Повод же для разговоров представился существенный: доныне “молодому писателю”, Юрию Полякову 12 ноября 2004 года исполняется 50 лет, и юбилей этот ознаменован появлением в свет пятитомного собрания сочинений, куда вошли и первые, нашумевшие еще при Советской власти, повести, благодаря которым Юрий Поляков “проснулся знаменитым”, и крупные романы конца ХХ — начала ХХI века “Козленок в молоке”, “Небо падших”, “Замыслил я побег...”, сразу же ставшие бестселлерами, и драматургические произведения, и публицистика.

ЗНАЧЕНИЕ выхода в свет пятитомного собрания сочинений в издательстве “РОСМЭН” трудно переоценить, потому что именно здесь явление современной русской литературы “Юрий Поляков” предстает перед читателем в полной мере, и мы сможем объективно и непредвзято вместе с писателем подвести итог сделанному им в литературе в течение двадцати пяти творческих лет.

Писательская судьба Юрия Полякова, как это и подобает серьезному художнику, проявившему смелость и независимость суждений, складывалась не просто: первая повесть “Сто дней до приказа” пролежала семь лет, прежде чем была опубликована, непросто пробивались к читателю и последующие повести, и все же многое Юрию Полякову “по молодости лет” при Советской власти прощалось: хотя и журили в высоких инстанциях, но в конце концов удостоили осенью 1986 года премии Ленинского комсомола. Не прост был этот молодой писатель. “Как всякий советский человек,— напишет он в предисловии к собранию сочинений, осмысливая свой творческий путь,— я верил в целительную силу правды, особенно в ее литературном варианте”. Но правда эта задевала такие основополагающие области общественной жизни, как власть (“ЧП районного масштаба”), народное просвещение (“Работа над ошибками”), армия (“Сто дней до приказа”), а это уже более чем серьезно.

Мы не можем, говоря о нравственной сути писателя Юрия Полякова, пройти мимо высказывания, которое он настойчиво переносит в предисловиях из издания в издание своих книг: “...Став, по выражению кого-то из журналистов, одним из “буревестников” вскоре начавшейся перестройки, я мог бы до сих пор гордо и гонорарно реять над ее руинами. Этим, кстати, к своему стыду, я некоторое время и занимался...

Но по мере того, как романтика перемен преобразовывалась в абсурд разрушения, я все чаще задумывался над тем, почему именно мои повести оказались столь востребованы временем и сыграли, вопреки желанию автора, свою роль в крахе советской цивилизации, к которой я испытывал сложные, но отнюдь не враждебные чувства”.

Не перестает думать об этом Юрий Поляков и сейчас, в повседневности общественной жизни, став заметным писателем, книги которого включены даже в школьные программы, возглавив “Литературную газету”. Об этом свидетельствует в первую очередь его публицистика, во временной протяженности представленная в названном собрании сочинений. Внимательно вчитываясь в публицистические статьи писателя, мы не можем не заметить, как менялись его взгляды на ход современной истории, как от статьи к статье Юрий Поляков становится все более и более страстным, наступательным бойцом публицистики национального, народного сопротивления. Со всей определенностью он выразил это в статье “Возвращение Горького”, объясняя читателю, почему “Литературная газета” сочла необходимым вернуть профиль Горького на свой логотип: в 1929 году, в день рождения Ленина, вышел первый номер возобновленной (основанной А.С. Пушкиным) “Литературной газеты” с профилями Пушкина и Горького, и Поляков пишет по этому поводу: “Было ясно: эпоха интернациональных мечтаний, дорого стоивших стране, заканчивается; начинается самовосстановление державы с опорой на свои ресурсы, на свой народ, на свою историю. Вместо жестокого разрушения началось жестокое созидание, проклинаемое кое-кем и поныне... А то далекое, тяжкое, кровавое, героическое время не нуждается в нашем оправдании, его оправдала победа в страшной войне. В оправдании нуждаемся мы, прожившие, проболтавшие и прохихикавшие плоды этой победы, оплаченной миллионами жизней... Превратить Россию в Запад с помощью самооплевывания, а тем более саморазрушения невозможно”.

Такая вот публицистика завершает пятую книгу юбилейного собрания сочинений Юрия Полякова.

Исследователи творчества писателя обращают внимание на то, что Юрий Поляков одним из первых указал на губительные последствия для страны превращения иронии хулителей России в государственную идеологию. Именно Юрий Поляков увидел, что этот смех ведет к “снижению нравственности в обществе”. Ну а кому, как не ему, сатирику, виртуозно владеющему уникальным дарованием творца истинно комедийного жанра, знать толк в сути природы смеха!

Публицистика публицистикой, но именно прозаик Юрий Поляков, создатель феерических, комедийных произведений “Апофигей”, “Парижская любовь Кости Гуманкова”, “Демгородок”, уже упоминавшихся плутовских романов “Козленок в молоке”, “Замыслил я побег...” и “Небо падших” (заметим, редчайшее писательское воплощение сатирического дарования), где богатство языка и находчивость ума, а также наблюдательность писателя создают точнейшие картины нашей общественной жизни.

Сама наша жизнь привела писателя к наиболее сложному, но и наиболее короткому на пути к читателю жанру — к драматургии. Его пьесы, уже составившие целый том,— явление на современной сцене. А начиналось все так: Вячеслав Шалевич, прочитав “Козленка в молоке”, ахнул, увидев “хорошо сделанный, ироничный, интереснейший, противоречивый характер современного героя”. Первым и поставил “Козленка в молоке”, а затем появились пьесы “Контрольный выстрел” в соавторстве с С. Говорухиным и в его же постановке на сцене МХАТ им. М. Горького, и “Халам бунду” на той же сцене, и “Левая грудь Афродиты”, и “Хомо эректус, или Обмен женами” — пьеса, специально написанная для Театра сатиры.

Драматургия Юрия Полякова — отдельная тема: скажем только, что пока ни глубина исследований драматургом современных характеров и парадоксов современной жизни, ни его страдания и деликатность, столь выразительные в пьесах, не нашли ни понимания, ни достойного отображения на подмостках театров, ни в кино, ни на телевидении, где зачастую идет откровенная пошлость, что категорически не приемлет писатель. Его смех приносит радость, заставляет думать глубоко и даже мучительно о мерах и весах нашей жизни только тогда, когда вы читаете его книги.

В свое время великий Гоголь гениальным словом “Мертвых душ” высказал такую мысль: “Не признает современный суд, что много нужно глубины душевной, дабы озарить картину, взятую из презренной жизни, и вознести ее в перл создания; ибо не признает современный суд, что высокий восторженный смех достоин стать рядом с высоким лирическим движением и что целая пропасть между ним и кривляньем балаганного скомороха!..” Повторим, Юрий Поляков пока остается не прочитанным ни театром, ни кино. А ведь он — поэт и впервые вступил на поприще литературы именно как поэт и несет в своем даровании энергию поэта, влюбленного в жизнь, какой бы страшной и уродливой она пред ним ни предстала.

Талант Юрия Полякова в трудные времена набрал силу и высоту.

Галина ОРЕХАНОВА.