Прекрасная статья Фролова «Потуги аншлюсса» в «Советской России»! Иначе как желанием «аншлюсса» Белоруссии недавние наглые высказывания Путина не назовёшь. Хотя вообще-то по-немецки «Anschluss» означает «присоединение», а господин российский президент, почуяв, как разыгрался его аппетит, пожелал проглотить или, выражаясь по-старинному, поглотить Белоруссию, а не присоединить. Причём по частям – по количеству областей, входящих в республику. Самоё республику он целиком принять в свой желудочно-кишечный тракт не желает – боится подавиться. Не удостаивает её права быть такой цельной республикой, как Татарстан, Башкирия или Дагестан.

«Мухи отдельно, а котлеты – отдельно"! – потребовал публично он, спутав политику с рестораном. Котлеты – это, наверное, полдюжины белорусских областей, а мухи – это, наверное, олигархи и в первую очередь сам Путин, которые приготовились полакомиться богатствами белорусского народа, созданными его руками.

«Не много ли, господин Муха?» – хочется спросить у мелкого российского президента, похожего на рыжеватую невзрачную муху, у которой заокеанский старый шалун дядя Сэм оторвал крылья. Чтобы прыгала, но не летала. Чтобы, если не туда, куда надо (дяде) прыгнет, прихлопнуть её можно было. Не ладонью, избави бог, а несколькими листами бумаги, сложенными вместе. На которых компромат написан.

Я как белорус против поглощения Белоруссии Россией. Объединение возможно только на социалистической основе, на основе братства рабочих людей обоих близкородственных народов. Интернационалистической справедливости и равноправия у империалистов не бывает. А нынешняя Россия - слабая, но империалистическая держава, которой хочется тоже кого-нибудь заглотнуть. Да ещё так, чтобы и названия не осталось!

Зачем, мол, помнить людям России название советской республики, которая приняла на себя 22 июня 1941 года главный удар вермахта, рвавшегося кратчайшим путём к Москве во осуществление плана блицкрига! Зачем-де вспоминать народ, который проявил массовый героизм и устроил немцам в тылу рельсовую войну, пуская под откос сотни эшелонов с солдатами, вооружением, патронами и снарядами для убийства русских и всех других советских воинов под Москвой и Сталинградом, под Ростовом и Ленинградом! Зачем, дескать, вспоминать историю Белоруссии, крепостные крестьяне которой в Отечественную войну 1812 года били отступающую французскую армию Наполеона в хвост и гриву, помогая партизанам Дениса Давыдова и всей русской армии, брали её солдат сотнями в плен, вооружённые косами, вилами и дубьём и – а это было их самое главное оружие – прятали от захватчиков продовольствие и лошадей?!

У белорусов есть выражение (по крайней мере оно было – я его от своего отца в детстве слышал): «Штоб цебе пранцы!» Смысл этого выражения примерно соответствует нашему: «Чтоб тебя черти побрали!» «Пранцы» - это искажённое белорусским народным говором слово «франс, францэ»: так себя называли французы. А так как эти цивилизаторы были носителями не только французской культуры, но и французской болезни, сифилиса, и, насилуя наших женщин при наступлении на Москву, заражали их этой гадостью, то и название данная гадость получила у белорусских крестьян «пранцы»!..

И особенно нежелательно Кремлю и его хозяевам в Вашингтоне, чтобы русские люди могли вспоминать республику, которая единственная сбросила с себя иго буржуазной «демократии» на первых же выборах и восстановила власть трудящихся вместе с её символами! Превратить её в губернии с губернаторами, а народ переименовать даже не в русских, а в бесцветных «россиян»! Тем более, что белорусы по-русски охотней, чем по-белорусски говорят и национализмом не болеют.

Читатели, наверное, помнят из русской литературы или хотя бы из советского кинофильма (поставленного по старинному водевилю) «Крепостная актриса» с бесподобной Тамарой Сёминой в главной роли, что в царской России существовал при крепостном праве закон: если свободный дворянин женился (и то с разрешения государя императора!) на крепостной девушке, то она получала дворянство и свободу от мужа. Но если дворянка выходила замуж за свободного мещанина (купца, например), она теряла дворянство. А если бы она пожелала выйти замуж за крепостного раба, она тоже стала бы крепостной рабыней!.. Помните, осуждённых и сосланных на сибирскую каторгу декабристов лишили дворянского состояния? Они были приравнены к крепостным арестантам, и Некрасов в поэме «Русские женщины» описывал, как полицейский генерал запугивал княгиню Волконскую тем, что и она станет крепостной, если последует за мужем.

Неравный «брак» свободной, фактически советской (но без тамошних коммунистов во главе, которые, как и капеэрэфовцы, пошли путём оппортунизма) Белоруссии с несвободной и несамостоятельной, проамериканской Россией означал бы сейчас переход Белоруссии, её народа в несвободу, в рабство, причём не столько в рабство хозяину кремлёвскому, сколько заокеанскому.

Несомненно Путин просто по указке из Вашингтона пошёл на срыв образования равноправного Союза (а не слияния!) двух государств по типу либерального Евросоюза (то есть с сохранением суверенитетов обеих сторон). Следовало бы добавить, что белорусы в Великом княжестве Литовском (с 14 века, где государственным языком был старобелорусский, фактически старорусский - тогда разницы практически не было), когда Московская Русь была под монгольским игом, сохраняли и развивали общерусский язык и поддерживали православие в своей столице Вильне.

Сталин, забрав её у Польши в сентябре 1939 году при освобождении западнобелорусских и западноукраинских земель, отобранных польскими панами у обескровленной гражданской войной Советской России в 1920 году, отдал её из дипломатических соображений буржуазной Литве, расчитывая этим задобрить её граждан, рассчитывая на скорое добровольное присоединение этой страны к СССР. Вильна стала городом Вильнюсом (будущей столицей Литвы, столицей которой был тогда Каунас). Причём Литве был отдан весь населённый белорусами и поляками Вильнюсский край. А в день принятия Литвы в СССР, 3 августа 1940 года, как подсказал мне на Форуме «Советской России» читатель Сергей, видимо, из Литвы, Белоруссия, разумеется, по указанию тов. Сталина, «безвозмездно передала ей ряд территорий, которые до того входили в состав Белоруссии, в том числе целый Швенченский район и некоторые территории еще пяти районов с такими известными ныне городами, как Друскининкай (курорт), Шальчининкай, Швянченис и другие».

Именно из белорусской Вильны Великого княжества Литовского, государственным языком которого был русский (старобелорусский) язык, приехал при Иване Грозном в Москву белорус первопечатник Иван Фёдоров. Именно оттуда прибыли в Московское русское государство книги белорусов Магницкого и Смотрицкого по математике и славяно-русской грамматике, по которым учился Михайло Ломоносов. Вся лучшая западная и славянско-православная культура шла оттуда на Московию, находившуюся ранее под двухсотсорокалетним игом и вынужденно отсталую.

После соединения Великого княжества Литовского (в котором большинством населения были белорусы, украинцы и русские смоляне и калужане - да-да, Калуга входила при Дмитрии Донском в Великое княжество Литовское!) с Польшей в единую Речь Посполитую польские иезуиты по указанию Ватикана с конца 16 века стали притеснять православных. Поляки захватили у своего союзника по объединённому королевству – у Великого княжества Литовского южную часть – Украину, объявив её «исконными польскими землями» (!), наверное, по причине их уникального чернозёма и наличия трудолюбивых хлеборобов на ней – украинцев, которых захватчики стали обращать в рабов (за что в конце концов и поплатились, вызвав широкое освободительное движение Богдана Хмельницкого).

Иезуиты стали навязывать православным католицизм в форме униатства, в котором несущественное (внешние обряды) оставалось православным, а существенное (идеология, догмы) устанавливалось католическое. Это и привело к сопротивлению православного населения и в конечном счёте ослаблению и гибели Речи Посполитой. В конце концов Россия освободила Белоруссию (и ещё раньше - Восточную Украину) и защитила её национальную самобытность.

Теперь же Путин как агент Запада хочет поступить с Белоруссией (только с Востока) так же, как хотели поступить польские паны, тоже агенты Запада, Ватикана – поглотить и ассимилировать Белоруссию, ограбив её народ.

У моего отца до революции был ещё помещик польский пан, который однажды гонялся за ним, мальчиком, с кнутом в руке, верхом на лошади, желая засечь паренька, который, работая на пана пастушком, не смог удержать панских коней и те вошли в панский овес и сожрали некоторое количество его. Но мой будущий отец забежал в густой ельник, куда конь с паном на хребте не мог пролезть.

Разъярённый пан поступил, как Путин, лишающий «родственный народ», как он сам выразился, газа и нефти, за нежелание подчиняться его диктату: не заплатил мальчику ничего из того, что тот заработал за целое лето батрачества. Наказал рублём, раз не смог плетью! У польского пана была плеть. У нынешних московских панов есть дубинки-демократизаторы.

Белорусам не нужны московские паны с их полицейскими дубинками. Мы видим, как от них достаётся русским трудящимся, отстаивающим своё право на элементарную жизнь в рамках хвалёной буржуазной «демократии», которой режим Ельцина-Путина «наградил» моих российских соотечественников.

Согласно этой «демократии», «мухи – отдельно, а котлеты – отдельно»: мухи – беднякам, котлеты – правителям и олигархам. Белорусский трудовой народ должен, если не хочет погибнуть, воздерживаться от объединения с Россией до тех пор, пока русские трудящиеся, их братья, не выгонят вон из Кремля злобных алчных мух с душком вашингтонских помоек.

Константин Ковалёв.

17-18 августа 2002 г.