ЭТИ заявления так же, как и ожесточенная борьба, развернувшаяся на съезде, говорят о том, что у Михалкова есть непримиримые противники. Они выступают под маркой Московского союза кинематографистов. Хотя никакого “московского союза”, строго говоря, нет — есть отделение, входящее в большой российский Союз. Однако же группа москвичей, в большинстве своем именитых, имеющих большие амбиции, упорно настаивает на обособленности, внося явный раскол в структуру Союза. При этом раскольники говорят об автономности всех российских отделений, как бы призывая разделиться по отдельным квартирам и жить кто как хочет. Естественно, при этом не может быть никакой общей кассы и взаимной выручки — богатая Москва не хочет делиться с регионами. Этому и пытается противостоять Михалков, заявляющий, что не допустит развала Союза кинематографистов.

У противников Михалкова много козырей, которые сам же он им дал: это многолетняя безуспешная война за Киноцентр, оказавшийся в руках Конфедерации союзов кинематографистов стран СНГ, создание Академии кинематографических искусств и наук в противовес Союзу кинематографистов, которому отвели было роль профсоюза, а точнее — собеса, и наконец, планы разрушения всеми любимого Дома кино и строительства на его месте многоэтажного офисного здания, которое приносило бы доходы от субаренды. И хотя у руководства Союза во главе с Михалковым есть оправдание, что все эти действия диктуются условиями рыночной экономики, большинству подлинных художников ненавистен дух меркантильности, возобладавший над творческим дыханием.

Тем обиднее, что и VI съезд Союза кинематографистов полностью устранился от обсуждения творческих вопросов и целиком погряз в утилитарных разборках, направленных к одной цели — завладеть выгодной недвижимостью и выжать из этой недвижимости побольше денег.

Мы обратились к одному из делегатов съезда — режиссеру Новосибирской студии документальных фильмов, лауреату Государственной премии России и международных фестивалей, автору известных фильмов “Жили-были семь Симеонов”, “Маршал Блюхер”, “Александр Вампилов”, “Рыбацкое счастье”, “Четвертое измерение”, “Казачья доля”, “Последний срок” и многих других Владимиру Эйснеру с вопросом, как воспринимают в регионах нынешнюю ситуацию, создавшуюся на съезде.

— По правде сказать, впечатление от съезда тяжелое,— поделился своими размышлениями делегат.— Приехали люди со всей страны и погрузились в дрязги: тут и сведение счетов, и выяснение отношений, и взаимные упреки. Имущественные вопросы при этом заслонили все. Да, у российского Союза украли Киноцентр. Но как и почему? По изначальной ельцинско-гайдаровской программе: глотайте столько, сколько сможете проглотить. Вот и проглотили те, кто стоял ближе и отличался самым большим аппетитом. Прошло уже 59 судебных процессов, состоявших из 274 заседаний, потрачено 12 тысяч человеко-часов, а воз и ныне там.

У нас, в Новосибирске, примерно такая же история. Еще при Советской власти Союз кинематографистов СССР задумал построить в столице Сибири Дом кино. Прекрасная идея! СК вложил средства, получил землеотвод, заказал проектную документацию. И тут рухнул СССР. Кинематографисты остались на пустом участке. Но участок-то был за ними закреплен и, как оказалось, стоил денег. Нашлись шустрые ребята из предпринимателей. Давайте, говорят, дружить: у нас — деньги, у вас — земля, мы вам построим чудный дом, а вы с нами поделитесь площадью. Начали строить, глядь — а ребята уже другие: инвестор сменился, и прежние условия оказались для него неприемлемы. Едва возвели коробку, как потребовались деньги. А денег у Союза нет. В результате мы уступили свои права и получили отступного: строящееся здание и земля ушли по цене... 2-комнатной квартиры. В это время во главе нашего отделения СК стоял некий Ездаков — из вездесущих администраторов. Он потребовал купить на все эти деньги какие-то векселя и вложить их в строительство кафе, с доходов которого Союз должен был, очевидно, кормиться. В результате деньги, не обеспеченные никакими серьезными документами, пропали. Начался скандал, я вошел в ревизионную комиссию, стал знакомиться с документами, и какие же там открылись злоупотребления — подлог за подлогом. Мы обратились к прокурору, завели на Ездакова дело. А он подал иск на Новосибирское отделение СК за “невыплату зарплаты” и выиграл. Мы же еще оказались ему должны! Сейчас идут с ним дальнейшие суды.

Вот — прямая ассоциация с тем, что происходит в Москве вокруг объектов, принадлежавших Союзу кинематографистов. Все эти ездаковы не на пустом месте возникли — их создал режим наибольшего благоприятствования ловкачам без чести и совести. Однако на съезде об этой глобальной причине никто ни слова не сказал. Если не изменится ничего в нашем государстве, так и будем судиться всю жизнь. К человеко-часам, потерянным в этих судах, надо бы еще прибавить человеко-часы, потерянные для творчества.

— А как умудряетесь вы в такой обстановке работать, да еще почти ежегодно получать призы на всероссийских и международных кинофестивалях?

— Дело в том, что, несмотря на ничтожную поддержку государства, мы сохранили киностудии и творческие кадры. Эти 14 лет развала, конечно, не прошли даром — мы потеряли целое поколение молодых кинематографистов: ну не идет молодежь на студии — зарплата не та. А старики уже собираются на покой: это естественный процесс. Сейчас все держится на моих ровесниках, тех, кому за сорок. Но мы уже по 20 лет в кино, нас очень беспокоит, кто придет нам на смену. Документальное кино изгоняется с экрана. Закрыты чуть ли не все кинотеатры документального фильма. Наши работы не показывают и на телеэкране. Раньше с каждой документальной ленты делалась специальная копия для телевидения. Теперь эту традицию возобновил только один канал “Культура”, но канал этот принимается отнюдь не во всей стране. Наша публика сосредоточена преимущественно на кинофестивалях, отечественных и зарубежных. И там мы свое получаем. Но обидно за нашего многомиллионного зрителя, за людей из глубинки, за моих земляков из алтайского Камня-на-Оби. Вот о чем надо говорить на наших съездах. А не о том, как организовать сто первый судебный процесс, чтобы его выиграть и потом жить на ренту.

У меня как у режиссера вся надежда не на эту мифическую ренту, а на реальную помощь государства, а точнее — Федерального агентства по кинематографии Министерства культуры РФ (бывшее Госкино). Последнее время мы все больше чувствуем его внимание и поддержку. Договорные обязательства выполняются, творческие люди ощущают перспективу, идет нормализация всех производственных процессов. Без государственной поддержки кино, конечно, не выжило бы.

Я думаю, что Союз кинематографистов также хочет и может оказывать помощь документальным студиям — недаром в одном из решений VI съезда говорится о необходимости поддержки этой отрасли. Но Союз кинематографистов должен научиться зарабатывать деньги не субарендой, а культурно-просветительской деятельностью, вспомнив для начала хотя бы об опыте работы бюро пропаганды советского кино — в прошлом мощнейшей и богатейшей организации. Мы — художники, а не рантье! И если новое правление Союза во главе с Михалковым поймет это — толк будет. Регионы поддержат.

Лариса ЯГУНКОВА.