Под воздействием массированной антисоветкой пропаганды периода «холодной войны» у японцев сложилось стереотипное восприятие нашей страны как «агрессивного государства». И это при том, что не Россия или СССР, а Япония вела в Азии непрерывные войны, развязала русско-японскую войну, оккупировала с колониальными целями наши дальневосточные и сибирские земли, совершала грозящие перерасти в войну вооруженные вылазки на Хасане и Халхин-Голе, поставила мир перед опасностью уничтожения в бактериологической и химической войне. Русский же солдат никогда не ступал на землю Японии, а советские самолеты не бомбили и советские корабли не обстреливали японскую метрополию.

По японской версии, подписав в апреле 1941 г. пакт о нейтралитете с СССР, Япония якобы честно его соблюдала, а «коварные русские» нанесли-де в 1945 г. японцам «удар в спину». В расклеенных на фонар-ных столбах Токио пропагандистских листовках ультраправых организаций вступление СССР в войну с Японией рассматривается как нарушение пакта о нейтралитете, вызванное стремлением «захватить японские территории».

В последние годы подобная пропаганда открыто ведется и в нашей стране. Одним из примеров является издание на русском языке подготовленной Советом по вопросам национальной безопасности Японии книги «Вехи на пути к заключению мирного договора между Японией и Россией». Эту отпечатанную в Москве издательством Управления делами президента РФ (?!) книгу и сейчас можно встретить на книжных развалах. Цель авторов, сделавших себе имя на муссировании так называемой проблемы северных территорий, — попытаться убедить русских в «незаконности» владения Россией Курильскими островами, в целесообразности и выгодности для России в полном объеме удовлетворить территориальные претензии Японии.

Авторы этого пропагандистского издания менторски заявляют, что, мол, «русские люди не знают истинных исторических фактов». Они «разъясняют» российским читателям, что существование японо-советского пакта о нейтрали-тете было благом для СССР, что «невмешательство» Японии в советско-германскую войну позволило И.Сталину «с полной отдачей сил сражаться с германской армией», что активная подготовка Японии к вероломному удару по СССР отнюдь не являлась нарушением пакта о нейтралитете, что не Япония, а СССР нарушил пакт и что сделал это И.Сталин с «реваншистскими целями».

Вскользь признавая, что в прошлом «южная часть Сахалина и Курильские острова являлись территорией России», авторы книги тщатся утверждать, что государственная принадлежность этих составляющих по конституции РФ Сахалинскую область территорий «остается неопределенной», а сами эти территории рассматриваются как «оккупированные».

Хотя, бывая в Японии, в своих выступлениях и статьях я призываю японских коллег уходить от конфронтации по вопросам истории отношений наших стран, не отвечать на подобные обращенные к моим соотечественникам пропагандистские «тезисы» японских правых, полагаю, нельзя.

Как неопровержимо свидетельствуют опубли-кованные после войны в Японии и США ранее секретные документы японского военного и политического руководства, увеличенная за июль-август 1942 г более чем вдвое (до 850 тыс. человек) японская группировка войск в Маньчжурии и Корее была готова в любой момент перейти границу и развивать наступление в глубь советской территории в Приморье, на амурском направлении и в Забайкалье. Первоначально нападение на СССР было назначено 29 августа 1941 г. Однако Япония не осмелилась на это. Вопреки японским расчетам, несмотря на крайне тяжелое положение на советско-германском фронте, советское командование проявило выдержку и не ослабило группировку войск на Дальнем Востоке и в Сибири. Тем не менее опасность японского нападения на СССР сохранялась до 1943 г. И только после победы Красной армии в Сталинградской битве в Токио пришли к выводу, что начинать войну с СССР опасно.

Навязываемая российскому читателю версия о «честном» соблюдении милитаристской Японией пакта о нейтралитете давно отвергну-та объективно мыслящими японскими историками.

«Летом 1941 г. мощь Квантунской армии достигла пика, и ее называли в Японии «непобедимой» — в то время считалось, что она является самым сильным фронтовым объединением. И действительно, с точки зрения тогдашнего уровня экономического производства Японии эта армия оправдывала название «самой передовой и современной», — свидетельствует автор ряда работ об участии Японии во Второй мировой войне Гомикава. На основе ставших доступными документов он приходит к выводу о том. что нападение Японии на СССР в 1941 г. «не было осуществлено по причине отсутствия необходимых условий, а не в результате соблюдения Японией пакта о нейтралитете».

Объективные оценки политики Японии в отношении Советского Союза накануне и в годы войны дает в своих работах известный японский военный историк Фудзивара. Он пишет:

«Японская армия и японские правящие круги намеревались всецело использовать союз (Тройственный пакт Японии, Германии и Италии. — А.К.) для войны против Советского Союза... Вторжение Гитлера в СССР и участие в антисоветской войне Японии рассматривалось как исключительно благоприятная возможность сокрушить оплот революции... Маневры «Канто-куэн», в ходе которых была осуществлена небывалая в истории армии мобилизация, проводились не из предосторожности, а для того, чтобы быть готовыми в любой момент начать войну... Составленный график подготовки к операциям осуществлялся с опозданием лишь на двое суток... Нападения Японии на СССР не произошло потому, что она не имела уверенности в победе над сильным в военном отношении Советским Союзом... Поражение немецкой армии в январе 1943 г. под Сталинградом лишило Японию надежд на успешное для «третьего рейха» развитие германо-советской войны».

О том, что пакт был нарушен Японией, вынужден был признать и начальник военно-исторической службы японского управления национальной обороны (военное министерство) Номура. Он признал, что, готовясь к нападению на СССР, Япония пошла на «преступное покушение» и совершила «не доведенное до конца преступление», которое выразилось в нарушении японо-советского пакта о нейтралитете.

Призывом отказаться от фальсифицированной версии о «честном» выполнении Японией пакта о нейтралитете прозвучало высказывание в 80-е годы профессора Токийского университета Онума, который заявил: «Японская сторона под кодовым названием «Особые маневры Квантунской армии» — «Кантокуэн» осуществляла массовую мобилизацию с замыслами напасть на Советский Союз в момент, когда поло-жение Германии будет выгодным. Так как эта подготовка именовалась «маневрами”, в Японии мало известен факт о том, что в действительности это была подготовка к войне. Я считаю, что на этот вопрос необходимо обратить особое внимание. Ведь когда Советский Союз упоминает о «Кантокуэн», в японском обществе это воспринимается как нерезонное заявление. Однако факты есть факты. Я считаю, что следует признать: «Кантокуэн» не были обычным маневром, а были подготовкой к вой-не».

Однако, судя по содержанию вышеупомянутой книги «Вехи...», японские правые остаются глухи к призывам восстановить историческую правду. Противоречащая фактам версия о «миролюбии» Японии и «агрессивности» Советского Союза в годы войны весьма необходима им для оправдания кампании за «возвращение северных территорий», представления нашей страны “захватчиком”

Возвращаясь к тезису авторов книги о том, что-де Япония в годы войны «позволила И.Ста-лину с полной отдачей сил сражаться с герман-ской армией», хотелось бы привести выдержку из изданной в Японии 106-томной «Официаль-ной истории войны в великой Восточной Азии». Даже проправительственные японские историографы не могут не признавать: «В осно-ве отношений между Японией и Германией лежала общая цель — сокрушить Советский Союз... В военном министерстве считали, что Япония должна способствовать военным успехам германской армии... Под верностью Тройственному пакту понималось стремление не уступать Англии и США, обуздать их силы в Восточной Азии, сковать Советскую Армию на Дальнем Востоке и, воспользовавшись удобным моментом, разгромить ее».

Задачу сковывания Советской Армии на Дальнем Востоке Япония выполняла на протяжении всей войны. Гитлеровская Германия расценивала эту политику Японии как важный военный вклад в дело вооруженной борьбы с Советским Союзом. Германский посол в Токио Отт доносил в Берлин Риббентропу: «Я имею удовольствие заявить, что Япония готовится ко всякого рода случайностям в отношении СССР для того, чтобы объединить силы с Германией... Я думаю, что вряд ли есть необходимость добавлять, что японское правительство всегда имеет в виду расширение военных приготовлений... для осуществления этой цели, а также для того, чтобы связать силы Советской России на Дальнем Востоке, которые она могла бы использовать в войне с Германией...»

В свою очередь Риббентроп в телеграмме японскому правительству от 15 мая 1942 г., подчеркивая эффективность японской политики сковывания советских войск на Дальнем Востоке, отмечал, что «Россия должна держать войска в Восточной Сибири в ожидании русско-японского столкновения».

И действительно, эффективность японской политики сковывания советских войск была высока. В готовности к отражению японского нападения из 5493 тыс. человек общего состава Вооруженных сил Советского Союза на Дальнем Востоке и у южных границ находилось 15.68 тыс., или свыше 28 процентов. Из 4495 танков, имевшихся на вооружении Советской Армии, в то время на Дальнем Востоке и у южных границ СССР находился 2541 танк, из 5274 самолетов там же оставался 2951 самолет (История Второй мировой войны 1939—1945. Т. 4, с. 272). А ведь не будь угрозы японского нападения, эти войска и техника, окажись на советско-германском фронте, намного сократили бы сроки войны, в результате чего были бы сохранены сотни тысяч, если не миллионы человеческих жизней. Неужели этого не понимают облеченные профессорскими званиями авторы из Совета по вопросам национальной безопасности Японии!

И о «реваншизме» Сталина. В действительности, для того чтобы вернуть Советскому Союзу ранее принадлежавшие России Южный Сахалин и Курильские острова, Сталину не нужно было объявлять Японии войну. Дело в том, что весной — летом 1945 г. японское правительство неофициально довело до сведения правительства СССР о готовности Токио вернуть эти территории. В обмен Япония желала лишь одного — сохранения Советским Союзом нейтралитета. Однако обещанное в Ялте участие СССР в войне с Японией не было единоличным решением Сталина, это решение вытекало из всего комплекса союзнических отношений между СССР, США и Великобританией. Эти отношения охватывали не только проблему войны с Японией, но ход и исход всей Второй мировой войны. Вступление СССР в войну являлось закономерным следствием коалиционного характера войны с обеих сторон. Милитаристская Япония была активным и не менее разбойным, чем Германия, участником коалиции агрессоров. В США и Великобритании с самого начала считали СССР союзником и соратником не только в борьбе с Германией, но и с Японией. Непосредственное участие СССР в победоносном завершении Второй мировой войны имело прямое отношение и к широким планам и договоренностям союзников по поводу послевоенного устройства мира. Уклонение СССР от союзнических обязательств грозило расстроить эти планы, в частности о создании Организации Объединенных Наций.

Не следует также забывать, что СССР объявил войну после того, как японское правительство отвергло призывавшую Японию капитулировать Потсдамскую декларацию от 26 июля 1945 г. Согласись японское правительство принять условия Потсдамской декларации, необходимость вступления СССР в войну отпала бы.

В заключение следует отметить, что развернутая в нашей стране кампания по внедрению японских «концепций» истории отношений двух стран дает обратный ожидаемому ее организаторами эффект. Так, издание в России «Вех...» явилось дополнительным «раздражителем, ускорившим проведение в марте сего года думских слушаний, на которых российские парламентарии еще более решительно, чем ранее, отвергли любые японские притязания на Курилы А при участии издательского дома «Путь России» Управления делами президента РФ оперативно была издана книга «Россия и Япония: пропущенные вехи на пути к мирному договору», в которой подвергаются критическому разбору выдвинутые в японских «Вехах...» положения и оценки. Ответом на японское пропагандистское «наступление» можно считать и переиздание работы российских японоведов «Русские Курилы: история и современность», которая недавно поступила в продажу.

В связи с этим возникает законный вопрос: не пора ли остановиться и прекратить сознательное использование истории для нагнетания недружественных чувств друг к другу? Ведь подобная деятельность есть не что иное, как попытка совать палки в колеса, с тем чтобы тормозить процесс движения к добрососедству. Отказ от надуманной конфронтации тем более своевременен в нынешних условиях интенсивного поиска путей преодоления негативного прошлого, нахождения новых моделей международных отношений и обеспечения безопасности, замены стереотипов «холодной войны» современными подходами к эффективному взаимодействию стран и народов.

Похоже, понимание этого начинает появляться и во властных структурах японского государства. Недавно новый директор отдела России МИД Японии Т.Кодзуки сделал примечательное заявление: «С прошлым покончено — теперь мы намерены концентрировать усилия не на распрях и выяснении недоразумений, а на конструктивных действиях». Хотелось бы верить, что это не просто слова.

Анатолий КОШКИН,

доктор исторических наук.