31 августа Первый канал показывал документальный фильм (так указано в титрах) «Любовь Чапая». Но, к сожалению, правды в фильме не более 10 процентов, а остальное — фантазия, точнее — гнусная клевета.

     Трудно понять, как могло общественное (!) российское (!) ТВ допустить такую нелепость, да еще на фоне классического фильма братьев Васильевых. С какой целью? Чтобы заинтриговать зрителя дешевой новинкой о Чапаеве? Или решили лишний раз поставить грязное клеймо на революцию — вот, мол, кто стоял во главе полков Красной Армии!

     Нас, балаковцев, такое отношение к В.И. Чапаеву не оставило равнодушным. он наш земляк. Здесь, в Балакове Саратовской области, он жил с детских лет, здесь плотничал, женился, здесь родились его дети. Из родительского дома он ушел на Первую мировую войну в 1914 году и вернулся полным Георгиевским кавалером в 1917 году.

     В биографии Василия Ивановича не было ни Насти из балаковской лавки, ни Татьяны с хутора Бенардак. И быть не могло. судя по родительской строгости и моральным устоям семьи Чапаевых. В личной жизни Василий Иванович проявил себя как отличный семьянин, который воспитывал не только своих троих детей, но и двоих — погибшего друга на Карпатах. Обо всем этом можно узнать не только в балаковском Доме-музее, но и из многочисленных документальных книг.

     Нас особенно возмутило в телефильме наглое (иначе не скажешь) описание любовного романа В.Чапаева с женой Д.Фурманова. Восстановить историческую справедливость и поставить крест на клевете нетрудно — у нас в руках достоверные факты. С первых дней совместной работы Д.А. Фурманов ведет дневник, и мы знаем, что начдив и комиссар были неразлучными боевыми соратниками, и даже противоречивость в характере, вспыльчивость Чапаева не мешали их дружбе. Комиссар восхищался организаторским и военным талантом начдива, неутомимостью в работе.

     Из дневника Дмитрия Андреевича: «Мы с Чапаем сдружились, прониклись взаимной симпатией... И в боях вместе... Такой цельной и сильной натуры я еще не встречал. Бойцы его любят, хотя он не прощает трусости и нарушения дисциплины». «Трезвость и моральная чистота были правилом для всех», — вспоминал комиссар Интернационального полка Петр Брауцей.

     Д.Фурманов пишет о недоверии к Чапаеву штабистов армии: «Они, эти будничные люди, не могут простить плотнику Чапаю его грубость, его дерзость и смелость. Они не знают и не видят того. как Чапай не спит ночи напролет, как он мучится за каждую мелочь, как он любит свое дело и горит, горит на этом деле ярким пламенем... А я знаю и вижу ежесекундно его благородство и честность, поэтому он дорог мне бесконечно... В защиту от клеветников узколобых я уже неоднократно писал дорогому Фрунзе про... настоящего Чапая».

     Василий Иванович гордился своим ученым комиссаром и с большим вниманием слушал его выступления на митингах.

     Культпросветом дивизии руководила Анна Никитична Фурманова. Чапаев по достоинству ценил ее работу. Помогал, как мог, и понимал, что значит для бойца передышка, отдых между боями. Он сам любил бывать на спектаклях и по-детски восторженно аплодировал положительным героям — борцам за справедливость.

     Не раз видели Анну Фурманову с артистами-бойцами и на передовой. Василий Иванович сказал однажды комиссару, что он может гордиться такой смелой женой и искренне признался Фурманову, что «ему нравится Анна Никитична, но он никогда не осмелился бы ей в этом признаться». И в этом факте — вся открытая настежь душа Чапаева. Вот так и закончился «роман» Анны Фурмановой с начдивом, не начавшись.

     Впереди — решительные бои за Волгу под Уфой, ранение Чапаева. И дальше — новые походы, жестокие бои на Урале, но уже без Фурманова — его отзывают в штаб армии Восточного фронта. Расстается Чапаевская дивизия и с полюбившимся театром — в походах по бескрайним степям Прикаспия каждая подвода на вес золота.

     Из дневника Фурманова: «Я уезжаю. Со мной и Ная... Оба оставляем дивизию с чувством сожаления и тихой грусти...

     «Прощай, Митяй, — впервые так назвал своего друга Чапаев. — полюбил я тебя крепко, и жаль расставаться... Многому ты меня научил...» Мы горячо расцеловались. На глазах Чапаева — слезы!»

     А через месяц Д.Фурманов узнает о гибели штаба Чапаевской дивизии: «Я был потрясен этим известием. Думаю разом обо всех, за всех жутко и больно, но из всех выступает одна фигура — самая дорогая, самая близкая — Чапаев. Истинный, чистый, благородный человек...

     Нет больше легендарного героя, который водил свои полки и никогда не знал отступления... Ты блестящий звездой войдешь в историю гражданской войны».

     После выхода в эфир фильма о Чапаеве на современный лад нам в музей и домой звонили многие балаковцы, возмущались. Именно это и заставило нас взяться за перо.