Всякого насмотрелся за свою жизнь, особенно за последние лет десять-пятнадцать, почти ничему не удивляюсь, но никак не могу привыкнуть к вранью, льющемуся со страниц печатных изданий и из эфира.

Говорят, Геббельс учил своих подчиненных и соратников, что ложь должна быть чудовищной по масштабам - тогда в нее скорее поверят. У нас хватает и этой огромной лжи, особенно про наше советское прошлое, но чаще сталкиваешься с каким-то мелким, на ходу придуманным, легко проверяемым и опровергаемым враньем.

Недавно лидер шахтерских профсоюзов, окрещенный мною "шахтерским Цицероном" за умение плавно и красиво говорить (по фамилии, по-моему, Мохначук), был приглашен на телевидение (уже по одному этому факту можно сделать вывод: их человек), чтобы высказать свое мнение о стихийном пикете, недавно устроенном шахтерами в Москве, у Дома правительства, на Горбатом мосту. Помнится, шахтерский профбосс осуждал действия тех, кто снова застучал шахтерскими касками по московской брусчатке. Попутно высказал свое лояльное отношение к новому, правительственному КЗоТу.

Но меня "зацепило" не его отношение к шахтерам и к протаскиваемому властями трудовому кодексу. Меня возмутила характеристика, походя, с этакой пренебрежительно-изящной небрежностью данная этим господином советским профсоюзам. Они, оказывается, только тем и занимались, что организовывали досуг и отдых трудящихся, организовывали художественную самодеятельность или обеспечивали членов профсоюзов (а, значит, всех советских тружеников) и их детей путевками в санатории и пионерские лагеря. Были этакими конторами, отвечающими только за "два притопа, три прихлопа". И лишь нынешние профсоюзы и их профбоссы, по его словам, по-настоящему заботятся о простых тружениках. Главными заботами профсоюзов времен российского воровского капитализма, оказывается, являются хлопоты профбоссов об уровне зарплаты, безопасности труда, охране интересов рядовых членов профсоюзов. Это ж надо так врать!

Давайте разберемся.

То, что профсоюзы советских времен заботились о досуге и отдыхе трудящихся, каждый из которых был членом своего профессионального союза - это точно. Были в стране дворцы культуры, клубы, стадионы, дома отдыха и санатории, пионерские лагеря и много всякого, что принадлежало, в том числе, и профсоюзам. А служило всему народу.

Но говорить, не краснея, (телевизоры-то у большинства цветные), что профсоюзы советской поры не имели никакого отношения к организации труда трудящихся и к его оплате - это ж как врать уметь надо.

Это сейчас о коллективных договорах редко вспоминают. Это сейчас забыли такое понятие, как охрана труда и техника безопасности. Это сейчас могут месяцами наемным работникам не платить честно заработанную ими зарплату. И ни один профсоюз не поможет. Единственная дорога - в суд. А что это такое - нынешний российский суд - особая тема для другого обстоятельного разговора.

Я, конечно, понимаю - те из молодых, кто не застал советской поры, или те из стариков, кто напрочь забыл недавнее прошлое, могут поверить подобным россказням. Но, надеюсь, большинство помнит, как все было на самом деле.

Начну с того, что все работающие - за редчайшим исключением - состояли в профсоюзах. Я, к примеру, как и мои однокашники, вступил в профсоюз уже на первом курсе техникума. И было мне в ту пору четырнадцать лет.

На всех ли предприятиях и во всех ли организациях существуют профсоюзы сегодня? Есть ли, например, они в конторе того же Чубайса? Про разного рода полностью частные и мелкие конторы я и не говорю.

В советские времена каждый год на всех предприятиях заключался коллективный договор между профсоюзами и администрацией, и каждый год администрация отчитывалась за его выполнение. Проигнорировать колдоговор никому из директоров и других руководителей и в голову не приходило - своей должностью никто не хотел рисковать. А в том колдоговоре - для сведения нынешних неосведомленных профбоссов - в первую очередь были расписаны условия и оплата труда. И конфликтовать с рабочими в ту пору для руководителей было не самым разумным и перспективным делом. Опять сошлюсь на свой опыт.

В начале восьмидесятых в одном из сборочных цехов Первого московского часового завода вспыхнула стихийная забастовка. Протекала она достаточно тихо. О ней даже многие работники других цехов и подразделений завода не знали. А поводом к забастовке послужил конфликт между руководством и рабочими по поводу оплаты труда. Рабочим руководством было обещано ее повышение. Когда же подошла пора оплаты, то выяснилось, что цеховое начальство, а главным образом, руководство экономических служб завода обмануло сборщиков. Те возмутились, прекратили работу, и вышли в огромный холл нового в ту пору сборочного корпуса. Одновременно направили своих посланцев с изложением своих претензий в расположенные неподалеку горком профсоюза и райком партии. Через два часа сидячая забастовка прекратилась - обещанное руководством было выполнено. Не знаю, помог ли горком профсоюза или райком (предполагаю, что райком), но свои права рабочие отстояли. Руководство же экономических служб завода и руководство цеха было наказано.

Сегодня же, подозреваю, шахтеры добьются выполнения своих требований лишь тогда, когда проломят, разрушат своими касками Горбатый мост. Раньше в таких случаях вспоминали рака, который должен свистнуть. Зато профсоюзы сегодня "боевые". Их так боятся, ну прямо трепещут перед ними те, кто нахапал миллионы и миллиарды рублей и долларов, захватил недра и предприятия, еще недавно принадлежавшие всему народу.

А ведь те же самые шахтеры на своих плечах, на своем горбу привели во власть тех, против кого они сегодня выступают. Помнится, как они негодовали по поводу перебоев с мылом, которого не хватало, чтобы смыть угольную пыль после смены. От возмущения поспешили с советской властью покончить. Теперь у них проблем с мылом нет. Потому что нет той угольной пыли, нет тех забоев и тех шахт, где они работали. Многие из них стали безработными. А работающие шахтеры стали настолько подневольными и бесправными, что регулярно приезжают отстаивать свои права в столицу. Им остается стучать касками по московской брусчатке или асфальту. И слушать своих "цицеронов".

В советские времена, как теперь выясняется, не заботились об условиях труда, о его безопасности. А сегодня расплодившиеся хозяева, собственники народного добра аж ночей не спят, заботятся о тех, кто на них работает.

И опять вспоминаю свой завод. Тогда - это все помнят - идолом был план. Ради его выполнения иногда приходилось выводить рабочих на работу и по выходным. С двойной оплатой, с отгулами. Но всегда, прежде чем вывести рабочих в выходной день требовалось согласие профсоюзов, инспекции по труду горкома профсоюза. И, не дай Бог, если без этого согласия организуешь работу, а профсоюзные инспектора тебя застукают. Штрафом из собственного кармана расплачиваться будешь.

Да что там инспекция! На каждом предприятии был инженер или бюро, или отдел техники безопасности. Есть ли они сегодня?

Не хочу, чтобы кто-то подумал, что я пою дифирамбы советским профсоюзам, что не вижу и не помню недостатков, которые были свойственны им. Профсоюзы были составной частью системы. И все недостатки системы были характерны и для профсоюзов. Но сама система не позволяла творить тот произвол по отношению к людям, свидетелями и зачастую жертвами которого сегодня являемся все мы.

Но ради чего надо врать про советское прошлое, которое еще помнят миллионы людей, живших в ту пору? Исключительно ради повышения своей значимости? Но люди ж не слепые. Или слепые?

С не меньшим враньем я столкнулся на страницах последнего июньского выпуска журнала "Итоги". Небезызвестный Леонид Радзиховский в своем обозрении, озаглавленном "Беспартийное лето. Жить стало лучше, жить стало скучнее", разговор с читателем начинает с рассуждений о судьбе закона о политических партиях, а заканчивает своими наблюдениями и суждениями о нашей нынешней жизни.

Что касается узаконенного партстроительства, то тут, похоже, и говорить не о чем. Поэтому, упомянув обещание Березовского "бороться за власть", упомянув фамилии Новодворской, Явлинского и Горбачева (ничего себе компания!) автор сворачивает разговор о партиях и их будущем. И переходит к теме о нашей нынешней жизни.

Здесь без длинной цитаты не обойтись. Итак.

"... у меня лишний раз укрепилась старая мысль - мы наконец живем в нормальной стране!

Тому множество примеров. Ну вот, например, - водку продают 24 часа в сутки, разброс цен огромный, а пьяных в 100 раз меньше, чем в советские времена, при всех тогдашних ограничениях по времени и громадных (пропорционально к зарплате) ценах. Или вот - уровень агрессии. Да, преступность выросла в разы, точно. А агрессия - в транспорте, магазине, на улице, в поликлинике и т. д. стала меньше. Люди живут, может быть, материально хуже - но они спокойнее! И никакие стоны о ТВ-насилии гроша ломаного не стоят. Я помню подростков моего детства - нынешние нормальнее, спокойнее, цивилизованнее. Цифрами это не померяешь, наверное, - но это так.

Почему? Да потому, что жизнь стала удобнее, нормальнее. Да-да, в этот страшный период "первоначального накопления" жизнь удобнее и человечнее, чем в советские времена. Даже реклама - она раздражает, но куда меньше, чем политбезумие советских времен. Лучше реклама курортов (даже если вы туда не поедете), чем плакат "Мы с тобой прошли полсвета. Если надо - повторим!" Реклама зубной пасты лучше влияет на психику, чем реклама КПСС. Потому что сегодня в центре рекламы (пусть какой угодно нелепой и бестактной) человек с его нормальными потребностями, удобствами, удовольствиями - а тогда ему на голову все время норовило наступить огромное Государство, которое его вечно куда-то звало, экзаменовало, учило и ругало. А сегодня его не ругают, его оставили в покое. В большом, красивом и довольно светлом городе. Вот люди и рады". Уф, все!

Попробуем разобраться и в данном случае.

Что касается того, что "мы наконец живем в нормальной стране" - это до какой же степени надо быть незрячим или с каким усердием отрабатывать свои гонорары, чтобы нынешнее состояние нашей страны считать нормой! Или у г-на журналиста свои представления о норме? Уверен, у тех, кто пережил совсем еще недавние взрывы на Гурьянова и Каширке, на Пушкинской площади, совсем иные представления о нормальной, спокойной жизни.

Теперь о приведенных им примерах.

Интересно, бывает ли сей журналист на улицах Москвы? Спускается ли в метро? Смотрит ли по сторонам? Счастливый он человек! Не видит и не сталкивается с пьяными. С теми самыми, которых, кстати, раньше в метро не пускали. Теперь же полная свобода. Особенно противно бывает перед закрытием метро, когда в почти пустых вагонах полно пьяных, по полу катаются пустые пивные бутылки и растекаются ручьи. На вагонных скамьях спят забулдыги и бомжи, источающие вокруг себя тошнотворную вонь. Особенно это заметно на кольцевой линии, которой я регулярно пользуюсь. По Радзиховскому - это нормально!

Или автор не видит вокруг себя молодежь, неизменным спутником которой стала бутылка пива в руках? Или пиво уже перестало быть алкогольным? Это вы расскажите той же молодежи или наркологам, или гаишникам, когда они вас остановят хмельным от пива, или работникам пивных заведений. Или спросите у того бывшего солдата, который после нескольких бутылок "девятки" в невменяемом состоянии забрался на территорию американского посольства, где и был расстрелян посольскими охранниками. К счастью, остался жив - в жизни американские морские пехотинцы стреляют хуже, чем в голливудских боевиках. На глазах у всех идет открытая алкоголизация молодежи, а г-н "демократический" журналист этого не замечает.

И после всего этого у некоторых поворачивается язык говорить, что лет двадцать-тридцать назад в той же Москве было в 100 раз больше пьяных. Хотя, если учесть то, что за последние годы в Москве по некоторым данным число мусульман выросло до миллиона человек, - а Аллах им пить запрещает, - то кто-то, ежедневно видя только этих "москвичей", не замечает вокруг пьяных. А ведь скоро, похоже, весь Кавказ переберется из своих "нормально" живущих республик в российскую столицу.

О том, что творится в провинции, где от безработицы и безысходности спиваются и становятся наркоманами чуть ли не все поголовно, подозреваю, г-н Радзиховский понятия не имеет.

Что касается цен на водку, то сегодня в сравнении с нынешними квартирной платой и стоимостью коммунальных услуг они, действительно, пустяковые. Но так случилось, что буквально через полчаса после прочтения творения Радзиховского я на канале ОРТ увидел эпизод из фильма времен моей юности "Увольнение на берег", главные роли в котором играли молодые Ариадна Шенгелая и Лев Прыгунов, а в эпизодической роли снялся Владимир Высоцкий. И видел-то всего лишь эпизод. Но как раз тот, в котором двенадцать выпускников техникума после пляжа отправились в ресторан отметить окончание учебы. Официанту они заказывали шампанское, шашлыки, холодные закуски. И на оплату всего этого ими было собрано вскладчину тридцать восемь рублей! Вот вам и "дороговизна", вот вам и "громадные" цены советской поры!

Я тоже помню ту "дороговизну". В начале семидесятых та же водка, служащая Радзиховскому мерилом "нормальности" нашей сегодняшней жизни, стоила 4 руб. 12 коп. А полуфабрикаты лангетов, антрекотов, эскалопов в соседнем с моим домом кафе стоили по 37 копеек.

Что же касается отсутствия агрессии среди населения, то хотелось бы узнать, в каком транспорте ездит автор подобных заявлений, по каким улицам ходит, в каких магазинах и поликлиниках бывает? Почему же мне так не везет? Мне все больше встречаются взвинченные, мрачные, неулыбающиеся люди, по пустяку готовые вцепиться в подлинного или мнимого обидчика. На днях стал свидетелем того, как две случайные прохожие средних лет на всю улицу поливали друг друга матом, готовые кулаками доказать свою правоту. Может быть, я один такой невезучий? И я один не вижу, что люди, доведенные до нищеты, бедности и отчаяния, стали спокойнее?

А уж перл по поводу того, что нынешние подростки стали нормальнее, спокойнее, цивилизованнее в сравнении с прежними поколениями молодежи советских времен, то пусть другие по достоинству оценят это открытие автора. Я же на каждом шагу слышу в бытовых, повседневных, совсем не эмоциональных разговорах нынешних подростков мат-перемат. И что меня удивляет и удручает, так это то, что он стал обыденным языком в общении юношей с девушками и девушек между собой. Меня уже не удивляют подростки, а порой и дети, курящие не только на улицах, но и в транспорте, в том числе в метро. Если все это - цивилизация, то "итоговец" прав - подростки стали цивилизованнее.

Признаком "нормальности", цивилизованности нынешней молодежи, должно быть, является и наркомания, не знакомая прежним поколениям, и массовое невежество в вопросах, к примеру, отечественной истории. Ну не видит пишущий автор ничего вокруг себя, находясь на московских улицах, - так у него зрительный аппарат устроен. Что ж, бывает. Так включи телевизор, посмотри репортажи своих коллег, и все станет ясно.

Что же касается сравнения нынешней рекламы, которая автора раздражает меньше, чем прежняя "реклама КПСС", то и ее мы видели по-разному. Не знаю, где выкопал приводимую цитату Радзиховский, но я запомнил с советских времен лозунги "Слава КПСС!", "Слава труду!", "Миру - мир!", "Слава великому советскому народу!". Этими лозунгами были "украшены" стены и крыши домов не только в Москве. Это было, на мой взгляд, глупостью партийных идеологов. Кого-то (того же Радзиховского) эти лозунги раздражали до исступления, но большинство к ним относилось примерно так же, как к крестам на храмах: все их видели, но далеко не все на них крестились.

И, наконец, о том, что в советские времена, оказывается, нашему человеку "на голову все время норовило наступить огромное Государство, которое его вечно куда-то звало, экзаменовало, учило, ругало".

Не знаю, куда звало г-на журналиста то государство, но, помнится, оно не призывало ни к пьянству, ни к наркомании, ни к воровству и мошенничеству, а ставило добрые цели перед людьми. Даже пресловутый "Кодекс строителя коммунизма" пусть корявым языком, но, по сути, повторял библейские заповеди справедливой, честной, по-настоящему нормальной жизни. Другое дело, что среди призывавших было полно лицемеров и карьеристов, не веривших в то, к чему они призывали.

Что же касается того, что в те времена кто-то норовил наступить на голову автору, то не представляю, в чем это выражалось. Если он не был ни членом комсомола, ни членом партии, то ему даже на собрания ходить не надо было.

Хотя определенные принуждения были. Это точно. Нас на работе чуть ли не насильно принуждали пройти флюорографию, когда выездная установка приезжала на завод - "огромное Государство" не хотело, чтобы мы болели туберкулезом. До 85-го года, пока то Государство еще существовало, в нашей стране о СПИДе знали лишь понаслышке. Пьяниц по заявлению их семей отправляли в ЛТП лечиться от алкоголизма, давая покой семьям. Жестко боролись с наркоманией, поэтому такого явления и не было в той жизни. Проститутки были экзотикой, о валютных путанах знали лишь понаслышке. Все то же государство не позволяло открыто воровать, грабить, убивать, даже - такое оно было нехорошее - владеть оружием. Даже резиновых палок у милиции в ту пору не было, не то, что автоматов. Оно же - советское Государство - заботилось о том, чтобы все дети зимой учились, а летом отдыхали в пионерских лагерях. Сегодня же дети, которых бросило нынешнее государство, попрошайничают, беспризорничают, гибнут - спуститесь в метро, съездите вечером на московские вокзалы, посмотрите собственными глазами.

И уж во всяком случае, то Государство в лице своих чиновников не грабило средь бела дня свой народ, отбирая у людей их многолетние накопления и раздавая их собственность кучке ловкачей и проходимцев.

Я не знаю, как воспитывают детей в еврейских семьях, - может быть, в этих семьях царит полная вседозволенность, - но автор публикации в "Итогах" обвинил советское государство в тех "грехах", которыми, как правило "грешат" нормальные родители: они своих детей призывают делать только хорошее, учат только хорошему, не позволяют делать дурного, порой ругая за это.

Радзиховский же радуется тому, что нас, обобрав, унизив, лишив не только собственности, но и будущего "оставили в покое". Как те грабители или мошенники, которые оставляют в покое до нитки ограбленных или полностью одураченных ими. Но врать, что люди рады этому - это уж вы, г-н журналист, превысили всякую меру.

Борис ЛЕБЕДЕВ.