Кулуары Госдумы полнились информацией, касающейся закрытого заседания палаты, проведенного депутатами по вопросам ситуации в республиках Северного Кавказа. На нем выступили министр внутренних дел Рашид Нургалиев, заместитель руководителя ФСБ Александр Брагин, генпрокурор Владимир Устинов, заместитель председателя правительства Александр Жуков, полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак, недавно назначеннный В.Путиным на пост главы Кабардино-Балкарии Арсен Каноков.

Большинство депутатов, не побоявшихся подойти к микрофонам журналистов, оценили представительное обсуждение, как мероприятие для галочки, напомнившее им подобное после Беслана. Разве что тон силовиков стал несколько резче. И это понятно: они несут потери, и никто из них не знает, в кого попадет очередная пуля боевика. В Беслане, как известно, погибли 10 спецназовцев, в Нальчике — уже 33. Да и в тот момент, когда в Госдуме за закрытыми дверями обсуждались «меры», силовики в дагестанском Хасавюрте и в Ингушетии вели боевые операции против вооруженных бандитов, и, конечно, несли новые потери.

Неудивительно, что в такой обстановке ни Р.Нургалиев, ни А.Брагин не могли что-либо утешительное сказать представителям прессы. Только «единоросс» Владимир Катренко (избран от Кавминводского одномандатного избирательного округа № 53, член президиума генерального совета партии «Единая Россия») разглядел в происходящем «положительные тенденции». «Успех налицо», сказал он, «силовикам удается упреждать провокации боевиков». Но такую «тенденцию» не заметили ни в Нальчике, где третий день хоронят погибших, ни в Дагестане, ни в Ингушетии. Да и полпред Д.Козак, судя по тому, как он ужом проскользнул мимо журналистских камер и микрофонов, ничего положительного за происходящим на Северном Кавказе тоже не увидел.

К слову сказать, Козак заметно изменился внешне. Слетела самоуверенность, с которой он приходил в Госдуму в качестве заместителя главы президентской администрации, чтобы поучать думцев, как принимать и внедрять новый закон №131 «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ». Закон оказался абсолютно тупиковым, и его внедрение перенесено «медведями» с 2006 года на 1 января 2009 года, вроде подарка новой (после 2008 года) власти. Теперь, видимо, нечто подобное сооружает Козак на Северном Кавказе. Но уже без спеси и былой удали. Смятение и растерянность читались в его глазах. Промолчал А.Каноков, о котором в кулуарах говорили, как о видном кабардино-балкарском рыночном начальнике. Мало кто из думских наблюдателей уверен, что этот человек сможет проводить эффективную социально-экономическую антитеррористическую политику в своей республике.

Но не об этом шла речь на закрытом заседании Госдумы. «Происходящее на юге России — это результат политики, проводимой Москвой»,— считает первый заместитель руководителя фракции КПРФ Сергей Решульский, позволивший себе несколько слов комментария об услышанной информации. Из выступлений представителей правительства он понял, что «меры по решению социально-экономических, политических и всех остальных мер реализовываться в сложившейся вертикали власти не могут».

С.Решульский с горечью констатировал: «Если при советской власти во главу всей политики ставилось самое главное — создать условия для развития каждого человека через развитие экономического потенциала регионов, через развитие и обеспечение социальных условий для жизни большинства населения, то сейчас с подачи Кремля, с подачи Москвы создаются условия для обогащения небольшой кучки людей, которые захватили или пришли к власти, создав, как я говорил в своем выступлении, коррумпированную клановую систему, которая используется для удержания власти. Население кавказских республик не имеет сегодня работы, средств существования, а те, которые у власти, занимаются переделом собственности, финансовых потоков.

Официальные данные: на каждый процент роста безработицы происходит 5 процентов роста преступности. Сейчас нам сказали, что по всему Северному Кавказу официально зарегистрировано 1 млн. 700 тыс. безработных. Конечно, это лукавые цифры. Надо знать, по тому же Дагестану, большая часть населения находится без работы. Безработица достигла 70 процентов активного населения.

Выступавшие — министр МВД, первый заместитель руководителя ФСБ, генпрокурор, заместитель председателя правительства, — все отметили сложное социально-экономическое положение Северного Кавказа, тяжелые жизненные условия для населения, коррумпированность, клановость системы, сложившейся во всех субъектах РФ, где используются незаконные методы формирования власти, непрозрачность финансовых потоков, разгул религиозных экстремистских движений, молодежную проблему, когда тысячи и тысячи молодых людей вывозятся за границу для «обучения» основам ислама и исламскому учению. Их там зомбируют спецслужбы и другие экстремистские организации.

По сути они говорили обо всех составляющих политической системы страны. Единственное, что не прозвучало в их выступлениях — необходимо менять политическую систему и социально-экономический строй. Наверное, еще не совсем дозрели...

Продолжается война, она расползается по всему югу России. Мы несем тяжелые потери, финансовые и человеческие жертвы, которые невосполнимы. Печальней всего то, что все выступающие не гарантировали, что подобные чрезвычайные трагические события не будут происходить в ближайшее время. Они будут происходить, потому что не устранены первопричины, их порождающие. Они все подогреваются неправильными действиями, вредной политикой, проводимой Москвой, федеральными органами власти.

--------------------------------------------------------------------------------

Шойгу не хватает керосина

«Хотя бы 1,5 копейки на керосин выделило Агентство по лесному хозяйству. Как тушить торфяники? Тушение их требует значительных материальных средств», — оправдывался перед депутатами министр по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Сергей Шойгу, придя на правительственный час в Госдуму. Он собирался рассказать, как «предупреждает и смягчает чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера», но подмосковные торфяные пожары спутали все карты.

В чем причина, допытывались депутаты, что в последние годы торфяники стали загораться с удивительной регулярностью. «Мы перестали добывать торф и оставили торфоразработки осушенными. Вот главная проблема. Если бы продолжались разработки, там были бы службы, которые следили бы за безопасностью», — пояснил министр, дав понять, что заброшенный промысел мстит огнем...

И это не единственная рукотворная чрезвычайка. По словам С.Шойгу, разрушительные разливы рек на Северном Кавказе, нанесшие огромный ущерб населению Краснодарского и Ставропольского краев, Карачаево-Черкесии и Дагестану, — абсолютно рукотворные. Их бы не было, «начни своевременно открывать затворы, планомерно сбрасывать водохранилища». А «вместо этого произошел залповый сброс воды, поднялась волна в 4—4,5 метра, снесшая все на своем пути...» Такие паводки будут повторяться, пока у рек не появится хозяин, сказал министр. А кто возьмет на себя обязанности хозяина рек и контролера, министр не сказал. Свою миссию он считает выполненной, когда удается вывезти людей из опасной зоны, поставить палатки, оказать первую помощь.

Между тем, как хорошо известно С.Шойгу, в стране увеличивается число рукотворных источников ЧП. Это и более 1300 бесхозных гидротехнических сооружений, и ненадежность инженерной защиты населенных пунктов, расположенных вблизи опасных объектов, и аварийное состояние энергетики, и недостаток финансовых средств, выделяемых на обеспечение безопасности. По словам министра, «в процентном соотношении чрезвычайные ситуации распределяются следующим образом: техногенные — 75%, природные — 20%, биолого-социальные — 4%, террористические — менее 1%». В техногенных катастрофах «гибнет наибольшее число людей». Совокупная цифра материальных потерь в год от катастроф — 450—500 млрд. руб.

По прогнозу С.Шойгу, в опаснейший рукотворный источник техногенных угроз превращается ЖКХ, «на сегодняшний день 58% систем жизнеобеспечения выработали свой ресурс и пребывают в ветхом состоянии». Многие трубы, несущие людям тепло и воду, превращаются в решето. За последние 15 лет из 150 километров труб заменено максимум 10%, а такое количество их должно меняться ежегодно. Не обновляются нефте- и газопроводы. Не менее 14,7% этих коммуникаций должно подвергаться замене каждый год, но меняется едва 4,2%.

Не менее тревожная картина складывается и в деле сейсмозащиты. Министерство располагает мониторингом и прогнозами о возрастающей сейсмоопасности на Дальнем Востоке, Северном Кавказе, в Забайкалье. В этих регионах большинство построек, в том числе жилые дома, имеют дефицит балльности. Там нужно строить с устойчивостью не менее 9 баллов. Но реально мало что строится, только старое ветшает. Единственное, что сделано правительством и министерством для усиления сейсмозащиты, так это принята программа «Ветхое жилье» и «ведется учет этого жилья». На сколько успокаивающе может подействовать на жителей сейсмоопасных территорий наличие программы, остается только догадываться.

Только ничего иного им С.Шойгу пообещать не может в стране, где, по его же словам, нет хозяина, нет порядка, нет контроля. И это, по большому счету, и есть самая большая катастрофа. Но ей противостоять МЧС не собирается, даже если ему добавят керосину.

Парламентская хроника Галины ПЛАТОВОЙ.