К кому только ни обращались жители далекого забайкальского поселка Новая Брянь с жалобами на невыносимое свое житье— к депутатам Государственной думы от Республики Бурятии, к главе представительства республики при президенте, к полномочному представителю РФ в Сибирском федеральном округе, к президенту Бурятии — никакого улучшения. Решили обратиться к самому Путину.

Отрядили новобрянцы четверых ходоков: участника Великой Отечественной войны Василия Евменовича Корочкина, студентку Юлию Шилову и безработных Петра Степановича Пачковского и Чириева Ибрагима Магомеда оглы. Собрали, сколько смогли, денег на дорогу.

Это был уже третий поход в Москву. И все-таки надеялись, что примет их президент, как только узнает, что его избиратели из Новой Бряни просят об этом. От кого, если не от них, он может узнать, как на самом деле живется в Бурятии простым людям? Жизнь-то ведь совсем невозможная! Все кругом в запустении. Хищнически истребляются леса, древесина потоком идет в Китай. Станки и оборудование порезаны на металл, туда же вывезены. Объявлено о сокращении на авиазаводе... Им бы только к Путину пробиться, он поможет.

От Улан-Удэ до Москвы ехали поездом почти пять суток, обо всем успели поговорить. Но за разными разговорами одна мысль не давала покоя: как встретиться с президентом. Вспомнили из истории, как 300 лет назад ходоки из бурятского поселения Хоринска к царю Петру І пешком ходили, принял их царь и Охранную грамоту выдал! И к товарищу Ленину обращались забайкальцы со своими бедняцкими нуждами и вопросами, как строить новую жизнь. Построили и жили неплохо, а если взять по нынешним меркам, так чего было желать лучшего?

Но пришел конец той нормальной человеческой жизни. Бедность и нищета кругом, куда ни глянь — в голодных взглядах постоянно недоедающих детей, в согнутых спинах копошащихся на помойках людей в поисках чего-нибудь съестного. В полчищах безработных, неделями на местных «толчках» ожидающих хоть какой-нибудь поденщины в фермерских хозяйствах, на рубке леса и если посчастливится, то на стройке какого-нибудь коттеджа или еще чего.

Так сейчас живет республика, которая строила самолеты, делала сложную аппаратуру, сельхозмашины, добывала уголь, редкоземельные металлы, минералы, выращивала скот, обеспечивала себя всем необходимым и развивала экономику, культуру, социальную сферу в тесном сотрудничестве в единой семье братских народов.

Сейчас работы нет. Разорены колхозы и совхозы, остановлены заводы, брошены поселки. Бетонные скелеты разрушенных жилых домов напоминают о прежней жизни с простыми радостями, заботами, мечтами.

Но власть в стране захватили буржуи, реформы перевернули весь уклад, лишили людей не просто работы — будущего, и люди сами стали покидать свои жилища и все трудом нажитое и подаваться в поисках лучшей доли в большие города. Но там их никто не ждал и не ждет.

Петр Пачковский остался без работы в пятьдесят лет, сейчас ему пятьдесят два. По профессии — сварщик, электрик, водитель. Мастер спорта, двухпудовку играючи выжимает 140 раз, здоровый, сильный человек. Не нужен.

Ибрагим Чириев — аварец, в Бурятию переехал из Азербайджана больше 20 лет назад, сейчас ему 40. Сначала здесь поселился его старший брат, оставшись после службы в армии. Женился на русской девушке, хорошая семья сложилась. Работы было — какой только пожелаешь, на выбор! А люди! А природа! И вот все они сейчас «лишние» в своей стране.

С тяжелыми этими мыслями и не оставляющей надеждой достучаться до высоких палат явились в Москву. С провинициальным простодушием убеждали кремлевских клерков, как непременно надо им встретиться с президентом. И снова, как в предыдущие хождения, вышел их «народной дипломатии» от ворот поворот.

Поняв, что не добиться и на этот раз встречи с президентом, решили передать обращение через депутатов Государственной думы, своих избранников.

Обратились к Кузнецову, депутату от Бурятии. Он рассмеялся: «Я нищим не подаю!» Обратились к Екатерине Лаховой попросить председателя Государственной думы Бориса Грызлова принять их, ходоков из Бурятии.

— Что вы! Что вы! — воскликнула Лахова. — Он очень занят!

А вот передать Грызлову послание для Путина никак не получалось. И вдруг увидели его в коридоре, идущего в сопровождении охраны. Не растерялись, поздоровались, попросили: «Можно вас на минуточку?»

Грызлов моментально выбросил вперед руку заградительным жестом: «Нельзя ко мне, нельзя!» Ходоки остолбенели. Но не прошло и минуты, к ним подошел вежливый молодой человек и, спросив, чего они хотят, взял письмо: «Не беспокойтесь, передадим в администрацию президента». Не успели спуститься этажом ниже, подошли двое: «Петр Степанович? Пройдемте».

Дальше процедура ходокам уже известная: « Ваши документы! Кто заказывал пропуск? Что здесь делаете? У кого были?» И — выпроводили из Думы.

В тот же день Петр Пачковский и Ибрагим Чириев побывали у нас в редакции, поведали о всех своих злоключениях в столице.

— Мы понимаем, что президент очень занят государственными делами, что все дни его наперед расписаны на много месяцев. Но ведь мы не по личным делам сюда явились, люди, избравшие Путина президентом, просили встретиться с ним и рассказать, как тяжко живется в Бурятии простому народу. Его избиратели! Никто, кроме нас, этого ему не скажет. Колхозы и совхозы разорены, заводы стоят. Города и поселки стали заложниками ЖКХ, третью зиму отзимовали при температуре в квартирах 3—5 градусов выше нуля, когда у нас на улице зимой 30—40 градусов мороза. Можно так жить?! Дети болеют, старики погибают от переохлаждения. Чтобы спастись, люди уходят жить в землю, у кого силы есть, роют в лесах землянки, строят зимовейки — там теплее, чем в благоустроенных и прежде отапливаемых и с горячей водой домах. Бурятия — та же Чечня, только что меньше убивают: многоквартирные дома брошены, разграблены, поселки превратились в руины. Закрывают школы, больницы, детсады, бани. Люди не в состоянии оплачивать коммунальные услуги и квартплату — за однокомнатную по 2,5 тысячи рублей! Ни пенсий таких, ни заработков. До приезда в Москву мы наивно думали, что президент и правительство не знают, как живут люди далеко от Москвы. И потому хотели сказать им настоящую правду. Теперь поняли: они не желают знать правду, они ее боятся.

...И все-таки бурятские ходоки встретились с Путиным. Случилось это перед отъездом домой, на старом Арбате. Сначала услышали чей-то удивленный голос: «Путин!» Еще возглас: «Путин!» Стали оглядываться: и правда, идет быстро, размашистыми большими шагами, чуть загребая одной ногой, энергично взмахивая руками. Один, без телохранителей и без любимой собаки... Засомневались: вроде президент, а может, двойник? Да уж сильно похож, и костюм приличный... Может, он так и общается с народом? Вот здорово!

«Владимир Владимирович» остановился, его мигом окружили: на Арбате народу много. Осмелели ходоки, ближе подошли. И захотелось им для пущей важности сфотографироваться вместе с Путиным. «Можно, Владимир Владимирович?» — «Можно, господа, — мило улыбнувшись и, чуть наклонив голову, несколько застенчиво, ответил тот: — Двести рублей, господа!» Петр Степанович и Ибрагим опешили, смешались, стали искать по карманам свои считанные-пересчитанные рубли. На душе была досада: это ж надо, а? На мякине провели. Но и смех разбирал: «Вот это бизнес! Вот это Москва! А парень-то вроде свой. Слушай: как зовут?» «Володя!» — ответил сильно схожий с президентом человечек и скромно потупил глазки. «Не получается у нас двести, уступи малость, мы издалека приехали, совсем нет денег». — «Ладно!» — согласился «Володя» и встал в центре. Они крепко с уважением пожали ему руку. За что, и сами не знают. Для снимка, на память, как в Москву ходили.

А послание жителей Новой Бряни президенту передал Геннадий Андреевич Зюганов во время личной встречи с Путиным. Теперь Новая Брянь ждет — что будет...

Луиза ГЛАДЫШЕВА.