В августе исполняется десять лет полновластного политического господства в России "партии радикальных реформаторов" и два года реальной власти "бригады Путина". Общие результаты десятилетних реформ известны, и сейчас важнее подвести итог двух последних лет.

Не будет преувеличением сказать, что большинство общества возлагало на Путина огромные ожидания. Это и выразилось в итогах президентских выборов. Люди ухватились за молодого кандидата, как за соломинку. И голосовали они вовсе не по указке СМИ, а против нее. СМИ Березовского и Гусинского убеждали людей в том, что Путин - альтернатива коммунистам, что он - гарантия того, что реформы будут продолжены в прежнем ключе. А люди голосовали в надежде, что Путин пресечет губительный курс, начатый Гайдаром и Чубайсом. И надежды эти основывались на том, что он, офицер КГБ, зная всю подноготную власти олигархов и расхитителей и опираясь на патриотическую часть государственного аппарата, сумеет эффективно употребить власть, чтобы остановить сползание в пропасть.

Это были веские доводы, и Путин в своих коротких репликах дал основания для надежд. Люди не хотели слушать скептиков, которые резонно напоминали, что Путин - "птенец гнезда Борисова", что отдел кадров гусинских с березовскими ошибки не допустит. Не хотелось этого слушать, хотелось надеяться - на последний шанс спасения страны через силу власти.

В своих надеждах люди были непритязательны. Все видели, что ничего по большому счету не меняется в хозяйстве, что расхищение страны и вывоз ее достояния за границу даже расширились, что огромные дополнительные доходы от очень высокой цены на нефть ухнули в какую-то черную дыру, нисколько не оживив экономику. Все это оправдывали тем, что не может Путин круто забирать, иначе сковырнут его олигархи. Вот укрепит вертикаль власти, расставит своих людей - и тогда...

Да и хорошо был разыгран спектакль с преследованием ненавистного Гусинского. Вот сейчас его схватят! Вот сейчас заткнут пасть НТВ с его выходящей за всякие рамки русофобией. Все, как водится, утряслось, НТВ вещает уже в две глотки, нисколько русофобии не убавилось ни на одном канале. А наказание Гусинского свелось к выговору с занесением в личное дело за то, что перебрал допустимый для магнатов уровень вольностей, обвинив людей самого Путина во взрывах домов в Москве. Тихо забылось множество уголовных дел, исчезли документы, изъятые в множестве контор людьми в масках с автоматами.

Мы оказались в мертвой точке. Люди, в общем, поняли, что никаких спасительных перемен не предвидится, но инерция подъема Путина еще велика, так что реальной оппозиции, способной предъявить ему счет обманутых ожиданий, еще не возникло. Общество повисло в пустоте, и в этот момент власть форсированно, даже нахрапом стремится максимально использовать полученное на волне взлета Путина большинство в Госдуме и проштамповать все законы, которые бы окончательно развязали руки реформаторам типа Чубайса и Гайдара. А главное, развязали руки той ничтожной по величине социальной группе "новых собственников", которые все еще нуждаются в правовом оформлении своих захватов и своей полной безответственности перед Россией. Вот и работает Госдума как типичная "машина для голосования" - без выходных и почти без обеда. Депутаты понимают важность момента - такой момент впервые в российской истории. Даже бесправной булыгинской Думой не удавалось так манипулировать.

Сегодня Путин мог бы вообще закрыть Думу на замок - голосовать, согласно спискам депутатов, и компьютер может. Исчезла не только неопределенность решений, исчезла нужда в дебатах, в самом процессе созревания законов. Депутаты президентского большинства теперь не только не утруждают себя тем, чтобы убеждать общество, они даже не объясняют гражданам суть законов, они даже о ней не информируют. Какой соблазн для администрации! Но зато и грош цена этим "законам"-указам, и диктат этот - диктат силы, а не права. Никто эти законы и не читает. Спросите любого рабочего - поинтересовался ли он новым Трудовым кодексом? Президент остался не только без противовеса представительной власти, но и без прикрытия, даже такого фигового, как Госдума, собранная по ельцинской конституции.

Отдавая свои голоса за Путина, люди могли строить свои предположения о его планах исключительно по словам, весьма скупым. Ни о какой программе не было речи. Но два года - это уже срок, когда можно следовать мудрому завету - "По плодам судите их". Так и будем делать. Учтем только, что жизнь страны - не краткий миг урожая смоковницы, и дела власти дают много "промежуточных" плодов, о влиянии которых на нашу жизнь мы вполне уверенно можем судить из опыта и из логики.

Например, если принимают новый тип пенсионной системы, в которой государство берет на себя всего лишь роль "ночного сторожа", а деньги на старость каждый должен копить себе сам, то нам не надо ждать двадцати лет, чтобы предсказать результат. Он известен из того, что пережили другие страны, перешедшие на накопительный принцип пенсионного обеспечения, а также из нынешнего состояния заработков граждан России. И результат этот будет таков: примерно половина стариков впадет в неизбывную нищету. В отличие от нищеты сегодняшней, которая ударила почти по всем и воспринимается как что-то временное, ненормальное, будущая нищета русских стариков будет законной и непоправимой.

Заметим важный момент: Ельцин так и не осмелился отменить государственные пенсии и перейти к накопительной системе. Путин мог бы, как и Ельцин, уклоняться от жестокого шага - но он пошел на него легко, без колебаний.

Что же такое важное сделал Путин или чего не сделал, что стало быстро угасать возникшее с его приходом ощущение перемен? Прежде всего, он сделал символический шаг, показавший, что разрыва с ельцинизмом не будет. Предоставление пожизненных гарантий и абсурдно высокого содержания бывшему президенту - шаг именно символический. Тех же целей можно было добиться без шума, в рабочем порядке. Никому бы и в голову не пришло сводить счеты с Ельциным, его бы уже забыли. Декрет о гарантиях показал, что власть идет по пути усиления авторитарности режима и по пути отхода от принципов правового государства. Положение Ельцина в России - нонсенс с точки зрения норм демократического права.

Второй символический знак - оставление на очень высокой позиции Чубайса, человека, который не просто сыграл важную роль в организации катастрофы народного хозяйства России, но и стал олицетворением этой катастрофы. Демонстративное сохранение этой фигуры на первых ролях, с постоянным появлением на публике, нельзя понимать иначе, как подтверждение реальной неизменности курса реформ.

Давно развеян миф о Чубайсе-"менеджере". Не обладает он никакой квалификацией и никакими деловыми способностями. Это - фигура чисто политическая, сильная лишь своими качествами человека, свободного от всяких моральных норм, а также поддержкой Запада. За то время, пока Чубайс служит главой РАО ЕЭС, разрушительный характер выполняемого им проекта обнаружил себя множество раз и самым очевидным образом. Отключение энергоснабжения, зачастую с уничтожением огромных хозяйственных ценностей, стало обычным явлением - при том, что в нем присутствуют все признаки вредительства.

Теперь, судя по всему, Путин дал Чубайсу согласие на выполнение ключевой операции по добиванию целостного хозяйства России - расчленения Единой энергетической системы, которая была гордостью СССР и предметом зависти самых развитых стран. Уничтожение больших, трансконтинентальных технологических систем, которые служили инфраструктурным скелетом нашей огромной страны и бесшумно обеспечивали ее связность, вступает в решающую стадию именно при власти Путина - Ельцин также не мог на это решиться и всяческими способами уклонялся от требования Запада уничтожить этот становой хребет России. Уступкой было, пожалуй, лишь разделение Аэрофлота, которое ценно тем, что воочию показало всем разрушительный характер таких действий. Страна, которая была крепко перепоясана во всех направлениях воздушными линиями, фактически осталась без воздушного транспорта - внутренние перевозки пассажиров сократились в 6 раз.

Здесь также надо подчеркнуть, что решение о расчленении ЕЭС или Единой системы железных дорог принимается поистине нагло, без малейшей попытки объяснить обществу эту акцию хотя бы формально, из приличия. Власть использует тот же эффект шока, как и во время вздувания цен в 1992 г., приватизации Чубайса или ограбления хозяйства в августе 1998. Да, общество не сопротивляется - оно действительно в шоке, оно не имеет навыков борьбы. Но оно ничего не забывает.

От Путина ждали, что он изменит общий тип власти, принципы ее отношений с обществом. В последние годы правления Ельцина отчуждение общества от власти приобрело аномальный характер. Люди жили в ощущении, что над Россией навис какой-то зловещий спрут, с головкой в Кремле и олигархами-щупальцами, обшаривающими карманы граждан даже в самых укромных уголках страны. Приходилось терпеть, люди сами позволили сотворить эту конструкцию - политического упыря. Не на кого было жаловаться. Но Путин-то говорил так, будто он собирается это изменить! К Ельцину и не было особых претензий, потому что его выбрали как громилу, разрушить осточертевший горбачевский режим. За это удовольствие приходилось дорого платить. Другое дело - войти с кандидатом, казалось бы, в доверительный и разумный диалог, а потом вдруг видеть, как проступают черты того же ельцинизма, но более методичного и холодного.

Известно, что у нас еще не сложилось гражданского общества, Россия еще несет груз общинности, право в ней сопряжено с правдой. Легитимность власти у нас никак не может быть обеспечена какими-то 12% голосов. Власть у нас должна иметь хоть чуть-чуть праведности, причастности к "общему делу". За последние два года в России быстро иссякает источник легитимности власти - процесс, чреватый самыми тяжелыми последствиями. Парадокс в том, что Ельцин продержался до 1996 г. на легитимности, полученной через разрушение. Оно тоже было извращенным, но "общим делом", революцией гунна, который в нас дремлет. Потом, когда наступило похмелье, люди еще по инерции терпели в ожидании нового человека. И вот он пришел, объявив, что его проект - строительство. Кредит доверия, сразу полученный им только под это объявление, был очень велик. Но обнаружение обмана вызовет утрату легитимности несравненно более быструю, чем у Ельцина. И эта шагреневая кожа уже начала сокращаться.

Не будучи гражданским обществом, мы вынужденно доверили формирование всей системы власти верховному правителю. Что же мы видим сегодня, какого типа формируется эта власть? Ведь 12% голосов, которые еле-еле наскребают во Владивостоке, сами по себе никакого авторитета или уважения избраннику не дают. Все понимают, как было получено ничтожное преимущество - денег побольше да технологии погрязнее, чем у конкурентов. Легитимность, то есть превращение "законной" власти в духовный авторитет, дается только правдой. А этой правды нет - ни правды строительства, ни правды "воли". Нет и никакой связи властителей с жизнью простых людей. Кто сегодня проходит во власть? Владелец большой собственности, которая и сама-то неправедна, приказчик такого собственника или коррумпированный чиновник. Эта власть полностью потеряла представительный характер. В I Государственной Думе в 1906 г. при неравных, для крестьян четырехступенчатых выборах, при бойкоте левых партий, почти треть депутатов были рабочие и крестьяне. Сегодня, при еще очень высоком образовательном уровне рабочих и крестьян, их во власти вообще нет. Многими способами, которые имеются в распоряжении президента, эти массивные социальные группы от участия во власти отодвинуты за непроходимый барьер.

Путин заявил о себе как о вожде, который "поставит на место" олигархов. Люди устали от унизительного, позорного состояния, в которое попала страна - ею правила теневая клика нуворишей, не имеющих за душой никакой идеи, никакого проекта, кроме тупой жажды вытапливания из страны денег, как вытапливают сало из трупа кита. К чему же мы пришли в итоге двух лет? К тому, что в межклановой стычке слегка потеснили Березовского и Гусинского. А дальше что? Да, Мамут и Абрамович приятнее этих двух надоевших фигур, но намного ли приятнее? Для трезвого человека разница между ними исчезающе мала, все это один и тот же социальный тип, а личности уже мало кого волнуют.

Сейчас уже видно, что по своим культурным особенностям наши олигархи представляют из себя такой тип, который никак нельзя было допускать до власти и вообще до контроля над жизненно важными центрами России. Будучи членами или отпрысками членов антисоветской номенклатуры или "теневиков", они выросли с расщепленной психикой, полные нездоровых комплексов. "Человек из подполья", описанный Достоевским, в коридорах власти.

Вот, молодой и очень активный, приближенный к верховным властителям финансист Мамут "отнимает" жену у внука Брежнева. Но этому чисто личному делу он придает символический смысл, скупает и недвижимость семьи Брежнева - квартиру, дачу. Так сказать, встает на грудь поверженного врага. Да, при новом порядке молодой человек из определенного круга за два года может накопить состояние во много раз большее, чем глава советской империи за 18 лет своего правления (причем Брежнев прослыл еще при этом корыстолюбцем). Приятно, видимо, банкиру, тряхнув мошной, выселить из квартиры потомков Генерального секретаря КПСС. Но какие комплексы утоляет он этими языческими ритуалами? Как выглядит при этом власть, которую облепили такие люди?

Но это лирика, важнее роль эти банкиров в хозяйстве. Сегодня романтические сказки о "первоначальном накоплении" никого не трогают. Уже вышли целые монографии с биографиями олигархов. Всем известно, что они просто получили куски государственной собственности при ее теневом, не имеющем никаких правовых оснований разделе между номенклатурными и криминальными группами. Как понимать, что скромный биохимик Каха Бендукидзе, секретарь факультетского бюро ВЛКСМ и член КПСС с молодых ногтей, вдруг "купил" Уралмаш за сумму, равную одной тысячной доле его годовой продукции? Надо понимать так, что эта "купля" - фикция, а сам "хозяин" есть лишь ширма для какой-то мощной группы, при разделе забравшей себе тяжелое машиностроение страны. Других надежных комсомольских работников бросили на другие участки - кого на нефть, кого на никель. Никто из них не "заработал" этой фантастической собственности ни своим потом, копя медные гроши, ни опасной охотой на негров в Африке, ни какими-то гениальными изобретениями. Им эту собственность просто дали - среди бела дня, при всех. Таково революционное право наших "либералов".

Но оно действует короткий момент. И этот момент, который олицетворял Ельцин, прошел. И вернуть его, как зомби из могилы, невозможно. Олигархам уже негласно предъявлен счет - и все были уверены, что судебным приставом будет Путин. Собственность "новых русских" была бы признана, если бы они за десять лет запустили парализованное Гайдаром и Чубайсом производство. Но этого не произошло - они его окончательно угробили. И Путин отказался быть представителем Хозяина, а быть самим Хозяином ему, похоже, не дают его либеральные ценности. Он стал новым прикрытием олигархов.

Что же происходит под этим прикрытием, что он защищает средствами власти? Демонтаж народного хозяйства России и превращение его остатков в серию промышленных анклавов периферийного капитализма. Анклавов, работающих на мировой рынок и приносящих прибыль за счет страшного занижения цены природных, технологических и трудовых ресурсов России. Россию заставляют работать на износ, как уже загубленную лошадь. Сами же "собственники" уже живут не в России - это не "их" страна, они здесь лишь делают деньги "вахтовым методом". Они даже жен отправляют рожать в "цивилизованные страны", чтобы дети получали гражданство по праву рождения.

Вырывая с кровью и мясом доллар из тела России, они губят или портят национальное достояние не просто на десятки долларов, а такое, которого вообще нельзя выразить в деньгах - например, науку или школу. Даже волк, который режет десяток овец, чтобы насытиться одной, губит не так бессмысленно, как это порожденное российской властью аномальное социальное образование "новых собственников". Никакого права и никакой правды нет во власти, которая служит защитой этим хищникам. И никого уже нельзя прельстить пустыми, дешевыми присказками о демократии, либерализме - к чему это здесь? Все проще и для страны трагичнее.

Сегодня, через десять лет реформ, стало очевидно, что группа т.н. "владельцев крупного капитала" не выделила из себя "национально ориентированных" олигархов патриотической направленности. Они все оказались прочно привязанными к интересам глобального рынка и ощущают себя частью мировой элиты. Сейчас, когда ресурсы богатейшей еще недавно России истощаются и передел собственности становится все более жестоким, враждовавшие еще вчера олигархи сплотились в единую политическую группу. Она примыкает к Союзу правых сил - крайней, радикальной прозападной организации. Ни о каком центризме, никакой демократии тут и речи нет. Сплотились не только непримиримые конкуренты, но даже и личные враги. Как говорится, возникла классовая солидарность типа масонского братства - выше всех частных интересов.

Для любого государства возникновение такой сплоченной и такой влиятельной радикальной политической силы стало бы причиной диалога и соглашения центристских и левых движений. Что же мы видим в действиях верховной власти? Именно отход от заявленной центристской ориентации, все больший сдвиг вправо, все больше реверансов в сторону "партии Чубайса". Этот сдвиг выражается и в экономике, и в праве.

Люди устали от коррупции. Она не только разъедает, как ржавчина, саму государственность, она, ставшая в России наглой и демонстративной, просто оскорбительна для любого гражданина. Поэтому такие надежды люди возлагали на Путина - выходца из наименее затронутого этим злом института государства. Но он не смог или не захотел произвести даже косметических изменений. Вот, в публичной политике оставлен Черномырдин, он получает назначения, мелькает на экране. Его имя фигурирует в списке самых богатых людей планеты, опубликованным в журнале "Forbes". Полтора миллиарда долларов! Личное состояние человека, который, выйдя из ЦК КПСС, был все время государственным служащим и не имел права даже заниматься бизнесом. И - никаких опровержений, никаких объяснений. Ведь это просто плевок в лицо каждому честному человеку. Чего после этого стоят разговоры о "диктатуре закона".

Сегодня в России потеряли всякий смысл понятия честь, репутация. Министр МВД, потом премьер-министр С.Степашин патетически клялся, когда бандиты похитили представителя Президента в Чечне: "Клянусь честью офицера, скоро Шпигун будет дома". Какая низость - устраивать мелодраму из трагедии! Шпигуна находят мертвым - и что же Степашин? Где его клятва "честью офицера"? Он застрелился? Он покаялся? Он ушел из политики? Нет, такой же цветущий, он возглавляет важнейшее контрольное ведомство страны, ведет там кадровую перетряску и закрывает готовые иски. Как вообще может при такой власти сохраниться офицерство? Ведь это не бизнес, не профессия, это - служение, важным устоем которого являются честь и уважение к власти.

Понятно, что всегда и везде исполнительная власть сращивается с судебной и не допускает, за исключением особых демонстративных случаев, уголовного преследования своих действующих лиц высокого ранга. Но никакое государство не может существовать без политической ответственности. И если в общественном мнении репутация политика или чиновника оказывается подорванной, если вслух сказано, что он нечист на руку, то следует или опровержение - или этот человек исчезает из публичной политики.

В этом отношении состояние России при Ельцине было беспрецедентным. Пресса открыто, с аргументами и даже публикацией документов, писала о воровстве чиновников самого высокого уровня - и никаких объяснений. В таких условиях не только не могло быть никакого движения к гражданскому обществу, а начался распад общества вообще. Ведь оно и скрепляется такой тонкой связью, как общественное мнение, обладающее определенной силой.

Что же произошло при Путине, который имел шанс разорвать паутину преступных и коррупционных связей, в которой запуталась власть? Вопреки всем ожиданиям, при нем эта паутина лишь укрепилась, заделала дыры, приобрела целостность и полноту. Враждующие в прошлом преступно-бюрократические кланы установили перемирие и усовершенствовали теневую надстройку.

Был случай из ряда вон - на скамью подсудимых сел министр и вице-премьер в правительстве Черномырдина, его близкий соратник О.Д.Давыдов, тесно связанный с банкирской группой П.Авена-М.Фридмана. В колонии потрудиться он не успел, дело было прекращено по амнистии. По амнистии! Он принял амнистию, принял прощение именно как преступник. Он не потребовал суда и оправдания (да и не он один такой среди олигархов). Очевидно, что репутация людей, которые были близко с ним связаны во время совершения им преступлений, подорвана настолько, что путь на политические государственные посты им должен был бы быть заказан. Если ты такой ценный кадр, трудись в тени. Нет, близкого друга и компаньона О.Давыдова, Михаила Ефимовича Фрадкова назначают руководителем налоговой полиции России. А близкие сотрудники М.Фридмана приходят на ключевые посты в Администрации Президента.

О какой прозрачности, открытости, диалоге власти с обществом может идти речь после таких демонстративных назначений? Мы не знаем, что за этим стоит - слабость власти в борьбе с коррумпированными кликами или ее солидарность с ними. Но если это продолжается через два года после прихода новой властной бригады, то не остается места для надежды на оздоровление.

При Ельцине службы, охраняющие чистоту государства, по инерции, по самой заложенной в их "гены" программе, пытались противодействовать коррупции - даже несмотря на их многократные кадровые чистки. В острый конфликт с ворами входил А.Коржаков и его сотрудники, например, В.Стрелецкий, написавший корректную, но убийственную, чисто документальную книгу "Мракобесие", где прямо назвал высокопоставленных воров. Видимо, в безвыходном положении перед очевидными фактами воровства оказался Ю.Скуратов, и ему тоже пришлось идти на конфликт.

Эти попытки хоть минимального противодействия коррупции в высших эшелонах власти подавлялись грубо, с полным пренебрежением к приличиям и к мнению людей. Тогда это списывали на дикий нрав Ельцина. Но теперь видно, что дело не в нраве. Россия втягивается в какой-то антимир, в неведомый нам, не описанный ни в каких книгах постмодерн, когда близость власти к преступному миру не только не скрывается, но выставляется напоказ как некий символ.

Влиятельный служащий, владевший ключами к казне государства, А.П.Вавилов сам был столько раз обвинен в коррупции, нанесшей большой финансовый ущерб государству, что его заключение под стражу все время казалось делом ближайших дней. Но властная рука, видно, поддерживала его за шиворот, не давала волнам правосудия захлестнуть его. Казалось бы, в его интересах было играть на людях роль законопослушного человека, достойно переносящего несправедливые нарекания прессы. Нет, ему эта роль не нужна, плевал он на все обвинения. Он снимает роскошную дачу Отари Квантришвили, одного из крупнейших авторитетов преступного мира. Что он хочет этим сказать? Как он близок к семье убитого? Насколько он богаче его? Ведь немалую цену надо было предложить, чтобы заполучить такую дачу, откупить ее у наследников Квантришвили.

И ведь всеми эти мерзости сообщает людям вовсе не оппозиция - она как будто онемела от гадливости. Грязное белье придворной камарильи перетряхивают СМИ, на которые опирается режим. Разоблачения мы слышим от Минкина и Хинштейна, от Коржакова и Караулова. Что же говорить о том мнении, которое складывается в массе народа, хотя он и безмолвствует! Какой образ власти целенаправленно создают люди, которыми окружил себя Путин? Это образ власти без благодати и без морали, власти не государства, а временно захватившей страну орды хищных кочевников - чуждых этой стране и ее культуре и безжалостных к ней.

Кадровая политика Путина имела именно символическое значение. Президент - лишь верхушка большой властной системы. Кадровый состав политической бригады говорит о ней гораздо больше, нежели самые патриотические фразы "первого лица". А в этой бригаде мы видим знакомые фигуры соратников Гайдара - А.Илларионова и Чубайса, Улюкаева и Ясина. Что они с собой принесли, какие импульсы, какие идеи? Те же самые, что поставили Россию на грань катастрофы.

Каков смысл выдвижения, например, Андрея Илларионова? Человек явно неадекватный, с болезненным самомнением, склонный к странным, экстравагантным заявлениям. То, что он говорит как помощник Президента, не может приниматься или обсуждаться всерьез, вызывает лишь сарказм у серьезных специалистов и становится объектом шуток в кулуарах власти. Вот, дает он интервью: "Выбор, сделанный весной 1992 года, оказался выбором в пользу социализма - социализма в общепринятом международном понимании этого слова". Что это такое? Ведь это бред, как ни ищи в нем какой-то смысл. Как понимать такие парадоксы? К чему эти эскапады от имени советника Президента по экономическим вопросам в условиях тяжелейшего в истории экономического кризиса? Каково гражданам видеть власть в шутовском колпаке! И к чему было вновь поднимать этого человека? Он так бы и ушел в политическое небытие как неудачливый помощник Черномырдина - но нет, зачем-то его усиленно толкали наверх Фонд Форда и П.Авен с компанией.

Сегодня затихли даже патетические речи Г.Павловского об укреплении Государства Российского. О чем говорить, если в едва ли не самый сложный в экономическом и национальном отношении регион России высшим представителем Президента назначается С.Кириенко? Как это должны трактовать люди? Чье уважение может вызвать этот вечно розовый и вечно молодой человек, способный без удержу говорить на любую тему, не сказав ни слова по сути? Какой у него багаж, знания, опыт? Ведь он известен только тем, что был взят как ширма, чтобы прикрыть грязную историю с ограблением России под названием "август-98". Пока он моргал своими честными глазами, высшие чиновники, с согласия теневого мирового правительства, спланировали и провели колоссальную аферу. Принимая решение о дефолте, они одновременно учреждали липовые фирмы, всякие "Монтес Аури" ("Золотые Горы"!), через которые скупали и продавали облигации. Они перекачали в свои карманы огромные государственные и частные средства, нанеся России и ее отношениям с партнерами непоправимый ущерб. И вот, Кириенко - один из семи личных комиссаров Путина.

В своем первом Послании Путин впервые на таком уровне сказал о страшной демографической катастрофе, в которую входит Россия. Народ умирает. Президент произнес поистине трагические слова. И что же дальше? Казалось невозможным не сказать после этих слов, в чем же причина, что произошло со страной и как видит Президент пути преодоления беды. Ничего! Более того, его чиновники наперебой стали делать дикие, просто чудовищные заявления. Надо ввозить иностранную рабочую силу! Надо расселить в России китайцев!

Ельцин, политику которого значительная часть депутатов квалифицировала как геноцид, молчал о невиданном росте смертности и падении рождаемости в России. Это было табу. Это молчание было зловещим, но все же в нем было больше такта, больше трагичности, чем в пошлых, непристойных планах завоза китайцев вместо вымирающих русских.

И так шаг за шагом за два года снижают, низводят порой на уровень фарса наши самые больные, замешанные на крови проблемы. То, в чем люди увидели проблеск надежды, на поверку оказалось предвыборным пиаром. Одноногий Басаев свободно передвигается по Чечне, Хаттаб вообще не испытывает никаких неудобств - ни в сортирах, ни в аэропортах. Что за всем этим стоит, какие интриги, оплаченные кровью?

От всего этого в обществе разливается ощущение абсолютной неискренности власти. Все мы - не граждане, а зрители в пошлом политическом театре, где все фальшиво, все имеет двойное дно. Либеральные ценности! Что это такое? Судя по тому, как идет дело, под этим может скрываться все, что угодно, вплоть до полного вытеснения из общества и из жизни большей части населения России.

В социальном плане Россия стала аномалией - развитая культурная страна имеет структуру распределения доходов, характерную для криминальных отсталых стран с клановым устройством общества. И в этом нет ничего стихийного, рыночного, либерального - это распределение общественного богатства поддерживается исключительно силами альянса политической и параллельной преступной власти. Казалось, Путин, начиная новый этап реформ, первым делом изменит это положение или хотя бы откроет общественный диалог. Ведь ясно, что обеднение большинства населения парализует всякую возможность выхода из кризиса, всякий потенциал не только развития, но даже и простого восстановления хозяйства. Тут даже не приходится говорить о нравственной стороне дела. Путин не пошел в этом вопросе ни на какой диалог - за время его правления расслоение общества по доходам углубилось, а смертность резко повысилась.

Было почти открыто сказано, что диалог как форма взаимодействия власти и общества вообще исключается. Сразу после выборов Путин признал, что почти половина избирателей, проголосовавших за КПРФ, практически не имела доступа к СМИ. Для чего же это говорилось? Разве этот доступ дан теперь, когда Путин обладает полнотой власти? Разве есть хоть малейшие признаки общественного диалога хотя бы в связи с грядущим принципиальным изменением всего бытия России - превращением в товар земли? А ведь это такой разрыв всей исторической траектории российской цивилизации, что нелепо думать, будто он может быть легитимирован перевесом в два десятка голосов в Думе.

Путина просили именно о диалоге и указывали на то, что сегодня, при крайнем обеднении формальных держателей земельных паев, их скупка вовсе не будет нормальными рыночными трансакциями. Она может быть квалифицирована только как мародерство. Саратовские черноземы по 10 долларов за гектар! Так в блокадном Ленинграде за буханку хлеба мародеры "покупали" картины и антиквариат стоимостью в десятки тысяч долларов. Вот они, либеральные ценности на практике...

Трудно все это писать, тяжело расставаться с надеждой. Претит и то, что все эти основания для критики используются и олигархами-соперниками в борьбе за все более скудный пирог. Но нельзя же молчать оттого, что верные вещи высказывают в своих корыстных целях гусинские и березовские. Наше спасение - в укреплении слабых еще зачатков гражданского общества, в восстановлении здравого смысла в массовом сознании и хладнокровной оценке своих жизненных интересов.

По инерции множество людей еще верит в Путина или пытается убедить самих себя, что верит. Но в коллективном бессознательном эта иррациональная вера уже утрачена. Потому-то в последние два года в России растут показатели глубокого духовного упадка - смертность, число убийств и самоубийств. Источник надежд иссяк, а к новому еще не пришли. Но нет у нас больше времени - строить иллюзии и верить миражам.

Сергей ТЕЛЕГИН.