Как правило, на страницах «Советской России» публикуются исключительно критические материалы о работе и программах отечественного телевидения. И эта критика, на мой взгляд, вполне обоснованна, поскольку трудно назвать что-либо другое в нашей повседневной жизни, что могло бы сравниться с нынешним российским телевидением по силе негативного, разрушительного, уничтожающего воздействия на мораль, нравственность, культурное и интеллектуальное развитие общества. Поэтому-то появление в дни трагического юбилея расстрела сотен москвичей в Останкино и у стен Верховного Совета в октябре 1993 года правдивого рассказа о тех событиях, снятого телевизионщиками НТВ, стало неожиданностью и своего рода актом правды при поминовении погибших.

     Автором фильма о событиях десятилетней давности выступил Евгений Кириченко, знакомый телезрителям, как постоянный ведущий программы «Забытый полк». В фильме о кровавых событиях 93-го рассказывают участники противоборства, находившиеся в те дни октября по разные стороны баррикад. И когда видишь лица этих людей, когда слышишь их слова, остро понимаешь, на чьей стороне была правда.

     Фильм начинается со слов Е. Гайдара и заканчивается его словами. Первые слова этого иудушки, предавшего не только русский народ и страну, вырастившую и сытно его вcкормившую, но продавшего и предавшего память и дела своего деда, некогда столь известного в среде советских мальчишек и девчонок, неожиданно для этого типа оказываются правдивыми. Он ведет речь о фашистском перевороте. Сам того не желая, он дал очень точную оценку кровавому государственному перевороту, совершенному Ельциным и его подельниками. Октябрьский государственный переворот, совершенный в России, был сродни другому, схожему с ним и оцененному во всем мире, как фашистский, еще более кровавому перевороту в Чили, который произошел ровно за двадцать лет до этого. Кадры расстрела российского Белого дома из танковых пушек почти ничем не отличались от такого же расстрела дворца Ла-Монеда. И в том, и в другом случае расстреливали законную власть, расстреливали выбор народа, волю народа, судьбу народа, судьбу страны.

     Весь фильм построен на параллельном рассказе о погибших участниках октябрьских событий 93-го и рассказе тех, кто остался жив после расстрела, а также тех, кто отдавал приказы или непосредственно участвовал в расстреле защитников законной власти. И после всего увиденного и услышанного не остается сомнений в том, что люди, вставшие на защиту Верховного Совета, защищали не Руцкого и Хасбулатова, оказавшихся в те трагические дни недостойными крови и гибели защитников (что-то не помню, чтобы оба хотя бы участвовали в поминальных мероприятиях, проводившихся все эти годы). Простые люди, в большинстве москвичи, защищали Советскую власть, власть народа, защищали, по сути, подлинную демократию в нашей стране. Они защищали Закон, верховенство Закона, выбор народа, справедливость и свою судьбу, судьбу своей страны. Защищали от разгула вседозволенности, от разгула криминала, с каждым днем набиравшего силу, от разграбления, уничтожения и унижения великого государства, на которое набросилась свора всевозможного иноязычного и отечественного жулья, открыто действовавшего под крылом постоянно полупьяного, упивавшегося своим всевластием неумного и недалекого, но абсолютно беспринципного, наглого бывшего секретаря одного из обкомов преданной им и его подельниками партии, ради карьеры готового идти по головам, по трупам людей, по развалинам уничтоженного им ипатьевского дома, тысяч российских домов. В своем исступленном стремлении к беспредельной власти и упоении ею не испугавшегося даже церковной анафемы, отлучения от церкви.

     Разительное различие заметно в лицах, в делах, в помыслах тех, кто встал на защиту Советской власти, и тех, кто, выполняя заведомо преступный приказ, расстреливал их. С одной стороны, молодая девушка, писавшая стихи, сочинявшая песни, снимавшаяся в фильмах, или студент, считавший своим долгом помочь раненым, или молодой человек, увлекавшийся церковным песнопением, пытавшийся открыть секрет великого скрипичного мастера Страдивари. С другой — заплывший жиром, похожий на паука Гайдар, или с кощунственной улыбкой вспоминающий о той трагедии и о том, как набирали офицеров-танкистов, готовых пойти на преступление, охранник Ельцина Коржаков, или ловко меняющий свои убеждения и всегда «убежденный» Лужков, или похожий на иезуита Бурбулис, или по-солдафонски ретивый Грачев, наверняка не случайно получивший кличку «Паша-мерседес».

     Но сила фильма заключается в том, что, как бы они ни пытались, даже сами расстреливавшие не могут скрыть правды о совершенном ими преступлении. Один из офицеров ВДВ честно признает, что первые выстрелы были сделаны со стороны власти (а власть для них — Ельцин), а не со стороны Белого дома. Абсолютно объективный следователь не единожды по ходу фильма заявляет, что в результате следствия было установлено, что именно ельцинская сторона спровоцировала кровопролитие, что даже убитый в Останкино боец «Витязя» был убит не пулей, а с помощью спецсредства, которое могли иметь только спецслужбы, тот же «Витязь». И не только он, но и милиционеры, бывший командир «Альфы», бывший командир разведки ВДВ — все в один голос говорят о заранее спланированной и осуществленной тогдашним президентом и его приспешниками провокации. О заранее спланированной провокации, о заранее спланированном военном перевороте, о заранее спланированном массовом убийстве российских граждан говорили многие участники фильма, об этом свидетельствуют и старые кадры невзоровской программы «600 секунд», в которой ее ведущий еще за несколько дней до кровавых событий в Останкино и на Красной Пресне зачитывает документ приспешников Ельцина о том, что именно 4 октября должны произойти некие крупные события. Да и сами мы помним, как еще в августе того года Ельцин ездил в Таманскую и Кантемировскую дивизии (в 93-м бесчестием покрывшие свои имена) и говорил о некоей «артподготовке», которую он собирался осуществить. Государственный переворот и кровавое массовое убийство готовились задолго до 4 октября.

     В результате этой тщательной подготовки произошло то, о чем автор и ведущий фильма Евгений Кириченко сказал: это был не бой, это был расстрел. И все разговоры об опасности возникновения гражданской войны, о ее предотвращении с помощью пролитой крови в связи с этим кажутся неуместными. Гражданскую войну ведут противоборствующие армии. Здесь же была бойня. Танки, БТРы, вооруженные до зубов (выражение ведущего), обученные солдаты — с одной стороны, и гражданские люди, по зову совести вставшие на защиту правды, — с другой. В фильме есть кадры, как многие из этих людей вооружаются камнями. Камнями против танков. В «Живых и мертвых» есть эпизод, как безоружные воины с камнями шли против фашистских танков. Только там были немецкие фашисты.

     А самая настоящая гражданская, «холодная» гражданская война в России идет, не прекращаясь. Правда, противоборствующих армий нет. Хотя у тех, кто захватил власть в 93-м, она в распоряжении имеется. Поэтому-то так безбоязненно ими грабятся страна и народ, так откровенно набиваются бездонные карманы одних, переправляющих награбленное за «бугор», а другие обрекаются на вымерзание и вымирание. Идет их планомерное, методичное уничтожение. Это все плоды 91-го и 93-го.

     В фильме НТВ есть рассказ и о тех, кто случайно погиб в организованной государственными предателями бойне. Есть рассказ о гибели московской школьницы, имевшей неосторожность в дни путча подойти к окну на кухне. Об этом убийстве рассказывают двое: отец погибшей и молодой москвич, бывший десантник, демобилизовавшийся еще до тех событий, который стал невольным свидетелем того, как такие же, как он когда-то, солдаты из снайперской винтовки «на всякий случай» стрельнули по человеку, который «в окне вошкается». После выстрела человек перестал «вошкаться». Убитой девочке шел семнадцатый год...

     Теперь же этот на десять лет повзрослевший москвич с комом в горле признается, что до того момента он «был как бы за этих», за тех, кто выполнял ельцинский приказ.

     Есть в фильме и рассказ о кинорежиссере, который до самого последнего момента не мог поверить, что русские будут убивать русских. Он погиб от пули ельцинского снайпера. Снайпер скорее всего был русским. Но я совсем не уверен, что кровавую бойню готовили и провокации устраивали исключительно русские. Думаю, что очень постарались те, кому больше всего было выгодно уничтожение законной власти, Советской власти и разгул вседозволенности с уничтожением и разграблением еще недавно великого и сильного государства.

     А как это происходило, мы все видели. Еще задолго до штурма Белого дома все крыши прилегающих домов заняли ельцинские снайперы. Они методично отстреливали в первую очередь гражданских лиц, о чем говорили многие участники фильма. Эту кровавую вакханалию в прямом эфире транслировали телевизионщики СNN, безбоязненно заранее расположившиеся на одной из московских крыш. И их никто не сбрасывал с крыши. В отличие от тех студентов, которые, случайно оказавшись в центре событий, по крышам пытались вырваться из эпицентра бойни. Их убили. Сбросили с крыши. Кому-то простреливали ноги, кого-то добивали в упор.

     Особой темой в фильме был рассказ о том, как избивали и убивали уже сдавшихся, пленных защитников Белого дома. Пленными были исключительно гражданские лица. Но ни это, ни какая-то там Женевская конвенция, ни пресловутые общечеловеческие ценности не помешали ельцинским мясникам расправляться с безоружными, беззащитными людьми. Не щадили никого. Ведущий сообщает, что в те дни были переполнены все московские морги. Должно быть, московские крематории в те дни дымили, как освенцимский.

     Естественно, никаких оснований для этих кровавых бесчинств у вооруженных до зубов людей в мундирах не было: даже командир «Альфы» признает, что военнослужащих убивали не из Белого дома. Но действия зверствовавших вояк и спецслужбистов можно объяснить.

     Ведь тогда шел 1993 год. Не 91-й, когда солдаты и офицеры Советской Армии, выведенные на улицы Москвы по приказу ГКЧП, не осмелились, не смогли стрелять по своим соотечественникам, по гражданским лицам. Два года разгула криминального капитализма в стране, два года вседозволенности, два года растления дали свои плоды. Сработали и немалые деньги, заплаченные всем тем, кто с помощью оружия, с помощью танков, из пушек стрелявших по зданию Верховного Совета, БМП и БТР, из крупнокалиберных пулеметов свинцом и без разбору косивших людей в Останкино и на Красной Пресне, осуществлял кровавую казнь Советской власти. Именно в те дни были заложены ростки той наемной армии, о которой только и слышно сегодня. Наемники отрабатывали полученные ими и наворованные у народа деньги. Они уже не походили на «слюнтяев» с принципами и совестью из 91-го.

     Надо признать, что фильм Е. Кириченко, дважды — поздним вечером 1 и утром 3 октября, — выходивший в эфир, сделан профессионально, убедительно. Он не оставляет у убийц никаких шансов на оправдание их преступления. Этот фильм мог бы служить своего рода обвинительным заключением тем, кто в крови утопил права народа, на защиту которых встали, на мой взгляд, лучшие люди России. И жалкий лепет Гайдара в конце фильма о том, что это была всего лишь «прилично проведенная операция, количество жертв минимально, среди парламентариев не было ни убитых, ни раненых...», свидетельствует лишь о подлости и цинизме главных убийц. Они не осмелились тронуть общеизвестных лиц, но зато по их приказу безжалостно уничтожали простых советских людей, осмелившихся встать против произвола и беззакония, тех, имена которых были известны только их родным и близким. Всем тем, у кого в сердце на всю жизнь осталась кровавая, незаживающая рана от их невосполнимой потери. У них и всех честных, порядочных людей России, которые никогда не простят преступников.

Борис ЛЕБЕДЕВ.

     Р.S. После просмотра фильма Е. Кириченко я вспомнил фильм С. Говорухина, вышедший на телевизионный экран и раз-другой показанный сразу же после событий октября 93-го. Он называл совершенное преступление преступлением, называл преступников. Назывался тот фильм «Время негодяев».