Как тяжко мертвецу среди людей...

Александр БЛОК.

ЛИДЕР коммунистов товарищ Зюганов регулярно встречается с редакторами “Советской России” и “Завтра”. Они беседуют по важнейшим вопросам положения в стране, о насущных задачах оппозиции, и их беседы публикуются на страницах этих газет. Очень хорошо. Но довольно странно, что к участию в беседах никогда не приглашаются редакторы “Правды”, “Патриота”, может быть, и других газет, притом не только столичных. Между тем разве не ясно, что расширение состава собеседников, во-первых, помогло бы налаживанию связей между газетами, которые все эти пятнадцать лет начисто отсутствуют; во-вторых, читатели воочию видели бы единение фронта оппозиции; в-третьих, если сейчас беседы ведутся по схеме игры в подавки “Да? — Да!.. Нет? — Нет!”, то при более широком составе появилась бы возможность выявить разные оттенки и подробности в единой антирежимной позиции. Но это — к слову...

В последней беседе, опубликованной в конце августа, Г. Зюганов, имея в виду предстоящие выборы в Думу, сказал: “Мы предвидим в ближайшее время появление фальшивых газет-однодневок, где образ коммуниста представлен в виде орангутангов. Нас опять будут обвинять во всех грехах трагического ХХ века, будут лепить нам Берию и Ежова, будут называть нас партией ГУЛАГа...” Дорогой товарищ, об этом уже давно пора говорить не в будущем времени, а в настоящем: “...нас обвиняют... нам лепят... нас называют...”

На сей раз на острие атаки вывели новую книгу А. Яковлева “Сумерки”. Именно этот последний том его уже брошен в наступление: самые тиражные газеты “демократов” — “МК”, “МН”, “Новая газета” публикуют здоровенные куски книги и устами Марка Дейча, Михаила Гохмана, Бориса Батарчука и им подобных дают сногсшибательные комментарии.

Первыми вылезли еще 5 августа “Московские новости”, которые, если им верить (а кто им верит?), распространяются на шести языках в 54 странах, в том числе в Люксембурге, где экземпляр стоит 105 люксембургских франков. Это была как бы разведка боем. На первой полосе еженедельника в окружении водочных бутылок, молящегося в Сарове президента и улыбающейся в Кремле мадам Кареловой помещен скорбный портрет Яковлева в полный рост. Ну такой скорбный, что сразу невольно оживились строки классика:

Прибежали в избу дети,

Второпях зовут отца:

— Тятя! Тятя! Нам в газете

Притащили мертвеца...

Да, именно мертвеца. Ведь над портретом для ясности еще и написали аршинными буквами: “НИКОМУ НЕ НУЖЕН”.

О живом человеке так не скажешь. И тут вспоминается другой классик:

Как тяжко мертвецу среди

людей

Живым и страстным

притворяться!

Но надо, надо в общество

втираться,

Скрывая для карьеры лязг

костей...

Вглядываешься в портрет, и тебе мерещится: вот сейчас сделает он шаг, или поднимет руку, или обернется — и ты услышишь этот лязг, эту похоронную музыку “демократии”...

Тут же редакция язвительно корит кремлевских чиновников, которые-де “считают себя свободными от исторических и человеческих обязательств” перед “отцом русской демократии”, т.е. не помогают ему втираться в общество, а, наоборот, препятствуют, не считаясь с тем, что ему скоро восемьдесят...

Продолжение темы на восьмой странице. Шапка: “В год 80-летия “архитектора перестройки” (почему два последних слова в кавычках? — В.Б.) выяснилось: симпатий к идеологу новой России (почему два последних слова без кавычек? — В.Б.) у сегодняшней власти резко убавилось”. Здесь же еще два портрета отца-архитектора. Один: веселенький, с улыбочкой беседует с Путиным. Видимо, запечатлен момент, о котором он ниже рассказывает корреспонденту газеты М. Гохману. Меня, мол, как бездомную дворнягу, без конца обижают кремлевские чиновники: лишили “вертушки”, содрали правительственный номер с моей машины, их телефонистки мне хамят, но “когда речь зашла о моем “открепении” от поликлиники (лучше бы сказать “откремлении”, поскольку речь идет о кремлевке.— В.Б.), я сказал об этом Путину. Он возмутился, дал выволочку управляющему делами”. Вот по причине такой победы Яковлев на фотке и улыбается. Но под фоткой опять укоризненная подпись: “Владимир Владимирович раньше благоволил к Александру Николаевичу”. А теперь?..

Второй портрет — справа на отлете. Это обложка “Сумерек”: мрачнейший, изрезанный морщинами, бледный лик как бы вылезает из “Черного квадрата” Малевича. Это надо понимать так: вот, мол, каким стал “отец демократии” после того, как президент-демократ перестал ему благоволить.

Над фотографиями и текстом беседы с Гохманом как бы заголовок: “Моя-то судьба — хрен с ней...” Это собственные слова Яковлева из беседы. Согласитесь, странно видеть академика с такими простецкими речениями на устах. Но тут невольно вспоминается, что “отец” и раньше не отличался изяще-

ством слога, а уж теперь-то, когда Путин и Швыдкой довели культуру до такого уровня, что гомик Б. Моисеев (сам не видел, рассказывала Галина Вишневская) прямо на сцене скинул штаны — уж теперь-то...

Если вы забыли, могу напомнить колорит яковлевского литературного стиля. Вот его статья в “Литературной газете” за 14 февраля 1990 года под невнятным заглавием “Синдром врага: анатомия социальной болезни”. Еще тогда, на рассвете “демократии”, вот какие словечки он навешивал на нелюбезных ему сограждан: “чванство”, “кликушество”, “нравственная ущербность”, “подлая жажда власти”... Последняя жемчужина особенно ярко блещет в устах человека, который чуть ли не сорок лет карабкался по кабинетам и коридорам ЦК вверх и добрался-таки до самой макушки — стал секретарем ЦК и членом Политбюро. А потом и в академики полез, и в Союз писателей. Уж туда-то зачем?..

Еще? Извольте: “мерзопакостные формы”, “холопы застоя”, “злые духи”, “ведьмы перестройки”, “гробокопательство”... И это все не в горячем споре слетело с уст взвинченного оратора, а в писательской газете, в обдуманно написанной дома статье! Могут сказать: но он тогда еще не ходил в академиках. Верно, но ему уже было под семьдесят, и он знал, где выступает и что цель выступления — “широчайший конструктивный диалог”. Широчайший!.. Ну и кто же пожелал бы с ним беседовать? А на дворе-то, повторю, еще только занимался рассвет “демократии”...

Если можете выдержать, то вот еще малая щепотка изумрудов: “топтание неугодных”, “растоптать любого”, “готовность изничтожить оппонента”, “с дубинкой охотиться на других”, “жажда крови”... В принципе, я вовсе не против острого словца, порой и сам к нему прибегаю. Это дало основание чувствительному Евгению Лесину сказать недавно в “Независимой газете” по поводу моей новой книги “Гении и прохиндеи” даже так примерно (цитирую по памяти): “Владимир Бушин — фигура грандиозная во всех отношениях. Поэт, критик, фронтовик. По сравнению с ним Проханов и Бондаренко — образцы галантности и толерантности. Бушин ругается со всеми... Бушин — злой человек...” и т.д. Ну правильно. Только не очень. Во-первых, не ругаю же я, допустим, хотя бы Макаренко, Шолохова, Леонида Соболева. И не ругаюсь с Михаилом Алексеевым, Расулом Гамзатовым, Юрием Бондаревым... Не ругал я Молотова, Косыгина, Громыко. И не ругаюсь с Александром Лукашенко, Фиделем Кастро, Владиславом Ардзинбой...Совсем наоборот! Во-вторых, ну какой же я злой? Вон же Станислав Куняев, лучший инженер человеческих душ Цветного бульвара, как мог видеть Е. Лесин в предисловии, признается: “Всегда, когда читаю статьи Бушина, я хохочу, негодую, печалюсь...” Прежде всего — хохочет! Но разве при виде злости хохочут? А что писал незабвенный Коля Глазков ?

Ты, Володя Бушин, мудр.

Мысль твоя —

как перламутр!..

Уж Коля — царство ему небесное — зря не сказал бы. А где ж в перламутре злоба?..

В-третьих, если серьезно, то были в моей-то жизни блаженные времена, когда я писал уж такие разлюбезные статьи о многих — о Николае Ушакове, Юрии Трифонове, Семене Шуртакове, Светлове, Симонове, Анатолии Калинине, Владимире Карпеко, Михаиле Алексееве, Василии Федорове, Сергее Викулове... Это очень разные писатели, но все они — советские патриоты. А о ком я пишу сейчас? О мерзких оборотнях, о злобных клеветниках, о прохиндеях. И нет таких слов, которые для их характери-стики были бы чрезмерны.

И потом, надо учиться у смеляковского мальчика “гнев от злобы отличать”. И тут Глазкова хорошо дополнил Сергей Михалков:

Попал Бушину на суд —

Адвокаты не спасут!

От чего не спасут? От того самого, что только внешне похож на злобу. Да как же не обрушить его, допустим, на парникового гения Гайдара, хотя бы только за то, что у моего фронтового товарища и однокашника, у старика, у инвалида войны Эдуарда Асадова, как корова языком, слизнул Гайдар со сберкнижки 300 тысяч советских рублей, в том числе похоронные, — все сбережения слепого поэта лет за сорок каторжного труда. Как не излить гнев, как не плюнуть на телеэкран при виде обкомовского алкаша хотя бы только из-за того, что он лишил мою родину Крыма, а недавно, гостем Назарбаева нагрянув в Казахстан, рыгнул с ухмылкой олигофрена на всю страну после выпивки : “Я счастлив!” Как не проклясть до седьмого колена Чубайса, рыжего ангелочка, хотя бы только за то, что однажды он заявил своему сослуживцу по Госкомимуществу: перестань, дескать, хныкать, ну вымрут скоро миллионов тридцать, так они же сами виноваты — не вписались в наши прогрессивные демократические реформы! А русские бабы, мол, еще нарожают.

Или вы хотите, Евгений Лесин, как и П. Басинский в “Литгазете”, чтобы с грабителем я разговаривал так, допустим: “Уважаемый Егор Тимурович, позвольте вам заметить, что вы не совсем правы и кое-что недоглядели, пустив по миру миллионы русских людей”.

Нет, товарищ Лесин, нет, мусье Басинский, я на такие речи с могильщиками моей Родины не способен. А Яковлев — один из них и, пожалуй, работал самой широкой лопатой. И он навешивает свои ярлыки не на друзей-могильщиков, а на тех, кто им сопротивляется, кто защищает страну. И у него не гнев, а именно злоба, и самая лютая, не игра ума, не остроумие, а плоская вульгарная непотребщина. И столько ее даже в одной этой статье, написанной при восходе солнца “демократии” “во имя консенсуса”! Вот полюбуйтесь еше напоследок: “люди, как бы обреченные жить в пещерах”, “охота за черепами”, “параноическая жажда крови близких”, “садистское сладострастие”, “амбиции на (!) гениальность”... В последнем случае от злости даже не то слово употребил: надо “претензии”, а не “амбиции”. Еще хорошо, что не сказал “ампутации”. Право, все эти красоты стиля давали основание тогда же, на рассвете, отправить Александра Николаевича в лечебницу, а вместо этого вскоре сделали академиком! И потом, если уж сопоставлять его и меня, то — кто я? Вольный стрелок! А он? Архитектор! Лидер! Реформатор! Фундатор!.. Имитатор! Да еще и президент фонда “Милосердие”... Ну милосердно ли это — с садистским сладострастием дубинкой загонять современников в пещеры, а самому красоваться в кресле то члена Политбюро и друга президента, то академика, то члена Союза писателей?

И вот прошло почти пятнадцать лет, “отец” вдрызг состарился, в прах одряхлел, плохо соображает, а стиль все тот же — обретенный как бы в результате черепно-мозговой травмы : “политическая шпана”, “большевистское стадо”, “Ленин был первым фашистом”, “Сталин предал армию”.

И по-прежнему грамотность его на таком уровне, что порой употребляет не те слова, которые требуются по смыслу. Например: “У Брежнева хорошо работал инстинкт”. Какой? Они бывают разные, их много, есть, например, инстинкт продолжения рода. Об этом, что ли? Да нет, просто тут по смыслу, по контексту надо было сказать не “инстинкт”, а “интуиция”. Увы, возраст... Еще хорошо, что не написал “рефлекс”.

Под замечательными своей выразительностью фотографиями помещена беседа “отца демократии” с журналистом Гохманом. Того, естественно, прежде всего заинтересовало, почему новая книга “отца” при нынешнем триумфе этой самой демократии названа не “Рассвет”, не “Забрезжило”, а — “Сумерки”. Я, признаться, думал, что автор имеет в виду свои персональные малогабаритные сумерки: на эту мысль наводит не только его возраст, но и жуткий портрет на обложке. Да к тому же, оказывается, у него еще и “вертушку” кремлевские чиновники отобрали. Какая после этого жизнь? Только доживание, только сумерки. Ан нет, ничего подобного! Ответ совершенно неожиданный: “А у нас в стране и есть сумерки. С контрреволюции в октябре 1917 года. А может быть, и с убийства Столыпина”.

То есть уже без малого сто лет всё сумерки, сумерки и сумерки. В сумерках народ России совершил Великую Октябрьскую социалистическую революцию, в сумерках советский народ разбил белогвардейцев и интервентов, в сумерках уничтожили мы германский фашизм, грозивший весь мир погрузить в ночь, в сумерках создали мировую державу, в сумерках Шолохов написал “Тихий Дон”, а Шостакович — Седьмую симфонию, в сумерках парила над страной божественная Уланова, в сумерках первыми в мире мы построили атомный ледокол и создали водородную бомбу, в сумерках Гагарин первым в мире вырвался в космос... Этот перечень можно продолжать долго. А закончить его следует так: не в сумерках, а темной глухой ночью 1952 года молодой Яковлев, напялив маску патриота, с дубинкой за пазухой из Ярославского обкома пробрался в ЦК.

Все остальное в беседе — на уровне этих сумерек в черепной коробке. А главное во всей публикации — письмо двух “деток демократии” президенту. Оказывается, уже давно создан то ли комитет, то ли комиссия, то ли департамент по празднованию восьмидесятилетия “отца”. Разработан план юбилейных мероприятий. Надо думать, предусмотрены торжественное заседание в Большом театре или в Большом Кремлевском дворце, демонстрация “демократов” на Красной площади, праздничный салют (80 залпов из 224 орудий) и фейерверк на Васильевском спуске с бесплатной раздачей пива и сочинений юбиляра. А еще будет издан сборник воспоминаний об “отце”. Тут уже проделана огромная работа. Запланировано, что в сборнике примут участие “видные политики современности, известные ученые, писатели, выдающиеся мастера культуры”. Уже получены статьи от всем известного ученого Виталия Коротича, от очень видного писателя Михаила Горбачева, от выдающегося мастера культуры Михаила Швыдкого, представьте себе, даже от покойного Василя Быкова. Когда ж успели ухватить? Может, была эксгумация?.. Составляет сборник видный, известный и выдающийся Валентин Оскоцкий.

Что ж, прекрасно! Я первым побегу искать ваш дивный сборничек. Но нет, оказывается, тут им чего-то не хватает. Да чего же? Столько блистательных имен живых и мертвых! Даже бывший первый секретарь ЦК и бывший президент Литвы Бразаускас, даже бывший первый секретарь и нынешний президент Киргизии аксакал Акаев. Да и сам Ельцин, кажется, уже представил рукопись на заданную тему. Чего еще? Неужто и от меня статью ждете?

Нет, оказывается, они мечтают о “небольшом вступительном слове, которое открыло бы книгу в качестве предисловия”, от президента Путина. С просьбой на сей счет 26 июля сего года к нему и обратились два крупнейших “демократа” — председатель совета конгресса интеллигенции Российской Федерации С.А. Филатов и упомянутый В.Д. Оскоцкий. Книга, извещали они президента, “посвящена нрав-ственному примеру и нравственному уроку, что дал нам всем Александр Николаевич”. Урок состоит в том, что, как известно, в отличие от библейского Савла, оголтелого гонителя христиан, превратившегося в христианского апостола Павла, Яковлев из коммунистического Павла превратился в оголтелого коммунофоба Савла. Сами-то авторы письма давно уже последовали этому нравственному уроку.

В конце пишут: “Будем рады Вашему согласию. Желаемый (т.е. желательный) срок получения текста — в течение июля. С глубоким уважением”.

С глубоким? Нет, драгоценные, им здесь и не пахнет. Если успел написать и прислать умерший 22 июня В. Быков, значит, вы обратились к нему, а вероятно, и к другим “желаемым” авторам давно, может быть, еще в начале года. Но к президенту-то надлежало обратиться в первую очередь, а вы сделали это лишь 26 июля, после смерти Быкова, да еще даете срок всего месяц — это не глубокое уважение, это, как сказал бы сам Яковлев, “охота с дубинкой за черепами”.

Вполне естественно, что с ответом на вашу дубинку никто не спешил, и вы получили его лишь через месяц от чиновника кремлевской администрации с очень подходящей в данном случае фамилией Кара. Да, всех бесцеремонных охотников за черепами должна непременно постигнуть кара. Достойный носитель этой фамилии не отрицает великих заслуг “отца демократии” перед человечеством, но поскольку, говорит, мы с президентом уверены, что “крупные государственные деятели, видные политики, известные ученые, деятели культуры максимально отразят (иначе какие же они крупные, видные, известные? — В.Б.) весомый вклад Александра Николаевича Яковлева в современную жизнь страны, мы считали бы возможным воздержаться от размещения (!) вступительного слова президента в сборнике”.

Вот так да! Словом, коли будут в сборнике “размещены” статьи таких крупных, видных да известных, то чего ж вам еще надоть? Хватит! Знайте меру...

Но председатель совета конгресса интеллигенции решил и дальше выкручивать руки: 28 июля написал послание руководителю администрации президента А.С. Волошину. Начал довольно странно: “Я просил разговора с Вами”. Этот Филатов — русский? Дальше следовали опять великие похвалы великому Яковлеву: “Он один из первых внес в наше общество элементы демократии и нравственности”.

Элементы! Ну как он еще на рассвете всей заварушки вносил эти “элементы”, мы видели хотя бы в цитированной выше его статье в “Литературке”: “ничтожества”... “холуи”... “шпана”... “ведьмы”... А кто же внес в наше общество “элементы” безнравственности и бандитизма — порнографию, проституцию, грабиловку, убийства?

Дальше еще круче: Яковлев — “человек, сделавший очень много для демократических и общечеловеческих преобразований в России”. Ну что такое “демократические” преобразования силами Яковлева и его подручных, это теперь знает каждый бомж, любой туберкулезник, всякий инвалид, выживший после теракта. Но что такое “общечеловеческие преобразования”? Не превращение ли это живых людей в покойников? В этом демократы преуспели больше всего.

Читаем: “Зная отношение В.В. Путина к Александру Николаевичу Яковлеву, о высокой президентской оценке его деятельности, мы считали логичным его выступление в этом сборнике”. А какое у Путина отношение к Яковлеву? Где и когда он высказал свою высокую оценку ему? Все знают, как он относится, допустим, к Ельцину: вывел его вместе со всей родней из конституционного поля, оградил на всю жизнь от Уголовного кодекса, дал роскошную резиденцию, снабдил бесчисленной охраной с локаторами и ракетами, выписал пожизненное содержание в 20 миллионов долларов ежегодно, наградил высшим орденом страны и до сих пор целуется с ним. Хорошо известна и его высокая оценка Чубайса, которого никогда не посмеет прогнать с высокого поста. Все видят, как любы ему Грызлов, тайный Герой России Рушайло, Матвиенко и т.д. Тут все ясно, но как Путин относится к А.Н. Яковлеву, это, по-моему, большая государственная тайна.

Филатов недоумевает: “Однако мне передали...” “Председатель совета конгресса интеллигенции” переходит к прямым угрозам, к запугиванию Кремля: “В этом случае при ближайшей возможности я вынужден буду огласить это решение Кремля”... Возможность представилась, и они огласили. Боже мой, он думает, что, как в старые добрые времена, можно угрозой своей огласки припугнуть самого президента, можно заставить их выполнить твое желание. Да плевали они на все конгрессы и их председателей, на всех секретарей, московских и коломенских. Ему пишут открытое письмо пятьдесят лучших интеллигентов страны — академиков, генералов, адмиралов, Героев Советского Союза, лауреатов Государственной и Нобелевской премий — он и не заметил. А тут какой-то “председатель интеллигенции”, плохо владеющий русским языком... О род людской, достойный слез и смеха!..

Владимир БУШИН