Подобно тому как кричат гагары, когда по их нарядным перьям хлестнут из дробовика, так всю неделю тележурналисты истошно гоготали о «свободе слова», которую у них отобрали. Каким было время этой сладкой, как сахарин, свободы?

Только что отгрохотали танки Грачева, наемные турки замазывали в Доме Советов кляксы мозгов и крови, было запрещено издание двух десятков газет. Мнение народа, не признающего «демократию меньшинства», расчленение Родины, свинскую приватизацию, было вычеркнуто из эфира. Патриотов изображали звероподобными чудовищами, «красно-коричневыми», будь то именитый русский писатель, покоритель Берлина или кубанский землепашец. Свободное состязание мнений выглядело, как безжалостная внутривидовая схватка, когда НТВ и ОРТ напоминали две грызущиеся головы одного дракона. Едва появлялась опасность для чешуйчатого туловища, обе головы поворачивались в сторону возвысившегося противника, поливали огнем, покуда не выжигали печень. Телевидение действовало, как хлыст, которым исполосованный народ гнали к избирательным урнам, заставляя меткими ударами «голосовать сердцем». Телевидение никогда не было «поприщем свободы», но с упорством египетских жрецов возводило пирамидальный храм с олигархическими богами на вершине и безгласными рабами у основания.

Ничто не изменилось на телевидении и сегодня, когда Кремль готовится к очередным «судьбоносным» выборам в Думу. Как и прежде, Компартия не допущена к эфиру, будто это не крупнейшая политическая организация России, а кружок самодеятельности в «красном уголке». Зато расплодившиеся самодеятельные коллективы, изображающие из себя «патриотов», «левых», «новых империалистов», эти временные театральные группки, дебютировавшие в кабинете Волошина, мелькают на экране, как снежинки под фонарем. Топчет, подминает под себя эфирное время нескончаемая колонна истуканов «партии власти» — одинаковых, с каменными ногами, похожих то на тувинских гранитных идолов, то на великанов острова Пасхи, то на афганских исполинов Бамиана, у которых талибы отломали носы и руки. «Телевизионные игры», когда веселые диск-жокеи заставляют молодых женщин рассказывать о супружеских изменах, перед носом голодного бомжа смешно размахивают кусочком горячей пиццы, голенькие дети танцуют под рукоплескания лысых, морщинистых старцев, — среди этих забав нашего «свободного телевидения» появилась еще одна — «пытка Зюганова».

Лидера коммунистов с целлофановым мешком на голове приводят в застенок, приковывают цепями к стене. Палачи, сменяя друг друга, дни и ночи, до изнеможения жгут его железом, дерут клещами, поддергивают на дыбу, завинчивают на ногах «испанские сапоги», подвешивают за ребро. Неутомим Караулов, самый изобретательный из палачей, умеющий не только нанести рану, но и посадить на нее ядовитую сороконожку. Не уступает ему Сванидзе, который сначала скальпелем ловко вскроет вену, а потом надолго и самозабвенно припадет к фонтанчику крови алыми, сосущими губами. Ревенко лишь учится работать, неумело отрывая жертве ногти, сам при этом едва не падает в обморок. Иногда в застенок Первого или Второго каналов заглянут былые соратники Зюганова, сладострастно, дорожа возможностью во всей красе показаться народу, ударят молчащего, привязанного к стене коммуниста. Порой появятся издатели газеты «Не дай Бог», которую когда-то власть, оскорбляя Зюганова, издала десятимиллионным тиражом. Иногда зайдет Вешняков — спросит: соблюдают ли все находящиеся в застенке «закон о выборах».

У этой увлекательной «игры» есть свое неигровое, рациональное содержание. Создав чудовищный, отталкивающий образ «главного коммуниста», а значит, и всей партии, отвратить от «левых» как можно большее количество избирателей. В случае неудовлетворительных выборных итогов обвинить в неуспехе лидера коммунистов. «Срезать» его, составляющего главный стержень партии в эти чудовищные ельцинско-путинские годы «свободы слова, танковых выстрелов и подрывных операций». Заменить Зюганова на «свежего», с точки зрения администрации президента, руководителя. Посеять в партии внутреннюю смуту, расщепив ее на тех, кто устал быть в коммунистической оппозиции и готов войти в селезневско-горбачевский «социал-демократический проект», и на тех, кто верен красному смыслу, хранит ген советской сверхдержавы, сберегает левую идею в России. Такая расколотая партия, по замыслу кремлевских «игроков», перестанет быть политической силой. Осуществится «перестройка» в полном объеме, когда после истребления Советского Союза истребят КПРФ — драгоценное хранилище красного смысла. Потому и подвесили на дыбу Зюганова, и Караулов передает мокрый бич Сванидзе, и у обоих палачей стертые до мозолей ладони.

Коммунисты, берегите своего лидера. Народ, не выдавай Зюганова «кремлевским овчаркам», как палестинцы не выдают израильтянам Арафата. Окружите Зюганова плотной защитой. Не пугайтесь сказать ему доброе слово. Пишите письма поддержки. Взгляните на личины тех, кто науськивает вас на коммунистов, — такие рожи с рогами, клыками рисуют в храмах на фресках Страшного суда.

Зюганов, мужайся. Не дай себя поломать. Не ты один в застенке — вся измученная, избитая, с поседелыми волосами матушка-Россия. Сладко терпеть за народ. А палачам уготована участь одного генерала, который в 93-м пытал и расстреливал патриотов на стадионе «Красная Пресня». Сейчас он, как тюк, лежит в коляске, ему дарована «свобода слова», но из его полуоткрытого рта вытекает лишь зеленая слюнка.

Александр ПРОХАНОВ.

(«Завтра», №42).