-- За что же мы с тобой воевали?
За что гибли ваши товарищи в фашистских застенках?
-- спрашивал Павел, с трудом сдерживая негодование.
Но оно прорвалось... строкой поэта-фронтовика:
"Фашистам продали победу...".

Г.И. Василенко.
"Погасло светило"

Я вспомнил эти горькие и гневные слова писателя-фронтовика, бывшего разведчика, многолетнего руководителя кубанских чекистов, генерал-лейтенанта Г.И. Василенко, когда нынешний наш гарант а день Победы в одном из своих пламенных выступлений ликующе возгласил: "ура!". Неясно только было, в честь чьей победы возглашалось то "ура!". По обтекаемому выступлению, все складывалось так, что Победа оказывалась безродной. Подобное о своей победе могли сказать везде: в Лондоне и Вашингтоне, в Париже и даже где-нибудь в Барбадосе. Без героев и подвижников, без руководителей и организаторов. Без партии большевиков, сплотившей вокруг себя советский народ, поднявший на священную войну за свободу и независимость Советской Родины миллионы и миллионы сынов и дочерей. Без русского народа как наиболее выдающейся нации из всех наций, входивших в ту пору в состав Советского Союза, руководящей силы среди народов страны, чье доверие Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила победу над врагом человечества, над фашизмом (Сталин).

Да и то, что вершилось весь тот день в стране, в том числе на Красной площади, лишь усиливало ту неясность президентского "ура!".

Красиво, например, прозвучали величальные слова президента о красном знамени Победы. Впечатляюще выглядело начало парада войск на Красной площади с развевающимися красными знаменами Победы, красными знаменами русского народа. А завершились те торжества под власовский триколор. А уходили войска с Красной площади под трехцветье предательства и измены. В этом была страшная символика, смысл которой сводился к тому, что какие бы победы наш народ ни одерживал в сорок пятом -- сегодня над страной реют знамена тех, кого Солдаты Победы разгромили в 1945-м. Сегодня на земле Победы властвуют те, кто потерпел поражение в сорок пятом.

Двусмысленно выглядело знамя и в святую минуту скорбного молчания. Оно как бы подчеркивало, что эта минута скорби и памяти посвящается не столько тем, кто погиб за Родину под красными стягами Сталинграда, сколько тем, кто под триколором предательства и измены душил нас в краснодарских душегубках, кто жег нас живьем в страшных кострах Красухи, Хатыни и Михизеевой поляны, кто сражался против наших отцов и дедов в бандах "верных друзей великою фюрера".

Тем более что в текстовом сопровождении минуты молчания снова, в который уже раз за эти черные годы торжества отрепьевых и мазеп, прозвучало злобное упоминание так называемых "сталинских лагерей".

Да, были невинные жертвы, но в лагерях главным образом содержались палачи русского народа, те, кто в восемнадцатом-двадцатом истязал нас в колчаковских "поездах смерти", кто в двадцать первом целыми деревнями травил ядом тамбовских крестьян, кто организовывал кровавое расказачивание, кто морил голодом в тридцать третьем, кто срывал стране подготовку к надвигающейся войне, сражался против народа в бандах "верных друзей великого фюрера", живодерствовал в гиммлеровских зондеркомандах, кто предавал нашу землю, изменял Родине, грабил ее, мародерствовал на ней, убивал, жег, вешал ее сынов и дочерей. И, стало быть, их, эту погань, этих палачей, требуют от нас чтить в святую минуту молчания наряду с теми, кто отдал свои святые жизни за Отчизну, кто пал в боях с фашистскими захватчиками.

Здесь не скажешь, "не ведают, что творят". Ведают! Не зря, видно, уже пишут о готовящейся реабилитации иуды Власова и его отребья ("Московский комсомолец", "У газетного киоска", 18.7 2000). Не зря уже издают и широко рекламируют книги о "легендарном рыцаре, жертве сталинских репрессий", "верном друге великого фюрера" генерале Шкуро, открывают "мемориалы" палачам русского народа, памятные доски изменникам и предателям. Глядишь, недалеко и до возведения этих извергов в ранг "святых".

Но что особенно бьет по сердцу -- это паскудство вершится при покорном молчании тех, кто вроде бы первым должен был бы поднять гневный голос протеста. Как поднимал его при жизни Г.И. Василенко.

Да что молчание! Хуже -- другое. Хуже, когда все это прикрывается авторитетом Солдат Победы, вершится как бы от их имени.

Дошли же на приеме 8 мая в Кремле представители ветеранов войны из Ленинграда до того, что преподнесли президенту В.В. Путину в личный дар подзорную трубу великого русского полководца А.В. Суворова (ТВ -- 8.5.2001).

Спрашивается, за какие такие заслуги? За какие победы? За взорванные вместе с людьми дома в Буйнакске, Москве, Волгодонске? За погубленных во время взрывов на Пушкинской площади, на рынках и вокзалах Минеральных Вод, Пятигорска, Ессентуков людей? За угробленный вместе с экипажем "Курск", потопленный "Мир"? За ежедневную гибель русских мальчишек, русских людей в "стабилизированной" Чечне? За вымораживание при бездействии президента и его "визирей" Приморья? За вымирание от президентских "реформ" русского народа? За обережение разрушителя страны Ельцина? За преданную Сербию? Затяжку союза России с Белоруссией? Увеличение налогов на бедный трудовой люд, лишение его всех копеечных льгот? 3а бесконечный рост цен, ухудшение условий жизни народа, в том числе ветеранов войны?

Но это с одной стороны.

С другой -- по какому праву вершился этот дар? Ведь все, что связано с великими сынами России, та же подзорная туба А.В. Суворова -- это общенациональное достояние. Распоряжаться им не может никто! Тем более - раздаривать! Общенациональное достояние должно беречься и храниться вечно!

На торжественном концерте 8 мая на самом почетном месте сидели президент Путин, премьер Касьянов, считающий своей "приоритетной задачей" не защиту государства, а защиту наворованной жульем "собственности". Именно к их ногам были брошены на вечере несколько штандартов гитлеровских войск, захваченных в боях Советской Армией. Иными словами, на вечере была организована жалкая имитация одного из актов легендарного Парада Победы. Жалкая и унизительная. Ибо на этот раз штандарты разгромленных гитлеровских армий были брошены к ногам не тех, кто сберег великую державу Труда и Побед, а тех, кто изменил своей воинской присяге своему воинскому долгу, своей партийной клятве, своей гражданской обязанности и славной нашей Победе. Если мыслили бросить их к ногам присутствовавших на концерте фронтовиков, то и надо было в первый ряд сажать не премьеров, а израненных героев...

Еще более поразила меня другая сцена того же вечера.

Когда зазвучала "Священная война" -- грозный гимн той великой войны, святыня нашего народа, никто в зале и не дернулся. Но когда Газманов произнес свое заезженное: "господа офицеры", весь зал, как шилом, подняло с мест... И если можно понять тех, кто предал ту великую Победу, кто поменял партийный билет на чековую книжку, то трудно понять бывших фронтовиков. В окопах Великой Отечественной не было "господ", "господа офицеры", как известно, были по другую линию фронта. У нас же были "товарищи"! И вели нашу армию к победе товарищи -- от лейтенанта до маршала.

Почитатели "господ офицеров" восторженно аплодировали и на вечере 8 мая, и на концертах 9 мая издевательствам над песнями Победы. Собственно самих песен Победы в названных концертах было с гулькин нос. Нас усердно пичкают во время праздничных, да и не только праздничных, концертов "песнями" новоявленных "бардов", никакого отношения не имеющих к русской культуре, к русскому творчеству, к самому русскому народу ни по содержанию, ни по технике исполнения.

Шаблоном стало из года в год, из концерта в концерт повторять одни и те же песни о войне: "Случайный вальс", "Дымилась роща...", "Смуглянка", "Десятый наш десантный батальон". "Штатной" стала песня американских летчиков "Мы летим, ковыляя во мгле". Ничего не имею против этих песен, слушаю их с удовольствием. Но песенная палитра Великой Отечественной куда богаче этого шаблона. И почему оказываются забытыми такие шедевры, как "Землянка", "В лесу прифронтовом", "Прощайте, скалистые горы". "Заветный камень", "Дороги", "Вечер на рейде", "Соловьи", "Казаки в Берлине", "Протрубили трубачи тревогу". Нельзя сказать, что уже прочно забыты, но практически выброшены из репертуара песенных коллективов и звезд такие чудесные песни войны, как "Давно мы дома не были", "Над заставами ленинградскими", "Песня о Днепре", "Ой, туманы мои, растуманы", "Песня смелых", "В полях, за Вислой сонной", "Марш артиллеристов", "Упал на границе", "Если на празднике с нами встречаются", "Грустные ивы", "Казак уходил на войну", "Под звездами балканскими", "Вот солдаты идут", "Летят перелетные птицы", "Лишь ты смогла, моя Россия", "Если отец герой", "Солнце скрылось за горою"... В Москве охотно исполняют песню о "лучшем мэре", но не будет преувеличением сказать, забыли напрочь гимн защитников Москвы "Мы не дрогнем в бою за столицу свою"...

И уж совсем издевательством над святынями выглядит то, как фронтовые песни исполняют модные "звезды". Случилось это и на концертах 8-9 мая. Трудно представить более глумливое действо, чем, скажем, исполнение песни о погибшем танкисте группой "Чиж и К.". Полные горькой скорби слова, "и молодого командира несут с разбитой головой", "заплачет мать-старушка, слезу смахнет седой отец" -- группа напевает игриво, словно шуточную песню, с подергиванием и приплясыванием. Чудесную, высокопатриотичную песню "Три танкиста" группа "Дюна" превратила в какое то шутовство, со своим кривлянием. Трогательные "Журавли" исполнялись "Высокосным годом" под довольно странное музыкальное сопровождение, с неуместно яростными ударами по струнам и еще более неуместным прыганьем. Чрезмерной жестикуляцией, неприятной мимикой и довольно назойливым, наигранным лицедейством с папиросой в зубах сопроводила Лолита песню бойцов "Давай закурим...". Многие дорогие нам мелодии сопровождались шаблонным дерганьем, истошным визгом, развязной мимикой, ломаньем языка при явной фальши.

Приятным исключением в "Песнях Победы" 9 мая стало исполнение детьми "Бухенвальдского набата" и "Катюши". Чудесно прозвучала песня из "Белорусского вокзала" в исполнении генерала Бориса Громова, почему-то, кстати, представленного Героем России, а не Советского Союза, впрочем, сам генерал не возразил против такого представления. Но все это, повторяю, было приятным, но малым исключением. Большинство же "звездных" исполнений прозвучало однообразно, безвкусно, уродливо и в ряде случаев даже пошло. И надо было видеть, как аплодировал ному уродству, этому глумлению зал. К сожалению, не только "новорусские" и "реформаторы".

Как ни грустно, но, думается, еще немного, еще чуть-чуть, и песни Победы превратятся в современные "хиты", не имеющие ничего общего с теми, какие были в окопах вместе с солдатами Победы, не имеющие ничего общего с русскими песнями, с русской культурой. А с этими "хитами" и сам праздник Победы из святыни нашего народа превратится в заурядное "шоу" для сытых "дам и господ". И над всем этим "шоу" будет победно развеваться трехцветье иуды Власова и торжествующе звучать "ура!" чубайсов и абрамовичей. Тем более, как сказал поэт, "ура! - кричать умеет каждый, не каждый может лечь на дот...".

Михаил ПОСТОЛ.
Краснодар.