вы сторонники Союза? Сторонники. Никто сегодня публично в России не скажет, что они против Союза Беларуси и России. Некоторые говорят так: за Союз Беларуси и России, но без Лукашенко. Будет кто-то другой. Пусть подождут. Но пока же избирают Лукашенко в Беларуси! По крайней мере, избрали. И надо, наверное, с ним иметь дело. Поэтому коль уж решили строить Союз, то не думайте, что после объединения у нас будет две категории людей. Первая — это белые люди, россияне. А вторая категория — черные люди, это негры-белорусы. Мы должны создать равные условия. Это будут граждане нашего единого государства со всеми вытекающими отсюда последствиями...

     ...Здесь говорят, что ко мне в России хорошее отношение, потому что есть ностальгия по бывшему Советскому Союзу. Вы знаете, в силу последних событий это очень правильно. Скажите, кто мы и где мы сегодня находимся в этом мире? Какую роль сегодня играем мы — Россия, Беларусь Украина, Казахстан и другие республики отдельно? Видны ли мы вообще на этом горизонте мировой политики? Как глава государства говорю, даже не видны. Россия видна. Почему? Потому что Западу нужны энергоресурсы. Будут принимать, будут обнимать, целовать, что угодно будут делать. Мы это проходили со времен Михаила Сергеевича Горбачева. Но как только они увидят, что надо соблюсти эти интересы, даже в мелочовке, они не поступятся. Возьмите калининградский вопрос. Это что, проблема взаимоотношений великой Европы и великой России. Да это не проблема. Она и стоять-то не должна. Тем не менее никаких уступок. Да, они делают это через Литву. Якобы Литва не хочет. Да, если бы Евросоюз отмашку дал, завтра Литва нигде бы не делась и решила бы все вопросы. Нет. Я это хорошо знаю. Президент Путин это хорошо знает. То есть они нигде не идут на уступки. Они диктуют. Возьмите Соединенные Штаты Америки. Да, хорошие отношения у Буша с Путиным. Но вчера ваши средства массовой информации передали сообщение по Ираку о том, кто имеет право доступа к иракской нефти. Перечислили компании — японские, польские, даже китайские, но оговорка — российских на пушечный выстрел не подпустили. Россиян нет. Хотя Россия хотела там присутствовать. И боролась за это. Почему нет при таких отношениях Запада с Россией и США? Какие теплые, добрые отношения. А где результат? А если бы был Советский Союз, то такое было бы отношени? Совершенно было бы другое отношение.

     Помните, нас за Афган долбали. Говорят, вот Советский Союз в Афган влезли, разбомбили и прочие. Зачем повторили горький опыт Советского Союза? И кто повторил, кто разбомбил в последнее время Афганистан? Есть свежие примеры — Ирак. За что разбили? Уже даже Буш признал свою ошибку в отношении Ирака. Так выведите войска и дайте возможность народу избрать свою власть, если вы виноваты. Пусть они живут, как хотят. Дайте им возможность продать нефть. Они же Америке ее продадут, куда девать. 25-30 процентов потребления мировой нефти экономика США поедает. Посмотрите последние события — до идиотизма доходит. Ладно, застрелили сыновей Хусейна, вроде сыновья к политике были причастны, но зачем ребенка, внука убили? И все трубят, что это великая победа. Слушайте, люди, до чего мы же мы дошли? Аналогичный репортаж был на Первом канале российского телевидения три дня назад. Такие-сякие, вот браво-браво застрелили, убили, сейчас до Хусейна доберутся. Но если вы признали, что вы неправы, зачем вы убиваете?

     Если бы был Советский Союз, это было бы? Этого бы не было. Не было бы этого в Европе, в нашей Югославии и многих-многих других точках. Может быть, и не приземлялись бы сегодня самолеты с самыми современными средствами обнаружения в Грузии. И не летали на южных границах ныне России, а вчера Советского Союза. Я уверен, что этого бы не было.

     В первые годы президентства мне все мои коллеги-президенты говорили: да это же Лукашенко — не то коммунист, не то советский человек. он за восстановление Советского Союза. Сегодня меня уже в этом никто не упрекает, потому что увидели, что мы потеряли. Я никогда, кстати, не стремился, я никогда не ставил вопрос о восстановлении Советского Союза. Это просто нереально было. Но я стремился к тому, чтобы, пока не поздно, сохранить все лучшее, что у нас было тогда. И помните, был спор, какому быть Союзу — по принципу Евросоюза и так далее. Я не против принципа Евросоюза, но зачем нам это. Зачем нам чужой опыт Евросоюза, который мы не знаем, не проходили. Мы жили в едином, более тесном союзе — Советском Союзе. Практически единое государство. Так давайте мы этот опыт возьмем. Он нам ближе, понятнее. Нет, надо Евросоюз. Да, я — за сильное государство. И Союз Беларуси и России, к которому мы стремимся, это был бы хороший фактор, хороший пример. Когда говорят, кто мешает, конечно, прежде всего Западу этот пример не нужен. Особенно американцам. А вдруг потом украинцам захочется? А вдруг этот процесс пойдет, как наш классик когда-то говорил. Вот пойдет процесс, тогда его уже трудно остановить. Это так. И они напрямую сегодня блокируют Беларусь и через отдельных ваших политиков. Вы их хорошо знаете. И, кстати, есть СМИ, которые обслуживают этот процесс. Вы тоже эти СМИ знаете. И там большие деньги. Им тоже задача — не допустить. И насколько возможно пытаются не допустить.

     «Новости Пскова». Александр Григорьевич, я представляю регион, где у вас тысячи сторонников. Может быть, потому, что в 50 километрах от Пскова НАТО уже размещает свою технику на территории Эстонии. Наша область, как никакая другая, и по сей день понимает, что такое внешняя угроза. Поэтому псковичи вам особенно признательны за ваше такое особое отношение к России и просили передать вам пожелания здоровья и твердости духа. Так держать!

     Теперь перехожу к вопросу. Наше государство в последние годы как ржа поразила страшная болезнь — коррупция. Нам, журналистам, известно, что вы были председателем комиссии по борьбе с коррупцией еще в Верховном Совете. Как сегодня решается эта проблема в Беларуси?

     Александр Лукашенко. Светлана, что касается вашего замечания по НАТО, оно очень важно — угроза, размещение и так далее. Знаете, вы это чувствуете, но поверьте, мы это еще больше ощущаем. Я недавно на встрече с россиянами рассказал один случай. Когда мы недавно в Бресте проводили семинар с руководящими кадрами, приехал руководитель национального заповедника «Беловежская пуща», которая находится на границе с Польшей, и попросил меня срочно приехать, поскольку есть проблема, связанная с безопасностью. Он излагает мне факты и показывает документы: негры на границе Польши и Беларуси, военные негры, американцы. Скажите, что они за сотни тысяч километров делают на польско-белорусской границе? Ясно, что. Мы, конечно, на это реагируем и будем реагировать адекватно. Потом мне кладут на стол фотографии. Через каждые 25-30-50 километров установлены самые современные пункты слежения: вышка, высоко над деревьями, не скрывая притом электронное оборудование, которое всю территорию Беларуси просматривает. Поэтому вы затронули очень важный аспект.

     За этой говорильней о том, что в НАТО, Евросоюз вступим, они делают свои дела. А мы пока разговариваем. Поэтому я хочу, чтобы вы знали: если Россия для меня — не чужая страна, то псковскую землю я вообще от белорусской не отделяю. Я не претендую на псковские земли, упаси Господь. Этот тезис принадлежит одному из наших националистов, идеологов-националистов, кстати, там, где и Василий Быков был рядом. Когда Шушкевич пришел к власти, они выдвинули России территориальные претензии. Это было написано официально — брянские, смоленские, псковские, а также вильнюсские (Вильно, край Литвы и Белосток в Польше) земли — это исконно белорусские земли, и они должны быть возвращены Беларуси. Я так вопрос, упаси Господь, не ставлю. У нас хватает своих земель, а если и надо, то эти земли нам не чужие. Я хочу, чтобы псковские люди об этом знали. Да они это знают...

     ГТРК «Лотос» (Астраханская область). Главный вопрос, который меня сегодня интересует, — это белорусская приватизация. В средствах массовой информации приводится пример в основном ваших взаимоотношений с пивоваренной компанией «Балтика». Но было бы интересно, каковы ваши принципы здесь и насколько вы учитываете негативный опыт Российской Федерации?

     Александр Лукашенко. Потому, что мы учитываем негативный опыт приватизации, у нас так идет приватизация. У вас как прошла приватизация, в чем была главная беда? Вы приняли закон и всё огулом сразу приватизировали. Кто кого или кто что поймал, тот с тем и остался. Но ясно, кто поймал больше. Правда, они уже всплыли, такие акулы солидные, жирные стали. То худенькие были, в комсомоле когда-то работали, а сейчас уже акулы самые настоящие. И мы увидели, что 10—15 процентов в России — супербогатые люди, а 85—90 — люди бедные и нищие. Поскольку мы за вами бегом бежали и у нас прошли президентские выборы, я не воспринимал ту приватизацию и то законодательство, которое было разработано. У нас тоже всё по Чубайсу было. И я эту приватизацию успел приостановить, и мы пошли от жизни. Есть предприятие, не справляется государство с ним, давайте будем думать, что с ним делать. Сможем сами восстановить — будем восстанавливать, чтобы оно работало. Не можем — давайте искать капитал, вплоть до продажи этого предприятия. Но конкретное предприятие. Мы не допустили того, чтобы предприятие положили, обанкротили, остановили, а потом говорят: ну что делать, оборотных средств нет, денег нет, давайте, вон есть в России или на Западе богатый дядька, деньги привезет, поднимет его. Мы не допустили до этого свои предприятия. Кстати, вы были на этих предприятиях. «БелАЗ» — это тяжелейшее было предприятие. Мы еле выкарабкались. Потом нам поверили западники и дали кредиты. И в последние годы стали уже производить самые мощные автомобили грузоподъемностью 240 тонн, да не только эти. «Интеграл» — это было предприятие, люди которого постоянно стояли на площади и кричали: «Дайте хлеба, дайте зарплаты!» Мы его сами подняли. Мы не допустили, чтоб его положили. Это предприятие не продается. Это мозги. У нас вообще все образование ориентировано на наукоемкое и точное производство — оптика, математика, интегральные схемы и так далее. Если продать кому-то, мы будем зависимы не только по этому предприятию от другого государства, но и весь наш интеллектуальный потенциал, который мы создавали, образование будут зависимы от этого предприятия. Как собственник поведет свое дело, неизвестно. Ну и потом. Предприятие нормально работает, конкурирует. Зачем его продавать сегодня? «БелАЗ» контролирует 32 процента мирового рынка. Зачем нам продавать это предприятие, если мы его вытащили? То есть мы сразу отказались от этой обвальной приватизации. И пошли путем поштучной, конкретной приватизации конкретного завода. Что касается республиканской собственности, без подписи президента не может быть даже вопрос поставлен о приватизации и продаже хоть одной акции. Что касается коммунальной собственности, нужно решение местного исполнительного комитета. Но процесс всесторонний.

     Первое. Решение трудового коллектива закрытое, объективное. Чтобы люди, получив информацию, сами сказали: продавать часть завода или весь завод или не продавать. Заключение директора этого завода, местных органов власти, облисполкома и т.д. Очень сложный процесс. Тогда люди не скажут мне, что приватизировали без них. Если люди говорят «нет», но мы заинтересованы, как, например, было по Белтрансгазу, мы едем и их убеждаем, просим... Мы без людей такие вопросы не решаем. Потому что видим, во что выливается это в Российской Федерации — некоторые предприятия уже делят, переделят с боем. Уже война идет на проходных. Я иногда думаю: не дай Бог бы это в Беларуси? Это был бы резонанс страшный. У нас люди к этому не привыкли. Поэтому отличия нашей приватизации от российской состоят в том, что у нас нет вот этих игр. У нас нет того, что ты у власти, значит, более лакомый кусок схватил, оттяпал. И вообще у нас категорически запрещено членам правительства, чиновникам участвовать в коммерции, чтобы их дети, родные и близкие занимались коммерцией. Кстати, эта норма нового антикоррупционного закона... То есть у нас очень жестко поставлены эти вопросы. Мы не против приватизации, абсолютно не против. Но вопрос в другом — хочешь купить завод, вот его цена, деньги на бочку, по рукам, работай.

     Вы вспомнили о «Балтике». Показательный пример. Когда директор этой компании приехал ко мне, я назвал ему условия. Их было 12 — не увольнять людей, не выкидывать их на улицу, создать новые рабочие места, не сбрасывать социальную сферу (пионерские лагеря, дома отдыха, санатории, общежития и так далее). Они же как приходят, забором огоражива