Сенат США недавно принял резолюцию, в которой требует от России покаяния перед бывшими советскими республиками Прибалтики. “Правительство Российской Федерации должно сделать ясное и недвусмысленное заявление о признании и осуждении незаконной оккупации и аннексии Советским Союзом с 1940 по 1991 год прибалтийских стран — Эстонии, Латвии и Литвы”,— говорится в документе.

Американские сенаторы поучают Москву и восхваляют прибалтов за “храброе противостояние советской агрессии и оккупации”. А надо бы им заглянуть в библиотеку конгресса США. Почитать, к примеру, репортаж очевидца событий 1940 года в Литве — их соотечественницы Анны Луизы Стронг, журналистки и писательницы, известного общественного деятеля, автора многочисленных книг, в том числе и о Советском Союзе. И покаяться самим.

29 августа 1989 года “Правда” опубликовала статью собкора в Берлине Мая Подключникова под заголовком “Такова была воля народа Литвы”. Он писал: “В корпункт “Правды” в Берлине позвонил журналист из США Виктор Гроссман. “У меня,— сказал он,— есть для вас интересный материал. Это номер выходившего в Соединенных Штатах еженедельника “Фрайдей” от 16 августа 1940 года. В нем — репортаж Анны Луизы Стронг о том, как в Литве принималось решение о присоединении к СССР”.

И вот номер “Фрайдей” — передо мной. Над его заголовком — слова: “Журнал, который осмеливается сообщать правду”. Виктор Гроссман открывает страницу, где помещен репортаж: “Литва присоединяется к СССР. Свидетельство очевидца о том, что произошло в Литве в течение двух исторических недель”. Материал иллюстрирован. На одной из фотографий запечатлен многотысячный митинг под лозунгами, приветствующими вхождение Литвы в состав СССР”. Далее в корреспонденцию М. Подключникова был включен текст Анны Луизы Стронг.

В 3 часа 20 минут пополудни 21 июля, пишет журналистка, невысокий коренастый человек по имени Гедвилас встал с места в украшенном позолотой каунасском театре, который вновь избранный литовский парламент использовал для своих заседаний. Он внес предложение о том, чтобы Литва стала республикой Советов. Депутаты единодушно выразили согласие. Спустя два часа новый министр юстиции Пакарклис предложил, чтобы Литва попросила у своего великого соседа — Союза Советских Социалистических Республик разрешение стать одной из республик, составляющих это государство. И это предложение депутаты единодушно одобрили.

Я находилась в Литве весь период, когда шли выборы нового парламента и было принято решение стать частью СССР. Я была единственным иностранным корреспондентом в Литве, который находился там дольше двух недель, и единственным, который вблизи наблюдал происходившие там процессы. Мои сообщения не подвергались цензуре. Мне было разрешено передвигаться без ограничений.

Три дня и три ночи после моего приезда улицы Каунаса были заполнены шумными толпами. Часами люди проходили мимо моего окна в гостинице “Метрополис”. Иногда это была молодежь, иногда крестьяне верхом или на телегах, иногда заводские рабочие по пути на работу. Все это, как я быстро узнала, было частью подготовки к выборам в литовский парламент — сейм.

Среди интеллигенции и чиновников я слышала, однако, и стоны, и жалобы по поводу того, что есть лишь одна политическая партия — коммунистическая — и лишь один список — список Союза трудового народа. Единственный список заботил интеллигенцию больше всего. Она хотела бы использовать то, что называла “силой выбора”. Она выражала недовольство “проштемпелеванным” списком. Отсутствие другого списка, однако, не уменьшало энтузиазма крестьян и рабочих. Многие из них голосовали впервые в жизни.

По правде говоря, никто и никогда не устанавливал, что должна быть только одна партия. В 1926 году Антанас Сметона сам сделал себя фашистским диктатором. Он тут же вынудил уйти в подполье коммунистическую партию, которая играла в Литве ведущую роль до 1920 года. В 1936 году он распустил и все другие партии. Находясь в подполье, коммунисты сохранили свою партию. Когда Сметона потерпел крах — и 99 процентов народа ликовало: “туда ему и дорога”, — единственной уцелевшей политической организацией была коммунистическая партия. И после того как Сметона убежал в нацистскую Германию, чьим интересам он явно служил, только коммунисты смогли формально легализоваться.

...Кандидаты на парламентских выборах ездили по стране без обычных речей, которые американцы привыкли связывать с избирательной кампанией. Они изучали мнения людей, проводя б`ольшую часть своего времени в сельской местности и объясняя, что считают “неверным подавать самих себя”. Как и другие бесчисленные наблюдатели, я отметила, что военнослужащие Красной Армии держались в стороне от всех дискуссий прибалтийских политиков и от выборов, которые были делом исключительно самого народа.

Аплодисментами встречали присутствующих министров, куда бы они ни направлялись. Они были хорошо известными представителями интеллигенции, и среди них было несколько коммунистов. Политическая организация, которую они представляли,— Союз трудового народа — является типичным народным фронтом. Ее программа призывает к земельной реформе, мораторию на долги, легализации профсоюзов, бесплатному школьному и высшему образованию, гражданской регистрации рождения, смерти и брака и к тесному сотрудничеству с СССР.

Выборы были проведены, и через две недели парламент уже собрался. В данном мне неофициальном интервью Юстас Палецкис, новый молодой президент Литвы, блестящий журналист, который до бегства Сметоны был заключен в концентрационный лагерь, следующим образом объяснил мне причину такой спешки: “Новые министры были бы не способны действовать без поддержки законного органа власти, избранного непосредственно народом. Мы отобрали выборы из рук тех, кто использовал правительство против народа, и отдали их в руки блока, состоящего из десятков прогрессивных организаций, которые выступили с единым списком кандидатов”.

Бюллетени, насколько я могла видеть, были тщательно собраны и подсчитаны. Кандидаты Союза трудового народа получили в три раза больше голосов, чем когда-либо самое большое число, которое получала администрация Сметоны. 95,5 процента избирателей приняли участие в голосовании.

Повсюду быстро выявилась всеобщая поддержка идеи непосредственного вхождения в состав Советского Союза. Резолюции из провинции с требованием присоединиться к СССР потоком поступали в газеты, передавались по телефонным линиям, заполняли почтовые ящики официальных лиц. Мои беседы с депутатами показали, что они представляют широкое подлинное большинство избирателей, которое полностью выражает мнение народа. Большинство литовцев было уверено, что присоединение к СССР спасет их от попадания под колеса гитлеровской военной машины.

Автор репортажа подробно рассказывает о первых решениях нового парламента — о национализации земли, ликвидации крестьянской задолженности, национализации всех банков и промышленности.

Все это, заключает автор, произошло без единого выстрела и без какого-либо кровопролития. Несмотря на выборы, деловая жизнь продолжалась как обычно. Интеллигенция перестала жаловаться, когда стало известно, сколько ее кандидатов, по большей части некоммунистов, было предложено и избрано в парламент.

Анна Луиза СТРОНГ