— Михаил Васильевич! Несмотря на все проявления доброй воли со стороны Кремля (на наш взгляд, совершенно необоснованные ввиду позиции, занимаемой Ригой в отношении наших соотечественников и совместной истории) верхушка Латвии пошла на дальнейшее обострение. Заявлено, что при подписании Договора о границе Латвия намерена выступить с односторонней декларацией, содержащей территориальные претензии к России и оставляющей за Латвией право в будущем выдвигать к нам «исторические требования». Наши читатели знают, что именно из-за несогласия с политикой на балтийском направлении вы недавно ушли из МИД РФ. Поэтому им интересна была бы ваша оценка происходящего.

— К сожалению, мой прогноз относительно того, как латвийская сторона будет реагировать на жесты доброй воли со стороны России, сбывается. Но для этого не нужно было особого дара предвидения. Для тех, кто серьезно занимается прибалтийской, в частности латвийской, проблематикой, неспособность нынешней латышской «элиты» выйти за рамки националистической и антироссийской парадигмы поведения очевидна. Поэтому необходимо было не заигрывание с прибалтами, чем, несмотря на все предупреждения, занялись дилетанты, пришедшие в последний год на это направление нашей внешней политики, а жесткое и последовательное отстаивание национальных интересов страны.

— А были ли раньше такие попытки Риги выставить территориальные и другие претензии к нам в контексте пограничного вопроса?

— Официально — нет, поскольку мы просто не допускали ситуации, при которой это стало бы возможным. Вспоминается 1997 год. На момент завершения работы над текстом договора о границе — я тогда работал в Риге — посольству стало известно, что в правящей коалиции Латвии вызревают планы сопроводить его подписание или ратификацию принятием интерпретирующего заявления, оставляющего возможность выдвижения Латвией территориальных претензий к России. То есть сводящего значение этого документа к нулю.

Тогда латышам было твердо заявлено: без четкого заверения в невозможности такого сценария не может быть и речи о дате подписания. Позже появились и другие причины, по которым подписание документа было отложено. Главная — усилившаяся дискриминация наших соотечественников и нежелание официальной Риги что-либо менять в своей ассимиляционной политике, что позволяло с уверенностью говорить об отсутствии гарантий ратификации этого документа российским парламентом.

— Как же, по вашему мнению, могло получиться, что наш МИД подставился под такой латвийский демарш?

— В принципе в связи с занятой латвийской стороной позицией и президент, и МИД России выступили, на мой взгляд, с правильными заявлениями относительно того, что если латвийская сторона от односторонней декларации не откажется, то Россия подписывать договор не будет.

Вместе с тем обратила на себя внимание одна фраза из заявления МИДа — о том, что «намерение Риги обусловить подписание договора односторонней декларацией стало для нас полной неожиданностью». Если наше посольство в Латвии не имело полной информации о планах латвийских властей по такому серьезному вопросу, то это очевидная некомпетентность посла В.И.Калюжного. Если знало и тем не менее советовало назначить подписание на 10 мая, то надо разобраться почему.

Более того, недавно в Риге побывали помощник президента по отношениям с ЕС С.В.Ястржембский и депутат Госдумы из «Единой России», руководитель группы по межпарламентскому сотрудничеству с Латвией П.А.Пожигайло. И что же — они тоже не сумели разобраться, не поняли, к чему ведут дело латыши? Или не стали информировать об этом президента? И почему вместо этого серьезнейшего политического вопроса они обсуждали там возобновление нефтетранзита, намекали в прессе о возможности изменения маршрута Североевропейского газопровода и т.п.? Мне кажется, на эти вопросы должны быть даны ясные ответы.

Сейчас сторонники безусловного «улучшения» российско-латвийских отношений будут искать объяснение своих действий. Один из возможных вариантов: Рига сама помогает нам показать всему миру сущность своей политики в отношении России и нежелание добрососедства. Но это и так всем известно, и искать этому подтверждение за счет ущемления достоинства нашего государства абсолютно недопустимо.

— Что же будет дальше?

— А дальше данный сюжет будет развиваться, как я предполагаю, по двум направлениям. Официальная Рига разыграет сценку о «двух полицейских — злом и добром». Злой — это латвийское правительство, выступившее с упомянутой декларацией. А добрый, не удивляйтесь, — президент Латвии В.Вике-Фрайберга.

Ее пребывание на праздновании 60-летия Победы «не задалось». Более того, на состоявшейся в Москве 10 мая встрече в верхах Россия—Евросоюз, латышские националисты и прибалтийские «историки» получили в целом жесткую отповедь. Вике-Фрайберга теперь будет стараться показывать, что она — «за добрые отношения с Россией» и к позиции латвийского правительства относится критически. А ее симпатизанты в Москве начнут выдавать это за великое достижение. Между тем ее истинное отношение к России и русским хорошо известно.

Что же касается правительства Латвии, то уже после 9 мая оно провело через сейм новый документ с требованиями извиниться за «оккупацию» и компенсировать ущерб, и теперь будет активно пропагандировать его в Европе и США. А потом, если Риге не удастся настоять на подписании договора о границе вместе с их односторонней декларацией, нам предложат «разменять» отказ от декларации на наше обязательство не поднимать при ратификации вопросы положения наших соотечественников в Латвии. На мой взгляд, на эту примитивную удочку попадать нельзя. Территориальные претензии — это вещь, которая в международных отношениях как минимум не приветствуется. А соблюдение прав человека и национальных меньшинств в соответствии с мировыми стандартами — это прямое требование международного права.

— А как ведут себя в этой ситуации западные покровители Риги?

— Западные страны в очередной раз попытаются предложить нам «понять исторические обиды прибалтов», закрыть глаза на латвийскую «болезнь роста». Но это не «болезнь роста». Это реваншизм, причем одного порядка с прославлением довоенного фашистского режима К.Ульманиса и «геройства» латышского легиона СС. Ему надо жестко противостоять, как в контактах с латышами, так и в диалоге с Западом. Надеюсь, для этого у руководства страны достанет политической воли.

— В заключение, каковы ваши личные планы после ухода из МИДа?

— Руководство «Родины» предложило мне возглавить Международное управление исполкома партии. Вижу у этой партии хороший потенциал в деле возрождения России, возвращения нашей стране роли самостоятельного фактора в международных делах и готов активно работать во имя достижения этой цели.