Политико-лингвистический полудетектив о "салонном коммунизме" (Salonkommunismus)

Kalashnikov that is not shooting, but shitting…

Kalaschnikow, die nicht schießt, sondern schißt…

В те времена, когда марксисты и другие левые были таковыми не только по партийной принадлежности, но и по убеждениям, и их убеждения определяли их поведение в любой мелочи жизни, они при всех своих политических и идейных разногласиях помогали друг другу, спасали друг друга, выручали друг друга, как товарищи (они и называли друг друга товарищами), если на кого-то из них обрушивались репрессии их общего врага – правящего эксплуататорского класса.

Эсеры, большевики, меньшевики предупреждали друг друга об облавах, арестах, поддерживали арестованных, а арестованные дружески взаимодействовали друг с другом в тюрьмах, оставшиеся на свободе помогали скрывать разыскиваемых охранкой товарищей и прятать литературу и оружие. Да-да, и оружие, и оно было у большевиков, хотя они не использовали индивидуальный террор так широко, как эсеры, не считая его методом, который может свергнуть царизм. Но боевые дружины у большевиков были, и они не только сражались на баррикадах во время восстаний, но и мстили карателям за расправы над рабочими и крестьянами, выявляли полицейских провокаторов и засекреченных тюремных палачей, вешавших революционеров, и уничтожали их.

СОЛЖЕницын, который знал, что если он не СОЛЖЕт, то у него несварение желудка случится, писал, кажется, в "Архипелаге...", что при царях, дескать, народ русский был не в пример народу советскому, "испорченному" большевиками-инородцами, настолько богобоязненным, что трудно было в его среде найти желающего работать палачом. И добавил, что тюрьмы в таких-то трёх или четырёх губерниях обслуживал один палач, имя и внешний облик которого держали в тайне, а его самого жандармы развозили по тюрьмам.

Солженицынское объяснение такого дефицита на государственных душегубов является ложью: ставший палачом рисковал быть разоблачённым и убитым революционерами-террористами. Поэтому желающего стать вешателем найти было трудно даже среди отпетых негодяев. Мне это нетрудно доказать: среди того же "богобоязненного" русского народа в то время совершалось немало убийств, как мы это знаем даже из художественной литературы от Достоевского до Горького. Почему? А потому, что за обычное, неполитическое, бытовое и даже разбойное убийство на воле смертная казнь убийцам не предусматривалась (казнили за повторное убийство в местах заключения). Убийцы – герои Достоевского, Толстого или Чехова отделывались в худшем случае сибирской каторгой. Царское правительство боялось не разбойников, а революционеров и применяло смертную казнь в основном только к ним.

Так что левые конца XIX – начала XX веков, во-первых, при необходимости умели держать в руках оружие, стрелять, а, во-вторых, выручали друг друга перед лицом общего врага – государства и называли друг друга товарищами. То есть для большевика, эсера или меньшевика товарищем был не только член его партии, но и любой левый или, как тогда говорили, социалист. Более того, товарищами для российских левых были левые Западной Европы и всего мира. Именно так они друг к другу и обращались: "Товарищи!". Партийные разногласия и даже политическое соперничество не давали права на то, чтобы не помочь членам другой левой партии или способствовать хотя бы косвенно их аресту. Это считалось бесчестьем, а честь эти люди ценили выше жизни. С предателями расправлялись все революционеры. Причём противники индивидуального террора при необходимости спасали и революционеров-террористов. О такой взаимопомощи тогдашних левых хорошо известно из истории.

Так, Л.Д.Троцкий в мемуарах писал, как, после революции 1905 года, бежав из сибирской ссылки за границу и появляясь в Австрии, во Франции или в Германии, он приходил к местным социал-демократам (так тогда называли себя все марксисты), получал от них помощь и тут же включался в их партийную работу. Обычно это была работа в партийных печатных органах (о том, что Троцкий, как и Ленин, владел несколькими иностранными языками, напоминать излишне). Марксистские партии тогда фактически были национальными отделениями единой международной марксистской партии – Коммунистического Интернационала.

Такую же поддержку со стороны европейских товарищей по борьбе получал и В.И.Ленин. Всем известно, что перед самым началом первой мировой войны Ленин жил в австрийской части Польши, подвергшейся в своё время разделу между Австрией, Германией и Россией. Вот Владимир Ильич и поселился формально в Австрии, а на деле в Польше в г. Поронино. Так он был ближе к Родине, и к нему скорей добирались партийные связные из России. Ведь тогда интернета не было, и получать сведения из других стран, пересылать туда литературу было необычайно сложно и опасно.

Но как только началась война, в Австрии, как и в остальных воюющих державах, вспыхнули ксенофобия и шпиономания. Полиции показалось подозрительным, что российский подданный Владимир Ульянов жил у самой границы. Он был арестован, причём при аресте у него в кармане обнаружили пистолет "браунинг". Он оказался в тюрьме города Новый Тарг. Если бы сфабриковали дело о шпионаже в пользу царской России, ему бы грозила смертная казнь.

Но австрийские социал-демократы по сигналу русских политэмигрантов вступились за Ленина. Их лидер Адлер, он же председатель австрийского рейхстага, обратился к своему министру внутренних дел и убедил его, что злейшего врага царского правительства, чем Ленин, его превосходительству не найти. Ленин был освобождён с предписанием немедленно покинуть территорию империи, после чего он отбыл в Швейцарию. Это не помешало ему потом подвергнуть острой критике австрийских и других западноевропейских товарищей по принципиальному вопросу – за их поддержку своих империалистических правительств в мировой войне.

Но и после этого определённая взаимопомощь между всеми социал-демократическими партиями существовала. Именно при посредничестве немецких социал-демократов, которых Ленин открыто осуждал за поддержку кайзеровского правительства в мировой войне, он, Зиновьев и ещё несколько десятков русских политэмигрантов были пропущены германским правительством в так называемом "запломбированном вагоне", через территорию Германии, находившейся в состоянии войны с Россией. Потом пароходом Ленин с товарищами прибыл в Швецию, а оттуда через Финляндию в Россию. Дело в том, что страны Антанты по просьбе Временного правительства России под провокационными предлогами задерживали и даже помещали в тюрьмы тех большевиков, которые пытались пробраться в революционную Россию через их территории. Пользуясь тем, что многие нынешние граждане плохо знают историю революции, антисоветчики от Солженицына до последнего черносотенца перепевают на разные лады легенду об "агенте германского генерального штаба" В.Ульянове, запущенную буржуазией в массы ещё при Временном правительстве Керенского, пытавшегося расправиться с Лениным.

Наконец, и интеллигенты-нереволюционеры считали аморальным нанести какой-либо вред революционерам, даже если те террористы. Хочу напомнить, что тогдашние террористы в отличие от современных, перенявших приёмы у американских гангстеров, совершали акты терроризма только в отношении представителей власти – царей, министров, губернаторов, жандармских начальников, карателей и палачей. Если те находились в момент готовящегося покушения рядом с членами своих семей или другими невинными лицами, покушение откладывалось. А уж захват в качестве заложников посторонних невинных граждан с целью добиться каких-то своих требований не применялся в те времена, насколько, конечно, я знаю, даже уголовниками. По крайней мере, "блатные", то есть "воры в законе" любое насилие в отношении женщин и детей отвергали и осуждали, расправляясь с насильниками. Поэтому у тогдашних террористов был ореол героев.

Как известно, легендарный большевик-боевик Камо (Тер-Петросян), грабивший царские банки для пополнения партийной кассы и не раз бежавший из самых страшных тюрем России, однажды был схвачен с грузом боеприпасов в Германии по требованию царского правительства. Германское правительство готово было передать его царским сатрапам, поскольку те представили его как уголовника. В России его ждала виселица. Но Камо симулировал разновидность сумасшествия, сопровождающуюся нечувствительностью к боли, причём очень успешно. На болевое воздействие (уколы иглами) он не реагировал.

Однако известный немецкий профессор-психиатр решил по зрачкам пациента, расширением и сужением которых человек усилием воли управлять не может, проверить, притворяется ли Камо, терпя боль, или он её не чувствует на самом деле. Для этого профессор приказал приложить к спине Камо раскалённое железо. Камо молчал и не пошевелился. Но профессор увидел, что зрачки пациента расширились от боли... И тогда, восхищённый невиданным героизмом Камо, он приказал немедленно убрать железо и громко заявил, что пациент ничего не чувствует, является психически больным и не подлежит выдаче в варварскую Россию!..

А ведь европейский мир уже две с половиной тысячи лет восхищается подобным подвигом Муция Сцеволы, жителя тогда ещё маленького и слабого Рима. И, между прочим, Муций был тоже террорист: он проник в военный лагерь этрусков, подступивших к Риму, и, будучи ещё дикарём, решил, что царь Порсена среди этрусков – это тот, кто раздаёт им жалование! И поэтому он сразил дротиком этого этруска, который оказался всего лишь навсего казначеем... Юношу схватили и, пригрозив раскалённым железом, лежавшим на жаровне, потребовали в присутствии Порсены выдать военные секреты. В знак того, что он не боится пыток, юноша-террорист положил свою правую руку на жаровню и держал её так, пока она не истлела... После этого, он заявил царю, что у Рима есть ещё сотня подобных юношей, которые собираются его убить. Порсена испугался и поспешил заключить с Римом мир на очень выгодных для того условиях. С тех пор Муция прозвали Сцеволой, то есть Левшой.

Против пыток всегда выступали и должны выступать не только левые, но и вообще сколько-нибудь прогрессивные, либеральные (в старом понимании этого слова) организации и общественные деятели. Достаточно вспомнить, как возвысили голос все интеллигентные честные люди в защиту Марии Спиридоновой, которую царские жандармы подвергли избиениям и длительным истязаниям в полицейском участке после ареста на станции, где она 16 января 1906 по решению Тамбовского комитета эсеров совершила террористический акт, смертельно ранив выстрелом жандармского полковника, начальника охранного отряда Г.Н. Луженовского, усмирителя крестьянских волнений в Тамбовской губернии.

Такой же общественный протест поднялся и во время суда над Верой Засулич. А ведь обе женщины на самом деле действовали террористическими методами. Вера выстрелом из револьвера тяжело ранила крупного полицейского чиновника в отместку за то, что в полиции высекли арестованного студента, то есть нарушили царское законодательство о неприменении порки к подданным. И адвокат Засулич Александров не испугался того, что защищает террористку, а произнес великолепную и убедительную речь. И в результате такого общественного резонанса суд её оправдал! При выходе из здания суда жандармы пытались вновь арестовать Веру, но толпа, приветствовавшая её, не позволила им это сделать, вступив с ними в схватку. Веру посадили в пролётку, и она умчалась, а потом товарищи переправили её за границу.

Марксисты современной России, как и большевики, против индивидуального террора, считая его малоэффективным и даже вредным. Вместе с тем они уверены, что устранить власть капитала, прикрывающегося лишь фиговым листком "демократии" и применяющего вооружённую силу против трудящихся, как только есть опасность их прихода к власти конституционным путём, можно также только путём организованной вооружённой борьбы масс при наличии революционной ситуации в стране или в нескольких странах. В настоящей ситуации наше оружие – слово.

Но в последние пару лет власти России и других "независимых" буржуазных государств, возникших на бывшей территории СССР, начинают всё более агрессивно бороться и со словом, свободу которого формально гарантируют буржуазные конституции. Власти этих государств довольно терпеливо и снисходительно, а буржуазные СМИ с насмешкой относились ко всяким легальным протестным действиям (митингам, демонстрациям, пикетам) коммунистов и других советских людей как в дни советских праздников, так и в будни. Дело в том, что в основном это были пожилые и даже престарелые граждане, и власти надеялись, что эти люди пошумят да и вымрут вскоре, тем более при тех нищенских пенсиях, которыми их одарила "демократия".

Что до молодёжи, то вся пропагандистская машина государства занималась и занимается тем, чтобы развратить, одурманить, деполитизировать, американизировать молодёжь, вырастить из неё "свободных" рабов капитала. Во многом это буржуазии удалось. Но, насладившись вседозволенностью в смысле примитивных развлечений и безнравственности, молодёжь, взрослея, начала понимать, что её зомбируют: развлечения есть, всевозможные товары в магазинах есть, за границу ездить разрешается, но на всё это нет денег. А добыть их законным путём нельзя, потому что нет работы, нет материальной возможности учиться в вузах, чтобы получить интересную специальность, вводится плата за обучение и прочие препятствия. Реализовать свои желания могут только сынки и дочки эксплуататоров – капиталистов, чиновников и связанных с ними бандитов.

Поэтому молодёжь всё чаще стала пытаться, как и старшее поколение, пользоваться своим конституционным правом на свободу слова, собраний, манифестаций, правом на создание своих организаций. Разумеется, оппозиционных правительству тех, "кому живётся весело, вольготно на Руси". И вот тут-то власть капитала встревожилась: если дело и дальше так пойдёт, то коммунистическое и левое движение не вымрет естественным путём – у него может подрасти смена, причём боевая и без тех предрассудков и политических ошибок, которые старшее поколение унаследовало от эпохи "реального" социализма. Наконец, хотя идеям "все возрасты покорны, но юным девственным сердцам" при наличии крепкого молодого здоровья и крепких кулаков дано также участвовать не только в диспутах и митингах, но и в острой классовой борьбе, в определённые периоды необходимо переходящей в борьбу вооружённую.

Я, например, по своему возрасту и состоянию здоровья могу быть глашатаем, но не солдатом или командиром революции, а вот юноша может! И такого юношу власти боятся. Они стараются даже при всем соблюдении такими юношами законов "держать и не пущать" их любыми средствами в классовую борьбу. Приехав на месяц в Москву из США в 2001 году в возрасте 65 лет, я дважды выступал на ступенях Музея Ленина рядом с Красной площадью на митингах "Трудовой России". Открыто говорил, что страной управляют марионетки Вашингтона, новая, компрадорская буржуазия, что надежды КПРФ на победу трудящихся путём выборов ложны и вредны, что этот режим можно будет только свергнуть силой, хотя лишь тогда, когда возникнет революционная ситуация в стране. Опровергал всякие надежды "патриотов" на Путина, высмеивал его. И что же? Никто меня не схватил, никто не напал и на митингующих. Откуда такая "доброта" у режима? Да дело в том, что почти все участники митинга были не моложе 45-50 лет!.. Были совсем старики и старушки, когда-то с оружием в руках изгнавшие гитлеровцев с советской земли. А вот когда свои митинги и пикеты стали организовывать на вполне легальной основе молодые левые рабочие и студенты, власти, даже не заботять о том, чтобы придать делу "законный вид и толк", стали бросать на молодёжь вооружённых до зубов ОМОНовцев, милицию, зверски избивать юношей и девушек на улицах и в милицейских "кутузках", сажать их в тюрьмы на короткие и длительные сроки, запирать в психушки, запугивать, воздействовать на них через "законопослушных" родителей, толкать через провокаторов на несвоевременное нарушение буржуазных законов, на применение ответного насилия с целью оправдания ответных жестоких репрессий, исключать из институтов и "забривать" в армию. Совершаются и тайные убийства молодых левых активистов.

В 1999 году в Астрахани выстрелами в спину был убит молодой и талантливый рабочий вожак Олег Максаков, и его товарищам было ясно, что убили те, кому важно было пресечь расследование махинаций директоров предприятий, покрываемых властями, которым занимался Максаков. Убили, помнится, в 1997 году лидера самарских анархо-коммунистов Д.Белова (видимо, спецслужбы, так как всё было сделано под самоубийство). Погиб в 2001 году "при невыясненных обстоятельствах" в г. Кирове член Кировской марксистской группы Саша Мыльников.

Но мы как раз не наблюдаем, чтобы за смерть товарищей левые мстили властям террористическими акциями. Вследствие того, что крупнейшая псевдолевая партия КПРФ занимается только парламентской борьбой и уводом трудящихся от борьбы классовой, а власть капитала в стране всё усиливается, многие молодые люди испытывают разочарование в её деятельности. Не зная, что делать, они идут по пути народников и эсеров, которые считали террор главным средством свержения царизма. Правда, в отличие от своих предшественников, нынешние молодые левые совершают лишь символические акты насилия, которые только наглое российское "правосудие" умудряется квалифицировать как "террор" и выносить ребятам драконовские приговоры.

Никого ребята не убивают, а лишь уничтожают символы новой власти. Так, например несколько лет тому назад был взорван памятник Николаю II работы монархиста Клыкова в подмосковных Мытищах. Притом памятник был установлен самовольно без решения местной администрации. Прогремело ещё несколько взрывов в разных местах. Была кем-то взорвана мусорная урна у входа в приёмную ФСБ. Обвинили в этом юношу и трёх девушек. Юношу упекли в психушку, трех девушек осудили на длительные тюремные сроки, а четвертую отпустили за то, что та смалодушничала и согласилась оговорить подруг.

Далее >>>