премьер-министр Грузии Зураб Жвания. Произошло это в квартире его знакомого заместителя губернатора региона Квемо Картли Рауля Юсупова. По официальной версии смерть обоих наступила в результате несчастного случая: отравления угарным газом из-за неисправности отопительного прибора.

На состоявшемся в связи со смертью премьер-министра страны чрезвычайном заседании правительства президент Грузии Михаил Саакашвили заявил, что «в лице Жвания Грузия потеряла большого патриота, вся жизнь которого была посвящена бескорыстной службе стране». А лично Саакашвили лишился «самого близкого друга, самого надежного советника и соратника».

Конечно, об умерших полагается или хорошо, или ничего. Но когда погибает известный политик, одно из первых лиц государства, да еще и при столь странных обстоятельствах, его деятельность обычно подвергается самому внимательному анализу.

Между тем обе части заявления Саакашвили не слишком соответствуют действительности. Начать необходимо с того, что ни большими друзьями, ни, что важнее, верными политическими соратниками они никогда не были. Оба они в свое время входили в близкое окружение Эдуарда Шеварднадзе. Оба перешли к нему в оппозицию, преследуя свои честолюбивые цели. Жвания являлся спикером грузинского парламента 1995—1999 годов. Был избран на этот пост и в следующем его созыве, однако через два года покинул его, возглавив партию «Объединенные демократы».

Непросто складывались отношения двух новоявленных оппозиционеров и в ходе предвыборной кампании 2003 года, закончившейся так называемой «революцией роз» и свержением Эдуарда Шеварднадзе. Саакашвили не раз обвинял будущего премьера своего правительства в беспринципности и готовности при первом удобном случае вновь поддержать Шеварднадзе. Не оставался в долгу и Жвания.

Однако после победы «революции», дабы не развалить «коалицию демократических сил», пришлось договариваться. И Зураб Жвания стал руководителем правительства. С тех пор и Саакашвили, и Жвания не раз повторяли тезис о «единой команде», но, по существу, таковой никогда не было. Каждый из них продолжал проводить политику собственных интересов и пытался расставить на ключевых постах своих людей. К тому же Жвании удалось провести по общим спискам в парламент достаточное количество своих сторонников, дабы при необходимости (то есть при попытке лишить его премьерского поста) развалить пропрезидентскую фракцию. Такой опыт у него уже был, когда в 2001 году он вдруг «отвернулся» от прежнего покровителя Эдуарда Шеварднадзе.

Вообще, по оценке многих специалистов, Жвания был мастером политической интриги, не раз выходившим сухим из воды в самых непростых обстоятельствах. Не так давно он заявил, что в «Грузии завелась такая болезнь — «жванофобия», и она всегда плохо заканчивалась для заразившихся». До последнего времени это и впрямь соответствовало действительности.

Не мог не понимать и не видеть этого и президент Саакашвили. А потому всячески старался отодвинуть ставленников Жвании от ключевых постов. Последний скандал разразился уже в этом году, когда президент назначил на пост министра обороны вместо Барамидзе одного из ближайших соратников премьер-министра, близкого себе Окруашвили. Окруашвили тут же набросился на предшественника, обвинив его в коррупции и некомпетентности. Тот в свою очередь потребовал сатисфакции. Однако большинству наблюдателей было очевидно: дело не в конфликте между министрами — таким образом в очередной раз проявился гораздо более серьезный конфликт между двумя лидерами государства.

В результате третьих за год с небольшим серьезных перестановок в правительстве Жвания лишился последнего «своего» человека в силовом блоке, а терпение Михаила Саакашвили, прежде вынужденного из тактических соображений «делиться» со Жванией, было на исходе. Поговаривали, что вскоре импульсивный президент, не раз уже принимавший спорные кадровые решения, может заменить самого премьера Жванию. Впрочем, для этого оставался ряд препятствий, как, например, возможность развала пропрезидентской фракции в парламенте.

Не вызывает большой уверенности и заявление Саакашвили о «бескорыстном служении» погибшего Грузии. Действия ведомства Жвании по приватизации государственного имущества вызвали в Грузии несколько крупных скандалов. Последний из них связан с продажей Грузинского океанского пароходства британской компании Armstrong holding. Как выяснилось, эта никому не известная компания существует всего лишь год и зарегистрирована была не в Лондоне, как утверждали грузинские власти, а на Карибских островах.

Недавно оппозиция потребовала привлечь к суду за «тайное проведение большой приватизации» самого Зураба Жванию, государственного министра по экономическим реформам Каху Бендукидзе и министра экономического развития Алексии Алексишвили. Бывшего российского бизнесмена Каху Бендукидзе в Грузии называют «российским Чубайсом» и относятся к нему соответственно.

Однако стоит заметить, что Бендукидзе и Жвания не слишком ладили друг с другом, поскольку Бендукидзе скорее является ставленником президента Саакашвили. По мнению экспертов, Бендукидзе является одним из главных претендентов на пост премьер-министра. Пока же и.о. председателя правительства назначен вице-премьер Георгий Барамидзе.

Но в любом случае опыт, в том числе и российской истории последних лет, показывает, что большой передел собственности и приватизация «втемную» ведут к разгулу криминала и заказным убийствам.

Вообще эпоха Шеварднадзе, политического наставника (как бы потом они от него ни открещивались) и Саакашвили, и Жвании, была богата странными смертями политиков. А началась эта череда смертей гибелью свергнутого Шеварднадзе первого президента Грузии Звиада Гамсахурдиа. До сих пор неясны и обстоятельства, как сообщалось, самоубийства в феврале 2002 года секретаря Совета безопасности Нугзара Саджая. Тогдашние грузинские власти обвинили в этой смерти оппозицию, «доведшую человека до самоубийства». Оппозиция же винила во всем режим Шеварднадзе. А бывший тогда министром госбезопасности Валерий Хабурдзания вообще разглядел за смертью политика «руку Москвы».

И ситуация повторяется. Хотя официально сообщается, что смерть премьера Жвании была «случайностью», представитель парламентского большинства Александр Шаламберидзе уже заявляет, что недавний теракт в Гори и гибель Зураба Жвании не просто связаны между собой, но являются «свидетельством серьезного вмешательства определенных сил, которые действуют из России».

Каковы бы ни были причины смерти Зураба Жвании, в ее случайность мало кто верит. Многие обращают внимание на странности в поведении охраны, позволившей одному из главных охраняемых лиц в государстве находиться в непроверенной квартире, неясны и обстоятельства самой смерти Жвании и Юсупова. И то, что, по заявлению Генпрокуратуры Грузии, кровь Зураба Жвании будет для биохимического анализа отправлена в США, ясности вряд ли добавит. Ибо к большинству темных дел, происходящих в последние годы в Грузии, США так или иначе оказываются причастны. Как причастны они и к самой «революции роз», а значит, и всем событиям, развернувшимся в ее следствие.

Так что, судя по всему, 3 февраля окончательно развеялись все иллюзии по поводу характера происшедшей чуть более года назад «революции роз» и ее организаторов и вдохновителей. Однако их междоусобная борьба за власть и собственность неизбежно продолжится. Собственно, гибель Жвания только подтверждает тот факт, что «ненасильственные» революции заканчиваются плохо и для самих революционеров: Жвания стал уже вторым погибшим премьером, пришедшим к власти на волне такого рода событий. Первым был убитый в 2003 премьер-министр Сербии Зоран Джинджич, тоже кстати, большой мастер политической интриги, что его не спасло.

Характерно, что трагическая гибель премьер-министра Грузии совпала с днем голосования в Верховной раде Украины за утверждение в должности руководителя правительства Юлии Тимошенко. Ведь ни для кого не секрет, что украинская «оранжевая революция» делалась по одним лекалам с грузинской «революцией роз». Дележка власти между победителями в Киеве сопровождается ничуть не меньшими интригами, раздорами и скандалами, чем в Тбилиси. А сами эти победители — порождение режима Кучмы со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Что ж, первые плоды экспортируемых с Запада революций оказываются горькими как для народа, так и для самой власти, еще недавно называвшей себя «оппозицией», но на поверку оказавшейся абсолютно неотличимой от своих предшественников.