Убийство университетского профессора Марко Бьяджи, советника по реформе трудового права итальянского правительства, застреленного у подъезда своего дома в центре Болоньи гипотетическими представителями "Красных Бригад за создание борющейся коммунистической партии", было изначально отнесено к основным событиям политической жизни Италии. Оно явилось немаловажным фактором в ожесточенной борьбе, развернувшейся вокруг так называемого "реформирования" трудового законодательства этой страны.

Что касается левой среды, здесь терракт против автора антирабочих поправок к КЗоТу вновь поставил вопрос о допустимости использования индивидуального террора как одной из форм классовой борьбы против буржуазии и ее преступной политики.

* * *

Атака на права итальянских рабочих была инспирирована фашистской когортой итальянских врагов труда, признанным главарем которой является Сильвио Берлускони - действующий премьер Италии, лидер объединенных сил блока "Вперед, Италия!", Национального Союза, Северной Лиги и ряда более мелких политических группировок правого и ультраправого толка. Кабинет Берлускони в лице одного из своих лидеров - министра труда Марони - завил о полной государственной решимости привести трудовое законодательство страны "в соответствие с требованиями Европейского Союза". Под таковым "соответствием", в первую очередь, подразумевается изменение статьи 18-й "Устава трудящихся" - ключевого пункта в одном из самых прогрессивных образцов европейского трудового законодательства. Указанная статья делает почти невозможным увольнение итальянского рабочего или служащего, и известно, что политическая и финансовая поддержка, оказанная фашисту Берлускони его коллегами - промышленной элитой индустриально развитого Северного региона страны, - была в значительной степени обусловлена требованием немедленного изменения этого, излишне демократичного с точки зрения хозяев, положения "УТ".

Капиталистам есть за что бороться. Согласно прикидкам независимых экспертов-экономистов, "либерализация" условий найма и увольнения рабочих сэкономила бы основным итальянским концернам сумму, равнозначную их общему полугодовому доходу, а потому старания Берлускони и Марони никого и никоим образом не удивляют. Министр труда уже поспешил успокоить итальянских рабочих, заверив, что меры, ущемляющие их трудовые права, вводятся лишь на ограниченный двухлетний период "преодоления кризиса". По истечению этого срока действие поправок должно быть "по-честному" остановлено. Однако профсоюзы располагают информацией обратного содержания, согласно которой первая же антирабочая победа кабинета Берлускони неизбежно станет плацдармом для дальнейшего реформирования "Устава Трудящихся" - реформирования под диктовку капиталистов и в интересах промышленной буржуазии.

Кроме того, правительство Берлускони планирует проведение крайне непопулярной пенсионной реформы, суть которой сводится к замене общегосударственной пенсионной системы холдингом коммерческих фондов, созданных на основе крупнейших банков Италии. В рамках налоговой реформы предполагается заменить прогрессивный подоходный налог новой трехуровневой системой налогообложения, которая существенно снизит налоговую планку для богатых итальянцев. Для образовательной сферы предусмотрены меры, снижающие финансирование государственных учебных заведений. Фактически сворачивается программа развития аграрного Южного региона страны.

Таким образом, на сегодня можно говорить об организованном крупномасштабном наступлении на трудовые и социальные права итальянских трудящихся со стороны наиболее реакционных кругов правящего класса итальянской буржуазии. Основной и похоже единственной силой, которая на сегодня пытается противостоять этой агрессии, являются крупнейшие итальянские профсоюзы - в первую очередь, CGIL (Confederazione Generale Italiana del Lavoro) во главе с ее реформистским лидером Сержио Кофферати. Последний тесно связан с левоцентристской парламентской оппозицией и, к слову, вовсе не препятствовал "розовому" премьеру д`Алема, непосредственному предшественнику Берлускони, в "разумных пределах" ущемлять интересы итальянских рабочих. Однако угроза со стороны правительственных кругов является настолько очевидной, что реформистское профдвижение, аккумулировав массовый протест трудящихся страны, показало себя по-настоящему грозной общественно-политической силой. В течение марта Италию потрясли крупнейшие за последние десятилетия акции протеста профсоюзных объединений, в которых приняло участие не менее 5 миллионов человек, а 23 марта состоялась гигантская двухмиллионная демонстрация рабочего протеста в Риме.

Одновременно участники борьбы против реформирования трудового законодательства провели несколько показательных шествий протеста против "политического терроризма". В этом случае профсоюзы стремились публично отмежеваться от убийства "трудового" советника Берлускони. Неудивительно - сразу же после убийства Бьяджи итальянский премьер заявил о прекращении организации соглашательского "круглого стола", в котором должны были принять участие представители бизнеса, профсоюзов и правительства, пообещав добиться принятия нового трудового законодательства через парламент, уже независимо от "мнения профсоюзов". Кроме того, тот факт, что ответственность за убийство Марко Бьяджи взяла на себя леворадикальная организация, позволило людям Берлускони сделать ряд пространных заявлений о "террористической сущности профсоюзного движения". Заместитель министра труда Маурицио Саккони прямо заявил, что убийству Бьяджи "способствовали экстремисты из профсоюзов", а министр обороны Антонио Мартино тут же обвинил организаторов массовых профсоюзных демонстраций в попытке подрыва конституционной власти. Появились сообщения, согласно которым премьер Берлускони издал секретное распоряжение, предназначенное для силовых структур страны, - армия и карабинеры должны быть готовы к защите "родины и конституции". Другими словами, запахло антитеррористической борьбой в масштабах Апениннского полуострова, и многие считают, что политические теракты в будущем могут стать самым удобным поводом для обоснования фашистского путча в стране.

Именно по этой причине многие радикальные профсоюзные лидеры называют убийство Бьяджи преднамеренной провокацией властей; эту же версию высказывает и немалое число левых общественных деятелей. "...Многие посчитают, что после убийства Бьяджи оппозиция должна будет уменьшить, сгладить и придержать выражение своего недовольства, а профсоюзы должны будут отложить всеобщую забастовку. Если следовать примитивной логике - qui prodest (кому выгодно?), - то можно подумать, что какой-нибудь нанятый правительством наемный убийца надел на голову каску, сел на мотоцикл и отправился стрелять в Марко Бьаджи", - пишет в своей антитеррористической статье для испанской "El Pais" нобелевский лауреат и либеральный писака Умберто Эко.

Впрочем, у этой версии есть свои противники, считающие, что убийство врага труда было действительно совершено левыми группировками, которые в итоге и добились своей основной цели, сорвав наметившиеся соглашения между Берлускони реформистами из профсоюзной верхушки и, таким образом, обеспечив дальнейшее развитие стачечной борьбы. Оправдывая подобную тактику - старинную левацкую тактику "подталкивания", применявшуюся BR еще в "свинцовые семидесятые", - они справедливо отмечают тот факт, что убийство 19 марта ничуть не ослабило возрастающий накал профсоюзного протеста, а заунывные сетования либерально-демократической прессы не были услышаны в толпе участников стачек и демонстраций. "Жизнь одного кровопийцы не должна равняться жизненным интересам миллионов", - говорит в интервью французскому телевидению молодой миланский профлидер Пьер-Луиджи Тарделли.

* * *

Как же ответить на по-ленински поставленный вопрос о целесообразности политического террора в конкретной политической ситуации современной Италии? Последняя акция итальянского пролетариата - всеобщая восьмичасовая стачка 16 апреля 2002 года, в которой приняло участие свыше 13 миллионов рабочих, - стачка, парализовавшая работу большей части транспортной сети и госсектора страны, и уже прозванная "нокдауном для Берлускони", заставляет решительно высказаться в пользу массовой организованной политической борьбы рабочих. Именно такие формы действия на сегодня закрепили репутацию наиболее эффективного способа противодействия классовому террору властей. Очевидно, вопрос заключается лишь в видимом отсутствии политической партии - той самой "борющейся коммунистической партии", способной возглавить движение трудящихся и начать последовательную борьбу за "рабочий контроль" над политической властью в стране. Но, в любом случае, не стоит надеяться разрешить проблему ее создания одной только "левотеррористической" практикой в любых ее формах.

А. Лиховод

http://communist.ru