Недавние драматические события, развивавшиеся в партийной организации северной столицы, остались до конца неясными для тех, кто не был их непосредственным участником. Мы обратились к Святославу Михайловичу Соколу, избранному на партийной конференции первым секретарем вместо О.И. Корякина, с предложением поделиться с читателями своим видением нынешней ситуации, оценить уроки и приобретенный в борьбе опыт.

— Святослав Михайлович, у вас прошла городская партийная конференция, которую можно считать заключительным сражением в вашей борьбе за боевитость, и монолитность, и сплоченность всей организации. Потекли нормальные партийные будни… Ощущается ли разница в состоянии питерских коммунистов, всей организации между тем, что было до конференции, и тем, что сложилось сейчас? Спокойнее стало, или наоборот, прибавилось забот, возникла необходимость добавить энергии районным организациям? Тогда было тяжелее или сейчас?

— Тяжело нам всегда. А сейчас наша питерская парторганизация перевернула особую страницу своей истории. В чем особенность пережитого нами периода?

Когда сталкиваешься с противником в лобовой атаке, все просто и ясно. Таких противников, политических оппонентов у нашей партии всегда достаточно, и это естественно. Но когда с нами пытаются расправиться, удушая в объятиях, когда антипартийная работа идет на каком-то капиллярном уровне, на проникновении в организм партии, она особенно опасна. Вообще это новый проект в политических технологиях правящего режима.

Мы должны оценить эти технологии, осмыслить, извлечь уроки, определить свою тактику. Для других региональных организаций КПРФ, так же как и для всей партии в целом, будет полезен опыт нашего выхода из сложившейся кризисной ситуации.

Сегодня КПРФ — единственная реальная оппозиционная сила в стране. Поэтому на ней в первую очередь сосредоточены все усилия технологов кремлевской власти, а с приходом в Государственную думу «серых пиджаков», послушных Кремлю, — и большинства в Госдуме. Конечно, этот удар по партии был не последним. Будут готовиться и наноситься. Мы должны держать удар. Наша парторганизация, считаю, его выдержала.

— «Архитекторы кризиса» учитывали, что это очень заметная организация, традиционно ведущая в партии. Развалить ее было бы крайне важно для наших противников. К тому же предстояли выборы в городское Законодательное собрание, и можно было предпринять много неординарных ходов. Ну и, конечно, был расчет на какую-то часть актива, которая станет «пятой колонной» в партийных рядах. Эти три компонента сошлись, и ваша организация попала в эпицентр схватки.

— Но, кроме этого, есть еще один компонент — смена партийного руководства. Мне кажется, что именно этим и воспользовались дирижеры этого процесса. Будь первым секретарем Юрий Павлович Белов, это было бы вообще нереально.

Наши коммунисты в лице первого секретаря видели долгие годы абсолютно надежного вожака. За Беловым — как за каменной стеной. Выработался автоматизм доверия первому секретарю. Так и должно быть в идеале. В лице Юрия Павловича счастливо совпали его высокие человеческие качества с принципами партийной нравственности. Его интеллект, опыт, глубокое диалектическое понимание происходящего вполне обоснованно выдвинули его в лидеры. Но этого было бы мало, не обладай Юрий Павлович высочайшей ответственностью перед партией.

КПРФ работает в трудных, ограниченных материальных условиях. И это принципиально отличает ее от других партий. Любая другая партия, созданная «под выборы» или на волне так называемой демократии и многопартийности в последние 10 — 12 лет, выражает узкогрупповые интересы финансовых или властных структур, а чаще — тех и других одновременно.

Политическое поле поделено на сферы влияния, как рынок. И здесь, как на рынке, царит своя мораль: кто платит, тот и музыку заказывает. Компрадорский, а нередко и откровенно криминальный капитал озабочен легализацией. Для этого ему нужны свои законы, своя пресса, свои партии. У этих партий нет тех проблем, с которыми мы сталкиваемся ежедневно, начиная от аренды помещения, финансовой поддержки, прессы, связи, транспорта, оплаты труда партийных функционеров и так далее. Поэтому затруднений много. И их ежедневно приходится решать нашему активу.

Это новая для партии ситуация. Ведь прежде мы четко знали: то, что положено, будет обеспечено. Не больше, но и не меньше. Вспомним те же выборы в советские годы. На всех их этапах — от выдвижения кандидата трудовым коллективом до голосования — не было каких-то серьезных организационных проблем. Помещение для встречи с кандидатом, выпуск плакатов, размещение агитационных материалов в прессе — все это было гарантированно. И не только на выборы, но и для любого другого дела. Освобожденный партийный работник получал стабильную зарплату, если же человек работал на общественных началах, у него была основная работа и такая же гарантированная заработная плата.

Теперь нам приходится заботиться в прямом смысле о том, на что будут жить наши активисты. Любая политическая кампания, даже транспарант на демонстрацию — проблемы. Понятно, что партия защиты народных интересов никогда не будет финансироваться теми, кто этот же самый народ обобрал.

Зарабатывать средства самим? Наверное, это было бы рационально. Но вот тут возникает некая психолого-политическая дилемма: или мы сами становимся «капиталистами» и начинаем зарабатывать деньги, чтобы бороться с капиталистическим режимом, или мы этого не делаем, и тогда наши возможности остаются весьма ограниченными. У большинства нынешних партийных активистов и лидеров осталась совершенно социалистическая брезгливость к делячеству, убеждение, что «деньги пахнут». Но в то же время именно в нашей партийной среде огромен интеллектуальный потенциал, в наших рядах есть много опытных хозяйственников, есть выдвинутые нами региональные руководители. Кадров с таким организационным и хозяйственным опытом, как в КПРФ, нет у других партий. Почему мы до сих пор не используем этот потенциал, объяснить, наверное, можно: текучка, необходимость решать постоянно возникающие новые политические задачи, одно — другое — третье…

Но наш кадровый потенциал вполне мог бы создать и развить сеть народных предприятий, наладить производственную жизнь целых коллективов. И это был бы реальный вклад не только в партийную казну, но и в дело сохранения отечественной промышленности или села. Есть же примеры, когда директор-коммунист, коммунист — председатель колхоза сохраняют хозяйство, сохраняют людей, сохраняют — это для нас должно быть особенно важным — веру трудящегося человека в то, что именно коммунист может руководить коллективом по справедливости и обеспечить людям социальную защиту. Взять шефство над этими предприятиями, отстаивать их интересы в Думе и на региональном уровне, помочь расширить производство, рынки сбыта — все это реально. Те же сибирские обувщики это доказали. И этим надо заниматься наравне с другими проблемами, как бы трудно ни было.

Пока проблема нашей финансовой обеспеченности не решена, это будет использоваться политическими оппонентами против нас, как это и попытались сделать в Питере.

Да, идти на сотрудничество с национальным капиталом надо. При этом важно сразу же обусловить, закрепить документально, если хотите, в уставном порядке, те точки соприкосновения, которые для нас могут быть общими. Скажем, защита отечественного производителя, наших товаров, проведение законов, способствующих этому, создание рабочих мест и многое другое. Важно четко определить условия сотрудничества и ни при каких обстоятельствах не поступаться принципами. Эти условия не были до конца определены руководством ЦК КПРФ, не было прозрачности и должной бдительности. Появилась статья Ю. П. Белова, но уже с какими-то временными задержками, когда процесс уже пошел.

Мы не раз высказывали бывшему первому секретарю О.И.Корякину свои сомнения, предостерегали, чем может обернуться для нашей организации неконтролируемое сотрудничество с капиталом. Какая была реакция? «Не волнуйтесь, ситуация под контролем» — вот ответ первого секретаря. Эта анестезия постоянно впрыскивалась. Может, Олег Игоревич и сам был под ее воздействием и до конца верил, что все идет нормально? Может, не понимал, что глушит нашу боль во вред всему партийному организму? Но если сигналы об опасности поступают от товарищей, надо отнестись к ним со всей ответственностью.

— Недавно показали такой телесюжет: в Смольном Яковлев смотрит на портреты всех бывших губернаторов, которые когда-либо правили городом. Вот если бы устроить такую галерею партийных лидеров Ленинградской организации, это было бы очень внушительно. Ленинград всегда отличался тем, что выдвигал в партийные руководители значительных людей. В этой связи Корякин — это что: ошибка организации? Почему такая быстрая мутация произошла, и мы получили фигуру, которая воевала с целой организацией?

— Если бы была галерея портретов ленинградских партийных вожаков, о которой вы говорите, то в ней обязательно присутствовал бы Белов Юрий Павлович. Нигде об этом не известно, но конференция избрала его почетным первым секретарем. Вот так коммунисты Ленинграда оценили и его предшествующее руководство нашей организацией, и его вклад в разрешение недавней партийной драмы.

В условиях работы в оппозиции подвижничество бывает оценено не сразу, но любые просчеты чувствуются особенно болезненно.

Вы спрашиваете, случаен ли для нас Корякин? Начинал он, как и многие: был заведующим отделом Сосновогорского райкома КПСС, прошел производственную школу. С первых шагов участвовал в воссоздании КПРФ. Потом избирался в состав бюро областного комитета, когда была единая организация. Говорить о том, что это случайная фигура в партии, нельзя. Мне думается, что даже первоначальное решение о сотрудничестве с семигинцами было принято Корякиным с благими намерениями. Как потом работали рычаги воздействия, трудно сказать, но они сработали. Конечно, когда возникает проблема, а тебе помогают ее легко решить, когда ты сидишь в захолустье, а тебе предоставляют особняк в центре, это тоже воздействует. Кстати, этот особняк, куда переехал горком, многими коммунистами был воспринят болезненно. Когда ты идешь на выборы, а тебе помогают материально, наверное, при этом тоже ставятся какие-то условия. Думаю, Олег Игоревич не смог этого сразу не почувствовать. Хотя он и сегодня считает, что прав, обозначает себя как лидер ленинградских коммунистов в своей газете.

— Итак, человек не случайный был на виду у парторганизации, ошибки вроде при его избрании первым секретарем не было. Но тогда возникает другой вывод: вирус можно подхватить на любом этапе.

— А Селезнев, а другие наши товарищи?

— Значит, возникает особая проблема иммунитета, когда мы находимся в оппозиционном лагере. Воля устоять перед соблазнами, на которые так щедр режим, — откуда она берется у одних и почему отсутствует у других?

— Вообще, на мой взгляд, ключевое условие для успешной деятельности партии — ответственность лидеров. Коллективное доверие, оказанное им при избрании, — это проявление партийной демократии, но у истинной демократии есть и оборотная, очень существенная сторона: личная ответственность человека, облеченного коллективным товарищеским доверием. Без этого нет никакой демократии, а есть или волюнтаризм, или анархия. Но в любом случае — распад, деградация, перерождение всего сообщества.

Демократический централизм, который отстаивал и культивировал в партии Ленин, на российской почве — категория особая, может быть, самая главная в партийном строительстве. Он основан на глубинном понимании самой сути русского общества: его соборности, коллективизма — с одной стороны, и отеческой заботы, ответственности, чистоты и бескорыстия избранного лидера — с другой. Когда эти условия соблюдены, обеспечены победы, прорывы, взлеты. Не только в партии, но и в обществе в целом.

В нашей же организации этот принцип был нарушен. А это способно привести к существенным потерям, как мы поняли на своем опыте. Если бы не выборы в Законодательное собрание города, может, затянулась бы болезнь, еще труднее было бы из нее выходить. А на выборах она проявилась сразу, в конкретных поступках и лицах. Скажем, мы на бюро или на пленуме один состав кандидатов в депутаты утверждаем, не получаем в общем-то возражений и со стороны первого секретаря, он соглашается, а потом за спиной разыгрывается совсем другой сценарий. Актив видит: проходит новый план действий, который принимают три человека, а не бюро и не пленум. Совершалась сознательная подмена — шли на выборы, прикрываясь именем партийной организации КПРФ. Можно было бы еще надеяться, что все это какая-то случайность, но ведь почерк скрыть невозможно! Почерк кремлевских технологов настолько уже хорошо известен, что торчит шилом из любого мешка.

Наш бывший первый секретарь Олег Игоревич Корякин пошел на поводу у таких технологов. Что получили избиратели от таких действий Корякина? Они получили совсем иное представительство в Законодательном собрании, получили избранников с иными интересами и установками, чем те, на которые вправе были рассчитывать, голосуя за представителей КПРФ.

— Двойная выгода для них: с одной стороны, даром получают электорат, а с другой — компрометируют Компартию, когда действуют в Заксобрании по своему усмотрению.

— Именно так у нас и получилось. Сформированная из столь далеких от партии людей, фракция в Законодательном собрании вопреки решению бюро и нашим договоренностям проводит свои решения. Этот процесс быстро выходит из-под партийного контроля, стоит выдвиженцам получить депутатский мандат. Так что хочу предостеречь наших товарищей в других региональных организациях, попавших в аналогичную ситуацию: процесс управляем, но уже за спиной партийной организации. И если вовремя не увидеть этого, тогда мы имеем перспективу потери лица всей парторганизации. Какой урон это для авторитета партии в глазах людей — и объяснять не надо.

Но это может обернуться и непоправимым уроном для всей партии. Тактика мошеннических подмен проникает всюду, и очень быстро. Если бы дело ограничивалось только выборами! Нет, тут же начинается игра в лукавую левизну, появляются обоснователи и теоретики, которые под видом «обновлеческих идей» уже пытаются ревизовать наши главные ценности — народовластие, социальную справедливость, отношение к частной собственности… Наглядный пример тому — брошюра «Левая альтернатива». Это симптоматично в том смысле, что это был подготовительный период перелицовки партии. Главный мотив при этом на первый взгляд выглядит благим: нам же надо расширять круг наших сторонников, работать со всеми слоями населения… Надо, но не путем превращения коммунистической партии в социал-демократическую, готовую угодливо сотрудничать с любым правительством и режимом.

— Схема подмены отработана: выдвигаются программные установки, не характерные для левого движения, и под видом модернизации, обновления, завоевания доверия новых слоев осуществляется попытка слома. С другой стороны, опасность состояла, наверное, в том, что начала складываться определенная групповщина, когда на каком-то этапе сколачиваются группы, начинается деление на «наших» и «ненаших», и люди больше заняты внутренними разборками, чем реальным делом, утрачивают функцию активного организатора. И, наконец, имела место и такая моральная коррозия, когда люди, получив обеспечение, начинают иначе мыслить. Мы сталкиваемся с тем, что те, кто получает, имеют одно мировоззрение, а те, кто не получает, — другое.

Я бы не стал так схематично делить людей на тех, кто получал какие-то удобства в работе и зарплату, и тех, кто не получал. Тут нет жесткой зависимости: получал — значит, уже не наш, уже «продался». Вовсе не так. Есть немало таких, кто получал, но считал вполне резонно, что это плата за его труд, а не за ожидаемое предательства, и никакого предательства не совершал. Далеко не все люди, переведенные на платную основу, оказались на стороне этой группы. Все гораздо сложнее.

Вот, например, письмо в поддержку Корякина пришло в Центральный Комитет за подписями 26 членов городского комитета партии. Они что — все были проплачены? Вовсе нет. На них повлияло преподносимое группой людей мнение: Белов, Сокол и другие утрируют обстановку, на самом деле все не так. Мы, дескать, ищем новые формы расширения нашего электората, ведь впереди выборы, нужен прорыв. Вот ведь как все преподносилось. Была идеологическая проработка, легенда, так сказать, этой диверсии.

В чем тут я вижу нашу ошибку? В том, что мы считали, что обнародовать всю информацию, которой располагаем, не этично, надеялись, что люди сами разберутся. Но чтобы разобраться, им нужна сумма фактов, а мы как-то стесняемся сказать, что вот этот человек говорит одно, а делает совсем другое. Напрашивается вывод: если ты говоришь только половину правды, то другую половину ты оставляешь противнику, и он не преминет этим воспользоваться в своих интересах.

Наступил час, когда мы поняли: пора сказать все, пора откровенно поговорить с коммунистами, ничего не скрывая. Начал эту труднейшую работу Юрий Павлович Белов, с ним, с другими товарищами мы и пошли в районные парторганизации. Мы приглашали с собой и Корякина с его сторонниками. Сначала они ходили, но видя, что реальная картина не в их пользу, от открытых встреч с коммунистами отказались. Они начали действовать закулисными административными методами — снимали с зарплаты, например. Мы говорили всю правду, нас понимали правильно. Только благодаря этому была спасена вся организация, успешно прошли районные и городская партийные конференции, которые окончательно расставили все акценты.

— Та модель, которая была принята горкомом для того, чтобы проанализировать ошибки, верная. Это прошло через партийные организации, потом через пленум, конференцию. Это самое открытое и честное решение. Наши читатели, рядовые коммунисты порой пишут нам и звонят с одним вопросом: зачем надо было выносить все это на столь широкий форум, неужели нельзя было все решить между собой и не мутить народ? Но вот ваш опыт показывает: когда пытаются в узком кругу разобраться между собой, это не приносит желаемого результата. На самом деле только вовлечение всей организации в этот процесс может расставить окончательно все точки над i. Коллективное решение, мнение всей партийной организации — главное и обязательное условие в подобных обстоятельствах.

То, что вы пережили, — в истории партии было много-много раз. С марксовых времен. Конечно, вам будут мешать и вставлять палки в колеса где только можно. Ведь у наших противников есть еще такой резерв, как «новоделы», создание фальшивых парторганизаций. Маркс называл их «лжебратьями».

— Мы считаем, что сбрасывать такую возможность со счетов нельзя, готовимся к работе в этих сложных условиях. Тем более что есть в рядах «лжебратьев» немало просто заблуждающихся людей.

— А что в целом представляет нынешний городской комитет партии?

— На этот вопрос несколько раньше ответил Иван Иванович Мельников, который присутствовал на нашей конференции. Он сказал, что по интеллекту, по подходам и уровню решения задач наш горком — один из самых боеспособных и перспективных. Сказал, что, вероятно, нужно было пережить такую драматическую ситуацию, чтобы оказался востребованным весь потенциал организации. Конечно, у нас в городе много научной, творческой интеллигенции, это оказывает влияние и на состав организации.

— А где же российское чудо, в которое был влюблен Ленин, — питерский пролетариат?

— Вопрос очень непростой, не только для нашей организации, но и в целом для партии, для любого региона. Он требует серьезного осмысления. Очень сильное воздействие СМИ на сознание простых людей в течение 12 — 13 лет не могло не принести результата. Порой диву даешься, что сделано с рабочими. Мне приходится бывать в рабочих коллективах... Но вот одну встречу забыть не могу. Пришлось как доверенному лицу Зюганова выступать в цехе, где собралось человек пятьдесят рабочих. Я изложил им наши программные цели, задачи. И вот эти люди, получающие унизительную зарплату, потерявшие все — профсоюз, социальные гарантии, свое предприятие, наконец, говорят мне: а что ваш Зюганов? Что он может? Мне его походка не нравится... Я просто взвился. Я начал говорить словами, которые до них, наконец, дошли. Да вы что, сказал я, не понимаете, что не нравящийся вам Зюганов — это ваша власть! Единственная в стране возможность для вас вернуть себе ваш завод, ваши поликлиники и стадионы, покой вашим детям и женам! А вы — о походке! Эх вы!.. Ну и много чего еще наговорил. Я просто сорвался. Потом мне заводские товарищи сказали, что с ними нужно так говорить, а мы порой бываем слишком витиеваты, непросты в своих аргументах. Конечно, наши политические противники делают все, чтобы мы не узнали друг друга, чтобы люди не поняли, что они — это и есть мы. И здесь огромный простор для работы, здесь нам и предстоит работать особенно упорно, не отвлекаясь на суету, которую хотели нам навязать.

— А за счет чего будет расти организация? Какую позицию занимала коммунистическая молодежь в конфликте?

— В какой-то степени наши ребята замыкались на бывшего первого секретаря, с ним работали. Нас это тревожило, но мы понимали, что молодым людям еще сложнее разобраться в случившемся, чем нам. Ведь молодые бескомпромиссны. И, когда они видят бескомпромиссные поступки, это им нравится. Всегда молодой человек стремится во всем дойти до сути. И сейчас у нашей организации есть силы для того, чтобы эту суть ребятам открыть. Трудно будет? Еще бы! Но было трудней.

Есть несколько интересных проектов, ориентированных как раз на молодежь, в том числе и предложенный автором вашей газеты Борисом Осадиным. Суть его в том, чтобы объединить в Интернете (пока в Интернете!) молодых патриотов, ребят из городов-героев. Не случайно же Осадин, сам переживший ребенком Сталинградскую битву, считает, что в юных жителях героических городов не угас тот фермент патриотизма, которым пропитана вся история этих мест. То же самое мы видим и у себя в Ленинграде. Молодежь не может быть разрозненной, но и заформализованности она не жаждет. Поэтому мы видим большие возможности в объединении ребят не только по партийному признаку, но самой разной молодежи на базе тех идей, которые ей сейчас близки. А это в большинстве здоровые идеи — патриотизм, антиглобализм, антиамериканизм, уже осознанное многими стремление получить образование. Все это на сто процентов соответствует молодежной политике нашей организации.

— Вот как раз в связи с антиамериканскими настроениями молодежи, да и всего нашего общества в целом. Ваш город готовится к празднованию своего 300-летнего юбилея. Неужели ленинградцы будут рады принимать у себя Блэра и Буша?

— Вообще мы все — патриоты своего великого города. И его юбилей касается каждого жителя, это общий наш праздник. Коммунисты Питера готовят свою программу, которая состоит как бы из двух составляющих — 230 + 70. Мы хотим показать, что такое эти 70 лет Советской власти для Ленинграда.

Конечно, мы не хотим, чтобы общий праздник был омрачен какими-то эксцессами, они же потом против горожан и обернутся. Поэтому деятелям, чьи руки по локоть в детской крови, в Ленинград лучше не являться. Мы на конференции приняли заявление по этому поводу и будем проводить сбор подписей о недопущении их на празднование. Как раз сегодня, 10 апреля, проводим первый пикет с такими требованиями.

— Вы, Святослав Михайлович, как говорится, попали из огня да в полымя. Только что прошла конференция, надо решать сложные задачи. Отчаянно сложный год. До декабря надо успеть перестроить ряды, произвести идейное и организационное довооружение. Я имею в виду подготовку к выборам. Вас не страшит это? Вы только что прошли через свои выборы городские. Какие у вас перспективы, отношения с этой думской фракцией? Как вы разворачиваете сейчас свою программу предвыборной работы?

— Что касается выборов, у нас в городе коммунистам всегда было непросто, даже не так просто, как в Москве. Мы начинали с семи процентов поддержки коммунистов на выборах, на последнем голосовании за президента у нас было уже около 20 процентов. Конечно, прогресс есть, но этого, безусловно, мало. И это один из важнейших вопросов для нас сегодня.

Что касается фракции в Законодательном собрании, то мы наметили с членами бюро, что будем работать с ней, будем добиваться, чтобы, называясь фракцией КПРФ, она не порочила этого имени. Дело в том, что формировалась она по произвольному принципу, достаточно было кому-то заявить себя коммунистом, и его считали членом фракции. Там сейчас находятся даже люди из других партий. Так не годится. Уверен, что мы сможем переломить ситуацию и во фракции. Как — это уже вопрос тактики.

А предстоящие выборы... Успех на них зависит от каждого нашего шага сегодня. Уверен, что очищение организации пойдет на пользу, прибавит партии авторитета. Мы уже обсудили кандидатов по округам, решили шире использовать возможность одномандатных округов.

Мне представляется, что главное, от чего зависит успех на выборах, — это монолитность, сплоченность нашей организации. Тогда возможно эффективное и скорейшее решение многих проблем, в первую очередь — проблемы узнавания, о которой мы говорили выше.