А.П. Наш сегодняшний тройственный диспут объясняется тем, что попрежнему в общественной сфере колоссальная динамика, стремительная смена явлении, событий, новых тенденций, сознание не успевает их осмысливать, отслеживать. Возникла острейшая необходимость пережить и обдумать новые композиции политические, которые сложились в нашем движении. Ибо зашифрованность некоторых тенденций, их закрытость, невыявленность может породить в общественном сознании предубеждения, мифы, ошибки, иногда панику, ложные представления о процессах и о лидерах.

Начало осени отмечено тремя важными событями, каждое из которых аккумулировало множество новых явлений в нашем патриотическом движении. Это, несомненно, красноярские выборы, которые с нашей стороны проведены на очень высоком уровне. Нам уда-лось — при самых неблагоприятных политических условиях, когда не на жизнь, а на смерть схватились гигантские олигархические миллионы, — нам удалось реализовать наши замыслы и, по существу, выиграть этот политиче-ский раунд, когда на ринге сражался наш товарищ, быстро растущий патриотический лидер Сергей Глазьев.

Второй базовый момент, в котором проявилось чрезвычайно много явлений как положительных, так и отрицательных в недрах нашего движения, — это думское голосова-ние по поправкам к Закону о референдуме. Все видели, как вероломно власть сумела трансформировать наши замыслы и застопорить наши колоссальные усилия с помощью своей агентуры.

И третий, также остросюжетный момент, связанный со взрывом информационной бомбы после моей встречи в Лондоне с Березовским и опубликования беседы с ним. Эта беседа — на первый взгляд сугубо журналистская работа, познавательная публикация, связанная с исследованием одного очень яркого и одиозного персонажа современной российской истории, — вызвала множество политических процедур явных и неявных, которые непосредственно касаются нашего движения.

Вот такой диапазон тем для обсуждения я бы предложил многоуважаемому кругу. Если нет возражений, остановимся на первом моменте — на выборе красноярского губернатора.

Будем прирастать Сибирью

В.Ч. Повестка дня приемлема. Итак, битва на Енисее. Здесь хочу вычленить два фактора. Во-первых, наше активное участие в этих выборах. Когда баллотировался Лебедь, нас тормознули еще на дальних подступах. Ныне противники всеми силами создавали такую же обстановку. Красноярских избирателей и всю страну убеждали, что мы — в обозе. Но мы доказали, что можем разворачивать выборный фронт буквально до самой цитадели. Я с самого начала не был уверен, что сумеем преодолеть многие барьеры. Преодолели! Результаты впечатляющие.

Второй фактор. Мне кажется, красноярские выборы являются сигнальной ракетой к серьезным переменам в выборной практике. Произошло некое откровение. Группа, работающая в избиркоме Красноярского края, пошла на акцию самосожжения, и вспыхнул факел, который прорывает тьму выборной чернухи. Народу показали, что «демократия» находится в жутких, антисанитарных условиях Мы должны этот факел подхватить, возвысить, показать эти политические руины.

Сергей Глазьев продемонстрировал, безусловно, инициативную, содержательную работу, он вполне заслужил свой успех. Надо отметить важный акцент: на Енисее баллотировалась коммунистическая партия. И не случайно возникал казус: Глазьева, который не является членом КПРФ, все время называли коммуни-стом. И весь наш фронт называли коммуни-стическим. Это имя реально доминирующей силы.

Г.З. Я хотел бы заметить: Красноярск убедил и Глазьева, что социализм не отторгается народом. Ни в одной аудитории — ни одного резкого замечания. Когда его называли коммунистом, то он это с удовольствием воспринимал. Понимал, что настроение у людей советское, что они сознают: без дружбы народов. братства, правды и справедливости не прожить. На фоне той грязи, которую туда притащили «демократы», Глазьеву хотелось прислониться к чему-то светлому, чистому. Кстати, красноярские выборы с точки зрения грязи переплюнули все остальные. Минута эфирного времени там была дороже, чем в Москве на президентских выборах. А подметные листовки, грязные опусы, лживые доносы, фальши-вые газеты, так называемые «выступления трудящихся» распространялись в таком масштабе, в таком количестве, которых раньше нигде не видели.

В.Ч. В Красноярске коммунисты показали себя популярными, пользующимися доверием. Две поездки, которые состоялись у нашего уважаемого собеседника Геннадия Андреевича, буквально, как на термометре, прибавляли градусы доверия: 5 градусов, еще 5 и так далее. Это все понятно, и это, конечно, видит сам Глазьев. Но это должно нас заставить и задуматься о том, как нам вообще эшелонировать нашу выборную работу в формате КПРФ с ее союзниками и в формате личности.

Один из главных выводов из енисейской битвы для парламентских выборов таков: мы на всех участках должны иметь личность. На. одном только авторитете наших программ, на манифестах и декларациях далеко не продвинемся. Именно то, что в Красноярском крае во главу вот этой коммунистической модели был поставлен человек, как личность владеющий всем теоретическим багажом, связанным с переустройством России, умный, интересный, симпатичный, активный, он и оказался вполне конкурентоспособным. Таким образом, встают очень острые вопросы. Формировать нашу большую команду не вслепую; не пакетом, а из личностей, прошедших персональный отбор и получивших доверие избирателей. Здесь, конечно, ответственность лежит на нашем руководстве. Нужен предварительный серьезный отбор. И еще: не забывать то, что произошло в Красноярске,— взрыв избиркома. Ситуация дает нам право требовать решительного исправления выборного механизма и его надежного, гарантированного использования народом. За это персонально отвечают предЦИКа, министр внутренних дел, президент.

Г.З. В последнее время выборы вырождаются в войну кланов, уголовников и жуликоватого чиновничества. В России есть стратегические регионы. Выборы в таких регионах показали, что там верх берет жулье. Так случилось в Ростовской области и в Приморском крае — в двух важнейших регионах. Для нас исключительно важен был выход на Красноярск. Регион — посреди России и делит Россию пополам. По Красноярску всегда замеряли общую температуру. Средний показатель на выборах в России и в Красноярске, как правило, совпадал. Красноярский край — это главная кладовая страны, мощнейшая ракетно-ядерная база и самый неблагоприятный район с точки зрения выплаты зарплаты учителям и врачам. Речь идет не просто о выборах, а о попытке «семьей», мафией приватизировать и этот край вслед за Чукоткой, Приморьем, донским регионом. Поэтому наша задача была не просто выставить свою кандидатуру, но и предложить обществу реальный путь выхода из сложившейся в крае ситуации. Нам удалось разработать грамотную программу, выдвинуть яркую личность, организовать единство действий всех подразделений, продемонстрировать редкую работоспосооность команды и противопоставить умную тактику той грызне, которая там разразилась. Мы предложили абсолютно конструктивный подход. И хотя Глазьев был там новым человеком, удалось буквально в считанные недели создать о нем реальное представление и убедить голосовать за него. В ряде районов голосовало до 50 процентов за наше предложение — это очень высокий результат.

Вместе с тем эти выборы еще раз показали, что они не могут быть в современной России честными. Вешняков был в крае, мы официально потребовали разобраться в ситуации, но он не пожелал, хотя потом вынужден был признать кризис. Я согласен: мы должны сделать далеко идущие выводы из этих выборов, добиться отладки механизма. Но без массовой поддержки снизу, организации совместных действий выборы попрежнему будут фальсифицироваться.

Для нас, левой оппозиции, выборы являются еще и политическим университетом, где мы до фундамента разбираем все построения режима и показываем, из чего народу надо строить свое благополучие. Главным в программе Глазьева была природная рента, работа всех ресурсов, которые есть в стране, на благо каждого гражданина. Не случайно там, на финишной прямой, мы провели первый съезд патриотов Сибири. Глазьев обнародовал пакет законов эффективного использования природных ресурсов в интересах всех. Этот документ не только в Красноярске, а везде поддерживают, как показал последний опрос. Это реальный выход из сложившейся ситуации, когда весь бюджет России на следующий год составляет 72 миллиарда долларов, в то время как 10 лет назад он был в 10 раз больше...

Новые выборы требуют экстренной перегруппировки

А. П. Я участвовал в красноярских выборах, бывал там. И здесь, в Москве, связан был с красноярским штабом. У меня возникло два стратегических вывода. Действительно, красноярские выборы — это модель будущих выборов в России — и думских, и президентских, поэтому поведение наших товарищей, нашего штаба в Красноярске является моделью нашего поведения на перспективу. В этом штабе были и сильные, и слабые стороны. Сильными сторонами, новыми, неожиданными для нас, оказались те возможности, которые позволили нам противостоять двум мощным денежным кланам, манипулировавшим избирателями. Мы, не обладая финансовыми ресурсами, постоянно нуждаясь в деньгах для листовок, поездок, агитации, газет, сумели благодаря четкой приверженности народным интересам, искренним взаимоотношениям с избирателями, нашей пластичности, умелому использованию противоречий соперников, сумели из схватки выйти на очень престижные и почетные места. По некоторым данным, Глазьев вышел во второй тур, и лишь массовые вбросы бюллетеней как одной стороной, так и другой отодвинули его на третье место.

Красноярский штаб с новыми людьми, идеями и представлениями должен быть взят за основу. Для нас проблема в обновлении, введении в будущий всероссийский штаб новых людей, формул, методик. Потому что зачастую, Геннадий Андреевич правильно сказал, выборная борьба в России превращается в нечто абсолютно угрюмое, практически непробиваемое и невозможное, и люди со старой закалкой, реализовавшие себя в атмосфере достаточно лояльных и прозрачных выборов, должны уступить рычаги тем, кто понимает новые технологии и видит новую угрозу.

Г.З. Да, новые выборы требуют экстренной перегруппировки сил. Надо отдать должное, у нас за последние годы выросла целая плеяда талантливых, крепких, грамотных управленцев, квалифицированных политических бойцов. И задача состоит в том, чтобы сейчас вывести на авансцену новую плеяду лидеров. Штаб в состоянии аккумулировать самые лучшие силы из тех, которые имеют опыт, сильный характер, запас прочности и здоровья и знают всю выборную географию. Такие силы есть, они держались достойно и на Северном Кавказе, и во время выборной кампании в Чувашии, и в Пензе, и в Псковской области. Очень грамотно провели выборы во Владимирской, Ивановской, Курской областях, имеют опыт борьбы на Дальнем Востоке, будь то Камчатка, Магадан, Хабаровск или Владивосток. У нас есть классные ораторы, пропагандисты, которых не надо готовить и тренировать, они умеют общаться с любой аудиторией. знают специфику местности и особенности каждого края. Вот этих людей надо ценить особо и дать им простор.

У нас есть очень сильная группа в Думе, которая прошла за эти годы прекрасную школу, знает характер наших оппонентов, их вероломство и лживость. Они в состоянии им противопоставить четкую аргументацию и конкретные, убедительные доказательства. Все это должно проявить себя на любых выборах, в противном случае, если мы не закрепляем свои позиции в ближайший год, в том числе и на думских выборах, разговоры об успехе на президентских выборах превращаются в откровенную демагогию. Очень важно, чтобы каждый понимал: резерва времени у страны уже нет. Если Горбачев сдал партию, а Ельцин разворотил Союз ради кресла в Кремле, то Путин сдает все тысячелетнее политическое наследство державы, предавая последних союзников. Этим глубоко встревожены патриоты, все. кто сочувствует нам. Я недавно выступал в Страсбурге, встречался с парламентариями европейских стран, и они тоже крайне встревожены. Тем более что наступает эпоха, когда одна сверхдержава — Соединенные Штаты — берет на себя миссию быть одновременно судьей, жандармом, палачом и бензозаправщиком для всего мира. Я говорил европейским коллегам: если американцы все подчинятсвоей власти, то вам будут керосин и бензин выдавать по карточкам. Во что это выливается, вы по своей истории прекрасно знаете. Поэтому успех или поражение левых на думских выборах — это вопрос не чисто российский или европейский, а касается всех: и арабов, и китайцев, и индусов.

В.Ч. Я хотел бы вернуться еще к одной мысли, подытоживающей красноярские выборы. Мы не должны оставить в истории бунт краевого избиркома как некий случайный эпизод. Оттолкнувшись от него, мы должны острейшим образом возбудить общественное мнение против политического насилия и грязи.

На всех выборах за 12 лет участия левой оппозиции показало, что у народа к ней нет претензий, она чиста перед избирателями. И у нее огромное моральное право бороться за чистоту выборов. Мне кажется, имело бы смысл уже сейчас, на дальних подступах к парламентским выборам, объединившись с другими политическими силами, выступить с инициативой коллективного манифеста. Надо поименовать все пороки нынешней выборной системы, которые допустила и спровоцировала власть, и громко заявить: это для общества неприемлемо! Нужен нравственный договор. Индустрия грязи так разрослась, что она любой закон обойдет.

Г.З. Еще одна ремарка. Реальная власть се-годня у Чубайса, Грефа, Волошина, Cуркова, которые все время вбрасывают разрушительные программы, будь то выборы, уничтожение энергетики или паралич всего среднего бизнеса. Теперь они идут еще дальше. Им мало грязных выборов, мало манипуляции, мало воровства и подкупа. Они предлагают устами «Единства» установить барьер для участия в выборах 12,5 процента. Когда-то Муссолини трижды поднимал барьер, довел его до 40 процентов и оставил одну свою фюрерскую партию в парламенте. Нам предлагают то же самое. Мы против этого Несомненно, наша партия преодолеет такой барьер. Но мы в данном случае выступаем носителями лучших народных традиций. Представляете, в парламенте две силы — мы и все спецслужбы, все денежные мешки, жулье, кремлевские пиротехники... Это уже не политический процесс, это издевательство над демократией. И посмотрите — уже от Магадана до Питера вдруг, как по команде, все заверещали: давайте отменять выборы, давайте назначать губернаторов, давайте Путину продлим срок до 7 лет. Это выявляет, с одной стороны, полную беспомощность, с другой — неспособность к диалогу. Кремль оказался неспособным к диалогу, он презирает демократию.

«Проникать и обрастать»

А.П. Я не согласен с тобой, Валентин Васильевич, что на красноярских выборах НПСР себя не проявил, и появление там Глазьева, дескать. не более чем усилия КПРФ. которая кооптирует в свои ряды яркого некоммуниста. Действительно. НПСР за последние годы в период его обновления не выявил новых патриотических организаций, которые могли бы влиться в наши ряды и организационно расширить наши спектры. Но это вовсе не значит, что появление новых патриотических некоммунистических лидеров не является достижением НПСР. Поскольку конструирование новых организаций — сейчас дело чрезвычайно мучительное и неблагодарное. И приращение электоральных масс не должно происходить за счет каких-то специальных структур коммуни-стических, а за счет появления именно ярких, страстных патриотов в недрах НПСР, которые вокруг себя создают атмосферу любви и приятия. Сергей Глазьев, повторяю, — это лидер нового НПСР, который сложился после известного нам кризиса, когда из него вышли Тулеев, Подберезкин, Лапшин... Мы мучительно пережили этот кризис, переформировали наши ряды, и возникло созвездие новых людей, новых ярких персонажей. Повторяю, я бы отметил эти выборы как результативный подход НПСР к выборной тактике. Я бы еще раз подчеркнул феномен Глазьева. Запрос на молодого яркого патриотического интеллектуала, русского человека в обществе был огромен. Такой человек появился рядом с компартией, очень близко к Зюганову, осознал свою силу, политическую красоту, эффективность.

Красноярские выборы выявили наличие двух персонажей в нашем движении. Они не равноценны. Есть большой, лобастый Генна-дий Андреевич Зюганов, коммунист, весь в рубцах и шрамах, обладатель мощных политических технологий, он возглавляет и Народно-патриотический союз. И есть молодой растущий Глазьев. Причем администрация прези-дента сразу заметила появление Глазьева рядом с Зюгановым. Это ее чрезвычайно тревожит. Они ревниво следят, постигая двухколонную систему нашего движения: коммунистическую и некоммунистическую. Потому что вся их практика нацелена на раскол коммунистов л и некоммунистов. Они мешали нашим двум газетам составлять и альянс белых-красных, и коммунистов-некоммунистов. Появление Глазьева — это в какой-то степени результат нашей работы, пропаганды, идеологического синтеза. Поэтому, мне кажется, чрезвычайно важно фиксировать этот союз коммунистов и некоммунистов, союз Глазьева и Зюганова.

Мне очень тревожно наблюдать, как явные и неявные силы хотят вбить клин между этими людьми, хотя этот союз рассечь, искушают и ошельмовывают, проводят диверсии, пытаются помешать окончательному слиянию.

Мне кажется, задача наших двух газет, вообще задача всех патриотов этот союз двух оберегать как зеницу око, потому что, по существу, это двуединый лидер, двуглавый орел патриотического движения. И если этот союз, а я в этом уверен, сохранится и, более того, будет оснащаться, увеличивать свою мощь, политическую привлекательность, то мы станем неодолимы. А если удастся поколебать его, о чем мечтают враги, то мы будем нести большие траты и потери.

В.Ч. Еще много будет пущено стрел по этому. как выразился наш дорогой коллега, двуглавому патриотическому орлу. Хотя я этот образ не принимаю. В любом виде, даже если это Зюганов с Глазьевым, все равно двуглавый орел — это не наша метафора... Хотел бы в принципе возразить Александру Андреевичу.

Вот он пропел оду Сергею Глазьеву, будто бы мы эти годы на подоконнике выращивали какой-то экзотический цветок. И вдруг этот цветок стал плодоносить, и мы начинаем в радости восклицать: какое это чудо!

Нет, Глазьев не новичок на политической сцене, он прошел тернистый путь и был на другом политическом берегу. У него есть свой опыт, своя биография. Это не нами, скорее самим собой выращенный политик. И то, что он через свой опыт. прозревая, приходит к понимании полного отвержения нынешнего режима и даже всей этой десятилетней вакханалии с реформами, он, человек из правительства Ельцина, и к этому приходит — это для нас весомейший аргумент подкрепления собственной правоты. Это ценнейшее приобретение для патриотического движения.

Но я целиком согласен с тобой, Александр, когда речь идет о необходимости выращивать личности. Думаю, главная задача нашего Союза патриотов заключалась в том, чтобы «проникать я обрастать». Невозможно сейчас, да и не нужно строить всякие новые организации, новые партии. Это удел людей, не нашедших себя нигде и ни в чем. Они на пути от кабинета до туалета успевают образовать новую партию. Наша задача идти в профсоюзы всех видов, идти в женское движение, ветеранское, (молодежное. Вы посмотрите, на наших глазах вся эта наперсточная администрация разложила ветеранское движение с помощью разных комбинаций, проникла туда, хотя это люди, ( которые являются совестью нации, солдаты

Великой Отечественной войны. Они сейчас должны быть знаменем народа, но выглядят ,иногда, дворцовыми приживалами.

Мы должны проникать в новые структуры. Например, в профсоюзы науки, образования. Вот там Глазьевых много, они еще не побывали в правительстве Ельцина, но так же деятельны, инициативны, умны. так же интересны. Их нужно добыть, нужно, чтобы наш НПСР чувствовал там себя, как в родном доме.

Г.З. Это очень правильное направление. Без этого не может состояться широкий союз НПСР. Наша задача — идти в народ, в струкуры. нести нашу программу, слова правды Потому и получили хороший результат в Красноярске. что почти весь край пропахали, до каждой лесосеки дошли, до угольного разреза...

Третий казус

А.П. И, наконец, третье событие, третий казус, который совершился в недавнем времени, по поводу которого еще вибрирует весь эфир, условно назовем его «казус Березовского», виновником и создателем которого был ваш покорный слуга. И потому как я в результате этого казуса нахожусь в эпицентре внимания, то на мне сконцентрировалась сейчас масса энергий — положительных и негативных. Я трачу много сил, эмоций. Страдаю в недрах этого взрыва. Просто хотелось бы изложить вам свои представления о случившемся.

Мною, когда я собирался в Лондон, двигало несколько моментов. Чисто писательский, журналистский мотив. Березовский — герой моих романов, прототип моих персонажей, и я сам, и моя газета сделали немало для того, чтобы демонизировать, представить его публике как исчадие ада, как человека, который был мотором ужасного ельнинского десятилетия. И теперь, когда Березовский оказался выдворенным из России, оказался изгнанником, когда над ним начала свистеть секира и он стал доступным, мне как художнику очень интересно было увидеть его воочию, сравнить его реального с тем, что рождалось в моей фантазии. Поэтому первая посылка — это любопытство, художническое любопытство.

Затем, во многом мы не понимаем до конца, что движет, что стимулирует наших врагов и противников. Либо они являются примитивными машинами, либо в них есть сложное внутреннее устройство, мотивация, миры, знания. Мне хотелось нашему читателю показать человека из другого измерения, из другого стана. Это нормальный в мировой журналистике процесс, который принят везде. Была бы у меня возможность, я бы взял интервью у бен Ладена, например, или у Кондолизы Райе, или у Моники Левински, или у генерала Пиночета, или Кальтербрунера, если бы он был жив...

И, наконец, третья мотивация, которой я поделился с моими товарищами, с моими партнерами, и в этом смысле моя поездка, конечно, не была перелетом Гесса, после чего тот бедняга кончил свою жизнь в кандалах. Это была поездка, о которой вы все знали. Березовский же там не молчал, постоянно генерировал мысли, идеи, фантазировал, и он обна-родовал ряд своих новых представлений о политическом процессе в России, отказался от многих своих заявлений, в частности от того, какое он сделал полгода назад по телевизору, сказав: этот неуправляемый патриот Проханов, если он придет к власти, все сядут в лагеря. То есть он патриотизм тогда ассоциировал с концлагерями, по существу, с репрессиями. Он это пересматривает, мыслит в других категориях, у него возникла другая политика.

Березовский не является изгнанником, у него есть «Независимая газета», «Коммерсантъ», явные или неявные каналы влияния на культуру, ряд премий литературных. У него здесь бизнес. Березовский — фактор ослабленной, но это фактор сегодняшней русской политики, и он является врагом режима.

Власть ненавидит Березовского и боится, может быть, его даже больше, чем Геннадия Андреевича Зюганова, потому что Березовский является копилкой знаний, он устроил этот режим, он создал Путина, как папа Карло — Буратино, и потом неблагодарный Буратино стал долбить своим деревянным носом благодетеля.

Повторяю, мне захотелось увидеть нового Березовского, попробовать освоить политический потенциал, которым он обладает.

Теперь на самом деле рядовая, достаточно рядовая публикация вызвала информационный взрыв колоссальной силы. Что же произошло? У саперов в армии существует такая хреновина, ее там называют «змей-горыныч»:

система разминирования полей. Ее запускают саперы, она летит, как комок огня, по полям, дымит, искрит, и в результате взрываются целые леса, луга, тайные минные поля. Потом по ним идет пехота.

То же самое произошло здесь. Был взорван старый политический ландшафт, и там, где были холмы, образовались дыры, там, где были долины, возникли хребты, изменились реки.

Власть на эту публикацию реагирует фантастически. Она испугана, ее трясет. Я говорю о возможности союза Березовского и Зюганова, а они это интерпретируют так, будто власти увиделось два призрака и оба ходят по Европе, один — коммунизма, другой — Березовский. Власть боится не слияния в объятиях персоналий Березовского и Зюганова — на самом деле это исключено. Она боится не поступления мифических денег Березовского в тощий кошелек КПРФ. Если они поступят, это будет фантастическая реальность. Об этом не было разговора ни в беседе, ни за чашкой чая на его латифундии. Власть боится другого. Я понял, она боится того, что прокламируемый Березовским либеральный патриотизм пустит сильные корни. Слои интеллигенции, которые живут в культуре, в прессе, в науке, в технической интеллигенции, которые с таким восторгом приняли буржуазную контрреволюцию под знаком либерализма и до сих пор отстаивают идею свободы личности, и эта свобода личности дороже зарплаты, они готовы ходить в опорках, но кичиться тем, что свободны, они могут отвернуться от власти.

Власть боится, что то, чем мы занимались все эти годы. синтезом белой энергии и красно-белого патриотизма, который по сути дела, уже не является ни красным и ни белым, каким-то новым русским патриотизмом в новой постсоветской России, увенчается успехом, о чем и говорят красноярские выборы. Что к этому союзу может примкнуть новый протестный слой, очень рафинированный, оснащенный, университетская молодежь, средний бизнес, отчасти крупный бизнес. Они страшно боятся этого идеологического синтеза. Вот от чего их ужас, вот от чего эти их диффамации, отчего они на-падают на Зюганова, обвиняя в том, что он чуть ли казну партии пополняет за счет казны Березовского.

Они притворно восклицают: Боже мой, неужели возможен союз либералов вчерашних с коммунистами? Или союз Березовского с Зюгановым и с Прохановым? Это аморально, говорит нам власть, как вы можете свою чистоту потерять? А я говорю: Боже мой, посмотрите, как в течение полугода власть перемалывала Лужкова и Примакова, как она этого бедного Примакова потрошила, как рыбу пойманную на столе. Показывала, из чего состоит требуха, сколько у него там лимфы, как он там бьется и хрипит. Доренко показывал весь этот анатомический театр. А Лужкова показывали как убийцу, он, мол, замочил несчастного американца, завел связь с чеченцами, какую-то латифундию показывал с самолета. Их размазывали, а они потом умылись и пошли в объятия к этой власти, слились о фантастическом альянсе. Когда, потребовалось слить «Единую Россию», они опять слились в объятиях. Цинично. И ничего.

А мы хотели только послушать друг друга — и уже совершили святотатство!

Или, Боже ты мой, Путин, который действительно вырос как державник, вдруг сдал все Бушу: мы в НАТО войдем, разместим НАТО чуть ли не на Васильевском спуске. В Средней Азии уже стоят американские самолеты. Секретный договор заключен между ФБР и ФСБ, они теперь могут проводить секретные операции на территории России. Есть версия, что этого Кокуру взяли ФБР и Моссад, потому что он знал. как расплачивается иракской нефтью «ЛУКойл» с Росвооружением, которое якобы поставляло запчасти для иракской военной техники. Такие аморальные синтезы внутри власти! Почише протокола Риббентропа—Молотова.

И, наконец, о деньгах.

Это они говорят о морали — власть, которая мешками таскает деньги в Думу, «омывает» каждого депутата, которая во время выборной кампании устроила гигантскую, в масштабе России, коробку из-под ксерокса!.. Боже мой, да если бы мне удалось, повторяю, получить от Березовского 100 долларов, я бы сказал: эти 100 долларов принадлежат мне изначально, это мои деньги, это отобранные у народа деньги. Любая форма изъятия этих денег из касс банкиров — Авена. Фридмана. Березовского — приемлема. Это мои деньги, я их добыл и трачу не на виллы, не на «мерседесы», а на газету, на поездки, на публицистику. Весь мой опыт говорит о том, что мы не можем, имея небольшие газетные мощности, вести эффективные информационные войны.

Мы первые, кто опубликовал фонограммы Немцова, который проврался, проговорился в своем антибелорусском пафосе и подставил очень крупно и Суркова, и самого Путина, и Ельцина. После этой публикации Путин немедленно вышел в эфир и дезавуировал свое антилукашенковское заявление по союзу.

И вот вторая информационная бомба — беседа с Березовским. Малыми усилиями, только полетом в Лондон и обратно, удалось всколыхнуть огромные массивы явлений и перетасовать все карты. Увидели, где у нас рыхлые люди, где подгнило в нашем движении, кто, по существу, находится на крючке у власти, кто как реагирует. И видим в либеральном стане огромный интерес, массовое приветствие. Идея союза либералов и патриотов!.. А к ним я отношу Владимира Максимова, который перед своей смертью приходил в газету, возмущался кровавым расстрелом Белого дома; отношу Синявского, антисоветчика, который тоже публиковался в моей красно-коричневой газете, отрицая эту мерзкую власть. Это были первые ласточки патриотического либерализма. И вот наконец появились на нашем сайте огромные пласты молодежи — либералов, которые готовы взаимодействовать перед лицом национальной катастрофы, гибели Родины, забывая все распри.

В.Ч. Должен сказать, Александр, что я с нескрываемым интересом слушал твой монолог. С не меньшим интересом читал две публикации этой беседы в Лондоне и признаюсь, что по-читательски, по-редакторски я просто нашел там бездну новизны. Перед нами очень талантливый супостат, так сказать, нашего времени. Он повернулся к нам еще одной своей стороной. И я не вижу никакого лукавства в его исповеди, откровениях. Многие высказывания крайне интересны, вплоть до такой сакраментальной темы, как еврейский вопрос. И не случайно газета в эти дни была нарасхват, и все эти люди, которые упрекают тебя, что ты обмарался о Березовского, они тоже читают, и я думаю, черпают для себя много полезного. А то, что они лгуны и лукавые люди, это ясно.

Вспомните, дорогие друзья-собеседники, выборы 96-го года. Этот Березовский писал нам письма, звонил, приглашал нас к себе в резиденцию, приезжал во фракцию коммунистов с двенадцатью олигархическими апостолами. И мы сообщали об этом своим читателям. Шли беседы о том, что предстоит и как выйти из сложнейшей ситуации. Они знали в тысячу раз больше нас об умирающем Ельцине и потому были очень обеспокоены, искали контакты. И ни одна из этих сволочей не кричала тогда: «Какой ужас, обмарались, смотрите!» Это все эксплуатация народных чувств, это циничная и позорная эксплуатация. Мы должны отнестись к этому с презрением. И те люди из нашей среды, которые им поддакивают и которые улюлюкают по этому поводу, они тоже должны устыдиться того, что они участвуют в этом театре.

Подытоживая здесь свое слово, я хотел бы сказать: Саша, ты сделал великолепную работу, ей мог бы позавидовать Алексей Аджубей, который был зятем Хрущева, членом ЦК КПСС, депутатом, советским редактором и летал к главнокомандующему всеми силами наших противников в «холодной войне» — к Джону Кеннеди и беседовал в Белом доме, и печатал это в советской прессе. Летал к Папе Римскому и делал с ним такие же диалоги. Он бы, повторяю, позавидовал бы твоей прекрасной работе. Ты можешь издавать ее под одной обложкой с «Господином Гексогеном».

Надо двигаться своим путем

Г.З. Власть пыталась всем диктовать свои правила поведения и игры. В последнее время у нее это не получается. Ей, по сути дела, загнали три большие занозы. Первая связана с референдумом. Вторая — с акциями протеста. Третья — беседа с Березовским.

В Думе это произвело своего рода землетрясение. Когда привезли пачку газет, я видел, как вприпрыжку публика бегала покупать «Завтра» и раскупила за 10 минут.

Я с Березовским встречался, когда качался трон Ельцина и он лежал после тяжелейшего инфаркта. Боялись, что реанимировать его не удастся, и пытались вести диалог на нашем поле. Я их видел в Давосе, когда мне предоставили всемирную трибуну, и я изложил программу патриотических сил, которая реально помогала вывести страну из кризиса, давала возможность прийти солидным инвесторам, а не жулью, которое разворовывало страну.

Березовский, вы правильно сказали, много чего напридумывал и насоздавал! В свое время он летал к Руцкому, потом — к Росселю, вел ночь переговоры с Тулеевым где-то там на заимке, потом летал к Лебедю. И в результате появилась партия, которая сегодня не просто, как серые голыши, друг на друга похожи, но проводит политику, отвергаемую обществом. В Кремле боятся, что Березовский расскажет на ваших страницах, как это все разрасталось, откуда бралось, кто финансировал. И как всегда, пытаются пришить это тем, кто с ним никогда никаких альянсов не заключал.

Есть еще одна сторона этого вопроса. Она связана с чисто психологическим аспектом. В психологии есть такое понятие: «барашки» — прикрытие главной цели. Как раз в дни выхода беседы с Березовским в стране проводилась очень напугавшая власть акция протеста. И власть максимально пыталась использовать вашу беседу для того, чтобы, подняв вой и шум, отвлечь людей от акции протеста, на которую они вышли с совершенно законными требованиями. Волошинская служба отдала приказ всем журналистам участвовать в этой операции. Селезнев, как член НПСР, обязан быть на Васильевском спуске, участвовать в акции протеста. А он оказался в Брюсселе и оттуда стал поучать. У него в срочном порядке взяли интервью.

Валентин Васильевич правильно сказал, что засветились очень многие. На мой взгляд, это не просто показало властное нутро, но и выявила тех, кто, собственно говоря, с Волошиным и Сурковым участвовали в этой операции.

Нам надо двигаться своим путем. У нас есть ясные программы, сильная команда, благородные цели.

Всем очевидно, что в стране свили гнездо для политического урода. За 10 лет он уже выпил столько соку и сил у страны, что у нее не остается резерва. Этот мутант не дает возможности прогрессивным силам объединиться для решения самых насущных задач, которые жестко стоят перед страной.

Изобретены уникальные технологии подавления народа. Впервые у милиции и армии отняли последние льготы, за которые они платили своей головой. На следующий год на всю армию главнокомандующий заказал один самолет, 5 артиллерийских систем, а спецназавцам, которые воюют в Чечне, вообще не поступит новой техники.

Все это, вместе взятое, должно нас сплотить, объединить во имя достижения главного — сохранения нашей державы, выживания народа, восстановления духовных, культурных традиций, справедливости и народовластия, без которых мы не выстоим. Тут надо проявить редкую бдительность, видя, как кремлевские политтехнологи взрывают страну, превращая ее в служанку американской военщины. Я вам назову всего 2—3 цифры, чтобы понять, что есть возможность выбраться из тупика. Если сложить весь потенциал, который есть у нашей державы, национальные богатства — они включают природные ресурсы, промышленное производство, научный потенциал и личную квалификацию, — и разделить на каждого гражданина, то в России этот потенциал составляет 400 тысяч долларов на человека. В США — 326, а в Европе — 237. Мы еще и сегодня имеем возможность проводить абсолютно независимую, самостоятельную политику. Но при одном условии: если к власти придет правительство национальных интересов, а не эта марионеточная семейная команда, которая умеет только распродавать и наживаться. А шумиха вокруг нас направлена на парализацию воли и раскол общества. Мы вместе можем это преодолеть. У нас много талантливых людей и есть все необходимое для того, чтобы исправить положение.